Руал Амундсен неоднократно обращался к Нансену с просьбой предоставить ему «Фрам» для экспедиции на Северный полюс. Он собирался повторить дрейф через Северный Ледовитый океан, но с тем, чтобы на сей раз не пройти мимо полюса. Нансен медлил, все еще надеясь, что ему удастся освободиться, но однажды подошел к Амундсену и сказал: «Руал, вы получите „Фрам“». Он только не мог предположить, что Амундсен резко изменит свои намерения.

Направившийся было вокруг Старого Света на восток Северного Ледовитого океана «Фрам» после захода на остров Мадейру изменил свой курс на 180°: он пошел не на север, а прямо на юг, к Антарктиде. Причина, по которой Амундсен так решил, — известие о том, что Северный полюс достигнут Робертом Пири. А кроме этого, Амундсен знал и о том, что уже отправилась к Антарктиде экспедиция Роберта Скотта на судне «Терра Нова».

В Норвегии, да и во всем мире, это решение произвело бурю. Нансен писал потом: «Это неслыханно! Отправиться на Северный полюс через Южный! Некоторые считали это предприятие грандиозным, другие (их было больше) — сомнительным, и многие подняли крик, находя выходку Амундсена недопустимой, недостойной и непорядочной… Хотели даже вернуть его. Но он уже был слишком далеко…»

9 сентября утром на «Фраме» прозвучала команда «Все наверх!», и Амундсен объявил экипажу о новом плане. На лицах собравшихся отразилось изумление, но вскоре оно сменилось радостью. «Я не успел еще окончить, как лица у всех уже сияли и улыбались…» — вспоминал Амундсен. Он спросил каждого, согласен ли он идти к Антарктиде, и «все до одного ответили мне решительным „да“!»

Поздно вечером «Фрам» покинул Мадейру под парусами, гонимый северо-восточным пассатом прямо к экватору. Через два месяца на меридиане мыса Доброй Надежды «Фрам» выдержал испытание настоящей бурей, но оказалось, что судно, построенное, по замыслу Нансена, для дрейфа во льдах, также способно противостоять океанской стихии. 11 января 1911 года приблизились к антарктическому материку. «Мы увидели большой ледяной барьер, — писал Амундсен. — Медленно поднимался он из моря, пока, наконец, не предстал перед нами во всем своем пышном великолепии…»

Целые сутки шел «Фрам» вдоль ледяной стены на восток, пока она не расступилась, открыв Китовую бухту. Отсюда наметил Амундсен начать поход на полюс. Это главная цель, которой подчинено все!

В бухте внезапно появилось еще одно судно — «Терра Нова» Роберта Скотта. На корабле только та часть экспедиции, которая возвращалась на зиму в Новую Зеландию. Группа Скотта готовилась к походу на полюс. Ее база — в 650 километрах к западу от Китовой бухты. Амундсен отказался от предложения отправить почту с английским судном. «Если б у меня было время, — писал он потом, — я охотно воспользовался бы этой дружеской услугой, но у нас буквально не было времени для писания писем. Каждый час был дорог». «Терра Нова» вскоре ушла из бухты. Как только закончилась разгрузка «Фрама», Амундсен с тремя спутниками отправился в разведывательный маршрут до 80° ю.ш. Там оставлен склад с продовольствием. При возвращении через каждые 15 километров в снег втыкались бамбуковые шесты с флагами, а через пятьсот метров — сушеная рыба (корм для собак).

По возвращении готовится второй поход, и 22 февраля 8 человек во главе с Амундсеном, с собаками и нартами — снова в пути. На сей раз цель — устройство складов через каждый градус широты. 8 марта достигнут 82-й градус широты. Построен склад из снежных кирпичей высотой 4 метра. Уж этот «небоскреб» на обратном пути нельзя будет не заметить!

Возвращались на базу при морозе под 40° и постоянном сильном ветре. Надвигалась зима. До ее наступления решено сделать еще один заброс продовольствия на 80-й градус широты. Всего на склон ледникового щита по пути возвращения с полюса доставлено три тонны — продукты для людей и корм для собак.

За время зимовки были приготовлены четыре пары нарт, легких, упругих, крепких; покрашены в черный цвет палатки, для них изготовлены темно-красные чехлы; сшита теплая, ветрозащитная одежда; максимально облегчен вес даже ящиков — плотник Стубберуд обстругал их почти до прозрачности.

Еще один разведочный поход — 8 сентября 1911 года. Вышли при температуре воздуха —25°, но уже через четыре дня, когда пройдена была первая сотня километров, столбик термометра опустился до минус пятидесяти пяти. Замерзла жидкость в компасах. Морозный туман не позволил быстро продвигаться вперед. Но сквозь туман просвечивало солнце, и шли, ориентируясь на его красноватый диск. Дошли до первого склада, разгрузились и — обратно.

И вот 20 октября пятеро во главе с Амундсеном, на четырех нартах, в каждую из которых запряжено по 13 собак, отправились к главной цели — к Южному полюсу. «Кивнув остающимся товарищам, словно мы расставались с ними только до завтра, мы двинулись в путь…»

Подъем по склону ледникового щита на высоту 3 тыс. м над уровнем моря к точке Южного полюса и обратное возвращение к Фрамхейму занял 99 дней. За эти 100 дней без одного — преодолено расстояние три тысячи километров. Потом говорили, что Руал Амундсен, как по нотам, разыграл этот поход, легко, играючи совершил подвиг первого достижения полюса. Пожалуй, возвращение пятерых норвежцев из глубины ледового материка на береговую базу в самом деле было похоже на музыкальную пьесу в ритме «presto» (т.е. «быстро»). От гурия к гурию, от склада к складу… Они спустились быстро, окрыленные победой.

Путь же вверх к полюсу был, естественно, труднее. Несмотря на хорошую подготовку этот амундсеновский поход мог бы и сорваться. Не один раз проваливались нарты в трещины ледников. Каким-то чудом удавалось их удерживать! Туман, метель, ураганный ветер, мороз минус пятьдесят градусов — все это было! Но почти всегда, за исключением нескольких дней, когда погода была особенно невыносимой или слишком уж много возникало препятствий, ежедневная норма от 30 до 37 км — выполнялась неукоснительно. С восемьдесят первого градуса через каждые девять километров, а затем и через каждые пять строили из снежных кирпичей гурии. На каждом градусе широты устраивали склады.

7 ноября достигнута широта 82°. За ней — нехоженое пространство, неразведанный путь. Шеклтон побывал южнее, но двигался он с другого направления. На пути же норвежцев встала горная цепь, вершины которой вздымались выше 4500 м. Одну из них назвали именем Фритьофа Нансена. К перевалу поднялись по разбитому трещинами леднику Акселя Хейберга.

«Дикость ландшафта, открывавшегося отсюда, сверху, описать невозможно! — вспоминал Амундсен. — Пропасть на пропасти, трещина на трещине и огромные глыбы, разбросанные в беспорядке!»

Но вот они уже поднялись на плато. Побит рекорд Шеклтона — 88°23', установленный им два года назад. Погода стала лучше: температура установилась совсем летняя для этих мест — около —25°C, но главное — тише стал ветер. В Центральной Антарктиде стоковый ветер только рождается и, устремляясь вниз, по склону щита, разгоняется до ураганной силы.

Прошла еще неделя, и рано утром 14 декабря 1911 года Амундсен со своими спутниками — на полюсе! «Пожалуй, никогда никто из людей не стоял, как я в данном случае, на месте диаметрально противоположном цели своих желаний, — так подытожил он произошедшее. — …Северный полюс с детства притягивал меня, и вот теперь я очутился на Южном полюсе. Можно ли представить себе что-нибудь более противоположное!»