У большинства видов черепах все мягкие части тела, за исключением головы, ног и хвоста, постоянно скрыты в панцире. Испуганная или потревоженная черепаха тотчас же спрячет голову, ноги и хвост под края панциря и, защищенная им, как броней, для многих животных становится недоступной.

Плоский снизу и выпуклый со спинной стороны панцирь состоит из костных образований — щитков, сросшихся между собой и с ребрами и позвонками животного. Он настолько прочен, что его трудно раскусить хищнику, а иначе до мягких частей черепахи не доберешься.

В нашей стране есть и сухопутные черепахи, есть и такие, которые обитают в озерах и реках. Сухопутные питаются главным образом растениями (в хлопковых районах они могут вредить посевам). Водяные черепахи — хищники. Поедают они водяных животных, рыб, лягушек и личинки насекомых. Черепахи откладывают яйца. Зароет их черепаха в песок на отмели, пролежат яйца там известное время — и выведутся из них маленькие черепашата.

Встречаются у нас и такие черепахи, которые по внешности и строению отличаются от обычных. Их панцирь не такой крепкий, как у других черепах. Кости панциря не срастаются между собой, и весь он сверху покрыт мягкой темной кожей. Называется эта черепаха мягкотелой. Обитает она в озерах и реках Уссурийского края.

Думаю я, что эту черепаху знают очень немногие. Вот об этой своеобразной черепахе я и хочу рассказать читателям.

Еще задолго до моего выезда в Уссурийский край, куда я направлялся не только для изучения местной фауны, но и для того, чтобы привезти в Московский зоопарк редких животных, я составил для себя список. В него вошли птицы, млекопитающие, а также мягкотелые черепахи.

Перед отъездом ко мне несколько раз приходил заведующий террариумом и все просил привезти ему мягкотелых черепах, заверяя, что это совсем нетрудно. На поиски их много времени не потратишь — в Уссурийском крае мягкотелых черепах великое множество. Хлопот в дороге они не доставят, кормить их не нужно: и голодные до Москвы отлично доедут.

На словах выходило все очень гладко, а на деле… Но буду рассказывать все по порядку.

Приехал я на место, поселился в маленьком поселке на берегу реки и, как всегда делаю, собрал местных ребят и заказал поймать для меня различных животных. Ребята охотно обещали помочь, но как дошло дело до мягкотелых черепах, замахали руками, даже слушать меня не хотят. «Лови, — говорят, — сам, а мы не будем ни за какие деньга».

Обратился я тогда к местным рыбакам. Думаю, эти согласятся — люди бывалые. Но и рыбаки наотрез отказались ловить черепах. Пришлось заняться ловлей самому.

Поймать мягкотелую черепаху оказалось трудно. Большую часть времени она сидит на дне водоема. Зароется в ил или песок, только кончик носа высунет и следит своими выпуклыми глазами — не проплывет ли мимо рыба.

В глотке черепахи на слизистой оболочке есть особые выросты — ворсинки, обильно снабженные кровеносными сосудами. Они выполняют роль жабер, и благодаря им черепаха может сидеть в воде до пятнадцати часов, не показываясь на поверхности. Вот и попробуй найти такую черепаху.

На мое счастье, дни стояли чудесные, а в жаркую погоду черепахи охотно выходят из воды, чтобы погреться на солнце. Но и при этих условиях не так-то просто было поймать черепаху. Заметит она лодку и бросается в воду как сумасшедшая — только и увидишь, как круги по воде пошли. Потерпев не одну неудачу, я стал издали в бинокль разыскивать черепах на отмелях, а высмотрев, старался тихонько спуститься с лодки на воду и подплыть как можно ближе, чтобы, выскочив на берег, отрезать животному отступление к воде.

Этот стратегический план я и осуществил в один прекрасный день. Однако застигнутая мной на отмели черепаха не растерялась. Вытянув свою длинную шею, широко раскрыв пасть, она сама кинулась мне навстречу. Я схватил черепаху за бок, бросил ее на песок спиной вниз. Однако, не в пример другим черепахам, она тут же перевернулась и, разинув пасть, снова бросилась на меня.

Тогда я схватил ее за щит сзади у самого хвоста и стал звать своего спутника-рыбака: «Давай сюда лодку, мешок, да скорей!» Моя пленница повернула назад голову, вытянула длинную шею, того и гляди до моих пальцев достанет — укусит, а сама ногами гребет в воздухе — вот-вот вырвется.

Рыбак пригнал лодку, мешок мне бросил, а подойти ближе боится. Я его и просил, и стыдил, трусом называл, ничего не подействовало.

Пришлось мне самому управляться. Толкаю я черепаху в мешок, а она уцепилась за край мешка пастью — не оторвешь. Наконец впихнул я свою живую добычу в мешок, положил в лодку, и мы поплыли дальше по мелкому затону. Я сидел спереди, рыбак сзади на корме правил веслом, с опаской поглядывая на шевелящийся мешок.

Вдруг вижу я — две черепахи сбежали в воду с отмели и плывут к лодке. Вода прозрачная, как стекло, видно все дно, усыпанное крупной галькой, а под лодкой — тень, здесь они по глупости и решили укрыться. Спрыгнул я в воду по самую грудь, схватил одну черепаху и швырнул ее в лодку, признаться, забыв сгоряча о присутствии своего спутника. Только он тотчас же о себе напомнил: чуть лодку не перевернул, шлепнулся в воду и скорей вброд к берегу.

Черепаха тем временем старается из лодки выбраться. Я ее шапкой осаживаю, назад толкаю, а она знай кусает шапку и карабкается на борт. Кое-как я придавил ее мешком, рубаху снял и завернул в нее свою новую добычу. Пока я возился с черепахой, мой спутник, стоя на берегу, ругал меня отборными словечками. Дескать, документы у него промокли, а главное — спички и махорка, курить теперь нечего. Уж как только он меня не честил:

— Чтоб тебе с твоими черепахами пусто было! Век свой прорыбачил, а в одежде не купался. Хорошо, что на мелком месте в воду попал, а то и утонул бы, может. Знал бы, ни за что с тобой не поехал!

Я его зову:

— Старик, успокойся, влезай в лодку, домой поедем.

Но рыбак и слушать меня не хочет.

— Лучше десять верст пешком пойду, чем с твоими окаянными тварями в лодке плыть.

Разделся старик догола, развесил мокрую одежду на кустах, разложил на гальке документы, придавил их камешками. Сидит на берегу голый и все меня и моих черепах ругает. Самое главное, курить ему нечего, от этого еще пуще его злость разбирает.

Пришлось мне одному добираться домой. Вечером пришла старуха — жена рыбака — и тоже на меня напустилась:

— Што ж ты деда-то моего чуть не потопил, нешто так можно!

После этой истории никто больше со мной ездить за черепахами не соглашался. Однако я от своего решения не отступился и один сумел изловить десяток крупных черепах. Посадил своих пленниц в ящики, поставил в сарай и успокоился. Думаю, доживут они до отъезда без особого ухода, как и другие черепахи, с которыми мне приходилось сталкиваться раньше.

Однако я ошибся. Спустя четыре дня заглянул я в ящики да так и обмер. Все мои черепахи погибли без воды, даже успели высохнуть! Столько труда, хлопот — и все напрасно.

Опять начинай все сначала. Правда, к этому времени я научился ловить черепах при помощи особого, специально для этой цели изготовленного треугольного сачка.

Поймать новых черепах я поймаю, но как довезти их до Москвы? Путь далекий, целых десять дней ехать надо, а они два дня без воды вряд ли выдержат.

Вскоре опять у меня собралось десять черепах, а среди них одна большая, как сковородка. Длина ее была тридцать сантиметров. Каждую черепаху я сажал в отдельный ящик со щелями и наполовину погружал в воду речного затона. Сидит моя черепаха целыми днями, как в ванне, и рыбу ловит, которая нет-нет да и зайдет в ящик через щели.

Собрал я, кроме того, более сотни черепашьих яиц, думаю, авось удастся вывести из них черепах. Интересно было отыскивать эти яйца. Подъедешь к песчаной косе, выследишь, куда черепашьи следы ведут. Они наверняка приведут к тому месту, где песчаные бугорки насыпаны. Какой ни раскопаешь — найдешь тридцать — сорок яиц. Одним словом, с черепахами все было в порядке, и я занялся ловлей других животных. В ежедневных экскурсиях — то по реке на лодке, то пешком по сопкам или по высокотравным уссурийским лугам — время пролетало незаметно и быстро.

Подошел срок ехать в Москву. Перевозка живого груза — ответственное дело. Все надо предусмотреть, рассчитать, обдумать, обо всем позаботиться. Малейшую оплошность допустишь — трудно ее в дороге исправить, замучаешься.

Из Москвы я захватил с собой два ящика, разгороженных на отдельные ячейки. Туда я и посадил черепах и достал большое ведро, чтобы купать своих пассажиров во время дороги. Только одна самая большая черепаха в ведро не помещалась. Но достать ведро еще шире было невозможно.

На другое утро я со своей живностью прибыл подводой на железнодорожную станцию.

Погрузил я своих животных в багажный вагон скорого поезда. С этой минуты и начались мои мучения. Багажный вагон помещался впереди состава — сразу за паровозом, а сам я ехал в пассажирском вагоне, почти что в хвосте поезда. Животных нельзя оставлять без присмотра (мало ли что в дороге случиться может), и покормить их надо. Но никто не доставлял мне столько хлопот, как черепахи. Каждую из них надо в течение дня подержать в воде, чтобы они не высохли, не погибли, а черепах у меня десяток. Вот и бегаю я на каждой остановке вдоль всего состава к багажному вагону и обратно. Говорят, моцион полезен, но все же никому не пожелал бы я таких прогулок.

В багаже находилось у меня и ведро с водой. Прибегу, вытащу из ящика черепаху и посажу в ведро. К этому времени я научился обращаться со своими пленницами и умел так взять черепаху, что она при всем старании не могла достать моей руки. Сидит черепаха в воде до первой большой остановки, а там на смену ей другую сажаю.

Так в течение дня каждая черепаха могла побыть часа полтора-два в своей родной стихии. Только одну, самую большую черепаху купать я не мог: не помещалась она в ведре — и приходилось мне ее в мокрый мешок заворачивать. Только эти примочки не помогли. Мешок быстро высыхал, и животное не получало нужной ему влаги. Доехала моя черепаха до Читы и погибла. Скрепя сердце пришлось мне ее выбросить. Много времени прошло с тех пор, но и сейчас не могу вспоминать об этом без досады. Такие крупные черепахи — редкость, в музей бы ее надо, а я выбросил.

У Байкала, на станции Мысовой, произошло неожиданное приключение. Я знал, что здесь поезд не будет стоять долго, нервничаю, пересаживаю черепаху из ведра в ящик, тороплюсь, а она как вцепится в рукав моей куртки, хорошо еще, что не в руку. Попытался я ее оторвать от рукава, ничего не выходит.

А тут уже два звонка поезду дали, багажный раздатчик спешит закрыть вагон. Что тут делать? Выскочил я из вагона на платформу и бегом к своему вагону с черепахой на руках. Едва успел вскочить на площадку на ходу поезда. В вагоне публика так от меня и шарахнулась. Прошу я помочь мне отцепить черепаху, но соседи видят, что это черепаха необыкновенная, кусачая, — и все в стороны, никто мне помочь не хочет.

Целых два перегона провозился я с черепахой, пока наконец отделался от ее мертвой хватки.

Спокойно вздохнул я только на московском вокзале. Передал свой живой багаж сотруднику зоопарка, а сам скорей домой отсыпаться после дороги. В спешке я и забыл предупредить, что с черепахами нужно обращаться осторожно.

Стала служительница в зоопарке черепах из ящика в террариум пересаживать. Она привыкла иметь дело с другими черепахами и вновь прибывших не знала. Ну и одна черепаха вцепилась ей в руку так крепко, что более часа не могли развести ее челюсти. Пришлось ветеринарным врачам зоопарка вмешаться.

Чем же, собственно говоря, страшны мягкотелые черепахи, почему их так боятся в Уссурийском крае? Да, вероятно, потому, что они действительно кусаются больно и иной раз схватывают за ногу купающегося, случайно наступившего на них человека. Как и у других черепах, зубов у них нет, но они крепко сжимают челюсти и долго не отпускают своей жертвы.

Остается мне сказать еще несколько слов о черепашьих яйцах, которые я привез в Москву. Положили их в банку, наполненную песком, поддерживали нужную влажность и температуру, и спустя некоторое время из яиц вывелись черепашата. Маленькие, смешные, но шустрые и злющие, как их родители.

Но их не удалось сохранить в зоопарке. Однажды посадили черепашат в широкий низкий аквариум, где вода едва прикрывала дно, и выставили на воздух, чтобы погреть на солнце. День выдался жаркий и ветреный, вода быстро высохла, и все до единого черепашата погибли. С тех пор прошло немало времени. Несколько раз я просил знакомых, едущих в Уссурийский край, привезти мне живую мягкотелую черепашку. Но каждый раз попытка выполнить мою просьбу оканчивалась неудачей. То убежит пойманная черепашка, то погибнет, то вообще поймать ее не удастся. Наконец в 1949 году я получил драгоценный для меня подарок — крошечную, с медный пятак величиной, мягкотелую черепашку. В течение трех лет она благополучно жила в моем аквариуме.

Вначале я поместил ее в низкую банку, дно которой покрыл толстым слоем песка и очень тонким слоем воды. Мне казалось рискованным помещать животное в глубокий аквариум — вдруг задохнется. Однако вскоре я убедился, что моя черепашка часами сидит, зарывшись в песке, под водой и крайне редко пользуется внешним воздухом. Тогда я пересадил черепашку в большой глубокий аквариум, где жили различные рыбки. Интересно было наблюдать, как черепашка быстро плавала среди растений, схватывала на дне красного червяка мотыля, а потом закапывалась в песок. Однако я боялся за своих рыбок: вдруг поймает? — ведь мягкотелая черепаха — большой хищник. И мои опасения вскоре оправдались: черепашка поймала и съела рыбку-меченосца.

После этого случая я счел необходимым, хотя бы временно, содержать ее отдельно от рыбок и устроил специально для черепашки просторный аквариум. Туда же я посадил особую бойцовую рыбку, так называемого макропода. Мне было хорошо известно, что самцы макроподов крайне смелы и драчливы; в некоторых случаях они смело дают отпор даже крупным и сильным животным. Мне казалось, что макропод может отучить черепашку гоняться за рыбками, и я не ошибся. При первой же попытке схватить макропода черепашка потерпела поражение. Несколько ударов смелой рыбки заставили ее спасаться бегством и зарыться в песок. Вскоре между рыбкой и черепахой установились прочные отношения. Черепашка боится макропода и не решается на нападение. Макропод не замечает труса-черепашку. Оба животных едят одну и ту же пищу — красных червячков мотыля. Макропод даже научился извлекать пользу от своего сожителя. Он поедает тех червячков, которых выкапывает черепашка, зарываясь в песок.

Мягкотелая черепаха — животное съедобное. Японцы издавна занимались разведением этих черепах, получая большие доходы. В последнее время стали разводить мягкотелых черепах и у нас в Уссурийском крае.