Август 2016 г. Четверг. Искитим, здание ФСБ

Темноволосый человек с седыми висками окинул холодным взглядом собравшихся в кабинете людей и буркнул:

– Начинаем. Командуйте, Герман Георгиевич.

Сидящий первым по правую руку мужчина в сером костюме с готовностью кивнул и перевел стрелки:

– Доложит майор Коноплев. Он непосредственно отвечает за оперативное сопровождение операции «Будда».

У майора было слегка помятое лицо и припухшие веки. Он встал и, раскрыв кожаную папку коричневого цвета, заговорил:

– Розыскное дело на Вафиду Нагаеву мы начали второго июня, после того как получили оперативную информацию из Международного Института Внеземных Культур. Как вы, наверное, знаете, Нагаева похитила «объект» и исчезла с ним тридцатого мая, но руководство Института первоначально держало происшествие в секрете. Вернее, даже не столько руководство Института, сколько служба безопасности, подчиняющаяся командованию UFOR. Руководит службой майор Разуваев, специалист, в принципе, толковый, профи, но там они явно прошляпили. Ну и пытались исправить ситуацию по горячим следам. Однако не вышло. Мы…

– Подождите, – прервал человек с седыми висками. – Что значит «прошляпили»? Конкретнее. Это же важные детали.

– Виноват, товарищ генерал. Мы посылали подробный отчет, и я считал…

– Считать вы свою зарплату будете, Коноплев, – недовольно вмешался Герман Георгиевич. – Когда останетесь без премии. Отвечайте по сути.

– Понял, товарищ полковник. Так вот, товарищ генерал, по поводу «прошляпили». В лаборатории Института, изучавшей уникальные особенности «объекта», работал некто Анатолий Егорович Дробыш. Он уроженец Тальменки, где до сих пор живет его отец. Во время одного из приездов в Тальменку Дробыш познакомился с Вафидой. Ну и, видимо, сильно влюбился. Другую причину, объясняющую его дальнейшее поведение, найти трудно.

– Это установленная причина или предполагаемая? – спросил генерал.

– Предполагаемая.

– Тогда не фантазируйте. Факты, и только факты, майор. Распустились вы тут, в сибирской глубинке.

– Виноват, товарищ генерал. Так вот, этот Дробыш, работая в лаборатории программистом, имел доступ ко многим помещениям, знал коды и другую секретную информацию. В общем, он непосредственно и организовал похищение «объекта». А служба безопасности недоглядела. Пока они самостоятельно вели поиск, Нагаева вместе с «объектом» и в сопровождении Дробыша ушла на территорию Зоны. Мы знаем, что их преследовали спецназовцы из батальона особого назначения военной полиции, но безуспешно.

– В каком смысле?

– Они потеряли след, да еще проводник погиб. И только потом уфоровцы обратились к нам за помощью по дипломатическим каналам. Но это было уже в середине июня. До этого мы располагали лишь оперативными данными. Мы вели самостоятельные поиски «объекта», но вы же понимаете – работа наших людей на территории Зоны очень затруднена.

– Майор хотел сказать, – уточнил полковник, – что легально в Зоне могут находиться исключительно сотрудники подразделений, действующих под эгидой UFOR.

– Я в курсе, Герман Георгиевич, – откликнулся генерал. – Должен заметить, что в Кремле крайне недовольны таким положением дел, и ТАМ, – генерал многозначительно закатил глаза к потолку, – предпринимаются определенные шаги. Но это сугубо между нами. Скажите, майор, а почему все-таки уфоровцы обратились к нам за помощью? До средины июня молчали и скрывали обстоятельства, а потом вдруг решили выйти на нас?

– Ну, во-первых, там назревал скандал. Видите ли, «объект» исследовала интернациональная группа ученых. Там, кроме россиян, был немецкий ученый, ученый из Китая… а шила в мешке не утаишь. Но к основной причине я, собственно, и собирался перейти. Уфоровцы получили информацию о том, что Нагаева объявилась в Искитиме, – а это уже вне пределов юрисдикции UFOR. Однако они пошли на риск и попробовали задержать Нагаеву в кафе «Радиант» – это такая местная забегаловка, где собираются сталкеры, барыги и прочая подобная публика. Действовали они, разумеется, нелегально, надеясь провернуть операцию под видом бандитской разборки. И надо же – натолкнулись на реальных бандитов из группировки криминального авторитета Родиона Волчкова по кличке Волчок.

– Я не понял, – сказал генерал. – Каким образом натолкнулись?

– По нашим данным, люди Волчка, в свою очередь, охотились на Нагаеву, и возник, в некотором смысле, конфликт интересов.

– Это что же, бандиты тоже в курсе… э-э-э, ну интересуются «объектом»?

– Степень утечки информации мы, к сожалению, точно оценить не можем. Но то, что она есть, – увы, это факт. Слишком много людей причастны к событиям вокруг «объекта» – начиная с жителей Тальменки и заканчивая сотрудниками Института. То, что люди Волчка вели активные поиски Вафиды Нагаевой, не вызывает сомнений. Я продолжу? Так вот. Уфоровцы попытались захватить Нагаеву, но столкнулись с бандитами. Возникла перестрелка. По стечению обстоятельств, в это же время в кафе находились оперативники из спецотдела по борьбе с незаконным оборотом артефактов, которыми командовал капитан Сидоренко.

– А их-то туда какого черта занесло?

– Проводили свою операцию. Когда началась стрельба, они вмешались и задержали двоих уфоровцев. Изъяли у них удостоверения. Началось разбирательство. В итоге и получился этот запрос из UFOR.

– Короче говоря, мы им тогда прищемили хвост, Юлиан Константинович, – довольно усмехнувшись, вставил «свои пять копеек» полковник. – Уфры, грубо выражаясь, опарафинились, и им пришлось спасать лицо. Мы пообещали, что не будем раздувать дипломатический скандал в связи с их проколом, а они в обмен передали нам свою оперативную информацию. А по официальным каналам направили запрос с просьбой об оказании помощи, чтобы оформить, так сказать, наше сотрудничество. Часть информации они, конечно, зажали, но и на этом спасибо. С паршивой овцы…

– Да, я в курсе этой истории, – сказал генерал. – Помню, помню, как же… А с Нагаевой-то что случилось? Поймали ее тогда?

– Нет, не поймали. Под шумок Вафиде Нагаевой удалось скрыться.

– Ушлая баба, эта самая Вафида. Была ушлой, – сказал генерал. – Напомните-ка мне ее досье. Только вкратце.

Полковник кивнул майору Коноплеву, и тот, быстро порывшись в папке, заговорил, поглядывая в листок бумаги:

– Вафида Равильевна Нагаева, родилась двадцать девятого июня тысяча девятьсот девяносто третьего года в Академгородке. Отец – Равиль Салихович Нагаев, по национальности узбек, доктор технических наук, профессор, работал в МИВК с начала создания его отделения в Академгородке. Вышел на пенсию в августе прошлого года. Мать – Гулия Ахметовна Ниязова, татарка, также работала в Институте Внеземных Культур. Погибла в две тысячи десятом году во время научного эксперимента. Так… ну это…

Ага. После окончания школы Вафида поступила в театральный институт, но была отчислена с третьего курса. Та-ак… характеризуется как психопатическая личность. В шестнадцать лет поставлена на учет в психиатрическую лечебницу с диагнозом шизофрения…

Член неформального объединения экстремалов «СС», что расшифровывается как «Сталкеры Сибири». Начиная с пятнадцатилетнего возраста, неоднократно задерживалась на полосе отчуждения и непосредственно на территории Зоны.

По неофициальной информации, именно Равиль Нагаев настоял на том, чтобы дочь поставили на учет в психиатрическую клинику. Якобы он боялся, что иначе ее посадят за проникновения в Зону и вынос артефактов. Действительно, против Нагаевой дважды возбуждались уголовные дела, но потом закрывались из-за ее ограниченной дееспособности. Но последний раз ее задерживали по этой статье в две тысячи двенадцатом году. После – не то образумилась, то ли не попадалась… Характеризуется как очень умный и хитрый человек, умеющий хорошо манипулировать другими людьми. По словам нескольких однокурсников по театральному институту, обладает навыками гипноза и даже способностями к ясновидению. Но это, скорее, сплетни. Та-ак…

– Достаточно, эти способности ей уже не пригодятся, – сказал генерал. – Очень впечатляюще. Я правильно понимаю, что ее родители неоднократно посещали территорию Зоны еще до рождения Вафиды?

– Совершенно верно, товарищ генерал. Равиль Салихов, собственно, даже начинал как «красный» сталкер и уже потом перешел на научную работу. А как вы догадались о родителях? Простите.

– А вы думаете, раз «шишка» из Москвы, то ничего не петрит? – Генерал хмыкнул. – Тут налицо признаки болезни Руффа, характерной для детей сталкеров и других людей, неоднократно посещавших Зону. Психологическая мутация явно присутствует, при этом в своеобразной форме. А физиологических признаков мутации у нее не отмечалось?

– Так точно, отмечалось. Есть сведения о том, что у Вафиды наблюдалось повышенное оволосение некоторых частей тела. В частности, у нее даже росли небольшие усики, которые она была вынуждена сбривать.

– Да, любопытный экземпляр. Был. Очень жаль, что вам так и не удалось ее вычислить и задержать.

– Не удалось, товарищ генерал. Шли буквально по следам, но всякий раз ускользала.

– Бандиты смогли вычислить, а мы так и не смогли? – с иронией произнес генерал. – Спецслужбы, называется.

– Она очень хорошо маскировалась, зная технику гримирования. Волосы перекрашивала, наклеивала бороду и усы, голос меняла. Использовала разные клички. И вообще, по отзывам специалистов, была талантливой актрисой. Я разговаривал с ее преподавателем на курсе…

– Хватит, я вам не Никита Михалков. Оправданий ищете? Бандиты же ее раскололи как-то?

– Думаю, они взяли Вафиду в наркоманском притоне на «живца». После того как ее едва не схватили в «Радианте», она стала подыскивать напарников среди наркоманов.

– Зачем ей требовались напарники?

– Причину установить не удалось. Ни один из тех, кто ушел с ней в Зону, не вернулся.

– Вот как? «Черный» сталкер?

– Не исключено.

Генерал посмотрел на часы.

– Ладно, с этой частью понятно. И обязан отметить, что до настоящего момента вы, товарищи, действовали нелучшим образом. Все время запаздывали и оказывались у разбитого корыта. Все время! Пусть иногда и лишь на один шаг, но запаздывали! Пельменями сибирскими, что ли, объелись?

Он грозно нахмурился, и все мгновенно уткнули взгляды в стол. И лишь майор Коноплев, продолжавший стоять, несмело заметил:

– У нас разработан ряд контрмер опережающего действия. Надеемся перехватить инициативу.

– Надеется он, понимаешь ли. Должен прямо заявить, что операция «Будда» после гибели Нагаевой находится на грани провала. Но это еще не самое страшное. Есть сведения, что к «объекту» могут подобраться наши заклятые друзья из НАТО. И вот этого нельзя допустить ни в коем случае! Уяснили текущий момент?

Повисла гнетущая пауза.

– Мы принимаем меры, – судорожно вздохнув, сказал майор Коноплев.

– Вот как? Ну что же, докладывайте дальше, майор.