Часть третья
Западня
Глава 31
Гангрена
Группа Нагаева
Август 2016 г. Воскресенье
Новосибирская Зона Посещения
У заброшенной фермы решили сделать привал. Все были готовы двигаться дальше и без перерыва, кроме Нагаева. Вернее, сам он пытался идти вперед, но каждый шаг давался ему с трудом. И тогда Лукич, замыкавший цепочку, окликнул:
– Равиль, тебе нужен отдых. Так толку не будет.
– К черту отдых! – с хрипом выдохнул старик. – Если мы будет отдыхать каждые…
Он вскрикнул и со стоном опустился на землю.
– Что случилось, Равиль?
– Хреново. Так в колене дернуло, аж звезды из глаз посыпались.
Варнаков, шедший впереди группы, остановился и оглянулся:
– Что там у вас?
– Все, стоп! – скомандовал Лукич. – Надо осмотреть рану.
Они втроем собрались около старика. Лукич осторожно развернул бинт и, не удержавшись, крякнул. Чуть выше коленной чашечки вздулся широкий, крупнее юбилейного рубля советской эпохи, гнойный нарост. От него – по сторонам и выше по бедру – растекалась опухоль багрово-ржавого цвета.
– Что это за… волдырь? – с тревогой произнес Закир.
– Это не волдырь, – сказал Лукич. – Это абсцесс. Немного напоминает кисту, но какую-то странную.
– Вот почему было так больно, – сказал Нагаев. По его лицу тек пот. – Бинт на кисту давил. Что можно предпринять, Лукич? Может, вколоть обезболивающего?
– Можно, конечно. Но надолго не хватит. Да и вряд ли это даст серьезный эффект.
– А заморозка?
– То же самое. Ну, возможно, часа на полтора хватит.
– Пусть на полтора. За это время можно дойти, если не тормозить.
– А потом что? Ногу ампутировать? По-нормальному, тебе…
– Какой тебе, на хрен, «нормальное»? – крикнул Нагаев. – Неужели ты не видишь…
Он осекся. По лицу пробежала судорога.
– Вижу, – спокойно произнес сталкер. – Но это не повод впадать в истерику. Предлагаю вот что – надо выпустить гной и почистить рану. Это не панацея, но боль на несколько часов спадет. И суставу легче станет. Глядишь, до вечера и дотянешь на своих двоих.
– Мне этого достаточно, – сказал Нагаев. – Обкалывай и режь.
Пока Лукич при помощи Закира проводил операцию, Варнаков присел на траву и задумался. После последнего происшествия с «гадюкой», когда они сначала угодили в страшный капкан, а потом спаслись невероятным образом, он чувствовал полное опустошение. Другой бы радовался чудесному спасению, а Колян впал в еще большую меланхолию. Да, судьба его хранит, спасая от смерти, только вот для чего? Для чего эта жизнь, когда не понимаешь, зачем она вообще нужна?
Он согласился пойти с Нагаевым, скорее, из упрямства. Очень уж не любил хамства и наглости. А те люди, что затеяли свистопляску вокруг Лунного Цветка, по мнению Коляна, именно так себя и вели – нагло и беспардонно грубо. Да что там, «грубо» – запредельно жестоко, не считаясь ни с кем и ни с чем. Вот он и уперся: а хрен вам! Не достанется вам то, что нашла Вафида. Не для сволочей предназначено.
Устраивать бизнес на Цветке и прочем хабаре Варнаков не собирался. Но где-то на самом дне сознания таилась надежда, в которой он не хотел себе признаваться, – надежда на свойства Цветка, уже ставшие легендарными среди посетителей кафе «Радиант». А может, и взаправду есть что-то в нем? Вернее, в его зернах-семечках. Вот проглотишь зернышко – и поймешь нечто. Смысл какой-то появится. А без смысла… без смысла… на хера это все…
Даже не заметил, как сморило на дневном солнышке…
Проснулся с рюкзаком под головой. Спал без сновидений, очнулся – словно кто на кнопку нажал: молниеносно, безо всякой сонной одури. Открыл глаза и сразу увидел Лукича. Тот, как показалось Варнакову, крался к углу покосившегося сарая. Колян вскочил и, передернув затвор автомата, крикнул:
– Эй, Лукич! Стоять!
Сталкер замер. Потом медленно повернулся:
– Колян, ты чего?
– Ничего. Куда лыжи намылил?
– Куда? Как куда? Да я это, посрать. Вот хотел за угол присесть.
Он стоял с опущенными вдоль туловища руками и с обидой смотрел на Варнакова.
– Врешь ты все. Сдернуть от нас хотел.
– Да почему сдернуть? Что же мне, теперь нельзя по нужде сходить?
– По нужде можно. Если приспичило – садись и сри.
– Что, прямо здесь? На виду?
– Прямо здесь, – жестко произнес Колян. – Ишь ты, какой стыдливый. Можно подумать, на зоне ты только в отдельном сортире испражнялся.
Сталкер сплюнул и с вызовом бросил:
– Сволочь ты ментовская. Привык над людьми издеваться… Дай я хоть за пеньком присяду. А то, коли так хочется, навалю у тебя под носом.
– Ладно, – сказал Колян. – Хрен с тобой. Садись за пенек. Задумаешь сдернуть – яйца отстрелю.
Лукич медленно, чуть не шаркая ногами, приблизился к старому пню и демонстративно расстегнул ремень. Затем, стоя с приспущенными штанами, достал из кармана пачку «Примы» и закурил. Варнаков, поглядывая на Лукича, подошел к Закиру, который молча сидел на траве. На коленях он держал АКМ.
– Ты чего за ним не следишь? – спросил Колян.
– А мне не говорили, чтобы я следил, – с безразличным видом откликнулся Закир.
– Как не говорили? Я же предупреждал.
– Ты предупреждал, чтобы оружия ему не давать. Я смотрел, чтобы он к тебе не подходил, когда ты заснул. А чтобы его караулить, ты не говорил.
– Теперь говорю… Отец что, спит?
– Спит.
– Сколько уже спит?
Закир посмотрел на наручные часы:
– Около часа.
– Это что, я около часа проспал?
– Ну да.
– А Лукич в это время чем занимался?
– Тоже вроде спал. Тут вот, рядом с отцом. А потом к сараю этому пошел.
Варнаков посмотрел на лысую макушку сталкера, торчащую из-за пня. Может, и вправду приспичило… Что ни говори, а польза от Лукича была. Вот нынче – если бы не догадался гайки кинуть, раздавила бы их всех «плешь». Зону он чует, что ни говори. Но вообще… вообще – говно, а не человек.
Колян приблизился к Нагаеву. Тот лежал на боку, закрыв лицо ладонью. Дышал с хрипом. Но не хрипел, а именно дышал. Может, и на самом деле пронесет. Да, время они потеряют. Однако что же теперь делать? Поздно отступать после стольких передряг. Теперь уж не важно как. Важно дойти. И дойти вместе с Нагаевым – иначе все впустую. Вот ведь хитрый старик – прилепил всех к себе крепче, чем скотчем.
Интересно, что случилось со Стебловым? Жаль, если подстрелили… Вся эта компания начинала его все больше раздражать. И хитрый Нагаев, добродушие которого казалось Варнакову напускным, и вечно молчащий Закир с его ваххабитской бородой… А уж про Лукича и говорить нечего – так бы и размазал по стенке.
Нагаев проспал до самого полудня. Солнце уже поднималось к зениту, когда они вышли на маршрут. Операция помогла. Старик меньше хромал и говорил, что боли почти не чувствует. Может, и хорохорился. Но двигались они быстро. Правда, недолго, потому что уткнулись в бурелом. Из-под завала деревьев, заросших колючим кустарником, вытекал узенький ручей.
Нагаев посмотрел на компас, потом покрутил головой.
– Что, сбились? – спросил Лукич.
– Да не так чтобы очень. Но надо… – Старик наткнулся на колючий взгляд Варнакова и спросил: – Слушай, Коля, ну что ты от меня хочешь?
– Ничего. Жду, когда вы нас еще куда заведете.
– Ну заплутал малость. Сам видишь – температура у меня. Хвораю.
– Вот именно, – сказал Колян. – Хрен с ней, с температурой. А если вы через полчаса в аномалию какую вляпаетесь? Что тогда – нам всем несолоно хлебавши возвращаться?
Нагаев глубоко вздохнул. Он сильно сдал за последние два дня. Лицо осунулось, кожа пожелтела, на ней проступили мелкие пигментные пятна светло-коричневого цвета. Густая седая щетина еще больше подчеркивала ощущение старости и болезни.
– Вот оно что… Сказал бы прямо – боишься, что я сдохну, а ты без хабара останешься?
– А хотя бы и так. Это не только ваше личное дело. Между прочим, я не из-за вас сюда полез. – Колян сплюнул – Ну чего мы здесь встали?
– Здесь где-то очень большой участок «порченой земли». Надо бы свериться.
Нагаев отошел в сторону и полез в карман за картой. Пошарился там пальцами. Потом залез в соседний карман. На лице появилось озабоченное выражение.
– Что еще случилось? – спросил Колян.
Старик начал с беспокойством шарить по всем карманам.
– Да карта куда-то запропастилась. – Он в растерянности посмотрел на Варнакова. – Надо же!
– Вы ее на привале доставали?
– Доставал. Перед тем как заснул.
– Так вы помните, куда ее положили?
– Вроде бы в карман.
У Коляна возникло подозрение, но он не спешил его обнародовать. Стоял и смотрел на Нагаева, а сам исподтишка косил в сторону Лукича. Тот до этого вел группу и сейчас начинал потихоньку пятиться в сторону бурелома.
– Проверьте рюкзак.
– Да, конечно, – пробормотал Нагаев.
Он снял с себя рюкзак, проверил у него боковые карманы. Затем начал выкладывать вещи, но внезапно остановился.
– Да не мог я ее под низ засунуть. Ерунда это все. Пропала карта, мужики.
– Глядишь, еще и не пропала – сказал Варнаков. Он скинул автомат с плеча и, наведя ствол на Лукича, скомандовал:
– Лукич, ком цу мир!
– Чего?
– Иди ко мне, говорю. И руки держи на виду. – Колян подождал, пока сталкер приблизится, и протянул автомат Нагаеву. – Подержите, Равиль Салихович, пока я его обшманаю. И ты, Закир, рот не разевай, если что.
– Не разину. – Закир взял свой автомат на изготовку. Произнес без выражения: – Куда стрелять? Сразу в голову?
– Пока в ноги.
– Да в чем дело-то, Николай? – спросил Нагаев.
– А вы как думаете? Думаете, карта растворилась без остатка? Нет, ее Лукич прибрал, пока вы спали. А спали потому, что он вам снотворное вколол.
– Не колол я снотворное, – возмутился Лукич. – Поставил обычный обезболивающий. Он тоже седативное действие оказывает. И хорошо, что Равиль поспал.
– Хватит пургу гнать. Карта у тебя.
– А может, это ты ее прибрал, Колян? – с насмешкой спросил Лукич. – То-то я смотрю, что ты во мне козла отпущения нашел.
– Заткнись.
Варнаков тщательно обыскал одежду сталкера. Затем, сняв с него рюкзак, вытряхнул на землю все вещи.
Но искал тщетно. Ничего похожего на карту Нагаева у Лукича не обнаружилось.
– Вот видишь, Равиль, – все с той же кривой усмешкой произнес сталкер. – Наш мент ничего не нашел. Может, не там искал? Может, его самого надо обшарить? Что ты молчишь, Равиль?
– Коля, – сказал Нагаев, нервно облизнув нижнюю губу. – А почему ты решил, что карту взял Лукич?
– А кто же еще? Я заснул, вы заснули. Закир дежурство нес. А Лукич около вас лежал. Кто же еще?
– Ну, вообще-то говоря, – сказал Лукич, – я спал. И все остальные спали. Кроме Закира. Так что карту мог и он прибрать. Да и ты, Колян, если уж на то пошло.
– Это когда же?
– Вот скажи, Закир, – Лукич с прищуром посмотрел на Закира. – Ты Коляна постоянно видел?
– Нет. Я за ним особо и не следил.
– Ну да, – сказал Лукич. – Особенно когда намаз исполнять отходил.
– И что? – Закир насупился.
– Да ничего. А нас с Равилем все время видел?
– Нет. Когда вы уснули, я к вам спиной сидел. Ну оборачивался иногда.
– Что и требовалась доказать. Колян запросто мог залезть в карман к Равилю. – Лукич демонстративно присел на корточки и вытащил «Приму». – Закурить никто не желает? Ну как хотите… Знаешь, Равиль, а я бы на твоем месте все-таки обыскал бы Коляна. Что молчишь? Может, отойдем, пошепчемся в сторонке? Не чужие, чай, люди.
– Погоди, – сказал Нагаев. – Поговорим еще с тобой.
– Ну смотри. А то я ведь тоже… могу рассказать кое что.
Лукич щелкнул зажигалкой, прикуривая. Потом с видимым удовольствием затянулся. И тут Варнаков сообразил.
– Я знаю, куда он карту дел, – сказал он. – Он ее около свинофермы спрятал, у сарая. Даже не у сарая, а у пня. Когда с понтом посрать там сел.
– Зачем? – спросил Лукич. В лице его, задубевшем от постоянного нахождения на воздухе, ничего не изменилось. – Зачем мне там прятать карту?
– Затем, что ты с ней сначала удрать хотел. А когда я тебя тормознул, ты ее у пенька и заныкал. Ты же понимал, что Равиль может ее хватиться. Думал, выгадаешь момент, сдернешь от нас и за картой вернешься. Так оно и есть, Равиль Салихович. Карта там.
– Думаешь, там? – Нагаев смотрел на Варнакова со странным выражением лица.
– Сто процентов там. Вы этого перца пока посторожите, а я за полчаса обернусь. Верните-ка мне «калаш».
Он сделал шаг по направлению к Нагаеву, но тот внезапно отступил и угрожающе поднял ствол автомата.
– Подожди, Николай, – произнес с расстановкой. – Возможно, что ты и прав. Но у меня другой план. Ты сходишь к ферме. Но не один, а с Закиром. Думаю, одного автомата на двоих вам хватит. А?
Варнаков глядел исподлобья, покачиваясь с носка на пятку.
– Не доверяете, значит, Равиль Салихович? Ну зачем мне красть у вас карту?
– А я разве такое говорил? Ты, Коля, меня неправильно понял. Если ты с Закиром пойдешь, мне спокойнее будет… А я пока Лукича посторожу. Поболтаем с ним заодно…
Когда Колян и Закир ушли, Нагаев приблизился к поваленной березе и, покряхтывая, присел. Автомат поставил между ног.
– Присаживайся, Лукич. Но близко ко мне не подходи. Так, на всякий случай. Учти, стрелять я еще не разучился.
Сталкер неторопливо посмотрел по сторонам. Затем, держась от Нагаева на отдалении, подошел к другому концу березы, но садиться не стал. Погладил ладонью ствол, отвел в сторону ветку можжевельника, росшего тут же.
– Чего, – спросил Нагаев, – аномалии боишься?
– Боюсь. Глупой смерти. А аномаль, она что? Захочет – сама найдет.
– Твоя правда… Что ж, объясни мне, Лукич, что бы это значило?
– Что именно?
– Да вся эта история с картой. Мы же с тобой договорились. Ты мне помогаешь, я с тобой расплачиваюсь. Щедро расплачиваюсь. А ты молчишь – о том, о чем надо молчать.
– И разве я что-то нарушил?
– А то нет? Зачем карту украл?
– Да не крал я ее. Почему обязательно я? Ты вот Коляну своему доверяешь?
– Да вроде нет поводов сомневаться.
– Уверен? Скажи, ты его сам на помощь позвал?
– Нет.
– То есть он к тебе пришел? И говорит, давай-ка, Равиль, найдем Лунный Цветок?
– Ну не совсем так… – Нагаев помолчал. – Хотя в чем-то ты прав. Только незачем Коляну карту брать.
– Почему ты в этом уверен?
– Ну… скажем так, не вижу логики.
– А ты понимаешь его логику? Ну ладно… оставим пока Коляна в стороне. А Закиру можно верить?
– Вот тут ты, Лукич, пальцем в небо попал. К Закиру я сам пришел. Вернее, мы пришли. А потом его чуть не убили. Ну я тебе рассказывал, что в квартире случилось.
– Рассказывал. А тебе не приходило в голову, что ловушку могли подстроить при участии Закира?
– Это как?
– Да так. Когда вы уехали на кладбище, он взял да и сообщил кому надо. А в квартире остался, чтобы вас в ловушку заманить. Ну если на кладбище не получится вас взять. Думаешь, так не могло быть? Он же вам дверь открыл, сигнала никакого не подал. Это чудо, что вас там не повязали.
Нагаев помолчал.
– Понимаю, к чему ты клонишь. Но ты ведь догадываешься, что эти разговоры ненадолго?
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что парни сейчас сходят к ферме, и все прояснится. Если они найдут карту у пня, то тогда тебе конец.
– А если не найдут?.. Не торопился бы ты с выводами, Равиль. И вообще… Кто знает, глядишь, я тебе еще и пригожусь.
– Так я и не тороплюсь. – Нагаев взялся ладонью за ствол автомата. – Видишь, я тебя даже на прицеле не держу. Побежишь, так я и выстрелить не успею.
– Предлагаешь мне побежать?
– Тебе виднее.
– А за пазухой-то небось пистолетик припас? Я, дурачок, побегу, а ты р-раз – и готово.
– Откуда же у меня пистолет? – Нагаев прищурился.
– Как откуда? У бандита мертвого на переезде забрал. Руки-то у тебя тогда не связанные были.
– Фантазируешь ты, Лукич. Хотя и складно… Что же, скоро узнаем, кто тут у нас крыса. – Нагаев усмехнулся.
– Скоро узнаем. Подождем?
– Подождем.
Они несколько минут сидели в молчании. Первым его прервал Лукич:
– Можно спросить?
– Спрашивай.
– Мы ведь к остановочному павильону идем, верно?
В лице Нагаева что-то дрогнуло.
– С чего ты взял?
– Да так, предчувствие… Я ведь знаю, что где-то там Анатолий погиб.
– Откуда знаешь?
– От Вафиды. Она мне в июне письмо по электронке прислала. Сообщила, что Анатолий погиб. Вроде как извинялась, что не по ее вине. Мол, получилось так… Я ей ответил, попросил, чтобы она указала место гибели. Ну чтобы хоть знать, где кости лежат… Она написала, что точного места указать не может. Мол, погиб в «зеленке», ничего не осталось. Но было это возле остановочного павильона «Обский залив»… Я позже сходил туда. На насыпи там крестик маленький поставил. Выпил.
– Вот как… Я не знал. Только к чему это, Лукич?
– Думаю, что павильон на нашем маршруте лежит.
– Почему?
– Не имей меня за дурака, Равиль. Мы ведь с тобой знаем, куда Анатолий с Вафидой шли.
– Думаешь, мы туда же идем?
– А то!
– Ну гадай, гадай… Дойдем – увидишь.
– А сейчас сказать не хочешь?
Нагаев усмехнулся:
– А зачем тебе знать? Хочешь вперед меня до Убежища добежать?.. Так беги. Глядишь, и добежишь.
– Не дождешься. Я уж лучше с тобой, за компанию.
Лукич вытащил из кармана «Приму», закурил. Он продолжал стоять возле кустарника, изредка переминаясь с ноги на ногу.
– Да, павильон… Странное место. Народ говорит, он то есть, то исчезает. А еще вокруг него какие-то туманы появляются, что твой кисель. Не слыхал? – Сталкер стрельнул взглядом в сторону Нагаева, но тот лишь пожал плечами. – Не слыхал, значит… как нога-то?
– Сейчас терпимо. Хотя опять подергивать начинает. – Нагаев поднял на Лукича глаза и вдруг спросил севшим голосом: – Думаешь, не выкарабкаюсь? Кранты?
– Если честно – то не знаю.
– Вот и я не знаю. Потому и не тороплюсь… делать выводы.
