НЕТЕРПЕНИЕ
С первых дней войны Кузнецов стал проситься на фронт. Такова была его горячая натура – он хотел как можно скорее схватиться с врагами, нанести им непосредственный урон. Он просился в воздушно-десантные войска, надеясь действовать в тылу наступающего противника. Но его начальники прекрасно понимали, что десантника подготовить легко, а вот заменить такого замечательного разведчика просто некем.
Вместо этого его стали планомерно готовить к разведывательно-диверсионной работе в тылу противника, на оккупированной территории. Его зачислили в только что сформированную Особую группу при наркоме внутренних дел СССР. Впоследствии она была преобразована в IV управление НКВД. Возглавлял группу Павел Судоплатов, старший майор госбезопасности, имевший личный опыт нелегальной работы за рубежом. Управление формировало и отправляло в тыл врага небольшие партизанские отряды, которые уже на местах пополнялись за счет местных жителей и выходивших из окружений бойцов. Подготовка была весьма напряженной – Николай изучал структуру вермахта, его уставы, традиции и обычаи, порядки, взаимоотношения военнослужащих, вооружение и многое, многое другое.
Тем не менее время тянулось для Кузнецова слишком медленно. Осенью 1941 года он был наконец командирован на фронт. Здесь его забросили в тыл немецкой 9-й армии, входившей в группу армий «Центр». Выполнив разведывательное задание, Николай несколько дней спустя перешел линию фронта. Этим он лишний раз подтвердил свою профпригодность – и был снова отправлен в Москву. Никто не хотел рисковать ценнейшим кадром без веской на то причины.
Проходил месяц за месяцем, закончились трагические отступления, вермахт потерпел поражение под Москвой. Со сложными чувствами смотрел на это Кузнецов: его младший брат давно сражался на фронте, а он, получается, отсиживается в тылу… Как бы всю войну не просидеть!.. И Николай бомбардирует начальство рапортами следующего содержания:
Настоящим считаю необходимым заявить Вам следующее: в первые же дни после нападения гитлеровских армий на нашу страну мною был подан рапорт на имя моего непосредственного начальника с просьбой об использовании меня в активной работе против германского фашизма на фронте или в тылу вторгшихся на нашу землю германских войск.
На этот рапорт мне тогда ответили, что имеется перспектива переброски меня в тыл к немцам за линию фронта для диверсионно-разведывательной деятельности и мне велено ждать приказа. Позднее, в сентябре 1941 года, мне было заявлено, что ввиду некоторой известности моей личности среди дипкорпуса держав оси в Москве до войны… во избежание бесцельных жертв посылка меня к немцам пока не является целесообразной. Меня решили тогда временно направить под видом германского солдата в лагерь германских военнопленных для несения службы разведки. Мне была дана подготовка под руководством соответствующих лиц из военной разведки. Эта подготовка дала мне знания и сведения о германской армии… Шестнадцатого октября этот план был отменен, и мне было сообщено об оставлении меня в Москве на случай оккупации столицы германской армией. Так прошел 1941 год. В начале 1942 года мне сообщили, что перспектива переброски меня к немцам снова стала актуальной. Для этой цели мне дали подготовку биографического характера. Однако осуществление этого плана до сих пор по неизвестным мне причинам не произошло.
Таким образом, прошел год без нескольких дней с того времени, как я нахожусь на полном содержании советской разведки и не приношу никакой пользы, находясь в состоянии вынужденной консервации и полного бездействия, ожидая приказа. Завязывание же самостоятельных связей типа довоенного времени исключено, так как один тот факт, что лицо «германского происхождения» оставлено в Москве во время войны, уже сам по себе является подозрительным.
Естественно, что я, как всякий советский человек, в момент, когда решается вопрос о существовании нашего государства и нас самих, горю желанием принести пользу моей Родине. Бесконечное ожидание (почти год!) и вынужденное бездействие при сознании того, что я, безусловно, имею в себе силы и способность принести существенную пользу моей Родине в годину, когда решается вопрос, быть или не быть, страшно угнетают меня.
Всю мою сознательную жизнь я нахожусь на службе в советской разведке. Она меня воспитала и научила ненавидеть фашизм и всех врагов моей Родины. Так не для того же меня воспитывали, чтобы в момент, когда пришел час испытания, заставлять меня прозябать в бездействии и есть даром советский хлеб? В конце концов, как русский человек, я имею право требовать дать мне возможность принести пользу моему Отечеству в борьбе против злейшего врага, вторгшегося в пределы моей Родины и угрожающего всему нашему существованию. Разве легко мне в бездействии читать в течение года сообщения наших газет о тех чудовищных злодеяниях германских оккупантов на нашей земле, этих диких зверей? Тем более что я знаю в совершенстве язык этих зверей, их повадку, привычки, характер, образ жизни. Я специализировался на этого зверя. В моих руках сильное и страшное для врага оружие, гораздо серьезнее огнестрельного. Так почему же до сих пор я сижу у моря и жду погоды?
Дальнейшее пребывание в бездействии я считаю преступным перед моей совестью и Родиной. Поэтому прошу Вас довести до сведения верховного руководства этот рапорт.
В заключение заявляю следующее: если почему-то невозможно осуществить выработанный план заброски меня к немцам, то я с радостью выполнял бы следующие функции:
1. Участие в военных диверсиях и разведке в составе парашютных соединений РККА на вражеской территории.
2. Групповая диверсионная деятельность в форме германских войск в тылу у немцев.
3. Партизанская деятельность в составе одного из партизанских отрядов.
Я вполне отдаю себе отчет в том, что очень вероятна возможность моей гибели при выполнении заданий разведки, но я смело пойду в тыл врага, так как сознание правоты нашего дела вселяет в меня великую силу и уверенность в конечной победе. Это сознание дает мне силу выполнить долг перед Родиной до конца.
Кузнецов был неправ: о нем не забыли. Более того, его готовили к совершенно конкретной операции. Весной 1942 года его под именем Николая Васильевича Грачева включили в состав оперативной группы «Победители», которая готовилась к заброске в тыл врага. Группе следовало действовать в глубоком тылу немцев, в районе западноукраинского города Ровно – центра немецкого генерального округа «Волынь». С помощью своих агентов группа должна была добывать информацию и одновременно проводить диверсии, действуя как партизанский отряд. Руководил группой капитан госбезопасности Дмитрий Медведев, о котором стоит сказать несколько слов особо.
Информация к размышлению. «Митя»
Дмитрий Николаевич Медведев был человеком непростой судьбы. Родился он в 1898 году на Брянщине в семье квалифицированного рабочего. Несмотря на утверждения многих современных историков, пишущих о том, что квалифицированные рабочие жили до революции весьма обеспеченно, семья Медведевых богатством не отличалась. Хотя Митя учился в гимназии, по вечерам ему приходилось подрабатывать частными уроками, а на летних каникулах идти на тот же завод, на котором работал отец. Причина заключалась еще и в том, что у мальчика было двенадцать братьев и сестер – умопомрачительное по сегодняшним меркам количество родных.
Старший брат – Александр – был большевиком. Уже в 16 лет Митя принимает участие в его подпольной работе. А в 1917 году, когда Александр стал председателем брянской губернской ЧК, становится его помощником. Вскоре добровольно вступает в Красную Армию, сражается с врагом на Восточном фронте, защищает Петроград от войск Юденича. В 1920 году вместе с группой чекистов едет на Украину бороться с бесчинствующими там бандами. Юный Дмитрий становится настоящей грозой местных бандитов. Два года спустя следует его перевод в Одессу на должность руководителя секретного отдела ЧК. Здесь пришлось бороться не только с бандитами, но и с румынскими спецслужбами. Все 20-е годы Медведев проводит на Украине, постепенно продвигаясь по службе. Получает благодарности и награды, помогает основать детскую коммуну в Новоград-Волынске (чекисты в те годы занимались не только борьбой с врагами, но и помощью беспризорным детям). В 1935 году его направили на Курсы высшего начальствующего состава НКВД в Москву.
Начались репрессии. Попал под их удар и Дмитрий Николаевич, правда, его не посадили и не расстреляли, а отправили на пенсию. Впрочем, для сорокалетнего мужчины в самом расцвете сил это было едва ли не худшим наказанием. Медведев шлет рапорты, где просит позволить ему вернуться в ряды чекистов. Но удовлетворяется это ходатайство только после начала войны. Его предложения по развертыванию разведывательно-диверсионной работы в тылу врага ложатся на стол самого Сталина, и уже в августе 1941 года первый разведывательно-диверсионный отряд во главе с Медведевым забрасывается в тыл врага. Назван отряд в честь своего командира – «Митя».
В тылу врага, на территории Орловской, Смоленской и Брянской областей, «Митя» работал почти полгода. Вскоре после начала действий он пополнился бойцами, выходившими из окружения, и сильно увеличился. Тогда Медведев создал несколько «дочерних» партизанских отрядов, а впоследствии их число выросло до двадцати. Практически ежедневно бойцы Медведева нападали на гарнизоны, автоколонны, эшелоны, склады, узлы связи противника. На немецких коммуникациях был развернут настоящий террор. Особенно важны стали успехи Медведева в декабре 1941 года, когда Красная Армия начала свое первое крупное наступление. И «Митя» оправдал возложенные на него ожидания. Вот один характерный пример: 25 декабря был взорван воинский эшелон на железной дороге Рославль – Сухиничи, шедший в сторону фронта. Погибло 300 немецких солдат, было прервано движение, создались пробки на узловых станциях. И таких акций были десятки.
Помимо организации новых партизанских отрядов Медведев занимался истреблением так называемых лжепартизан – сформированных при участии немцев банд уголовников, которые должны были грабежами подрывать доверие местного населения к настоящим партизанам. В конце января 1942 года отряд «Митя» пересек линию фронта и прибыл в Москву.
Практически сразу же после этого началось формирование опергруппы «Победители». Командиром был назначен Медведев, который оставался на этом посту почти два года. Бойцы оперативной группы вспоминали о нем впоследствии:
Куда девалась внешняя неприступность и строгость, когда Медведев беседовал с молодыми, начинающими разведчиками?! Обладая незаурядным умом, высоким интеллектом, Дмитрий Николаевич с первых же минут беседы умел создать атмосферу доброжелательности, вести беседу «на равных», даже намеком не давал понять свое бесспорное превосходство в чекистском мастерстве, огромном практическом опыте. Итогом таких довольно частых бесед были советы Дмитрия Николаевича «не спешить с выводами, оценками, все продумывать до конца, тщательно взвешивать еще и еще раз». Все мы скоро убедились в доброжелательном, товарищеском отношении Медведева к окружающим. Не случайно и старые товарищи называли его по-дружески Митей. Вместе с тем Дмитрий Николаевич был тверд, решителен и, если этого требовали обстоятельства, непреклонен.
Под началом именно такого человека довелось служить Кузнецову. Впрочем, обо всем по порядку.
