Глава четвертая

На следующее утро, после неаппетитного завтрака, на который у нас был только чай, приготовленный в микроволновой печи Джока, мы снова отправились в 15-мильный путь в Свободную зону Джебель-Али. После событий предыдущей ночи мы весьма опасались перспективы подвергнуться допросу с пристрастием на контрольно-пропускном пункте. Вдруг кто-нибудь успел настучать охранникам о нашей деятельности? Но тревога оказалась беспочвенной. Когда нами были предъявлены официальные разрешения на киносъемку и приглашение лично от президента Свободной зоны, ворота Джебель-Али распахнулись перед нами, как дверь в пещеру Аладдина.

Сначала мы подъехали к зданию управления Свободной зоной, где молодая американка проводила нас в офис Султана бин Сулайема. Это был один из тех офисов, назначение которых прежде всего в том, чтобы пустить пыль в глаза посетителю: мы что-то не заметили никаких признаков рабочих бумаг на шикарном письменном столе президента. Этот последний, молодой, безупречно одетый араб, с улыбкой встал и приветствовал нас:

— С добрым утром, джентльмены. — Он говорил на хорошем английском.

Мы тут же рассказали ему о нашем «фильме». Видно, он был польщен возможностью рекламы для Свободной зоны, которая все более походила на дорогостоящую безделицу. Несмотря на огромные инвестиции, бизнес не очень-то рвался сюда; в ее порт, самую большую рукотворную гавань в мире, нечасто захаживали корабли. Дубайские власти, боявшиеся, как бы проект не пошел прахом, опасались скорее за честь мундира, чем за потерю денег: имея колоссальные прибыли от нефтеторговли, они вряд ли остро нуждались.

— У вас есть справочники по Джебель-Али? — спросил президент и вынул несколько буклетов в глянцевых обложках.

Я перелистал справочник, пока коллеги объясняли, что нам требуется для съемок. В справочнике значилось более ста компаний. Я опасался, что косторезные фабрики могут скрываться под фальшивыми вывесками и их будет трудно разоблачить; но вот две, которые открыто декларируют свою деятельность: «Дубай Айвори» и «МК-Джувелри». Обе принадлежат г-ну Пуну.

Фабрики «Дубай Айвори» и «МК-Джувелри» размещались в корпусе 65-А. Я раскрыл справочник на искомой странице и подал Клайву с многозначительным взглядом. Пока Дейв и я занимали президента разговорами, Клайв включил освещение и камеру. На стене размещалась огромная фотография Свободной зоны, снятая с воздуха; каждый корпус на ней был пронумерован.

— Если можно, мы сначала сделаем съемки в офисе, чтобы дать зрителю кое-какое представление, а потом возьмем у вас интервью, — сказал Клайв с обезоруживающей улыбкой.

Он медленно провел камерой вдоль стен, остановившись на аэрофотоснимке; президент смотрел на все это милосердно, не подозревая, что объектив камеры Клайва был нацелен как раз на корпус под номером 65-А.

Интервью, которое мы для проформы взяли после съемки, заняло всего несколько минут. Султан бин Сулайем явно не был избалован вниманием киношников, но все же было удивительно, почему он нервничал. Я задавал ему вопросы, отвечая на которые он имел бы счастье рассказать о достоинствах Свободной зоны.

— У нас здесь почти нет бюрократизма. Все наши службы — импорт, экспорт, таможенная очистка — сосредоточены в одном агентстве, — гордо сказал он. — Именно поэтому здесь очень легко работать.

— Правда? — сказал я, подумав, а не использовать ли в самом деле какие-то фрагменты из его интервью в нашем фильме.

Когда съемка была закончена, президент позвонил куда-то в офисы, расположенные этажом ниже, и вскоре, шаркая ногами, приплелся угрюмо выглядящий юноша.

— Вот Мохаммед, — сказал президент, — он будет сопровождать вас и покажет, куда ехать. Снаружи можете снимать все, что хотите, но если возникнет желание снимать внутри фабрик, вам придется получить разрешение у владельцев.

Мы последовали за Мохаммедом на улицу. Он был явно недоволен, что ему нас навязали, мы — что его нам навязали. Битых два часа мы снимали инженерный корпус и разнообразные электрические мастерские, пока, к нашему облегчению, Мохаммеду все не надоело, и он не отпустил нас на все четыре стороны.

Только он скрылся, мы прыгнули в машину и рванули к корпусу 65-А. Здание, где находились косторезные фабрики г-на Пуна, представляло собой длинное кирпичное сооружение складского типа, под крышей которого размешалось еще двадцать производств; в каждый из цехов вели массивные раздвижные двери. Медленно объезжая здание на машине, мы заметили, что почти у всех дверей одна, а то и обе створки настежь открыты, так что через них можно рассмотреть, что делается внутри; только двери двух производств, отделенных друг от друга тремя помещениями, были закрыты и к тому же единственные из всех не имели табличек. Впрочем, когда мы подъехали к одному из этих безымянных цехов, мы увидели, что створки все-таки были раздвинуты на пару дюймов — вполне достаточно, чтобы различить доносившиеся оттуда странные ноющие звуки, весьма напоминающие звуки бормашины в зубоврачебном кабинете. К нему примешивались другие звуки, в которых безошибочно узнавалась непривычная для нашего уха китайская музыка.

— Похоже, там они и режут кость, — сказал Дейв. — Как бы нам туда пробраться?

Все окна, через которые можно было бы рассмотреть, что делается в цехе, были завешены. Может быть, просто от солнца, но вероятнее всего, от посторонних глаз.

Дейв подогнал машину вплотную к щели. Сквозь нее мы смогли разглядеть лишь китайских рабочих, стоявших у переносного конторского места. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, с чем нам придется столкнуться, и мы сочли более целесообразным отступить для выработки стратегии, чем лезть на ура, подвергая себя риску.

Мы вернулись к себе в квартирку. Планы, как бы нам все-таки снять фильм, отметались один за другим.

— Похоже, после того ночного звонка у нас мало шансов, что достаточно вежливо постучаться в дверь и попросить разрешения, — сказал Клайв, — я почти уверен, что как раз сейчас они нас и поджидают.

— А что, если нам вломиться и застать их врасплох? — таинственно предложил Дейв.

На самом деле мысль не такая уж смешная, как кажется на первый взгляд. Дверь не была закрыта на замок, и, застав рабочих врасплох, мы, может, и отсняли бы пару футов пленки; но не исключено, что от нашей камеры ускользнула бы браконьерская кость. Кроме того, вопрос заключался в том, удалось бы нам убраться оттуда невредимыми.

— Даже если бы нам удалось улизнуть с фабрики, остается шанс быть сцапанными полицией на выезде из зоны, — заметил Дейв.

— По-моему, единственная надежда — попытаться подобраться к ним со стороны других цехов, — сказал я, наконец. — Надо разведать, есть ли подходы к ним со стороны других фабрик, расположенных в корпусе 65-А.

На следующее утро в половине седьмого мы снова были в Свободной зоне. На сей раз мы дерзко припарковали машину на дороге, ведущей к косторезной фабрике, где-то в двухстах метрах от нее, и засели в засаде. Из справочника по Джебель-Али нам было ведомо, что рабочих для большинства фабрик привозят из Дубая. Целый час мы просидели в тесноте, тише воды ниже травы, наблюдая за автобусами и машинами, проносившимися мимо фабрик Пуна. Наконец ровно в половине восьмого мимо нас проехали два больших фургона и остановились у корпуса 65-А. Клайв заранее подготовил камеру, еще сидя в машине, и начал съемку, как только створки дверей двух безымянных фабрик раздвинулись на пару футов. И сразу же несколько десятков китайских рабочих высыпали из фургонов и гуськом втекли в оба цеха. За последним вошедшим двери наглухо закрылись и уже не откроются до конца рабочего дня.

Наш план заключался в том, чтобы побывать во всех остальных цехах, расположенных в корпусе: вдруг в каком-нибудь из них окажется возможность доступа или, по крайней мере, хорошего обзора косторезных фабрик. Первой на нашем пути оказалась лаборатория по исследованию нефти. Мы поведали менеджеру нашу легенду о «фильме о торговле», и он охотно впустил нас. Оказавшись внутри, я, пока мои коллеги вели беседу, быстро провел рекогносцировку. Я заметил, что блочные стены цеха не доходили до крыши примерно на восемь футов. Это выглядело многообещающим.

В другом конце корпуса мы побывали на консервном заводе и убедились, что там стены сложены так же. И вновь владелец производства принял нас с охотой, предоставив возможность свободно передвигаться по цеху. Объяснив ему — и это была чистейшая правда, — что я подыскиваю наиболее выгодные точки для съемки, я взгромоздился на высокую платформу возле огромной мешалки и обнаружил, что оттуда просматриваются обе косторезные фабрики. В каждом цехе китайские рабочие орудовали чем-то похожим на ленточные пилы, расположенные вдоль всей длины стен. Но расстояние до них было слишком далеко и обзор слишком узок для сколько-нибудь успешной съемки.

Мы побывали еще в трех цехах, примыкающих к фабрикам Пуна, но нигде не нашли идеальных точек с широким обзором, чтобы можно было заснять хоть какие-то из операций на этих производствах. Оставалась последняя надежда на склад фирмы «Блэк энд Деккер». К тому времени, покуда мы доковыляли до него, ходьба и жажда так истомили нас, что мы совсем упали духом. Было около полудня, и температура в тени — если, конечно, вам бы удалось где-нибудь найти таковую, — перевалила за сто градусов по Фаренгейту.

Видать, мы и впрямь представляли собой жалкое зрелище, коль скоро один из работников пригласил нас к себе в отдел и предложил прохладительные напитки.

— А как же рамадан? — спросил я.

— Да пейте же, пока никто не видит, — заговорщицки улыбнулся он.

Из справочника нам было ведомо, что склад фирмы «Блэк энд Деккер» занимал три смежных помещения, вплотную примыкающих к косторезной фабрике «МК-Джувелри». Вдоль складских стен тянулись несколько ярусов высоких полок, занятых стоящими на деревянных поддонах ящиками с электроприборами, выпускаемыми компанией. Мы вручили менеджеру наши визитные карточки, которые я изготовил из конспиративных соображений. В них значилось, что мы представляем компанию «Фильм-Лондон», каковая действительно существовала — она была основана мной для съемок охоты на китов у берегов Норвегии. Он с радостью разрешил нам производить съемки на своей фабрике.

— У меня дела, но если что понадобится, попросите Бабу.

Это был тот самый наш благодетель, который выручил нас, предложив прохладительные напитки. Бабу улыбнулся и снова сел за руль своего автопогрузчика, перевозившего ящики на поддонах.

Когда менеджер ушел, наблюдать за нами остались только Бабу и еще один рабочий. Судя по всему, никто из них ни в чем нас не подозревал. Из соседней двери с новой силой вырвался ноющий звук, почти заглушая резкую китайскую музыку, которая не переставала играть все время, пока мы ходили. Пока Клайв снимал кинокамерой ящики, наполненные электродрелями, электроутюгами и миксерами фирмы «Блэк энд Деккер», я воспользовался его звукозаписывающим устройством для записи звуков, доносившихся из-за стены.

Было совершенно очевидно, что наилучшим образом косторезная фабрика просматривалась с верхнего ряда полок. Самые высокие полки, прямо у задней стены склада, поднимались на высоту примерно в двадцать футов над полом. Я взобрался на ту, что чуть пониже. С нее были ясно видны китайские рабочие, сверлившие и распиливавшие кость. Но надо было соблюдать осторожность. Если бы кто-нибудь из них взглянул вверх, он бы меня точно засек. И уж совсем невероятно, чтобы мы, стоя наверху с нашими камерами, остались незамеченными. Тем более что в своих джинсах и майках мы никак не походили на рабочих фирмы «Блэк энд Деккер».

— Что-то пыльно у вас тут наверху, — сказал я Бабу. — Не одолжите нам спецовочки?

Бабу тут же вручил нам три спецовки цвета хаки с эмблемой фирмы «Блэк энд Деккер». Теперь, в случае чего, мы могли бы сойти за рабочих. Но спецовки не могли служить ширмой для наших камер. Надо было что-то придумать.

Мой взгляд упал на огромную пустую картонную коробку, валявшуюся у самой стены. Я подтянул ее и поставил на поддон, Она прекрасно встала.

Я подошел к Бабу.

— Понимаешь, у нас тут возникли проблемы, — извиняющимся тоном начал я, — мы хотели сделать несколько захватывающих кадров с верхней полки, да вот беда — наш кинооператор боится высоты, — при этих словах я с усмешкой поднял брови, — и наотрез отказался туда лезть. Он говорит, что предпочел бы что-нибудь вроде люльки. Ты не мог бы поднять его автопогрузчиком в этой коробке минут на пять-десять?

Бабу выглядел изумленным.

— А чего ж, можно!

— Может быть, возникнет желание поснимать и на фото. Эй, Дейв, а не слабо тебе? — позвал я коллегу.

Парочка отважных смело влезла в коробку, захватив с собой аппаратуру.

Бабу поддел поддон вилкой автопогрузчика, и через мгновение коробка с живым грузом вознеслась ввысь, к верхним рядам полок. Убедившись, что ничего с ней не случится, Бабу зафиксировал вилку автопогрузчика в заданном положении и отправился к своему коллеге, занятому упаковкой ящиков. Я последовал за ним, делая вид, что очень заинтересовался этой процедурой, и засыпал их обоих кучей вопросов, пока один готовил ящики, а другой паковал в них изделия. Когда они кончили, я, не зная, что еще предпринять, задал им вопросы о работе и компании. В общем, делал все, чтобы отвлечь от Дейва и Клайва.