давние времена тоже были такие князья, что могли за золото продаться аж до третьего колена.

Был когда-то у Антов Халабуда-княжич. Прозвали его так за то, что он ещё с детских лет уходил далеко в степь, строил себе халабуду из вербовых веток и трав и жил там седьмицами.

Дома его ищут, волнуются, — может враги украли, — а тут он сам ворочается. Наберёт припасов — сала, пшена, гречки, мяса — и опять исчезает, камо неведомо. Отец князь Яворан ищет его, а сын опять в степи в халабуде.

Так и жил Халабуда странной самотной жизнью, будто волк-отшельник, бродил по степи, за дичью охотился, в балках кашу себе варил.

И вырос он высоким, сильным, на меч и копьё ловким и никому неподвластным.

И подался он к бродячим разбойникам и стал у них предводителем. А когда набралось таких бродяг три тысячи, Халабуда повёл их к Дунаю и нанялся на службу к Ромеям и Волохам. И стал на их стороне биться против своих же людей славянских.

Осерчал на него князь Яворан, так что проклял его страшным проклятием и навеки отдал Лиху с Дивами. Нелегко было отцу отдавать сына Лиху с Дивами, да что поделаешь — Халабуда стал злейшим врагом для русичей.

Там, за Дунаем, Греки и Волохи ему жену дали, дом, злато-серебро и рабов-отроков, чтоб он только лепше бил своих прежних родичей.

И был Халабуда без сердца, без веры, без Прави, и русичей-антов истреблял беспощадно. И стал он Великим Воеводой у Волохов, а Русам стал зверем лютым.

И собрались однажды Русы и порешили, что Халабуду надобно поймать за любую цену. И князь Яворан сказал в сердцах:

— Лепше бых не имел сына такого! Сами знаете, каким он рос, не слушался ни отца, ни матери. А изловите его — делайте, что хотите, и я сам вам в том помогу!

И решено было идти за Халабудой к Дунаю, заманить его в град Пересечень и изловить там.

Выслали Русы к берегам Дунайским удалых Герцев, что на конях перед Волохами гарцевали и силой своей похвалялись. А Волохи по всему Дунаю строили крепости-бранницы, и уже почти сотню поставили. И было там много волошского о войска, что во главе с Халабудой те бранницы охраняли.

Как увидел Халабуда русских Герцев, стал похваляться Ромеям и Волохам с теми русами расправиться и перебить их до последнего!

Кинулся он со своими легионерами через Дунай, переплыл его и погнался за Герцами. Три дня и три ночи скакал, аж пока не достиг Пересечня. И там велел он своим воинам раскинуть лагерь и отдохнуть.

А ночью Герцы тайно под стены лагеря подобрались, накидали соломы с хворостом и подожгли огнём.

Загорелся лагерь, Волохи стали вскакивать, неодетые, за мечи хвататься, а Русы били их стрелами, поднимали на копья и отсекали мечами головы.

И Халабуда проснулся от шума, огня и дыма, схватил свой меч и напал на Русов. Многих убил он силой своей могучей, и тут скрестился его меч с отцовским. Да набросились тут на него все Русы, повалили наземь, связали, привели к отцу и на колени пред ним поставили.

И сказал ему тут отец слово грозное:

— Русов бил, негодный изменник? На отца родного меч поднял? Так подайте мне мой меч, я сам сниму с тебя голову!

Подошли тут к нему воеводы антские и сказали:

— Погоди, Яворан, успеешь снять с него голову. Халабуда есть нынче Волох и притом Воевода Волошский. Пусть он прежде расскажет, для чего но берегу ставят бранницы?

И поведал им Халабуда, что те крепости ставят Волохи, дабы Русов удерживать, за Дунай не пущать, а самим идти многими силами до Днепра-Славуты и Припяти, до Волги и Дона быстрого, чтоб всю Русколань подчинить, добро и скот отобрать, взять в отрочество лепших жён, мужей и девиц прекрасных, а старых и малых убить, чтоб землю русскую уничтожить и ничего на ней не оставить!

Услышали про то люди, подивились такому Злу и в один голос за смерть его высказались.

И пришёл с топором мясник, и снял тому Халабуде голову, и разрубил тело белое на куски и раскидал по полю, дабы жрали его птицы и звери дикие, потому как предателю смерть от меча не положена, его удел — гонор, каким хозяйки рубят голову курице.

И всех Волохов, что в полон взяли, до единого уничтожили, дабы никто не ведал, где они и когда загинули.

Да пришли тут новые силы Волошские, переправились с того берега, и опять Русы с ними бились, так что земля от крови рудою стала. И собирали Русы тех, кто пали в сече, и сжигали их на кострах Огнебоговых, и дым смрадный шёл на землю Волошскую, как завещание мёртвых, чтоб расплатились за них с врагами.

И собирати потом Русы силы многие, и шли через Дунай тысячами, шли через Межу в Нуру и Паншину и собирали добычу великую.

И шли с Русами Хорпы хоробрые, с Хорпами — Славинцы, Хорвы, Кинереччина, Бужанщина. Дпестровщина и всякий другой люд словенский — и Фряка, и Ватра, и Лемок, и Гуцула хоробрая и Будина, а с ними такоже и Морава сильная, и все племена и народы степные. И брали они всё, что нашли, волов, коров, коней, а также людей, кто вольно хотел жить в русской земле, а до того отрочил в земле Волошской, а сам был с Мазови либо с Горыни, либо далее — с Волыни весёлой, либо с Днипра, а то и с Дона широкого, либо с моря Синего. Всё брали Русы, на возы клали, а ещё давали им Ромеи с Волохами дань великую — злато, сребро, дорогие каменья — и с тем богатством домой ворочались.

И долго они помнили злого Халабуду-предателя, что продал свою землю Волохам и за то получил Мсту справедливую. И про то детям и внукам своим рассказывали, чтоб имя его охаять вовеки!