Глава 34
Последний бой капитана Купера
Джеймс Купер
Август 2016 г. Воскресенье
Новосибирская Зона Посещения
Когда Купер, тяжело опираясь на палку, дохромал до трактора, Лукич лежал на асфальте у переднего колеса. Он еще пытался ползти, но каждое движение давалось с огромным трудом. Паралич охватывал его буквально на глазах. Лицо искажала судорога.
Джеймс приблизился почти вплотную и внимательно посмотрел на сталкера. Сам он выглядел ужасно и чем-то походил на пожарного, только что выбравшегося из охваченного пламенем здания. Носки ботинок оплавились. Комбинезон потрескался и кое-где вздулся пузырями. Волос на голове не осталось вовсе. Только темно-красная, воспаленная и местами уже покрывшаяся волдырями кожа. Такие же волдыри и мелкие багровые пятна усеивали лицо. Ресницы опалены, брови обгорели до мяса.
Но – он еще пытался улыбаться.
– Дурак ты, Лукич. От судьбы не уйдешь.
– Чего… ты… хочешь? – выплюнул Лукич. Было заметно, что дикция у него нарушена.
– Хочу тебе помочь.
– Чем?
Купер вытащил из кармана коробочку со шприц-ампулами и покрутил в руке.
– У меня есть антидот. Он снимает симптомы паралича. Ты не слышал? Действие «мха» по многим параметрам схоже с действием яда некоторых змей. Через десять минут после принятия антидота ты сможешь нормально дышать.
– Чушь!.. Против… лома… нет… приема.
– Отсталые у тебя представления. Я бы сказал – варварские. Наука не стоит на месте… Ну как? Один укольчик – и проблемы решены. Только назови мне точку входа.
Сталкер захрипел. Лицо его начало синеть.
– Врешь… Укол… укол…
– Я понял. Ты предлагаешь справедливый обмен. Я не против. – Купер нагнулся и всадил иглу прямо в шею Лукичу. – Вот. Сейчас тебе станет легче… Чувствуешь? А теперь говори. Учти, антидот действует час с небольшим. Если ты соврал – я не вернусь. Ну!
– Это… павильон… остановка… – Лукич с трудом приподнял ладонь. – Там… на дороге.
– Павильон на железной дороге? Верно? В сторону Лебедевки?.. Это ведь уже недалеко?
– Да.
– Отлично, Лукич… Если ты не соврал, я вернусь. А рюкзак и винтовку я заберу. Они мне еще пригодятся.
Удалившись от трактора на десяток метров, Купер достал пакетик с розовыми таблетками. Поколебавшись, проглотил сразу три таблетки. Затем поднес к глазам бинокль и посмотрел вперед:
– Да вот же он, павильон, – пробормотал негромко. – Джеймс, ты должен дойти. Ты – должен – дойти.
Илья Дергач
Новосибирская Зона Посещения
Дергач дошел до павильона и вытащил карту. Он был очень доволен собой. Попасть в такую передрягу и выбраться из нее невредимым – готовая легенда для внуков. А он не только выбрался, он еще и карту получил. Да, он сбежал, бросив Купера. Но, что оставалось делать, когда с одной стороны озверевшие муляжи, а в пяти шагах напротив этот шальной парень?
Его человек в последнем телефонном разговоре так и сказал: «В группе опасайтесь Варнакова. Бывший спецназовец и вообще безбашенный мужик». Поэтому Дергач не стал с ним связываться. Если бы работала правая рука, он бы еще посмотрел. Но с одной левой… А Купер почти наверняка погиб. И его вины тут нет. Он вообще хотел идти в Зону в одиночку. Биберс навязал Купера. А все почему? Чтобы контролировать его, Дергача, а потом, возможно, и кинуть. Нет уж! Теперь он сам завершит операцию и снимет все сливки.
Честно говоря, спецназовец ему, конечно, помог. На первой стадии сам бы он не справился. Уж больно непредсказуемой и страшной оказалась Зона. Он, конечно, ее знал. Неоднократно участвовал в экспедициях под эгидой Института. Но, как оказалось, ползать по вешкам в «калоше» и самостоятельно прокладывать маршрут есть две большие разницы. Однако теперь ничего не остается, как действовать в одиночку. Даже на своего агента он уже не должен рассчитывать.
После того что случилось у фермы, Илья перестал что-либо понимать. Они пришли по «маячку» за картой, а наткнулись на засаду. Как это следовало толковать? Так или иначе, но делать ставку на человека с «маячками» больше нельзя. А если нет «маячка», как выйти на след группы? Увы, следопыт из Дергача был посредственный.
Вот и получалось, что надо идти по карте к точке, где находится «объект». Если он наткнется на группу Нагаева, придется поработать винтовкой и пистолетом. Это будет непросто, но его агент поможет избавиться от лишних свидетелей. А если немного повезет, то он и вовсе опередит группу. Должен опередить, ведь Нагаев сильно хромает. Он это хорошо разглядел, когда наблюдал за группой с водонапорной башни.
Дергач посмотрел на карту. Надо же, обычный листок бумаги, а кое-кто отвалил бы за него огромную кучу денег. Нарисованная стрелка показывала, что от павильона надо свернуть строго на юг и пройти шестьсот метров (да, так и указано – 600 м) до окраин Лебедевки. На конце стрелки был нарисован очередной значок и две латинские буквы mm. Что бы они значили? В английском языке на эту букву начинается много подходящих к ситуации слов: главный, граница, склад, человек, волшебник, чудо… А также план, знак, и даже девица… Хм… Главный склад, почему бы и нет? Или главный человек? Вафида, по слухам, обладала очень богатой фантазией.
Ладно, разберемся…
Джеймс Купер
Новосибирская Зона Посещения
Он брел прямо по шпалам, преодолевая сильную боль в спине, но не это являлось главным препятствием. Плохо, что у него поднялась температура, и даже два укола, поставленные с интервалом в двадцать минут, не смогли ее сбить. И «чудо-таблетки» уже не помогали. Купер знал, что препарат имеет побочный эффект в виде спонтанных галлюцинаций, и сейчас этот эффект, кажется, начал ощущаться. В какой-то момент, несмотря на все свое шотландское упрямство, он понял, что может и не справиться с заданием. Дергач, сволочь, его бросил, и на его внезапное появление надеяться не стоило. Как и на то, что Дергач самостоятельно выйдет на «объект». Слабак он, этот Дергач, хотя и строит из себя супермена. А сам он явно терял силы. Да еще эти странные картинки в глазах…
И, хотя до павильона оставалось меньше двухсот метров, он решил включить «аварийку». Купер понимал, что если по сигналу «аварийки» прилетит спасательный вертолет, то операция будет провалена. Однако если он без сил свалится между рельсами и сдохнет, то толку выйдет еще меньше. Точнее, не выйдет ничего. На черта дохнуть из-за какой-то спецоперации МИ-6, если его ждет родной Эдинбург?
Он вытащил из рюкзака блок аварийной станции и непроизвольно ахнул. Прямо из пульта управления с тремя кнопками торчал маленький осколок гранаты. Передатчик, оказывается, накрылся еще вчера, а он во всей этой суматохе даже не заметил. И это было совсем херово, как сказали бы некоторые его знакомые парни из российского спецназа. Полная жопа, по-русски говоря…
Теперь оставалось лишь одно – двигаться по железной дороге в надежде на то, что на него наткнется кто-нибудь из бойцов отрядов особого назначения MPST. Или в надежде на то, что он самостоятельно сможет добраться до Периметра. Но сначала он должен дойти до павильона, о котором сообщил хитрый Лукич в попытке обмануть смерть. Кто знает, если Дергач жив и сумел сохранить карту, возможно, они пересекутся около павильона.
И он дошел, капитан Джеймс Купер, офицер отряда особого назначения военной полиции Специальных Территорий. Вернее, добрел: с трудом переставляя ноги и мотаясь туда-сюда, словно смертельно пьяный человек. Добрел и рухнул у стены павильона, потеряв сознание.
Варнаков и остальные
Новосибирская Зона Посещения
На вершине холма они едва не стали жертвой очередной аномальной ловушки. Варнаков, возглавлявший поредевшую группу, в какой-то момент неожиданно ощутил прилив сил. Они поднимались на холм, а ноги сами понесли вперед, будто двигались под уклон. Он чуть ли не побежал, но его окрикнул Нагаев:
– Колян, ты помедленней.
Они шли сзади: старик и Закир. Старик правой рукой опирался на палку, а левой периодически цеплялся за правое, здоровое плечо Закира. Закир тоже выглядел неважно. Лицо покрылось потом, и дышал неровно, со всхлипом.
Варнаков приостановился.
– Что, подустали? Сейчас на холмик взберемся и передохнем.
Он так и рвался вперед. И мысли какие-то веселые стали. Хоть песни пой.
Он бы, наверное, и затянул бы чего, если бы вдруг не обожгло запястье левой руки. Так резко и жгуче, что он вскрикнул. Чертов браслет! А еще через секунду обомлел и замер как вкопанный. Он почти дошел до границы смерти – еще шагов пять, и переступил бы черту. За которой его бы спалило, как в топке.
Эта граница была обозначена черной, засыпанной пеплом землей и редкими остовами сгоревших деревьев. И по всей этой «поляне смерти» небольшими кучками валялись обгоревшие человеческие останки.
– Стоп! – крикнул Варнаков. – Идем вниз и вокруг.
– В чем дело, Коля? – удивленно спросил Нагаев. И с улыбкой продолжил: – Красота-то какая! А воздух? Как в Минеральных Водах…
– Это «черный курильщик», Равиль Салихович! – Колян подбежал и схватил старика за руку. – Уходим быстро.
Нагаев попытался что-то возразить, продолжая глупо улыбаться. Но Колян грубо потащил его вниз по склону. Закир поспешил за ними, что-то бормоча под нос.
Варнаков знал, что после кратковременной волны эйфории, создаваемой ментальным полем «курильщика», наступает откат, когда человека может охватить сильный страх. Настолько сильный, что он полностью теряет контроль над собой. Бывали случаи, когда люди, вырвавшись из-под гипнотического влияния «курильщика», мчались куда глаза глядят и гибли в других аномалиях. Колян, как ни странно, не испытывал даже признаков паники. Только сильно болело обожженное запястье. Но эта пульсирующая боль отрезвляла, как удары хлыста.
Зато Нагаев начал кричать и вырываться, норовя броситься прочь. Варнаков при помощи Закира завалил его в траву и прижал к земле. Так они держали старика минут пять, не давая тому вырваться. А вот Закир вел себя спокойно, продолжая бормотать под нос непонятные слова. То ли на татарском, то ли на арабском. Колян свободно говорил на английском и немецком, а вот в восточных языках был ни бум-бум. Вафида собиралась обучить татарскому, да не срослось.
Смотря на бесстрастное лицо Закира, Колян вдруг подумал о том, что почти ничего не знает об этом парне. Вафида вскользь упоминала, что в момент ее рождения Закиру исполнилось не то пять, не то шесть лет. Значит, родился он в конце восьмидесятых. Интересно, кем был его отец, и имел ли он отношение к Зоне? Мать-то, Гулия, точно имела и в Зоне бывала неоднократно. Вафида не раз шутила, что она потомственный сталкер по обеим линиям: вот почему в ее генетике черти покопались.
Так или иначе, с генетикой Закира тоже не все в порядке. В том смысле, что его мать подвергалась влиянию Зоны. А возможно, и отец. «Влияние Зоны» – это ученые так деликатно выражаются. Мол, особых излучений в Зоне не зафиксировано, а вот влияние отрицать нельзя. Ха!.. Теперь становится понятней, почему Закир так свободно ведет себя в Зоне, хотя бывал в ней раньше всего несколько раз. Генетика, мать твою…
– Парни, что случилось? – забормотал Нагаев. – Почему вы меня держите?
Колян ослабил хватку, и старик, постанывая, сел на землю.
– Мы где? Вроде на холм поднимались? – Он с удивлением крутил головой.
– Поднимались, Равиль Салихович. Да только на верхушке нас «курильщик» поджидал.
– Вот ведь ерунда какая. Надо же, в сотне метров от цели – и чуть так не облажались.
– В сотне метров?
– Ну плюс-минус. Пошли, Коля, пошли.
– Может, передохнете немного?
– Нет. У павильона передохнем. Перед последним броском.
Нагаев поднялся и захромал вдоль по склону холма.
– Иди, Коля, сейчас.
Они обогнули толстую лиственницу с окружившими ее кустами ежевики, и Варнаков увидел на железнодорожной насыпи остановочный павильон. Это была небольшая, вытянутая в длину конструкция из бетона и кирпича. В центре ее располагалась кирпичная постройка для билетной кассы и киоска, по бокам находились полуоткрытые, без передней стены, павильоны, где пассажиры могли укрыться от непогоды.
– Давайте, парни, не будем тратить время, – сказал Нагаев. – Надо по-быстрому пересечь низинку, и мы почти у цели.
И они начали спускаться по склону…
Джеймс Купер
Новосибирская Зона Посещения
Джеймс очнулся, услышав голоса людей. Они говорили по-русски, а Купер давно усвоил, что русских надо опасаться. В любом случае. А уж когда ты на службе, любой русский – это точно потенциальный враг. Так много лет внушали Куперу его командиры, а он внушал своим подчиненным.
Джеймс заученным движением повел правой рукой и скинул с плеча винтовку. Просунул ее вперед, удобнее раскинул ноги и припал глазом к оптическому прицелу. По пояс в траве прямо на него надвигались три человека. Он уже где-то видел этих людей – лица были знакомы, – но это не имело значения. В глазах мельтешили мушки и расплывались разноцветные концентрические круги, но Купер сумел поймать в прицел туловище самого высокого врага в форме защитного цвета. Он бы выстрелил в голову, уж слишком заманчиво она маячила вверху – значительно выше двух других противников, – но при этом как-то странно раздваивалась. А Купер, отличный солдат и офицер, инструктор снайперского дела, назубок знал: надо стрелять не туда, куда хочется, а туда, куда больше шансов попасть.
Он нажал на спусковой крючок и начал искать остальные мишени, но они куда-то исчезли. Лишь трава колыхалась. Тогда он переключил винтовку на автоматическую стрельбу и начал бить по траве короткими очередями. Успел дать три или четыре очереди, до того как прилетевшая откуда-то сбоку пуля пробила ему висок.
И капитан Джеймс Купер, рожденный в далеком Эдинбурге, замер навсегда, вытянувшись на не особо гостеприимной сибирской земле.
Варнаков и остальные
Новосибирская Зона Посещения
Пуля попала Нагаеву в живот. Колян с Закиром дотащили старика до павильона и положили на землю. Невдалеке, у бетонной стены павильона, валялся спецназовец в форме UFOR. Он сильно походил на того типа, в которого засадил вилами у фермы зомби. Но Варнакову было не до определения личности. К тому же лицо уфоровца страшно обгорело.
Нагаев находился в сознании, но быстро терял силы. Колян наложил повязку гемостатическим бинтом, вколол шприц-тюбик промедола. Но он видел, что рана очень серьезная.
– Что там, Коля? – прошептал старик. Голова его лежала на свернутом одеяле, которое Варнаков вытащил из рюкзака.
– Плохо, но терпимо, – сказал Колян. – Не могу сказать, что до свадьбы заживет. Но… в общем, надо надеяться.
– Врешь… говори правду… Коля… ставки… очень высоки… Ты даже… не понимаешь… насколько они… высоки.
– Ну, если правду… если правду, то нужна срочная операция. Боюсь, еще несколько часов – и станет поздно.
Нагаев несколько секунд лежал с закрытыми глазами.
– Это хорошо… Коля… когда знаешь… правду… Все становится… проще.
Он пошарился пальцами в нагрудном кармане и достал маленький пузырек из-под таблеток. Открыл резиновую пробку и вытряхнул на ладонь коричневый комочек, похожий на смолу.
– Что это, Равиль Салихович?
– Сейчас. – Старик засунул «смолу» в рот и начал жевать. – Это – «допа». Из запасов Гулии. Она со всякой дрянью… экспериментировала… Эта – на основе смолы кедра… из Зоны… Что-то туда добавлено… Гулия вводила раствор мышам… Говорила, мышь с распоротым животом… жила больше часа… И даже пыталась бегать… На людях не испытывалось… Что ж, попробую… пары часов мне хватит.
Его до этого смертельно бледное лицо розовело на глазах.
– Коля, у нас не так много времени… а мне надо многое рассказать.
– Я слушаю, – сказал Варнаков, кося взглядом на Закира. Тот сидел на рюкзаке метрах в пяти, не проявляя к словам Нагаева особого интереса. Но, как показалось Коляну, прислушивался.
– Будь внимателен. И принимай как должное… Самое первое – я тебя обманул.
– В смысле?
– Нет никакого Лунного Цветка. Понимаешь, нет. А есть Айгуль.
– Я… я не понял, – сказал Варнаков. А сам подумал – не начал ли старик бредить после своей «допы»?
– Айгуль, Коля. Девочка по имени Айгуль. Что и означает в переводе «лунный цветок». Она не просто девочка, она – мутант. И дочь Вафиды.
– Дочь, – эхом повторил Варнаков.
– Дочь. Девочка-мутант.
– Девочка живет в Зоне?.. Но это невозможно!
– Возможно. Знаешь, это все относительно. Вон, Лукич, за свою жизнь сколько в Зоне времени провел? Годы, наверное, наберутся. Или возьми случаи, когда люди надолго на Территории застревали. Совсем свежий пример – Громов, пилот спасательного вертолета.Больше двух недель там проблуждал. И ничего – выжил. Даже по центральному телевидению сюжет показали. Так что… А Айгуль – это вообще особый случай. Но она может погибнуть, потому что осталась без пищи и воды. Чтобы ее спасти – я тебя обманул, Коля. Обманул, потому что боялся.
– Чего боялся?
– Очень многого. Но самое главное – я боялся за Айгуль. Что ты неправильно поймешь, неправильно поступишь.
– Почему?
– Потому что это очень непростой вопрос. Но сейчас я попробую объяснить. Только ты постарайся не перебивать. Это довольно длинная история. А времени не так много.
