Он сидел с важным видом, развалившись в кресле. Его тонкие губы были похожи на нитку, а самолюбие и спесь проступали на лице, выдавая глубинное состояние заметно ущемленной психики. Мне вдруг вспомнились слова отца Алексея Ельчанинова, заметившего, что у падшего человека рассудочный взгляд на вещи полностью вытесняет их духовное постижение.

Всегда надушенный дорогими духами, неизменно хладнокровный и рассудительный на вид, не упускающий случая намекнуть на близкие отношения с сильными мира сего, он производил впечатление хозяина жизни. Говорил тонкогубый отрывисто, явно претендуя на «высоколобость», или, как у нас сейчас говорят, яйцеголовость, но ничего оригинального или занятного сказать ему было не дано, ибо ум его крошечный, а логика обывательская, плотская. От его присутствия веяло холодом, а внимание и любезность заставляли насторожиться. «Прекрасный на вид плод инжира может быть червивым внутри», — подметили зулусы. На первый взгляд он казался миролюбивым, но стоило присмотреться повнимательнее, как становилось очевидно: он враждебен и завистлив. Быть может, тонкогубый и не был сам в том виноват, ибо зло в человеке порой поселяется и укореняется сначала помимо его воли, а потом уже именно по его свободной воле остается в нем, забирает силу. Такой человек подобен вирусу, проникающему в душу и тело того, кто оказался рядом.

Поначалу я думал, что обостренная реакция на «червивых» — результат моей нетерпимости, и корил себя за это. И наверное, делал правильно. Но однажды, будучи в Африке, я убедился, что в подобной нестыковке людей есть нечто более загадочное. Более того, это слепое самообожание наносит вред здоровью общества в целом, ибо способная на низость себялюбивая натура, подобно ветру, разносит боль и огорчения.

Во время поездки в Южную Африку я сделал для себя неожиданное открытие: зулусы, коса, венда, тсонга и другие южные банту связывают свои болезни и беды не только с колдовством, но и с неосознанной порчей, когда один человек отрицательно влияет на другого. Вот почему африканец, попав в неприятное положение, пытается понять, кто виноват. Колдун или кто-то другой? «Африканцы придают особое значение пребыванию человека в опасной среде, где он подвергается воздействию других людей, событий и предметов. Вот что провоцирует, на их взгляд, несчастья», — подтвердил мое «открытие» профессор Университета Виста Мпиякхе Кумало.

Таким образом, причиной болезни и душевного расстройства может стать все что угодно: живое существо, дерево или куст при дороге, незаметная вещица. Достаточно просто наступить на полусопревший листок, как…

Средневековый маг и алхимик Генрих Корнелий Агриппа фон Неттесгейм (1456–1535) возвел в степень общего закона природы учение о взаимной симпатии и антипатии предметов в природе, сыгравшее немалую роль в философии. Подобное происходит и среди людей: их что-то либо притягивает друг к другу, либо отталкивает. У зулусов и коса много пословиц на этот счет. «Нельзя совместить несовместимое», «Леопард не спит вместе с козлом», «Это собака и кошка», «Это кошка и мышка», «Курица и дикая кошка», «Когда лев рычит, гиена молчит», — говорят они. Правда, иногда они соединяют вроде бы несовместимое: «Ум и глупость идут рядом».

Человек очень тонко настроен на среду и чувствует малейшие отклонения в ней, сам себе в том не отдавая отчета. Внутри него словно находится особый прибор, благодаря которому он чутко реагирует на психические изменения вокруг. Не в пример африканцу, европеец обычно не доискивается до причин нахлынувшей на него тревоги, жертвуя фактически толикой своего здоровья. Но если случайно постигает их, то добивается внутреннего умиротворения и лада.

Как известно, в отличие от зверей человек сознает, что рано или поздно ему придется расстаться с окружающим его прекрасным миром. Знание это потенциально разрушительно, но, с другой стороны, позволяет воспринимать жизнь естественно, без всяких трагедий и страха. Кажется, что одна из главных задач всех африканских религий и верований — найти способ духовного преодоления смерти. Это делается в первую очередь через ее отрицание и противопоставление повседневных явлений сверхъестественным, священным.

— Во имя понимания жизни как вечного явления в нашей психике и психологии заложена вера в непрерывность, преемственность поколений, — услышал я в Яунде от камерунского писателя Франсуа Эвембе.

Смерть толкуется как переход из одного мира в другой. Отсюда и проистекает вера в существование независимой от тела «бессмертной души». Этот другой мир невидим, подчеркивают зулусы, в конечном счете неведом и непознаваем путем прямого опыта, но он тоже часть реальной среды. О нем обязательно следует думать, помнить, люди должны поддерживать связь с ним, не прерывать ее. Для этого нужны метафоры и символы, превращающие религиозные истины в запоминающиеся образы. Одна из таких отвлеченных, но осязаемых идей — идея зла, ударов судьбы, проклятия, несчастья и вечных мук в аду.

По африканским понятиям, физическое недомогание нарушает душевное равновесие. Чтобы поправить здоровье, необходимо очистить организм от шлаков, а затем избавиться от нравственного зла. Тщательно, кропотливо ищет знахарь причину загрязнения. Начинает он с внешнего осмотра. Некоторые целители славятся умением ловким движением рук удалять с одежды или тела вредные предметы: гальку, песчинки, части насекомого, нитки, колючки, что внушает доверие наблюдающим. Затем лекарь «вслушивается» в человека, пытаясь разобраться в причинах немочи, расспрашивает его, терпеливо выслушивая ответ. «Овца убила слона», — обычно заключает мудрый зулус в конце беседы с пациентом.

Итак, взаимопонимание налажено, целитель становится разговорчивым и готов поделиться своим пониманием вещей. Почему человек заболевает? Да он просто слеп к сигналам, которые подает ему окружающая среда. Любопытны мысли, высказанные на сей счет ганским писателем Айи Квеи Армой в романе «Целители». «Люди идут через лес, — рассуждает знахарь Дамфо. — Они видят листья, деревья, насекомых, иногда маленькое животное, редко — змею. Они слышат много лесных звуков. Целитель все это видит и слышит иначе, он видит и слышит больше. Он различает дух каждого вида листьев. Листья, растения, даже камни могут сказать и показать много тому, кто умеет видеть и слышать». Короче говоря, обычный человек не вникает в суть явлений в отличие от лекаря. Не случайно ученые медицинского факультета Университета Претории рекомендовали врачам-профессионалам брать пример с традиционных народных лекарей, которые дают пациентам возможность полностью выговориться, таким образом снимая стресс и располагая к доверию. Около восьмидесяти процентов южноафриканцев, в том числе практически все жители сельских районов, в случае недомогания обращаются прежде всего к знахарям, а уж потом, если не полегчает, в медицинские учреждения.

Чем же лечат целители? Чтобы избавить больного от жара — фиса (состояние кипятка, который надо остудить), его часто купают в реке, поят лекарственными травами, сожженными до черной сажи, настоями, а также выполняют обряды, в которых используются такие субстанции, как вода (к ней относят также пиво, слюну и мочу), крупяная кашица, пепел и сажа. Ритуалы происходят у места поклонения (алтаря, святыни). Остужающими свойствами, верят в Африке, обладает колокольный звон. Символикой веет от обращения к охлаждающей силе воды или к саже, представляющей укрощенную форму огня.

Теперь о разных видах осквернения. Один из них — макгома (от слова «прикоснуться»). Он вызывается половым контактом с женщиной, у которой был выкидыш. Грозит макгома и тому, кто нарушил очередность во время трапезы, скажем съел фрукт раньше, чем его вкусил вождь или старейшина (уважение к старшим уже заложено в генах). Все это старается выяснить знахарь во время своеобразной беседы — исповеди.

Симптомы макгомы — лихорадка, повышение температуры, усталость, раздражительность, отсутствие аппетита, расстройство желудка. Лечение состоит в том, что на кожу наносится магическое лекарство или оно растворяется в воде, в которой купается больной.

Другой вид загрязнения — магава — связывают прежде всего с новорожденным, вернее с тем, что родственники недовольны именем ребенка — не назвали, как деда или бабушку. Для лечения надо пить настой из корней определенного дерева или смеси сорго и осколков белого кристаллического камня, часто просто воду (но не местное самодельное пиво). Подвергнуться «загрязнению» или выйти из равновесия может не только человек, но и целый народ (если колдун или «человек-вирус» вещает по телевидению).

Однажды уборщица корпункта ТАСС в столице Мадагаскара Антананариву Моник Разанамиадана, увидев, что я поставил кровать головой на юг, спросила меня:

— Патрон, вы колдун?

— В роду у нас таких не было. А в чем дело?

— Головой на юг у нас спят только колдуны — у обычных людей голова будет болеть. Подушка непременно должна лежать на север.

Чем не действенный рецепт от недомогания? Как уже говорилось, а Африке верят в особый смысл вещей и предметов и боятся дурных мыслей и намерений. Например, в Камеруне считается, что мысли и эмоции вполне материальны, имеют массу и форму, могут взаимно притягиваться и даже взаимно оскверняться.

— Плохой человек подобен вирусу. Туда, где живут недобрые люди, лучше не ходить. Там витают злые мысли и чувства, которые навевают мрачное настроение, отнимают у вас силу. Это опасно, — предостерегал меня однажды Франсуа Эвембе.

Со странами такое тоже случается, хотя и кажется невероятным. Их психическая среда может накапливать сильный отрицательный заряд, влиять на экономику и нравы людей. У африканцев сложилась стройная система взглядов на этот счет.

«Главное — это целостность, — говорит упоминавшийся выше ганский целитель Дамфо. — Кто умеет читать знаки и слушать голос Вселенной, достиг степени знания, которую целители называют тенью. Тенью, ибо знание идет за тобой повсюду. Оно говорит, что существуют две силы — единство и разделение. Первая сила творит, вторая — разрушает. Что такое исцеление отдельного человека, как не восстановление утраченного единства тела и духа? Та же болезнь может быть у всего народа. Те, кому надо быть вместе, а они порознь — разве они не народ, такой же больной, как человек, у которого тело отделено от души? Иногда целый народ нуждается в исцелении».

Во всем этом, с точки зрения африканца, есть элементы мистики. Зулусы философски объясняют, что осквернение, причиной которого стал злой человек, является результатом заражения «тьмой», что порождает предрасположенность к болезням и неприятностям, раздражительность, чувство неприязни. По их понятиям, речь идет об определенном нарушении идеального порядка жизни и вещей в их мире.

А вот что думает знахарь народа коса по имени Лизо Хлонгване: «У всякого события и чувства есть своя первопричина. Случайных несчастий не бывает».

В основе такого мироощущения и видения жизни лежат мотивации, основывающиеся на вере во внутреннюю логику и гармонию всех вещей и человеческого поведения, в то, что никто не бывает и не может стать жертвой слепого случая. Хаоса для коса, зулуса или тсвана нет, есть обусловленность, предопределенность нелепого случая. Так считают не только в Южной Африке.

…Со странной и поначалу загадочной ситуацией столкнулись на засушливом западе Кении сотрудники службы лесоводства. Несмотря на все их старания, в районе Ньятике никак не приживались два вида быстрорастущих деревьев, саженцы которых они пытались культивировать в рамках национальной кампании озеленения. Как выяснилось, виноваты были не засуха и насекомые-вредители, а местные жители. По ночам они вырубали посадки именно этих двух пород — «панга узази» и «неем».

В результате расследования было установлено, что у аборигенов «панга узази» и «неем» вызывают мистический страх, подогреваемый старейшинами здешних племен. Традиционные вожди утверждают, что «характер роста ветвей на этих деревьях предвещает неизбежную гибель семей, посадивших их возле своего дома, а появление новой ветви — смерть одного человека». Впрочем, пока не было ни одного смертного случая от действия «злых чар» деревьев.

Лесоводы оценили действия крестьян как саботаж программы озеленения, но им все же пришлось считаться с авторитетом старейшин и традициями племен.

«Я дотронулся до дерева умбангандлала, вызывающего голод», — жалуются неосторожные зулусы, цитируя народную пословицу. Умбангандлала — маленькое деревце, древесину которого не смеют использовать даже для отопления. Оказавшись рядом с ним, можно потерять удачу и попасть в беду. Примерно так же в наших краях неосознанно, но безоговорочно признают положительное влияние дуба и березы, зато с опаской относятся к осине и тополю. Вспомним, что в Древней Греции, Древнем Риме, у славян-язычников бытовал культ поклонения дубу, а местом святилищ становились дубовые рощи. Дубовый венок в Риме был символом власти. По законам древних германцев, того, кто сдирал кору дерева, ожидала смертная казнь (нетрудно представить, сколько бы «смертников» объявилось в нынешней России). Так что «злые чары» распознавали и в Европе.

Черные южноафриканцы разработали целые теории несовместимости в жизни и природе, в них, если разобраться, много здравого, рационального. Зулусы приписывают ухудшение самочувствия человека действию «импутаты» — некой мистической абстрактной силы, которая ослабляет его сопротивляемость болезням и приводит к невезению. Из-за этого люди вокруг больного вдруг проникаются антипатией к нему, усугубляя его недуг. По сути, речь идет о взаимозависимости природной и психической среды и человека. Что навлекает «черноту» или «тьму»? Прежде всего это наказание за убийство. Зулусы и тсвана убеждены, что преступление не проходит бесследно даже для закоренелого, тупого и равнодушного подонка. Помутнение рассудка может быть вызвано смертью главы семьи; его устраняет обряд «омовения копий» (то есть охота). После смерти жены поможет ритуал купания. Для очищения зулусы используют клизмы, рвотные настои и половой акт, иногда сознательно вызывают гнев у больного. Надо отметить, что африканцы употребляют такие метафорические понятия, как «жара» и «холод», для обозначения зла, проникшего в человека.

Однако вернемся к некоторым причинам осквернения. От контакта с вдовой или вдовцом легко было подхватить сефифи, или сеньяму («тьму»). Среди ее симптомов — потеря волос, кашель, судороги в теле. Жертв «тьмы» изолировали от общества. Они уединялись в своих хижинах. По африканской философии, одиночество — одна из наиболее страшных кар. Оно опасно и чревато неприятностями, поэтому надо вечно держать ушки на макушке. Хотя вдали от суеты можно поразмышлять над своими трудностями, но ведь рядом нет никого, чтобы выручить в минуту опасности.

Сефифи навлекалась тенью умерших людей, которые каким-то образом оказывались на пути человека. Исцеляли от такой хвори парами снадобья из трав. В «медицинской палате» — нехитром строении из шестов, крытых шкурами определенных видов животных, на огонь ставилось травяное зелье, и больной вдыхал его пары.

Предусмотрительные венда выполняли очищение на всякий случай сразу после рождения близнецов, аборта, болезни, преступления или похорон. Страх жара заставлял венда даже предавать близнецов смерти или закапывать в сырую землю, чтобы «остудить» их, но обычно загрязнение устраняется с помощью настоев, зелий и других знахарских средств, обрядов омовения.

Умлаза поражает мужчин через месяц после смерти жены или ребенка. Контакт с «оскверненной» женщиной также расслабляет мужчину, делает его «легко уязвимым в бою». Умлаза поражает тех, кто отведал мясо животного, павшего от болезни, свинину или даже мед. Страдающие умлазой не должны пить кислое молоко, а мужчинам нельзя входить в коровник.

Изучая обычаи народа тсонга, этнограф Жюно назвал основными причинами осквернения менструальные течения, болезнь, смерть и рождение близнецов.

Последнее наиболее серьезно, утверждают тсонга, так как затрагиваются космические силы, особенно дождь. Люди, страдающие по одной из названных причин, рассматриваются обществом как временные изгои и подпадают под разного рода табу. Им запрещается вступать в половые сношения с женщинами, а значит, иметь детей. Для африканца же такой запрет хуже отсечения головы.

Осквернение, особенно у нгуни и сото, нередко устранялось посредством обрядового полового акта без испускания семени или с помощью дыма от сжигаемых лекарств, а также путем надрезов на теле, в которые иногда втирали порошки, массажа, подрезания волос и ногтей.

Очищение от неведомой скверны часто проводится в ближайшей реке. У сото воин, убивший врага, должен очиститься от пролитой крови, иначе тени его жертв могут преследовать его по ночам, нарушать сон. В полном вооружении боец отправляется на купание к реке и омывает оружие. Знахарь обычно бросает в реку выше места купания какое-нибудь магическое снадобье.

Зулусы проводят после похорон омовение. На Мадагаскаре никто из сопровождавших погребальную процессию не смеет войти в свой двор, не искупавшись; даже одежды плакальщиков, возвращающихся с похорон, подвергаются очищению.

В конце октября — начале ноября в Конго отмечается христианский праздник Всех Святых, который обычно называют Днем поминовения усопших. Так вот, детей и подростков на кладбищах я там ни разу не видел.

— Мы специально не берем малышей туда, где есть опасность повстречаться со злыми духами, — объяснил писатель Чикайя Утамси. — Достаточно ребенку наступить на чью-то могилу, и он может попасть под воздействие недобрых чар, в полосу невезения.

Очищают «зараженных» или «опасные» предметы водой либо окуриванием их огнем.

Африканцы, надо помнить, поклонники не только воды, но и огня. Очищению огнем подвергаются люди, животные, жилища, вещи, продукты. Когда в ночной тиши люди молча сидят перед костром, значит, творится церемония избавления от дурного, а если неистово пляшут вокруг огня, то наверняка пытаются изгнать все дурное, прицепившееся к ним в течение дня.

…Бывало, где-то вдали раздавался звон колокольчика: наслаждаясь, я слушал чистую музыку меди, а потом выяснялось, что в деревне лечили очередного бедолагу, нечаянно вступившего в контакт с каким-то отрицательно действующим предметом. Напасти прогоняли мелодией. В более трудных случаях брались за тамтамы, исполняя целительные, взбадривающие человека ритмы.

Просим читателей не принимать африканскую магию близко к сердцу: у каждого народа, у каждой социально-психической, духовной среды, как известно, свои волшебники и колдуны.

— Чары конголезских и африканских колдунов не действуют на белых людей. Наши мистические представления не укладываются в сознание прагматичных европейцев, которые по этой причине обладают определенным иммунитетом против знахарской ворожбы, — успокаивает известный в Конго ученый, кандидат филологических наук, выпускник Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы Роже Лузайя-Маминги. — Вообще-то, можно заколдовать и «мунделе», как в Конго называют «бледнолицых», но для этого надо очень попотеть, затратить огромные усилия чудодейственной энергии. Это гораздо сложнее сделать, чем наслать порчу на африканца, более восприимчивого к воздействию магии. Как правило, ворожба не срабатывает. Вот почему многие наши иностранные «патроны», известные строгостью к конголезцам, спокойно и надежно сидят в своих креслах, несмотря на попытки повлиять на них, смирить их нрав оккультным путем. По словам колдунов, пытавшихся сделать это, они чаще всего натыкались на непреодолимую стену. Их чары мгновенно рассеивались, стоило белому нахмуриться.