Роберт Пири. Северный полюс

Как известно, Северный полюс (СП) – это точка, в которой воображаемая ось вращения Земли пересекает ее поверхность в Северном полушарии. СП располагается в центральной части Северного Ледовитого океана, где водные глубины превышают 4000 метров. На СП нет географической долготы, а значение широты составляет 90°. В этой неподвижной точке Земли нет и обычных сторон горизонта – в любом направлении только юг.

Взаимное положение оси вращения Земли к плоскости ее орбиты таково, что вблизи полюса Солнце не поднимается выше 23,5°. Поэтому климат в районе СП отличается суровостью: средняя температура зимой составляет около -40 °C, летом – около 0 °C, часто дуют сильные ветры и нередки метели. Полярный день длится 193 суток, а полярная ночь – 172. В районе СП нет суши, там круглый год дрейфуют мощные многолетние паковые льды.

Попытки достичь СП неразрывно связаны с историей изучения и освоения Арктики. Покорить СП пытались англичанин Г. Гудзон в 1607 г. (достиг отметки 80°23 с. ш.), русский мореплаватель В.Я.Чичагов в 1766 г. (80°30 ), англичане К. Фипс в 1773 г. (80°48 ) и У. Парри в 1827 г. (82°45 ), американец Дж. Локвуд в 1882 г. (83°24 ), норвежец Ф. Нансен в 1895 г. (86°14 ), итальянец У. Каньи в 1900 г. (86°34 ) идр.

Наконец 21 апреля 1908 г. американец Ф. Кук покорил СП. Однако его арктическое путешествие и пребывание на вершине земной оси, носившие неофициальный характер, были поставлены под сомнение. Поэтому до середины 1960-х гг. было принято считать, что первым достиг СП 6 апреля 1909 г. Р. Пири – его соотечественник и официальный представитель США. В настоящее же время в различных справочниках и энциклопедиях значится: «Первыми достигли района Северного полюса американцы Ф. Кук в 1908 г. и Р. Пири в 1909 г.».

До 1909 г. покорители СП шли к намеченной цели, пересекая лед Полярного моря (Северного Ледовитого океана) либо на лыжах, либо на собачьих упряжках. Была, правда, в 1897 г. шведом С. Андре предпринята попытка проникнуть в район СП на воздушном шаре, но для отважного путешественника она закончилась трагически.

Совершенно новые возможности в достижении СП открылись с развитием воздухоплавания и авиации в XX в. Так, в 1926 г. над СП пролетели без посадки, сбросив свои национальные флаги, самолет под управлением американца Р. Бэрда и дирижабль «Норвегия» под руководством норвежца Р. Амундсена, а в 1928 г. – дирижабль «Италия» под командой итальянца У. Нобиле.

Начало нового периода исследования Арктического бассейна было положено весной 1937 г., когда советская высокоширотная воздушная экспедиция под руководством О. Ю. Шмидта на четырех транспортных самолетах совершила впервые в истории посадку на дрейфующие льды в районе СП и основала там станцию (научную обсерваторию) «СП-1» в составе И. Д.Папанина, Э.Т.Кренкеля, Е. К.Федорова и П. П. Ширшова. С тех пор в Арктике работали 32 дрейфующие станции типа «СП».

В 1937 г. были осуществлены также и беспосадочные перелеты советских самолетов из СССР в США через СП. В составе их экипажей были знаменитые летчики и штурманы В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков, А. В. Беляков, а затем?. М. Громов, А.Б.Юмашев и С.А.Данилин.

С 1945 г. советские и американские самолеты неоднократно летали с исследовательскими целями на СП, совершая посадки на дрейфующие льды.

В 1958 г. впервые подо льдами СП прошли американские атомные подводные лодки (АПЛ) «Наутилус» (из Берингова пролива в Гренландское море) и «Скейт» (из Гренландского моря до СП и обратно). Вторая субмарина всплыла в полынье всего в 65 км от СП. В 1960 г. американская АПЛ «Си Дрэгон» появилась уже непосредственно на СП.

В 1960-х гг. к СП устремились советские АПЛ. Первая из них – «Ленинский комсомол» (командир контр-адмирал Л.М.Жильцов) всплыла на отметке 90°00 с. ш. 17 июля 1962 г.

17 августа 1977 г. впервые в истории мореплавания СП достиг советский атомный ледокол «Арктика» (руководитель экспедиции министр Морского флота СССР Т. Б. Гуженко, капитан ледокола Ю. С. Кучиев), а с конца 1980-х гг. атомные ледоколы почти ежегодно стали посещать СП с туристами на борту.

Весной 1992 г. состоялась первая высокоширотная парашютная экспедиция. К.А.Зайцев – гидролог, ледовый разведчик 1-го класса, почетный полярник – успешно десантировался на СП и водрузил на нем флаг России.

Такова вкратце история покорения СП. Многие полярники оставили в назидание потомкам свои уникальные воспоминания о своих экспедициях. Среди этих мемуаров выделяется как стилем, так и содержанием книга Р. Пири «Северный полюс» (1910), изданная на русском языке впервые в 1911 г. (в сильно сокращенном переводе с английского А. Д. Дмитриева), затем в 1936 г., 1948 г. («Географгиз»), 1972 г. («Мысль»), 1981 г. («Мысль») и ныне выходящая в свет практически без купюр в издательстве «Дрофа». Однако прежде чем читатель приступит к прочтению этой интересной книги, мы расскажем о ее авторе Р. Пири – известном полярном путешественнике, человеке своего времени, мужественном, целеустремленном и противоречивом.

Пири Роберт Эдвин (Peary Robert Edwin) родился в Крессон-Спрингсе (штат Пенсильвания, США) 8 мая 1856 г. Воспитанием своего единственного сына занималась его мать (отец умер, когда мальчику было два года). Школьные годы Роберта прошли в Портленде, студенческие – в Бодуэнском колледже в Брунсвике (штат Мэн). Окончив колледж с дипломом инженера в 1877 г., он переехал в Вашингтон, где устроился работать чертежником-геодезистом в Береговой и геодезической службе США. В 1881 г. его приняли в Корпус гражданских инженеров Военно-морских сил (ВМС).

В 1884–1885 гг. Р. Пири был командирован в Никарагуа. Там он выполнял съемочные и геодезические работы на изысканиях трассы Никарагуанского «межокеанского» канала (альтернативного Панамскому каналу). С этим заданием он справился блестяще и был поощрен командованием. Скорее всего, и в дальнейшем ему было суждено заниматься подобными работами в южных и средних широтах Западного полушария, возможно, до выхода в отставку. Но судьбу Р. Пири коренным образом изменила случайно купленная и прочитанная книга знаменитого путешественника и исследователя Арктики шведа барона А. Э. Норденшельда с отчетами о его экспедициях во внутренние районы Гренландии – таинственной страны Калааллит Нунаат, омываемой Северным Ледовитым и Атлантическим океанами, почти полностью покрытой мощным ледником и более или менее исследованной только по ее окраинам.

Никогда не виданные Р. Пири северное сияние, потрясающие миражи, бескрайняя тундра, сверкающие колонны ледяных скал и гигантские ледники, от которых откалываются айсберги, пронизывающий холод и пурга, снежные хижины «иглу» молчаливых инуитов – аборигенов Гренландии, собачьи упряжки, а главное – «белые пятна» неисследованных районов на географических картах этой страны всколыхнули богатое воображение тогда безвестного, но весьма честолюбивого 30-летнего вольнонаемного инженера флота США. Он загорелся неукротимым желанием побывать в этой ледяной стране. «Несомненно, именно тогда я поддался соблазну Севера или так называемой «арктической лихорадке», – пишет Р. Пири в своей книге «Северный полюс», – и мною овладело чувство фатальности, ощущение того, что смысл и цель моего существования – разгадать тайну замерзших твердынь Арктики…»

Однако Р. Пири (в отличие от барона А. Э. Норденшельда и других полярных исследователей) какого-либо конкретного плана своей первой экспедиции, как, впрочем, и научной цели, не имел. Это была скорее всего рекогносцировка (разведка) с определенной долей спортивного интереса, не лишенного авантюризма. Поэтому обращение к командованию об организации экспедиции под его началом и соответствующем ее финансировании было недостаточно аргументированным и, как следствие, успеха не имело. Впрочем, отказ не остановил энергичного упрямца: он решил организовать поездку на собственные средства, основную же часть финансовых расходов взяла на себя его мать.

Весной 1886 г. Р. Пири получил отпуск и на небольшом китобойном судне «Игл», совершающем ежегодные плавания у западных берегов Гренландии, прибыл в датский порт Годхавн, расположенный на острове Диско. Здесь он приобрел снаряжение и изготовил двое саней. В качестве начального пункта маршрута во внутренние районы Гренландии Р. Пири наметил небольшое селение Ритенбенк и вскоре перебрался туда. Там к нему присоединился молодой датчанин К. Майгаард, увлекшийся замыслом американца. Для буксировки саней со снаряжением он нанял восемь эскимосов.

Эта наспех подготовленная экспедиция была недолговременной. 23 июня 1886 г. путники двинулись на восток. Идти пришлось, поднимаясь на ледовый склон, навстречу холодному сильному ветру, пересекая опасные ледниковые трещины и непрочные снежные мосты. Наконец Р. Пири воочию увидел и ощутил то, что ему грезилось после прочтения отчетов барона А. Э. Норденшельда. Правда, реалии оказались гораздо скромнее и не столь романтичными, как хотелось. Это был нелегкий и зачастую изнурительный труд по преодолению различных препятствий. На 26-е сутки пути, когда за плечами оставалось более 180 км, а барометр-анероид показывал атмосферное давление, соответствующее высоте 2300 м, экспедиция развернулась и двинулась назад. Запаса продовольствия хватало только на обратную дорогу.

В Ритенбенк добрались почти в три раза быстрее, поскольку шли «под гору», с попутным ветром и налегке. В целом же первая проба сил будущей знаменитости была удачной, без особых приключений и потерь, но главное – поучительной: Р. Пири получил ценный опыт и знания, попутно исследовав часть ледниковой шапки Гренландии к востоку от залива Диско. Все это стало толчком зарождения новых грандиозных планов покорения Арктики.

В 1887–1888 гг. Р. Пири в должности главного инженера выполнял съемочные работы в Никарагуа, а в 1888–1891 гг. участвовал в строительстве дока в Филадельфии. Одновременно он готовился к новой экспедиции. Теперь он собирался пересечь Гренландию с запада на восток и обратно, используя во второй половине своего пути попутный западный ветер. Понятно, что для этого требовались более основательные подготовка и снаряжение, а следовательно, и немалые деньги. Р. Пири удалось заинтересовать своими грандиозными планами руководство Филадельфийской академии естественных знаний, а также некоторых богатых и влиятельных соотечественников, которые согласились оказать помощь в финансировании его экспедиции. Главными его спонсорами стали М. Джесап – крупный финансист и филантроп, возглавлявший и содержавший Нью-Йоркский городской музей естественной истории, а также весьма состоятельный генерал Т. Хаббард – выпускник того же Боудонского колледжа, который окончил Р. Пири. Созданию образа полярного героя и патриота США способствовала помощь Г. Бриджмена – редактора и владельца нескольких нью-йоркских газет. Влиятельные покровители смогли убедить строгое флотское начальство, что Р. Пири необходим бессрочный отпуск для достижения поставленных целей во славу звездно-полосатого флага США и американской нации.

В успехе они не сомневались: Р. Пири действительно был стопроцентным американцем с ярко выраженными достоинствами (например, стремлением быть первым во всем), нередко переходящими в недостатки (неуважение, если не ненависть, к соперникам при движении к цели). «По отзывам современников, – пишет В. И. Магидович, известный историк географических открытий, – Пири отличался богатырским телосложением, высоким ростом и силой (к тому же не курил и не употреблял спиртного. – Гл.); он мог быть любезным, приветливым и простым в общении. Его выделяло поразительное упорство организатора. Он обладал большим мужеством, неукротимой энергией и завидной способностью увлекать других своей мечтой. По складу ума он был скорее спортсменом, нежели ученым… Вместе с тем Пири был… человеком с огромным самомнением и высокомерием…»

На сбор средств и подготовку экспедиции ушло почти пять лет. За это время норвежец Ф. Нансен с пятью крепкими и надежными спутниками на лыжах успешно пересек Гренландию, но не с запада на восток, а в обратном направлении. Это весьма огорчило Р.Пири – пальма первенства была отнята и, как ему казалось, несправедливо. Он считал, что Ф. Нансен воспользовался его идеей. «В 1888 г. Нансен пересек южную Гренландию, отправившись по кратчайшему из указанных мною путей… – писал Р. Пири в 1906 г. в своей книге «По большому льду к северу» (1898). – Это исполнение задуманного мною предприятия нанесло серьезный удар мне…»

Однако американец был не прав. Сейчас уже мало кто оспаривает факт, что идея пересечь Гренландию в указанном направлении принадлежала Ф. Нансену. Его знакомство с этой страной состоялось в 1882 г., когда он побывал у ее берегов на зверобойном судне «Викинг», а в 1884 г., узнав из газет о подробностях второго путешествия по Гренландии барона А. Э. Норденшельда, начал готовиться к лыжному походу. Р. Пири, как известно, в это время работал в Никарагуа.

Заметим, Ф. Нансен был не только отменный лыжник – 12-кратный чемпион Норвегии, но и ученый. Поэтому в отличие от Р. Пири он тщательно готовился не к спортивному предприятию, а к серьезной научной экспедиции. Так, он предварительно изучил историю исследования Гренландии, встретился и побеседовал с бароном А. Э. Норденшельдом, опубликовал в печати план своей экспедиции, приобрел необходимое снаряжение, астрономо-геодезические, метеорологические и другие приборы, осуществил пробные тренировочные походы. В общем, Ф. Нансен старался учесть все мелочи так, чтобы рискованная экспедиция не стала роковой. Столь основательная подготовка в итоге увенчалась успехом и важными научными результатами. Позже некоторые из них были признаны ученой общественностью на уровне открытий.

Между тем Р. Пири готовился к новому походу, целью которого стало «изучение западных и северо-западных берегов Гренландии». Для этого была нанята паровая баркентина «Кайт» под командой капитана Р. Пайка и подобраны члены экспедиции. Среди них были супруга начальника экспедиции Жозефина, афроамериканец Мэттью Хенсон, ставший на долгие годы верным слугой и преданным спутником Р. Пири, а также сын немецкого эмигранта Фредерик Альберт Кук (Кох) – врач и этнолог экспедиции.

Вблизи западных берегов Гренландии, в заливе Мелвилл, с Р. Пири произошло несчастье: громадный кусок льда, ударив руль судна, сильно толкнул его вверх и вырвал штурвал из рук двух матросов, а затем железный румпель (рычаг для поворачивания руля) захватил ногу Р. Пири и переломил как спички ее кости под лодыжкой. Случись это с кем-либо другим, Северогренландская экспедиция на этом могла бы и закончиться, но ее начальник был исключительно волевым человеком и обладал твердым характером бойца. «Благодаря профессиональному искусству моего врача Кука и неусыпной и внимательной заботе миссис Пири мое полное выздоровление было быстро достигнуто…» – запишет позже Р. Пири в свой дневник.

26 июня 1891 г. после трехнедельного пребывания «Кайта» в паковых льдах в бухте Мак-Кормик (северо-западная Гренландия) состоялась высадка экспедиции на берег. Там чета Пири и шестеро их спутников остались на зимовку. Ближе к осени группа в составе превосходного лыжника норвежца Э. Аструпа и американцев охотника-орнитолога Л. Гибсона, геолога Дж. Варгоева приступила к устройству вспомогательных баз на пути следования основного отряда экспедиции и заброски продовольствия, а Ф. Куку, кроме того, была поставлена задача нанести на карту места эскимосских поселений, изучить быт аборигенов и установить с ними добрые отношения, от которых, по опыту предшественников, зависело многое. Во всем этом Р. Пири – еще не выздоровевший, только 3 октября смог впервые пройти без костыля и палки – принимал деятельное участие.

До наступления полярной ночи участники экспедиции занимались охотой, а с погружением во тьму готовили к предстоящей работе снаряжение и приборы, много читали – на зимовке была неплохая библиотека по полярной тематике, иногда для тренировки совершали краткосрочные вылазки.

С середины февраля 1892 г. зимовщики стали проводить полевые рекогносцировки, которые позволили получить новую информацию о местности и ценный маршрутный опыт. «Моя партия благополучно провела длинную зимнюю ночь… – писал Р. Пири в середине апреля 1892 г. в своем сообщении в Филадельфийскую академию естественных наук. – Я имею полное снаряжение для путешествия по ледниковому покрову… Установлены и поддерживаются самые дружеские отношения с туземцами и собран ценный этнографический материал. Выполнен ряд наблюдений – приливов и метеорологических…»

18—22 апреля Р. Пири с супругой и каюром занимался обследованием побережья залива Ингфилд. Во время маршрута протяженностью около 400 км он сделал съемку и описал «подвижку» ледника Герлбет. Настроение у Р. Пири было хорошее, поскольку он убедился, что последствия перелома ему уже почти не мешают.

15 мая небольшой отряд под руководством Р. Пири вышел на основной маршрут. Через несколько переходов, удалившись от базы в бухте Мак-Кормик на 210 км, путешественники оказались в бассейне громадного ледника Гумбольта. Дальше начальник выбрал в качестве спутника одного из добровольцев – норвежца Э. Аструпа. До их возвращения обязанности начальника были возложены на Ф. Кука.

Маршрут вглубь Гренландии Р. Пири прокладывал, «прижимаясь» к северо-западной оконечности острова. Это, вероятно, помогало ему лучше ориентироваться. Правда, некоторые считают, что навигатором он был весьма посредственным. «При переходе по местности, практически лишенной отчетливых ориентиров, – пишет в своей книге «Фредерик Альберт Кук» (2002) доктор географических наук В. С. Корякин, один из видных специалистов по истории освоения Арктики, – из всех методов навигации Пири использовал лишь прокладку курсов и расстояний, полагая, что… компас и путемер дают возможность получить необходимые данные и показывают путешественнику во всякое время его положение и быстроту, с какой он идет…» Между прочим, у Р. Пири был и секстан – угломерный астрономический прибор для определения широты места по небесным светилам.

Конечно, с точки зрения сего дня, когда с помощью спутниковой навигационной аппаратуры, сопряженной с дисплеем, на котором в конкретный момент может быть отображена современная карта любого района Гренландии, а также местоположение путешественника и его маршрут движения, даже признанных навигаторов – современников Р. Пири – можно считать посредственными. Лучшими навигаторами в Арктике всегда были белые медведи, блуждающие в поисках добычи по дрейфующим льдам сотни километров и безошибочно возвращающиеся в исходную точку.

26 июня 1892 г. взору путешественников открылось северо-восточное побережье, к которому они стремились, а вскоре они вышли на скальную поверхность. Как полагал Р. Пи – ри, это были северные пределы ледникового покрова Гренландии (что было верно) и одновременно оконечность этого самого большого на планете острова (ошибочность его представлений была выявлена только 30 лет спустя датчанами К. Расмуссеном и П. Фрейхеном, сделавшими съемку местности).

Сушу, лежащую вдали за глубокой долиной с многочисленными озерами, Р. Пири назвал Землей Гейлприна (Земля Пири – на современных картах). «Таким образом… – пишет далее В. С. Корякин, – Пири прошел до северных пределов… Земли Гейлприн, тем самым определив положение и крайнего северного побережья самой Гренландии. В эпоху ликвидации последних «белых пятен» на Земле это явилось его реальной заслугой, самым ценным из его достижений. В наиболее отдаленном пункте своего маршрута, на утесе Нэйви-Клиф, в гурии, сложенном из камней, он оставил записку следующего содержания: «Северогренландская экспедиция 1891–1892 гг. под командованием Роберта Пири, вольнонаемного инженера флота США, 4 июля 1892 г. 81°37,5 с. ш. (определено с помощью секстана. – Гл.). Достиг с Эйвином Аструпом и восемью собаками… Мы прошли более пятисот миль и находимся в прекрасном состоянии. Я назвал этот фиорд бухтой Независимости (Индепендес-фиорд – на современных картах. – Гл.) в честь дорогого всем американцам дня 4 июля, в который увидали его…»

5 июля путешественники двинулись назад и 3 августа успешно добрались до своей зимовки в бухте Мак-Кормик. Таким образом, если Ф. Нансен впервые пересек ледяной купол Гренландии на юге, то Р. Пири осуществил это на севере. Список его арктических рекордов пополнился очень важным событием.

Однако благополучие не всегда сопутствовало Р. Пири. В середине августа, когда он с супругой и эскимосами-гребцами занимался съемкой побережья в заливе Инглфилд, пропал геолог Дж. Вергоев. Тщательные поиски привели к его следам, обрывающимся на краю одного из близлежащих ледников. Очевидно, Дж. Вергоев сорвался по неосторожности с ледника и погиб в глубокой трещине. Цена за легкомыслие и прикосновение к тайнам Арктики всегда была очень высокой.

Итоги Северогренландской экспедиции по праву поставили Р. Пири в один ряд с видными арктическими путешественниками. Действительно, при подготовке и в ходе ее он проявил себя как отличный организатор и исследователь, открывший ранее неизвестную «землю», как человек завидного мужества и твердого характера. В то же время его одержимость первенства во всем, безусловно привлекающая внимание ревнивой научной общественности, часто ставила его, мягко говоря, в двусмысленное положение.

Например, в своей книге об экспедиции 1891–1892 гг. «По большому льду к северу» он объявил, что открыл новый способ полярных путешествий, использовав «внутренний лед вместо дороги, собак – как упряжь саней». Это утверждение, по оценке В. С. Корякина, не соответствовало действительности, поскольку «первые маршруты по ледниковому покрову Гренландии… были предприняты… датчанами Оцеаном и Ландорфом в 1728 году… Другое дело, что Пири впервые использовал здесь собачью упряжку с нартами… но значимость такого открытия все же меньше, чем трактует сам Пири, поскольку ее издавна использовали эскимосы на морском льду…».

Р. Пири также утверждал, что разработал новую систему походов в Арктике – «систему Пири», в рамках которой он использовал несколько вспомогательных отрядов, прокладывающих путь и создающих продовольственные базы для небольшой по численности главной партии. Последняя шла по этому пути, сберегая свежие силы для последнего броска к конечной цели. Однако, как заметил академик А.Ф.Трёш – ников – президент Географического общества СССР, бывший начальник станции «СП-2», а также руководитель 2-й и 13-й Арктических экспедиций, – «ничего нового в этой системе не было. Ее… предложил исследователь Сибири Ф. П. Врангель еще в первой половине XIX столетия. Этого способа передвижения на дальние расстояния придерживались жители Крайнего Севера: чукчи, а потом многие европейские полярные исследователи…».

Р. Пири был также уверен, что «ввел первый раз и показал годность различных новых черт выдающейся ценности для полярных путешествий: выбор зимних квартир, употребление путемера, барометра и термограф… Приобретенное мною подробное знание пролива Смита (за счет его картографирования. – Гл.) позволило мне показать различным ученым местности, наиболее годные для специальных занятий…». На это В. С. Корякин заметил: «Не изучение полярной природы занимало Пири, а совершенствование техники и организация маршрутов в экстремальных условиях Арктики. Природа, наука – это не для него… Неудивительно, что подобным отношением он создал оппозицию [к себе] в научной среде…»

С этим можно согласиться – Р. Пири ученым не был. Да он и сам об этом не раз говорил. В то же время не следует забывать, что Р. Пири был опытным геодезистом и съемщиком и картографированием неисследованных районов той же Гренландии занимался вполне профессионально. Так что считать его только арктическим рекордсменом было бы не справедливо.

В Северогренландской экспедиции наметилась первая трещина во взаимоотношениях между Р. Пири и Ф. Куком. Как уже отмечалось, Ф. Кук по должности занимался полярной медициной и этнографией гренландских эскимосов и к концу экспедиции собрал интересный, имеющий научную ценность материал. Однако опубликовать свои изыскания Ф. Куку тогда не удалось – Р. Пири категорически воспрепятствовал этому. Конечно, Ф. Куку, никогда не терявшему чувство собственного достоинства, подобное отношение к себе со стороны начальника не понравилось, и после окончания экспедиции они расстались каждый при своем мнении.

В США Р. Пири стал готовиться к новой экспедиции, для которой требовались большие деньги. Поначалу он положился на себя: ездил по городам страны и читал лекции о Гренландии; выступая по нескольку раз в день, он прочел 168 лекций и заработал 13 000 долларов. Но этого было явно недостаточно. Тогда по совету своих предприимчивых друзей он организовал платные экскурсии на помятый льдами экспедиционный корабль «Кайт», а газете «Сэн» выгодно продал еще ненаписанные дневники и письма будущей арктической экспедиции…

В 1894 г. Р. Пири на судне «Фалкон» был вновь у северо-западных берегов Гренландии. Пребывание на материке со временем угнетало его. «Велика и необычна притягательная сила Севера! – писал он. – Не раз я, возвращаясь из его бескрайней замерзшей пустыни потрепанный, измученный и разочарованный, иногда покалеченный, говорил себе, что это мое последнее путешествие туда; я жаждал людского общества, комфорта цивилизации, безмятежности и покоя домашнего очага. Но случалось так: не проходило и года, как мною вновь овладевало хорошо знакомое мне ощущение беспокойства. Я начинал тосковать по великой белой пустыне, по схваткам со льдами и штормами, по долгой-долгой полярной ночи и долгому полярному дню, молчанию и необъятным просторам великого, белоснежного, одинокого Севера. И я опять раз за разом устремлялся туда…»

Зимой 1894/95 гг. Р. Пири осуществил рекогносцировочный маршрут по фьордам к западу от своей базы, а весной 1895 г. снова вышел на берег Северного Ледовитого океана. Его неудержимо влекла далекая, но соблазнительная дорога, незримо лежащая от берегов Гренландии в белое безмолвие – к СП.

В 1896 г., вернувшись в США из Гренландии, Р. Пири привез с собой осколок крупного (весом более 30 т) метеорита, который эскимосы называли Абнигито. Он когда-то упал поблизости от мыса Йорк на северо-западном побережье Гренландии и служил аборигенам источником материала для изготовления оружия и инструментов. На следующий год Р. Пири организовал специальную экспедицию по транспортировке метеорита: руководил его погрузкой на борт судна, а потом доставил его в США, где продал в Нью-Йоркский музей естественной истории за крупную сумму. Эти деньги пошли на подготовку новой экспедиции.

Цель очередного вояжа в Арктику была сформулирована Р. Пири так: «достижение крайней северной широты Западного полушария». Это очередное весьма престижное мероприятие способствовало образованию весной 1898 г. «Арктического клуба Пири». Его председателем был избран крупный финансист М. Джесап, секретарем – газетный магнат Г. Бриджмен, членами стали богатые и влиятельные американцы, пожелавшие помочь именитому путешественнику прославить звездно-полосатый флаг США, а возможно, и увековечить свои имена на географической карте Арктики. Годовые взносы в клубе составляли 1000 долларов, что было в то время значительной суммой. Но цель создания клуба оправдывала вкладываемые на это средства.

Сбор и отправка в новую экспедицию были ускорены после того, как Р. Пири стало известно, что норвежец О. Свердруп – знаменитый арктический капитан – собирается штурмовать СП, начав движение на собаках с северной оконечности Гренландии. Весть была неожиданной и крайне неприятной для честолюбивого американца. Однажды норвежцы с Ф. Нансеном во главе уже «перебежали дорогу» Р. Пири на лыжах, когда тот собирался в свою вторую экспедицию в Гренландию. Вновь пережить подобное он не хотел.

Летом 1898 г. экспедиция Р. Пири на паровой яхте «Уиндвард» вошла в пролив Смит. Исходной базой для похода на СП Р. Пири наметил Форт-Конгер (залив Леди-Франклин), но тяжелые ледовые условия заставили поставить судно на зимовку на 150 миль южнее. Снаряжение для похода к полюсу пришлось доставлять зимой на собаках, что в планы не входило.

В 1898–1899 гг. в упомянутом проливе зимовала на легендарном «Фраме» и норвежская экспедиция во главе с О. Свердрупом. Несколько случайных встреч представителей двух наций не оставили теплых воспоминаний. Если норвежцы были настроены вполне дружелюбно – они, кстати, с экспедицией на СП решили повременить, занявшись исследованием неизвестной части Канадского Арктического архипелага, – то «бесконечная уверенность в монопольном праве на «американский путь»… заставляли [Р. Пири] относиться к норвежцам как к захватчикам…». Впрочем, уже немолодой и мудрый О. Свердруп быстро понял, что Р. Пири не исследователь, а рекордсмен и, исходя из этого, неторопливо и основательно занимался изучением северной части Гренландии.

В начале января 1899 г., когда стояли такие жестокие морозы, что керосин становился белым и вязким, Р. Пири отморозил ноги. Его верный помощник М. Хенсон потом рассказывал, что «ноги Пири оказались бескровно белыми до самых колен, и, когда я снял с них меховые носки, мы увидели, как пальцы примерзли к меху и в суставах были страшные глубокие трещины…». Пострадавшего доставили на санях на судно, где врач Т. Дедрик, спасая его от гангрены, ампутировал восемь пальцев. Это была трагедия, что, впрочем, не сломило Р. Пири: кое-как подлечившись, он той же зимой продолжал участвовать в санных поездках в Форт-Конгер и обратно, проводя большую часть походов на нартах. Но швы после операции заживали плохо, норвежские конкуренты не претендовали на первенство, и Р. Пири был вынужден отложить поход к СП еще на год.

Весной того же года он провел рекогносцировку побережья, достигнув мыса Вашингтон (83°23 с. ш.), считавшегося самым северным участком побережья Гренландии. Его Р. Пири принял за возможную исходную точку при походе к СП.

В 1900 г., выполняя съемку северного побережья Гренландии, Р. Пири открыл неизвестный мыс, назвав его Моррис-Джесап, в честь председателя «Арктического клуба Пири». Этот мыс, а не мыс Вашингтон оказался, как установили в 1926 г. К. Расмуссен и П. Фрейхен, самой северной оконечностью Гренландии.

В период пребывания в заливе Смит супруга Р. Пири родила первую из двух его дочерей – Марию, которую пресса мгновенно окрестила «белым американским ребенком, родившимся севернее всех». Книга рекордов Р. Пири пополнялась.

Между тем некогда отменное здоровье Р. Пири стало ухудшаться, а его физическое состояние вызывало серьезные опасения. Это стало известно в «Арктическом клубе…», вложившем в новое дело немалые деньги. Для выяснения сложившейся ситуации и оценки обстановки была сформирована специальная экспедиции во главе с Г. Бриджменом. В связи с тем что последний опыта подобных экспедиций не имел, пришлось обратиться к Ф. Куку с просьбой принять в ней участие в качестве эксперта.

Доктор Ф. Кук к тому времени стал известным и авторитетным путешественником. Он совершил удачное трехмесячное плавание на яхте «Зета» (1893) вдоль западного побережья Гренландии с исследовательскими целями, не вполне удачное – на судне «Миранда» (1894), обогатившем его ценным полярным опытом, участвовал в экспедиции Брюссельского географического общества в Антарктиду на китобойном судне «Бельгика» (1897–1899). В этой экспедиции он познакомился с будущим покорителем Южного полюса норвежцем Р. Амундсеном, который написал о нем в своих воспоминаниях следующее: «За долгие тринадцать месяцев столь ужасного положения, находясь беспрерывно лицом к лицу с верною смертью, я ближе познакомился с доктором Куком… Он был единственным из всех нас, никогда не терявшим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе слово для каждого… Изобретательность и предприимчивость его не имела границ…» За участие в антарктической экспедиции Ф. Кук был награжден орденом Леопольда I – высшей наградой Бельгии, золотыми медалями Географического общества Брюсселя и Королевской академии наук, литературы и художеств, серебряной медалью Бельгийского королевского общества. Отказаться от просьбы помочь попавшему в беду коллеге – независимо от их личных отношений – Ф. Кук не мог.

Летом 1901 г. зафрахтованное судно «Эрик» достигло берегов пролива Смит. Р. Пири находился на борту яхты «Уиндворд». По свидетельству очевидцев, встреча бывших начальника и его подчиненного была «сердечно-сдержанной». Ф. Кук диагностировал физическое и нервное истощение организма Р. Пири, нарушения в работе сердца, сосудов, обнаружил симптомы цинги и многое другое. Прогноз был неутешительный, поэтому Кук настоятельно рекомендовал больному вернуться в США, чтобы пройти капитальный курс лечения. Но тот резко воспротивился и остался на очередную зимовку. Заметим, что отношения Р. Пири с лечащими его врачами как-то не складывались. Так, от услуг судового врача Т. Дедрика, оперировавшего Р. Пири, а позже осмелившегося возразить ему по сугубо медицинским вопросам, он отказался и собирался отправить его на материк.

Оставшись в Гренландии и «проявив характер, – пишет В. С. Корякин, – Пири, однако, не мог предотвратить необратимых изменений в своем организме. Предсказанные Куком, они в конце концов и свели его в могилу намного раньше срока, отпущенного природой при рождении…». Как говорится, если бы знать, кому и сколько отпущено…

Весной 1902 г. Р. Пири прошел по маршруту вдоль северного побережья острова Элсмир, а затем устремился на север. На отметке 84° 17 с. ш. он был вынужден остановиться. На этот раз ему не удалось даже превзойти достижение Ф. Нансена. «Игра окончена, – записал он в дневник. – Конец моей шестнадцатилетней мечте… Я проиграл сражение, притом не самое легкое. Но я не смог сделать невозможное…»

Очередная экспедиция Р. Пири состоялась в 1905–1906 гг. Она обошлась в 50 000 долларов. Половину этой суммы выделил М. Джесап, половину – бизнесмен Дж. Колгейт. В экспедиции участвовали 50 эскимосов – в качестве рабочих – и 200 упряжных собак. Любитель рекордов Р. Пири мог обоснованно гордиться: с таким обеспечением к СП не выступал ни один из его предшественников.

Экспедиционное судно «Рузвельт» (капитан Р. Бартлетт) провело зимовку у мыса Шеридан на восточном побережье острова Элсмир. С наступлением светлого времени на запад, к мысу Мосс, в строгом соответствии с «системой Пири» отправились вспомогательные отряды обеспечения. 6 марта 1906 г. Р. Пири записал в своем дневнике: «Битва подходит к концу. Мы идем по льду Северного Арктического океана, взяв направление прямо на цель…» Однако он ошибался. То, что он называл битвой, оказалось только разведкой боем.

Через 11 суток пути Р. Пири все еще видел землю. 26 марта по направлению движения среди торосов обозначилось широкое разводье воды, позднее названное Большой полыньей. Оно располагалось на контакте берегового припая с дрейфующими льдами океана. Отправив Р. Бартлетта и М. Хэнсона вдоль разводья в поисках переправы, Р. Пири использовал вынужденную остановку для определения местоположения. Астрономические измерения позволили определить точку с координатами 84°38 с. ш. и 74° з. д. Поскольку основной отряд оказался на 130 км западнее, чем ожидалось, результат свидетельствовал о сильном западном дрейфе.

21 апреля отряд остановился на отметке 87°06 с. ш. Р. Пири торжествовал: рекорды Ф. Нансена и У. Каньи были побиты. Это достижение могло уже послужить некоторым оправданием перед «Арктическим клубом…» – необходимость возвращаться давно назрела: люди и собаки вымотались до предела, продовольствие было на исходе. Обратно шли сначала по своим следам, а затем прокладывая новую дорогу. Из-за дрейфа льдов, который тогда был еще мало изучен (современные арктические карты показывают здесь западный дрейф порядка 2 км/сут), путники сильно отклонились к востоку от запланированной точки финиша. Они прошли вдоль северного побережья острова Эльсмир, по дороге «открыли», лежащую на горизонте Землю Крокера (в 1914 г. он была «закрыта» другими исследователями – как необнаруженная), миновали остров Аксель-Хейберг и на его мысе, названном Р. Пири в честь генерала Т. Хаббарда, оставили записку.

Осенью 1907 г. секретарь «Арктического клуба…» ознакомил Р. Пири с посланием от Ф. Кука, в котором говорилось, что в ближайшее время он предполагает выдвинуться к СП по маршруту «через Бьюкенен-Бэй и Землю Элсмира на север проливом Нансена и далее по Полярному морю». Эта новость не на шутку всполошила членов клуба и вывела из себя самого Р. Пири – соперников и конкурентов, как известно, он не терпел.

Немного поразмыслив, Р. Пири в мае 1908 г. написал в редакцию газеты «Нью-Йорк Таймс» письмо, в котором заявил, что Ф. Кук ведет себя не по правилам: «…взял с собой эскимосов и собак, которых я собрал в Эта… (эскимосском поселении, одной из стоянок Р. Пири со складом провианта. – Гл.) воспользовался услугами эскимосов, которых я приучил к трудной работе управления санями… всему тому, что они приобрели под моим руководством… Результатом пребывания Кука в этой области [стало] ослабление эскимосов, в особенности уменьшения числа собак… в ожидании меня… Во избежание всяких недоразумений… я заявляю, что поведение доктора Кука, который старается опередить меня, недостойно честного человека…»

По-видимому, опасения Р. Пири о возможной потере первенства в достижении СП были так сильны, что его оставило самообладание, и повел он себя, скажем так, не по-джентльменски. На самом деле, все его обвинения были беспочвенны. Впрочем, по мнению ряда исследователей, его ревнивое поведение было вполне объяснимо: на его экспедиции, как и на его личную жизнь (из всех известных полярных путешественников он был, пожалуй, самым состоятельным). «Арктическим клубом…» было израсходовано столько денег, что иного варианта кроме покорения СП у Р. Пири не оставалось.

«Наша Арктическая экспедиция родилась без обычной шумихи, – писал между тем Ф. Кук в своей книге «Мое обретение полюса», изданной на русском языке в 1987 г. – Она была подготовлена за один месяц и финансировалась спортсменом (молодым миллионером Дж. Брэдли. – Гл.), которому хотелось… поохотиться на Севере… Мы не обращались за помощью к правительству, даже не пытались собрать средства у частных лиц… Хотя в тайне я лелеял в душе честолюбивую надежду покорить Северный полюс, у нас не было какого-либо четко разработанного плана… Полагаясь на мой опыт, мистер Брэдли поручил мне экипировку экспедиции и снабдил достаточными средствами на необходимые расходы…»

18 марта 1908 г. Ф. Кук в сопровождении двух молодых, сильных и преданных ему эскимосов, с грузом экспедиционного оборудования и продовольствия, размещенным на нартах с собачьими упряжками, двинулся с мыса Свартевог (ныне мыс Столуэрти – самый северный мыс острова Аксель-Хейберг) «по льду Полярного моря» к СП. 21 апреля, преодолев тяжелейший маршрут длиной около 1000 км и периодически определяя свое местоположение, путешественники добрались наконец до желанной цели «Крыши мира» (по образному определению Ф. Кука). «Проведенная здесь серия [астрономических] наблюдений, – написал в своем отчете Ф. Кук, – проделанных через каждые шесть часов, начиная с полудня 21 апреля до полуночи 22 апреля… установила наше местоположение [90° с. ш. ] с достаточной точностью. Конечно, цифры не дают точной позиции при нормальном спиралеобразном восхождении Солнца… Неизвестная величина поправки за рефракцию и дрейф льда… не допускают высокой точности наблюдений. Поэтому эти цифры представлены здесь не с целью доказательства абсолютной точности… а чтобы удостовериться, что мы приблизительно достигли того места, где Солнце в течение… 24 часов в сутки кружит в небе по линии, параллельной горизонту…»

Отдохнув и оставив в медном цилиндре небольшой американский флаг с запиской, адресованной Международному бюро полярных исследований (МБПИ), путешественники, судя по посланию, «в добром здравии и с запасом продовольствия на 40 суток» повернули назад, к берегам Гренландии. 1 сентября 1909 г. Ф. Кук прибыл в порт Леруик на Шетландских островах и оттуда послал телеграмму в адрес МБПИ: «Достиг Северного полюса 21 апреля 1908 года…».

Между тем Р. Пири, не допускавший даже мысли о покорении Ф. Куком СП, готовился к последнему и главному в своей жизни походу – к Северо-полярной экспедиции Арктического клуба 1908–1909 гг. Об этом и многом другом он обстоятельно изложил в своей замечательной книге «Северный полюс». Мы не будем лишать читателя удовольствия самому с ней ознакомиться, однако ниже коротко осветим ее финальную и по-своему трагическую часть.

6 июля 1908 г. Р. Пири после вдохновленного напутствия президента США Т. Рузвельта («Я верю в Вас и Ваш успех, если только Ваша задача вообще выполнима для человека») на судне его имени под звуки оркестра вместе с другими участниками экспедиции отвалил от причалов Нью-Йорка. «Экспедиция планировалась и осуществлялась как национальное мероприятие, и триумф должен был принадлежать всей стране, – писал в своем дневнике Р. Пири. – «Рузвельт» был построен из американских материалов, все служащие на нем были американцами, он отправлялся в полярные воды благодаря опыту, приобретенному американцем в шести предыдущих экспедициях. Таким образом, я могу без хвастовства сказать, что все наше предприятие было чисто американским…»

5 сентября того же года, достигнув мыса Шеридан на острове Элсмир, «Рузвельт» встал на зимовку. 22 февраля 1909 г. полюсный отряд в сопровождении и при поддержке вспомогательных партий двинулся на север. 1 апреля группа в составе Р. Пири, его чернокожего помощника М. Хенсона и четверых эскимосов начала последний бросок к СП. Выбор такой команды оказался не случайным – по замыслу Р. Пири слава должна была принадлежать только одному белому американцу. 6 апреля путешественники, по словам Р. Пири, «находились у точки Земли, где сутки соответствуют году, а 100 суток – веку…». Там он «измерил высоту Солнца в меридиане» и определил свое местоположение. Оказалось, что экспедиция находится в 8—10 км «от полюса в сторону Берингова пролива». К полудню следующего дня было сделано всего «13 одинарных и 6,5 двойных астрономических наблюдений… на двух станциях…».

«Я допускал в своих наблюдениях погрешность приблизительно в 10 миль (около 18–20 км. – Гл.), – пишет Р. Пири. – Поэтому я стал пересекать лед в различных направлениях и во время переходов прошел мимо точки или очень близко от нее, где север, юг, восток и запад сливаются воедино. Убедившись, что мы действительно находимся на 90-й северной параллели, я водрузил на «краю света» пять американских флагов… (флаги США и четырех американских научных обществ и организаций, членом которых был Р. Пири. – Гл.)». В небольшое отверстие между ледяными глыбами тороса была вложена стеклянная бутылка с двумя записками, свидетельствующими о покорении «северо-полярной оси Земли». В одной из них значилось, что, водрузив звездно-полосатый флаг США на СП, Р. Пири «формально присоединил всю эту область к владениям Соединенных Штатов Америки…». После 30 часов пребывания на СП отряд двинулся в обратный путь. 23 апреля он достиг мыса Колумбия, а трое суток спустя – места стоянки экспедиционного судна.

В США о покорении СП участниками Северо-полярной экспедиции стало известно только 5–6 сентября, когда «Рузвельт» бросил якорь в Индиан-Харборе на Лабрадоре: «Полюс взят 6 апреля 1909 года…» – радостно телеграфировал Р. Пири в редакцию газеты «Нью-Йорк Таймс». Но ликование было недолгим, на стоянке он узнал об успешном штурме СП доктором Ф. Куком – на год раньше его! Это была потрясающая новость, поверить в которую было невозможно. Пресловутая «пальма первенства» у Р. Пири и в этот раз была отнята. «Я положил всю жизнь, чтобы совершить то, что казалось мне стоящим, ибо задача была ясной и многообещающей… И когда наконец я добился цели, какой-то… самозванец все испакостил и испортил…» – горько сетовал он. Можно легко представить, что выражение лица у Р. Пири в этот момент было скорее всего таким, каким оно запечатлено на известной фотографии: усталый, безразличный человек в меховом костюме, у которого обвисли усы и потухли глаза…

Придя в себя, Р. Пири стал действовать более чем решительно. В американскую прессу полетели срочные телеграммы за его подписью: «Вбил звезды и полосы в Северный полюс. Не принимайте версию Кука всерьез. Сопровождавшие его эскимосы говорили, что он не ушел далеко на север от материка. Их соплеменники подтверждают это…»; «Примите к сведению, что Кук просто надул публику. Он не был на полюсе ни 21 апреля, ни в какое другое время. Данное заявление сделано мною намеренно, а в должный срок будет подкреплено соответствующими доказательствами…».

Обиженный полярник, не желая примириться с поражением и обвинив более счастливого конкурента в мошенничестве, надеялся на поддержку именитых членов «Арктического клуба…», для которых его успех был и их успехом, сулившим вполне реальные дивиденды. И Р. Пири не ошибся, поскольку был частью системы «эстеблишмент». «Он понимал, что выгоднее иметь сильных мира сего на своей стороне, при этом хорошо зная, что нужно для успеха, – писал Ф. Моуэтт, канадский писатель в книге «Завоевание Северного полюса» (1967). – Поэтому Пири с самого начала своей карьеры старался связать свою судьбу с такими влиятельными и богатыми личностями, как Моррис Джесап, Томас Хаббард, семейство Колгейт, и такими мощными коммерческими организациями, как Национальное географическое общество… Пири всегда заботился о том, чтобы благодетели были заинтересованы поддержать его, раздуть его славу, защитить его репутацию…» К тому же, уверовав, что «является монополистом в Арктике», в борьбе с конкурентом он правил не придерживался.

Что касается Ф. Кука, то он, по оценке того же Ф. Моуэтта, по своей натуре был романтиком. Поэтому к покорению СП подошел «как будто бы небрежно, затратив минимум средств, в то время как Пири продемонстрировал всему миру, что только самая решительная мобилизация всех американских ресурсов может сделать свое дело. Поэтому достижение Кука оскорбило не только Пири и его сторонников, но и все Соединенные Штаты Америки…». Впрочем, все это на первых порах не мешало Ф. Куку энергично защищать свой приоритет. Он не отрицал, что Р. Пири побывал на СП, но утверждал – только после него!

С того времени между обоими полярниками, поддерживаемые своими сторонниками, началась ожесточенная полемика, напоминающая военные действия. Эту схватку – в течение нескольких лет не без выгоды для себя – усиленно раздувала пресса. В конце концов Р. Пири был официально признан победителем, осыпан наградами и титулами, получил чек на 40 000 долларов, обещанный за покорение СП и подписанный еще покойным М. Джесапом, а Ф. Кук в глазах общественного мнения был выставлен лжецом и обманщиком.

Со временем о Ф. Куке стали говорить и писать реже, поскольку с ним «все бы было ясно», к тому же он, по оценке газетчиков, как-то сник и перестал активно защищаться. Вокруг персоны Р. Пири – «рекордсмена до мозга костей» – в силу его несносного характера сначала стал образовываться некий вакуум, а потом и его достижения были поставлены под сомнение. «Одним из доводов, нередко приводившимся против Пири, является изумительная быстрота, с которой он совершил обратный переход с полюса до суши… – писал член-корреспондент Академии наук СССР В. Ю. Визе в предисловии к книге Р. Пири «Северный полюс», изданной в 1948 г. – Расстояние в 485 миль (около 900 км. – Гл.) Пири прошел в 16 дней, что дает средний суточный переход по морскому льду в 56 км – скорость, далеко оставляющую позади все аналогичные переходы, совершенные [на собачьих нартах] до и после Пири… Сомнения возбуждает и точность [его] астрономических наблюдений на полюсе (Р. Пири определял только широту места, а за долготу принимал меридиан мыса Колумбия на Земле Гранта, откуда он вышел на север. – Гл.)». Во всяком случае, в решении специальной комиссии Национального географического общества было записано, что Р. Пири «был вблизи полюса, но на каком расстоянии – установить невозможно». Позже специалисты не раз тщательно проверяли его астрономические определения, в наше время использовали новейшие технологии анализа теней на фотоснимках, сделанных на СП, и др. По их расчетам, Р. Пири со своими помощниками достиг отметки, величина которой колеблется от 88°30 до 89°55 с. ш. (т. е. не дошел до СП соответственно 167 и 9 км).

Очевидно в силу указанных обстоятельств «в грамоте, переданной в 1911 г. американским конгрессом Пири по случаю производства его в адмиралы и назначения ему ежегодной пенсии в 6000 долларов, слова «за открытие полюса», значившиеся в первоначальной редакции… были вычеркнуты…».

Но как бы ни решался вопрос, на каком расстоянии от СП Р. Пири водрузил флаг США, «его 23-летняя полярная работа… увенчалась замечательным успехом. Этот успех явился вполне заслуженной наградой за проявленную [им] совершенно изумительную настойчивость и железную энергию…».

Что касается научных результатов Северо-полярной экспедиции 1908–1909 гг., то они (в отличие от новой информации, привезенной Ф. Куком и проанализированной в основном после его кончины) были весьма скромными. Ведь главной целью похода было «вступить» на СП. «Все эти разговоры о научных данных, которые хорошо было бы получить, и о том, что сам по себе полюс ничего не значит, – чушь… – считал Р. Пири. – Никакая так называемая научная информация не может сравниться с достижением полюса…».

В то же время полярную экспедицию Р. Пири к разряду сугубо спортивных едва ли можно отнести – в составе его вспомогательных отрядов были профессор Р. Марвин (к сожалению, утонул в Большой полынье 10 апреля 1909 г.), доцент Д. Мак-Милан и их помощник Дж. Боруп. Как свидетельствовал в своей книге «Путь к полюсу» (1933) Р. Л. Самойлович, бывший директор Всесоюзного Арктического института, «научная работа экспедиций [Р. Пири] состояла, главным образом, в наблюдениях надо льдом, взятии глубин в непосредственной близости к полюсу, в метеорологических наблюдениях и, наконец, в наблюдениях над приливами у северных берегов Гренландии (по заданию Береговой и геодезической службы США. – Гл.). Спутниками Пири эти наблюдения проводились круглые сутки на мысе Шеридан, Кейп Олдрич (вблизи мыса Колумбия), мысе Брайан, мысе Моррис-Джесап и в Форт-Конгер. Собранные материалы были впоследствии обработаны Р. А. Гаррисом и дали ему повод высказать предположение о существовании каких-то препятствий для приливно-отливных течений (земли, островов, значительных возвышений дна), которые занимают почти миллион и три четверти кв. км, причем один угол этого препятствия лежит на севере у островов Беннетта, второй – на севере у мыса Барроу, третий – поблизости Земли Бэнкса и четвертый – у Земли Крокера (в настоящее время уже с достаточной достоверностью известно, что в последнем месте земли не существует)…».

После возвращения из своей последней экспедиции адмирал Р. Пири больше не путешествовал по Арктике. Он жил в достатке и почете, иногда пикировался с Ф. Куком и его сторонниками, писал книги. В их числе были «Северный полюс» (1910) и «Секреты полярных путешествий» (1917). Во время Первой мировой войны 1914–1918 гг. он был председателем Авиационной патрульной комиссии. Скончался Р. Пири 20 февраля 1920 г. в Вашингтоне после продолжительной болезни в возрасте 63 лет.

Его имя носят полуостров в Гренландии и пролив в Канадском Арктическом архипелаге.

Глушков Валерий Васильевич, доктор географических наук, профессор, почетный геодезист, действительный член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, член-корреспондент Международной академии астронавтики (Стокгольм) и Академии геополитических проблем (Россия)