Каса де Контратасьон превратилась в бюрократическое чудовище. Она во все вмешивалась и регулировала в законодательном порядке все, «начиная от размеров головных уборов для рабов и кончая молитвами, которые надлежало читать, чтобы усмирить шторм».

У нее были свои представители во всех портах, куда заходили галеоны. Они-то и пересчитывали в Пуэрто-Бельо все золотые и серебряные слитки, обследуя и заглядывая в самые глубокие трюмы. При этом чиновники, казалось, не замечали, что корабли были до отказа забиты товарами, которые не имели никакого отношения к королевской пятине. Прежде всего, там находился личный груз адмирала Гаспара де Вергаса, и, кроме того, почти у каждого матроса имелась своя маленькая сокровищница. Чего только не было в этом причудливом и разношерстном грузе: и дерево кампече, и пряности, и экзотические плоды, такие, как бананы и ананасы, и диковинные животные — попугаи, обезьяны, индюки. А иногда даже такая бесценная добыча, как изумруды.

На борту галеонов находились к тому же грузы, принадлежавшие чиновникам из Каса де Контратасьон. Представители власти не без основания надеялись на то, что их коллеги в Севилье или Кадисе сумеют извлечь из этого груза прибыль, выделив им соответствующую долю.

Дело в том, что торговлей занимались все чиновники. Сверху донизу вся иерархическая система Каса де Kонтратасьон, перекачивавшая в Испанию богатства Американского континента, представляла собой чудовищную цепь сообщничества и лихоимства. У короля была своя доля в этом предприятии, но отнюдь не самая большая. На борту трех королевских галеонов находились не только контрабандные грузы, но и сотни тайных пассажиров сверх предусмотренного по закону числа. Даже сами адмиралы получали комиссионные за перевозку пассажиров, которым было не место на королевских судах. Известен, например, случай, когда на борту флагманского галеона из 700 пассажиров 400 были нелегальных.

Когда разражался шторм или на корабль нападали пираты, толпа, заполнявшая все палубы, затрудняла маневры и зачастую не позволяла оказывать, какое бы то ни было, сопротивление морским разбойникам.

К тому же частенько случалось, что объятые паникой пассажиры провоцировали на корабле бунт.