Есть две скрытые пружины, которые исподволь движут сложным механизмом поведения японцев. О первой из них уже шла речь – это долг признательности. Но есть и вторая: долг чести.

На протяжении всей японской истории люди рубили чужие головы и вспарывали собственные животы во имя «гири», или долга чести. И хотя самураи с их обычаем совершать харакири сохранились сейчас лишь в кинофильмах, понятие «гири» по-прежнему незримо присутствует в поступках современных японцев.

Если такая первейшая для японцев добродетель, как долг признательности, уходит корнями в древнекитайскую мораль, то долг чести – это сугубо японское понятие, которое не имеет ничего общего ни с учением Конфуция, ни с учением Будды. Раскрыть смысл гири трудно, ибо даже сами японцы не могут дать ему достаточно ясного толкования.

Гири – это некая моральная необходимость, заставляющая человека делать что-то порой против собственного желания или вопреки собственной выгоде. Довольно близко к этому термину стоит старый французский оборот – «положение обязывает».

Гири можно было бы назвать совестью. Однако бывают обстоятельства, когда гири заставляет японца действовать вопреки великодушию и даже вопреки справедливости. Это «совесть», которая, однако, может толкнуть на бессовестный поступок, это «честь», которая порой заставляет поступать бесчестно.

Гири – это долг чести, основанный не на абстрактных понятиях добра и зла, а на строго предписанном регламенте человеческих взаимоотношений, требующем подобающих поступков в подобающих обстоятельствах.

Вот типичный пример. Считается, что особенно тяжек долг чести для жениха, принятого в чужую семью и взявшего себе фамилию тестя и тещи. В прежние времена приемный сын должен был блюсти долг чести тем, чтобы безоговорочно вставать на сторону своих приемных родителей, даже если бы это требовало убить собственного отца или мать.

В отличие от неоплатного долга признательности японцы смотрят на долг чести как на некое добавочное бремя, неосмотрительного увеличения которого следует остерегаться.

Поскольку любая услуга вплоть до предложенной кем-то на улице сигареты требует взаимности, должна быть как-то вознаграждена, японцы подсознательно стараются избегать случайных одолжений со стороны незнакомцев.

Это отразилось даже в том, что речевые обороты, предназначенные для выражения благодарности, несут в себе, как ни странно, оттенок некоего сожаления. Например, наиболее широко известное иностранцам слово «аригато», которое мы привыкли переводить как «спасибо», буквально значит «вы ставите меня в трудное положение». Другой близкий ему оборот «сумимасен» означает: «ах, это никогда не кончится» или «ах, мне теперь вовек с вами не рассчитаться».

Таким образом, уже выражая благодарность, японец как бы с сожалением признает, что остался перед кем-то в долгу.

Стихийное стремление избегать случайных одолжений со стороны незнакомых людей порой производит впечатление, что японцы – люди черствые и неотзывчивые. Прохожий может даже не замедлить шага на улице, видя, как кому-то рядом стало плохо. Но тот же человек способен проявить чудеса отзывчивости к соседу, у которого сгорел дом, или к жертвам землетрясения на другом конце страны.

Речь, стало быть, идет не о черствости, а о своеобразии норм поведения. Сделать что-то для незнакомца без его просьбы – значит поставить его в положение морального должника, значит воспользоваться его затруднением в свою пользу – вот к какому абсурдному парадоксу приводит японцев их понятие о долге чести.

Гири подчас вынуждает человека уподобляться роботу, который слепо и механически выполняет заложенную в него программу подобающего поведения, который не рассуждает, а поступает так, как принято, чтобы окружающие его не осудили.

«Стыд служит почвой, на которой произрастают все добродетели», – распространенность этого изречения выдает обостренную чувствительность японцев к суждениям других людей об их поступках. С детства поведение человека регулируется не только семьей, но и ближайшим окружением. Тому, кто не соблюдает общепризнанных обычаев, кто не считается с мнением общины, соседи или односельчане грозят отчуждением.

Поступай как принято, иначе люди осудят и отвернутся – вот что требует от японца долг чести. Смысл гири, стало быть, лучше выразить не французским оборотом «положение обязывает», а словами «традиция обязывает».

Гири, или долг чести, проявляется, во-первых, по отношению к окружающим (как разновидность нашего понятия «совесть»), а во-вторых, по отношению к самому себе, к собственной репутации (что во многом соответствует тому, что мы называем самолюбием).

Неверно полагать, что одна сторона этой добродетели требует от человека быть благодарным, а другая – мстительным.

Долг чести по отношению к самому себе отнюдь не ограничивается необходимостью мстить за нанесенное оскорбление. Гири побуждает японца избегать положений, в которых как он сам, так и кто-то другой может оказаться униженным или оскорбленным.

Японцы с поразительной изобретательностью стремятся обходить случаи прямого соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы «потерю лица» для другой. Именно обоюдная боязнь «потерять лицо» рождает потребность в третьем лице, то есть в посреднике, без которого японцы не мыслят себе никаких переговоров, начиная от сватовства и кончая заключением торговой сделки.

Во время сватовства считается очень важным так обставить первую встречу жениха и невесты, чтобы в случае отказа какой-либо из сторон не унизить другую. Поэтому такие смотрины чаще всего устраиваются как якобы случайная встреча в каком-нибудь общественном месте, например на ежегодной выставке хризантем или во время любования весенним цветением вишен в каком-нибудь парке. Такая встреча, никого ни к чему не обязывая, позволяет молодым и их родителям познакомиться друг с другом.

Японский школьник вряд ли ответит, кто из его сверстников первый ученик и кто, наоборот, тянет класс назад. Если педагог хвалит или журит кого-то, он всегда исходит из способностей и прилежания данного ребенка, сравнивая его нынешнюю успеваемость с его же прежней и старательно избегая противопоставления одних учеников другим.

Японские рикши в прежние времена строго блюли неписаный закон о том, что молодой возчик мог обгонять старого, лишь изменив маршрут, чтобы его превосходство в силе и выносливости не бросалось людям в глаза.

Это стремление хотя бы внешне свести до минимума прямое соперничество доныне пронизывает японскую жизнь. Даже проявлениям острой конкурентной борьбы японские дельцы ухитряются придавать видимость компромисса на основе «подобающего места» фирмы в данной отрасли промышленности или торговли.

Долг чести по отношению к собственной репутации не позволяет японцу проявлять свою неспособность в том, к чему он по своему положению обязан быть способен. Нежелание «потерять лицо» подчас мешает японскому врачу отказаться от ошибочного диагноза. По той же причине преподаватели не любят, когда ученики обращаются к ним с вопросами.

Бывалый иностранец, остановленный за нарушение правил езды на улицах Токио, прикидывается, что не. знает японского языка. И регулировщик отпускает его, так как, в свою очередь, не хочет признать, что не силен в английском, то есть ронять престиж столичного полицейского.

Именно из-за такого представления о «потере лица» японцы считают правилом никогда не говорить человеку чего-либо касающегося его профессиональных ошибок.

Наслышавшись об учтивости японцев, нельзя преуменьшать их чувствительность к обидам. Японцы болезненно реагируют на иронические реплики личного характера, которые никто из нас не принял бы всерьез.

Сказать, что японцы очень самолюбивы, что они высоко ставят свою честь, – значит показать лишь одну сторону их характера. Непримиримость к оскорблениям, болезненная чуткость к любому унижению их личного достоинства не привели к тому, что месть стала у них главенствующей чертой человеческих взаимоотношений. Понятие «гири» обрело как бы возвратное значение. Долг чести по отношению к самому себе с малолетства приучает японцев щадить самолюбие и достоинство других.

Лишь прожив в стране несколько лет, начинаешь понимать, что японская вежливость – это не низкие поклоны, которые выглядят весьма нелепо в современной уличной толпе или на перроне метро; и не обычай начинать разговор с множества ничего не значащих фраз. Японская вежливость – это умение щадить как собственное самолюбие, так и достоинство окружающих, это искусство избегать ситуаций, способных кого-либо унизить.

Раз мораль требует от человека хранить свою репутацию незапятнанной и мстить за нанесенные оскорбления, он, по логике японцев, должен всячески остерегаться случаев, когда в этом может возникнуть необходимость.

Итак, японская вежливость – это прежде всего проявление высокой культуры человеческих взаимоотношений, взаимное стремление людей при любых контактах не задевать самолюбия друг друга.

Полагаю, что в мире нет народа, который относился бы к собственной чести более щепетильно, чем японцы. Они не терпят ни малейшего оскорбления, даже грубо сказанного слова. Так что вы обращаетесь (и поистине должны обращаться) со всей учтивостью даже к мусорщику или землекопу. Ибо иначе они тут же бросят работу, ни секунды не задумываясь, какие потери это им сулит, а то и совершат что-нибудь похуже.

Они весьма осмотрительны в своем поведении и никогда не утруждают других жалобами и перечислениями собственных бед. Они с детства выучиваются не раскрывать своих чувств, считая это глупым. Важные и трудные дела, которые могут вызвать гнев, возражение или спор, у них принято решать не с глазу на глаз, а только через третье лицо. Обычай этот настолько в ходу, что применяется между отцами и детьми, между хозяевами и слугами и даже между мужьями и женами.

Когда два американца должны решить между собой сложный вопрос, они инстинктивно стараются исключить третьих лиц и переговорить с глазу на глаз. Когда такая проблема возникает между японцами, они столь же инстинктивно стремятся разойтись на почтительное расстояние и призывают посредника.

Попав в неприятную историю на улице Токио, имейте в виду: чем хуже вы знаете японский язык, тем лучше.

Секс в Японии так же легко доступен, как в Соединенных Штатах получение шоферских прав. И наоборот.