Некоторые животные проявляют явное пристрастие к блестящим предметам. Этим, в первую очередь, отличаются птицы. Мои друзья в начале нынешнего года взяли выпавшего из гнезда вороненка и воспитали его. Пока Буранчик был маленьким, это было очаровательное существо. Однако птицы взрослеют быстро, и Буранчик скоро превратился в настоящего бурана, в такого шкоду, что, когда хозяева уходили на работу, его одного в пустой квартире оставлять было рискованно. Пришлось ворона выселять на лоджию. В клетку его не запирали, и подросший проказник свободно летал по всему кварталу, но к тому времени, когда хозяева должны были вернуться домой, уже сидел на своей жердочке и с нетерпением дожидался, когда с форточки снимут сетку и впустят озорника в квартиру.

В сентябре, когда дачный сезон окончился и дети пошли в школу, появилось время, чтобы на лоджии, куда на лето были сложены зимние вещи, детские санки и лыжи, навести порядок. Вот тут-то и обнаружилось, что, оставаясь один, Буранчик попусту время не тратил. За лето он успел собрать большую коллекцию блестящих предметов, в числе которых оказалось одиннадцать металлических пробок-крышечек от пивных бутылок, две пустые пачки из-под сигарет, большая женская серьга, множество кусочков фольги — оберток от шоколадных конфет, несколько пуговиц, шесть новеньких гвоздей и много монет — где он их столько насобирал? — на общую сумму 328 рублей.

Наиболее ценными экспонатами коллекции были две серебряные чайные ложки. Одну Буранчик стащил у своих же хозяев, а другую, как выяснилось, похитил у соседей, живущих несколькими этажами выше. Самое интересное, что воришка сортировал свое имущество, а не рассовывал его куда попало. Кусочки фольги он бросал под санки, крышечки от пивных бутылок были сложены в дальнем углу лоджии, а монеты — в пустые горшки из-под цветов.

Некоторые животные не ограничиваются блестящими предметами, а воруют у людей все, что им под силу унести. Несколько лет назад у меня жила ручная сорока. Если бы не пристрастие к воровству, это была бы милая птица. К сожалению, воровство было главной целью ее жизни и главным развлечением. Ее интересовали не предметы, которые ей удавалось стащить, а сам процесс воровства, причем чем труднее было украсть какую-нибудь вещицу, тем заманчивее ей казалось ею завладеть и спрятать. Оставаясь дома одна, птица вела себя безукоризненно, а воровала у нас из-под носа, когда вечером все собирались дома. Сороку не интересовали вещи, которые подолгу лежали без употребления у всех на виду. Она тащила только то, чем мы постоянно пользовались. Особенно ее привлекали очки, ключи от квартиры, губная помада, женские ручные часики, пропажу которых замечали быстрее всего и сразу же предпринимали настойчивые поиски. Отыскать их было нелегко. Умная сорока прятала их в самые неожиданные места: на шкафах и под ними, на люстрах и за картинами, засовывала под собачью подстилку, под коврик в прихожей…

Чем труднее было украсть какой-нибудь предмет, тем обладание им казалось заманчивее. Сороку не интересовали ложки, лежащие на обеденном столе, гораздо интереснее утащить ложку из мойки, когда кто-нибудь мыл посуду. Особое удовольствие она получала, обворовывая меня. Когда я работаю за письменным столом, передо мною всегда лежат несколько цветных шариковых ручек. Так вот, сороку они не прельщали. Она тихонько сидела на спинке моего кресла, ничем не выдавая своего присутствия, и терпеливо ждала, когда я на минутку положу ручку, которой писал. Сорока немедленно ее утаскивала, но проделывала это так ловко, что застукать ее на месте преступления почти никогда не удавалось.

Воришками, а иногда и откровенными грабителями бывают не только птицы, но и четвероногие существа. Молодые обезьянки, особенно детеныши шимпанзе, — занимательные создания. Когда они появляются в вивариях или зоопарках, все сотрудники этих учреждений хоть раз в день наведываются к их клетке, чтобы пообщаться с ними. Частенько повышенный интерес к обезьянкам обходится дорого. Юный шимпанзенок редко упустит случай, чтобы не вытащить из кармана посетителя ручку, расческу, записную книжку или выхватить зонтик, и, усевшись где-нибудь под потолком в недоступном месте, сосредоточенно займется изучением этих восхитительных предметов.

Однажды мне довелось коротко познакомиться с юной безрукой воровкой. Дело происходило в дельфинариуме. Ника была первым в нашей стране дельфиненком-афалиной, родившимся и выращенным в неволе. Неудивительно, что к людям она была привязана сильнее, чем к своим соплеменникам. Она всегда скучала, когда оставалась одна, и любого посетителя стремилась всеми силами как можно дольше задержать у своего вольера.

Ника прекрасно умела это делать. Она знала, что надежнее всего украсть, а вернее, отобрать у посетителя что-нибудь ценное. Юная проказница давно заметила, с какими предметами люди расстаются легко, а без каких обходиться не могут. Особенно надежным способом задержать возле себя посетителя было унести его очки. Сотрудники дельфинариума хорошо знали ее уловки и, подходя к Нике, очки прятали. Зато когда у ее вольера останавливалась экскурсия, афалина среди очкариков сразу же намечала очередную жертву. Она подплывала к своему избраннику, высовывалась высоко из воды и, забавно вереща, просила себя погладить, а когда растроганный посетитель склонялся над водой, подпрыгивала и ловко стягивала с него очки. Иногда она с ними долго играла, дразня владельца, но чаще сразу бросала очки на дно, и никакие уговоры вернуть похищенное на нее не действовали. Ника прекрасно понимала, что, как только она вернет украденное, посетители к ней сразу же охладеют и уйдут от вольера. Приходилось прибегать к помощи обслуживающего персонала, но даже ее тренеру отобрать у проказницы украденный предмет удавалось с большим трудом. Ника передвигалась в воде гораздо быстрее любого пловца, и, когда ныряльщик опускался на дно, она в последний момент хватала очки, опережая его, а затем устраивала долгую игру в догонялки, не желая вернуть похищенное имущество законному владельцу.

В Северной Америке тоже обитают интересные существа — любители красивых предметов. Это неотомы — зверьки, напоминающие крыс, только с большим пушистым хвостом. Живут они всюду: от тропиков до лесов Канады — и не избегают ни гор, ни болот, ни безводных пустынь.

Неотомы — растительноядные существа. В жарких пустынях они питаются главным образом колючими кактусами. Это очень удобно: животные получают сразу и пищу, и воду. А колючки им не помеха. В отличие от других грызунов, которые избегают этих растений, неотомы свободно и грациозно передвигаются по вершинам колючих шаров и ловко вгрызаются в их сочную мякоть, как будто это простое яблоко!

Надежное жилище — гарантия благополучия для любого зверька. Неотомы не исключение, они домовитые создания. Их дом — солидное сооружение, но несведущему горожанину он покажется просто огромной кучей мусора, иногда достигающей в диаметре двух метров. Куча сложена из травы, прутьев, стеблей, обрывков веревок, клочков ваты — в общем, из всего, что попало строителям на глаза. Если в округе растут колючие растения, то в крышу дома остриями вверх будут обязательно вставлены колючки. Излишняя предосторожность никогда не помешает.

Для своего дома неотомы выбирают малодоступные места. В манграх их сооружают на древесных стволах невысоко над водой, а до берега добираются вплавь. В лесу дом устраивается в кронах деревьев. Недаром неотому кое-где называют древесной крысой. Нередко дом строится прямо на земле. К нему всегда ведут хорошо вытоптанные дорожки, с которых убраны камни и прочий мусор. Занимаясь дорожными работами, неотома никогда не откажется поиграть с ярким красивым камушком, а потом принесет его домой или уложит на обочине дорожки, недалеко от входа в дом. Как и наши сороки, неотомы тянут в дом все яркое, блестящее, броское.

Люди давно знали о пристрастии неотом к красивым предметам, но американцы особенно близко познакомились с этими зверьками, когда в Калифорнии вспыхнула «золотая лихорадка», так красочно описанная Джеком Лондоном в серии рассказов о людях севера. Бесчисленные массы людей, одержимые страстью к богатству, бросили свои дома и отправились искать счастье на берега Клондайка.

Старатели, добывавшие золото, жили в палатках, землянках, наскоро построенных хижинах. Неотомы не испытывали перед людьми особого страха. Человеческое жилище, в котором так много интересного и необычного, манило маленьких коллекционеров. Они ходили туда, как в музей, но, уходя, частенько уносили понравившуюся им вещь. А перерытая вокруг земля давала возможность насобирать красивые камушки. От такого изобилия у зверьков разбегались глаза. Они хватали то один предмет, то другой, переносили их с места на место, не зная, на чем остановить свой выбор. Сразу ведь все не унесешь!

Сначала пропажа часов, снятого на время работы обручального кольца или просто ложки вызывали возмущение старателей. Однако общение с неотомой обернулось и выгодой: роясь в земле, зверьки находили золотые самородки, играли ими и таскали с собой. По приискам поползли слухи о том, что, проснувшись утром, некоторые счастливые золотоискатели находили на месте исчезнувшего куска туалетного мыла или другого пустякового предмета крупные золотые самородки, якобы оставленные неотомой в «уплату» за похищенное.

Я не скажу, где тут кончается вымысел, а где начинается правда. Сейчас этого уже не проверишь. Однако дыма без огня не бывает. Перетаскивая блестящие предметы, древесная крыса действительно могла забыть в палатке золотоискателя кусочек драгоценного металла, заинтересовавшись каким-нибудь другим предметом. В любой легенде всегда есть доля истины. Во всяком случае, в народе неотому называют не воровкой, как нашу сороку, а лесной торговкой.