Август 2016 г. Пятница. Искитим

По коллектору Дергач продвигался без карты, ориентируясь по отметкам на стенах, которые сделал раньше. Канализационные сооружения в этом месте города прокладывались относительно недавно, в семидесятые и девяностые годы – по мере застройки. Поэтому основная часть пути проходила в почти комфортных условиях – в тоннелях трехметровой высоты и всего лишь по щиколотку в мутной воде. Но он знал, что в двух местах придется преодолевать так называемые «водяные замки» – перемычки из кирпича и бетона, заполненные водой на метр и выше; а в одном месте предстояло метров пятнадцать карабкаться на карачках вверх по бетонной лестнице против льющихся сверху отходов жизнедеятельности банно-прачечного комбината. Из-за этого и надел гидрокостюм – принимать после подземного перехода душ, отмывать грязь и сушить одежду было негде. Да и некогда. А вот респиратор надевать не стал, хотя запашок внизу стоял не самый приятный, – воздух и без того спертый и влажный, в такой духоте респиратор только мешает дышать.

Луч налобного фонаря Petzl выхватывал из темноты: грязные бетонные стены, иногда перемежаемые кирпичной кладкой, в наростах, напоминающих небольшие сталактиты; коричневых тараканов, шустро улепетывающих из зоны света; трупики крыс… Периодически из-под ног с визгом шугались живые крысы, но Илья на них не реагировал – в резиновом капюшоне слышимость была плохая, как сквозь слой ваты. Да и не боялся он крыс – диггерством увлекся еще в Москве, в студенческие годы, а настоящего диггера такими пустяками не напугаешь.

До точки подъема на поверхность оставалось немного, минут пятнадцать хода, когда Дергач добрался до развилки, где маршрут круто поворачивал налево. Он непроизвольно поежился – дальше шел короткий отрезок, который надо было преодолеть, пробираясь в тесной полутораметровой трубе. Там всегда «тусовалось» очень много тараканов – температурный режим, что ли, устраивал, – а «рыжих партизан» Илья недолюбливал. Не боялся, а просто чуток брезговал: мало приятного, когда они сыплются на тебя сверху, как горох.

Он решил, что проскочит этот участок бегом. Приостановился, заранее пригнулся, шагнул правой ногой вперед, одновременно разворачивая корпус влево… и замер. В трубе, в нескольких метрах от него, на задних лапах сидела гигантская крыса.

В молодости он дружил с одним забавным парнем. Тот, изрядно выпив, любил к месту и ни к месту восклицать: «Это ужасно!» То, что ощутил Илья при виде мутанта (а речь шла, безусловно, о крысе-мутанте), нельзя было назвать ужасом. Его охватило чудовищное, иррациональное чувство, которое он испытывал раньше лишь в самых кошмарных снах. Таких, когда просыпаешься ночью мокрый от пота, с бешено колотящимся сердцем и лязгающими от страха зубами, и при этом ничего не помнишь.

Жуть!! На него из мрака смотрела сама ЖУТЬ!!

Что больше всего поразило Дергача в первое мгновение, так это даже не огромные размеры животного, а его глаза. Один глаз кроваво-красного, рубинового цвета смотрел на Илью, а второй, ярко-розовый, косил вверх. И оба при этом медленно вращались вокруг оси!

Головой тварь почти доставала до верхнего овала трубы. Передние лапы с полусогнутыми пальцами, увенчанными острыми когтями, прижимались к груди. Бледно-розовая заостренная шишка носа на продолговатой морде слегка подергивалась, а торчащие в стороны колючие усы шевелились, придавая мутанту выражение недоумения.

Жуткое до ужаса и ужасное до жути порождение Зоны явно не боялось света, вопреки законам биологии.

Крыса приоткрыла нижнюю челюсть, обнажив два огромных, сантиметров по пятнадцать, клыка, и это леденящее и шокирующее душу зрелище вдруг вывело Дергача из ступора. Он инстинктивно отпрыгнул назад и, потеряв мутанта из вида, обрел способность рассуждать. Чудовище на несколько секунд парализовало его волю, но сейчас Илья очнулся от гипноза страха.

Пистолет! Он перехватил сумку в левую руку и вытащил из бокового кармана сумки «стечкина». Ощущение в ладони холодной тяжести рифленой рукоятки сразу придало уверенности.

Однако жуткий кошмар только начинался. В луче фонаря, который Дергач, мотнув головой, перевел направо, возникла угловатая человеческая фигура. Илья не успел ничего подумать, как слева мелькнула громадная тень, и крыса сбила неизвестного человека с ног. Еще через мгновение она впилась ему клыками в шею, и тишину подземелья разорвал высокий вибрирующий вопль. Он мало напоминал крик человека, но Илья этот нюанс уловил позже. Сейчас же, вновь теряя разум от ужаса, он вздернул руку с пистолетом и выпустил в крысу несколько пуль. Та утробно завизжала и волчком закрутилась на месте.

Дергач еще несколько раз нажал на спусковой крючок. И тут внезапно почувствовал, как кто-то хватает его сзади за плечо. Нервы находились в таком сумасшедшем напряжении, что Илья среагировал моментально – рванулся в сторону и, поскользнувшись, отлетел к кирпичной стене.

То, что он разглядел в прыгающем свете фонаря, уже не смогло потрясти его до ужаса. Но ошеломило. Он увидел трех человек: двух мужчин и одну женщину. Они стояли в полном молчании, но их напряженные фигуры источали агрессию – ничем не мотивированную и от этого еще более угрожающую. Лица незнакомцев отсвечивали какой-то странной, потусторонней синевой, словно они были пришельцами из другого мира.

Они двигались оттуда же, откуда двигался Дергач. Как же они подкрались? Получается, он их не слышал из-за прорезиненного капюшона на голове. Да и постоянно журчащая вода тоже заглушала звуки. Но кто они?!

Стоящий первым мужчина как-то кособоко и неуклюже шагнул вперед, угрожающе вскинув руки. Находившаяся позади женщина широко раскрыла рот, и из него вырвался вибрирующий крик, от которого у Ильи сразу заложило уши. А в мозгу мелькнуло: «Муляжи!» Он же видел вчера вечером по телику сюжет об агрессивных «зомби»! О, мама родная!!

Дальше он некоторое время действовал машинально, почти ничего не осознавая.

Выпалил несколько раз из АПС.

Вскочил и бросился в трубу.

Пригибаясь, пулей пролетел до следующего туннеля. В голове крутилось одно: «Лишь бы не натолкнуться на мутанта!»

Добежал до бокового ответвления и, скользя, спотыкаясь и падая под давлением льющихся навстречу нечистот, не столько взбежал, сколько вскарабкался по бетонным ступеням на верхний ярус коллектора.

Он находился почти на месте – где-то около банно-прачечного комбината, обслуживающего подразделения UFOR. Свернул направо и перешел с бега на шаг, фиксируя на стене скобы, ведущие к люкам. Он точно помнил, куда выводит каждый люк. Первый. Второй. И, наконец, третий. На стене красной масляной краской был крупно нарисован крест. Вверх уходили ржавые скобы. Он задрал голову к потолку: до люка – около пяти метров. Уф-ф, добрался.

С облегчением выдохнув, Дергач поставил ногу на нижнюю скобу и непроизвольно кинул взгляд вбок – туда, откуда только что пришел. И похолодел. Крыса-мутант находилась в десятке шагов. И, как показалось Илье, она была еще огромней и ужасней предыдущей крысы.

Правой рукой он уже уцепился за скобу, в левой держал сумку. Пистолет снова лежал в кармане сумки. Он слишком рано расслабился! Покойный дед о подобных ситуациях грубо, но точно говорил: «Кончил, не засунув».

Дальше опять наступила пора инстинкта. Илья начал карабкаться вверх, в панике забыв, что обычная дикая крыса способна прыгать в высоту на полметра и даже выше – то есть в пять – десять раз выше своего роста. Правда, в зависимости от длины и комплекции.

Когда мутант – внешне даже и не особо торопясь – подбежал к скобам, Дергач находился на высоте около двух метров. Крыса подпрыгнула, стремясь цапнуть жертву за ногу, но не дотянулась – лишь громко клацнула зубами. Видимо, слишком большой вес – а тянул мутант килограммов на двадцать – сказался на прыгучести. И тогда зверь тоже полез по скобам, цепляясь за них своими длинными пальцами-когтями. Это было невероятно, но он лез, перебирая пальцами, почти так же сноровисто, как обычный человек. И лез быстрее, чем Илья, потому что тому мешала сумка. Взяв ее с собой вместо рюкзака, Илья допустил грубейшую ошибку. Что делать, и на старуху бывает проруха!

Он все-таки добрался до люка и тут понял, что времени поднять и открыть тяжелую чугунную крышку у него не будет. Взглянул вниз – усатая морда твари с оскаленной пастью, из которой летели брызги слюны, находилась почти на уровне его пяток. Он лихорадочно сунул руку в карман сумки, выхватил пистолет и, направив ствол на голову мутанта, нажал на спусковой крючок.

Однако выстрела не последовало – лишь глухой щелчок. Стреляя раньше в подземелье, Дергач умудрился израсходовать всю обойму «стечкина» из двадцати патронов. Непонятно каким образом, но израсходовал. Возможно, потому, что перевел пистолет в режим автоматической стрельбы. И это была катастрофа!

Нажав на спуск второй раз и услышав тот же пустой щелчок, Илья все же сумел и успел сообразить, что это не осечка. Со всей ярости, помноженной на смертельный испуг, он швырнул теперь уже бесполезное оружие, целя крысе в раззявленную пасть. И попал. Но не совсем туда, куда надо. Пистолет врезался в передние клыки мутанта и с громким лязгом отлетел в сторону. Крыса взвизгнула и мотнула головой, разбрызгивая кровь, хлынувшую из рассеченной губы.

Страх ускорил реакцию Дергача и удвоил его силу. Подтянув ноги к животу, чтобы они не попали в пасть крысе, он выпустил ручку сумки и схватился освободившейся ладонью за перекладину. Затем он выдернул правой рукой из ножен на поясе кинжал и, изогнувшись, словно китайская циркачка, ударил мутанта в морду. Движение руки Ильи столкнулось со встречным движением зверя, который как раз в этот момент рванулся вверх, пытаясь вцепиться жертве в бедро. И это столкновение решило исход схватки.

Лезвие ножа угодило прямо в нос мутанту. Тот, взвыв от чудовищной боли, непроизвольно разжал пальцы-когти и рухнул вниз на бетонное русло коллектора. Дергач не стал медлить ни мгновения. С помощью правой руки и плеча он налег на люк, сдвинул его и выбрался наружу. Задвигая крышку на место, он заметил, что гигантская крыса, взвизгивая, снова карабкается по скобам.

Вот тварь непотребная! Илья перекрестился и сплюнул. Оставалось надеяться на то, что зверь все же не сможет сдвинуть чугунную крышку. Силы-то у него, пожалуй, хватит, да вот короткой лапой снизу не дотянется. Не будет же он люк мордой открывать, да еще при распоротом на хер носе?

Руки дрожали. Перед глазами вращались разноцветные круги. Но постепенно дыхание выровнялось, и сердце перестало колотиться о ребра. Ну и кошмар! Прочь отсюда, из этого ужасного места, из этого до чертей опостылевшего города! Но… но оставались еще дела.

Илья стащил с головы капюшон, тыльной стороной ладони вытер со лба пот и огляделся. Из коллектора он вылез во дворе заброшенной пятиэтажки на самой границе «карантинного» района. Сразу за «хрущобой» располагался банно-прачечный комбинат, а чуть дальше центральный корпус базы UFOR. И комбинат, и остальные корпуса базы были выстроены еще в девяностые годы на территории, находящейся под юрисдикцией ООН. Туда и лежал путь Дергача. Но прежде требовалось разрешить кое-какие непредвиденные проблемы.

На скамеечке у дома сидел явно обдолбанный наркоман, потому что лишь в таком состоянии человек мог направиться греться на солнышке под носом у патрулей военной полиции. Илья приблизился к пребывающему в нирване гражданину и, не тратя времени на светские разговоры, вырубил того резким ударом в челюсть. Потом быстро стянул с себя костюм и переоделся в одежду наркомана. Та оказалась на пару размеров меньше, а обут наркоман был в тапочки без задников, но, в конце концов, Дергач направлялся не на званный прием. Главное, что пропуск на территорию базы он догадался положить в нагрудный карман гидрокостюма, а не в сумку.

Искитим, здание ФСБ

Человек с седыми висками и холодными глазами допивал компот, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел слегка запыхавшийся полковник Улитин.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Давай, Герман Григорьевич. – Генерал промокнул губы салфеткой. – Ты извини, я тут без тебя отобедал.

– О чем вы, Юлиан Константинович? Служба.

Полчаса назад генерал и полковник вместе начинали обед в отдельном помещении для ВИП-персон в столовой управления ФСБ по Искитиму. Но едва успели принять «по сто» под холодную закуску, как Улитин получил срочное сообщение по мобильному. Настолько срочное, что был вынужден оставить высокого московского гостя в одиночестве.

– Вот именно – служба, – голос генерала посуровел. Он цыкнул зубом и продолжил: – Ну выкладывай, как вы с этим Дергачем опростоволосились.

– Не мы, Юлиан Константинович. Операцию проводил Новосибирский главк по линии СЭБ, нас даже не поставили в известность.

– Почему?

– Говорят, опасались утечки информации. Они разрабатывают международную группу торговцев артефактами, и Дергач попал в сферу их интересов – как один из сбытчиков. Как барыга, короче говоря. Сотрудники прибыли из Новосибирска, местные условия знают плохо, вот и наломали дров.

– Черт-те что! – Генерал хлопнул ладонью по столу. – Мы тут у вас специально управление создали, куча народа штаны протирает, а они из Новосибирска людей присылают. Ну разве не бардак?

– Вы же знаете, как они к нам относятся? – Полковник многозначительно скосил глаза. – Жаба грызет, что у нас в Искитиме особый статус.

– Хочешь сказать, они хотели взять этого Дергача, чтобы потом обвинить вас в бездействии?

– Именно. Мол, развели у себя под носом контрабанду.

– А вы разве – не развели? – с укоризной спросил генерал.

– Да работали мы по этому Дергачу! Правда, привлек он наше внимание не так давно… честно говоря. И не из-за артефактов. Видите ли, нас насторожили его активные контакты с некоторыми сотрудниками МИВК, особенно по линии специнтерната.

– А куда вы раньше смотрели?

– Видите ли, Дергач – известный меценат и благотворитель, президент общественного фонда «Дети Искитима». В общем-то эти его контакты были естественны и не вызывали раньше подозрений. Мы обратили на него внимание в связи с операцией «Будда» – некоторые его действия показались нам чересчур активными. К тому же мы прорабатывали всех людей, кто владел или мог владеть интересующей нас информацией. Как вы знаете, из оперативных источников нам поступили сведения о том, что наши «заклятые друзья» могут готовить похищение «объекта» с целью последующей его переправки за границу. Когда Вафида устроила всю эту заварушку, мы даже подумали на них. Но потом стало понятно, что сыграл роль неизвестный нам фактор. Тогда мы и начали всех просеивать.

– Сеятели вы наши… И чего?

– Дергач попал в круг подозреваемых. Но достаточно широкий. Мы начали его сужать, но…

– Кстати, вам удалось установить, как «друзья» узнали о существовании «объекта»?

– Скорее всего, утечка произошла непосредственно из Института. Вы же понимаете, это международный проект…

– Другими словами – по поводу утечки никакой конкретики. Плохо, товарищ полковник, очень плохо!

– Я, товарищ генерал…

– Сиди, – генерал указующим движением ладони пресек попытку Улитина вскочить со стула. – Сиди, не на совещании, чай. Ты вот что скажи: Дергач мог способствовать утечке информации?

– Мог. Определенный режим секретности там существует, но… Это же ученые, понимаете? Симпозиумы всякие, болтают где попало. Международное сообщество… Как вы знаете, мы неоднократно предлагали вывести все исследования в этой области из-под патроната ООН, однако…

– Да-да, это верно. – Генерал тяжело вздохнул. – Эти либералы-пустобрехи, черт бы их подрал! Хуже «пятой колонны»… Так что с этим Дергачом? Может, это и пустышка вовсе? Пусть тогда им «экономисты» и занимаются.

– Не думаю, товарищ генерал. Уж очень он странно себя повел. Я бы сказал – неадекватно. Для обычного напуганного спекулянта он действовал слишком агрессивно. И я бы даже сказал – дерзко… кроме того, в помещении, где накрыли Дергача, обнаружен мобильный телефон. Он его с испугу прямо на столе оставил. Установили, что Дергач разговаривал по нему незадолго до того, как началось задержание, – примерно без десяти десять. Абонента пока вычислить не удалось, но звонок был произведен из района Тальменки. Сейчас работаем по этому звонку. Возможно, удастся получить полную расшифровку разговора.

– Тальменка, говоришь? Хм… Совпадение на грани символики. Но не аргумент… А что ты там сказал о полной расшифровке? Что, есть неполная?

– Дело в том, что нашим коллегам удалось установить прослушку в помещении, где проводилась операция. Они заранее знали место, где Дергач встретится с курьером, и установили «жучки». Поэтому реплики Дергача во время телефонного разговора записаны. В основном, реплики невнятные, но есть кое-что интересное. Речь, как можно понять, шла о паркете для некоего интерната и неких клиентах, которых Дергач просил задержать.

– Задержать?

– Да, именно задержать. И еще дважды повторил, что это очень важно.

– Очень важно, – задумчиво повторил генерал. – Паркет для интерната. Тальменка. В Тальменке есть какой-нибудь интернат?

– Нет.

– А деревообрабатывающее производство?

– Нет.

– Пожалуй, это похоже на код. Но вот почему он тогда упомянул об интернате? Проговорился?

– Не исключено. Особенно если он нервничал или торопился… Он же не догадывался, что разговор записывается. Использовал «левый» мобильник, думал, что никто ничего не поймет… И еще один момент, товарищ генерал.

– Ну чего?

– Источники сообщали, что Дергач несколько раз общался с известным вам Тобином Биберсом. Правда, происходило это в неформальной обстановке: в ночном клубе при миссии UFOR, в теннисном клубе – они оба его посещали. Тогда наш сотрудник не придал этим сообщениям особого значения, но в свете последних событий…

– Болваны! Что за сотрудник?! Взгреть его по полной!

– Приму меры, товарищ генерал! – Полковник все-таки поднялся со стула.

– Надеюсь. Что еще по Дергачу? Удалось выйти на след?

– Пока нет. Как сквозь землю провалился. Но ищем. Проводим обыски во всех офисах – у него их аж четыре. Усилен контроль за территорией UFOR – даны поручения всем нашим агентам. Даже Шведа подключили. Он контролирует использование авиации.

– Шведа, это правильно. Хотя и жадный он, зараза. Вы понимаете, что Дергач может быть очень опасен? Особенно если наши предположения верны, и «друзья» вмешаются?

– Так точно.

– Ладно, ладно, – генерал внезапно смягчился. – Ты садись, Герман Григорьевич. Перекуси наконец. Голодный солдат – плохой солдат. А мы с тобой сейчас, считай что на фронте. Пусть и невидимом. Так что… Как там говорил основоположник? У чекиста должны быть чистые руки и?.. И полный желудок.

И генерал, прищурившись, негромко рассмеялся.