Наиболее удивительные и, пожалуй, величайшие географические открытия останутся навсегда безымянными: не было хроникеров, которые занесли бы эти достижения в анналы истории, не существовало карт, на которые были бы нанесены неведомые ранее земли и моря. Эти открытия совершались или в далекой древности, еще до времен письменности, или племенами, не имевшими своих летописцев.

Древние люди (кроманьонцы) открыли Новый Свет. Они первыми, судя по всему, пришли сюда из северо-восточной Азии по перешейку, соединявшему в ледниковую эпоху два континента. Но эта была естественная миграция. Люди не стремились достичь определенной цели, не преодолевали трудностей на этом пути. Они даже не имели, по-видимому, представления о том, что переходят с одного континента на другой.

Иначе были настроены те, которые бросили вызов Великому океану и ушли на своих судах в его неведомые просторы. Эти безымянные мореплаватели были настоящими героями и первооткрывателями. От сравнительно близких к материкам островов они уходили все дальше и дальше в открытый океан, бросая вызов свирепым штормам и бескрайней водяной пустыне, обнаруживая новые острова и архипелаги.

Некоторые ученые считали, что такие открытия совершались случайно: морские и воздушные течения, мощные циклоны отбрасывали утлые суденышки от родных берегов, уносили в океан, и там некоторым из терпящих бедствие удавалось высадиться на очередном острове. Так, мол, и проходило их заселение.

В действительности если и случались подобные невольные открытия, то чрезвычайно редко и без каких-либо ощутимых последствий для истории. Заселить и освоить остров такие случайные группы потерпевших кораблекрушение не могли. Для этого у них не было ни культурных растений, ни домашнего скота или птицы. Вряд ли в таких группах оказывались женщины. А добытые учеными факты свидетельствуют о том, что на острова Океании призвали хорошо организованные и заранее подготовленные к колонизации новых земель отряды, племена, которые имели с собой семена растений и сельскохозяйственных животных.

На Новой Гвинее обнаружены каменные орудия, которые, по определению некоторых ученых, имеют возраст 25—26 тысячелетий, хотя основательное освоение крупных островов, расположенных сравнительно недалеко от Азии, началось значительно позже. Около пяти тысячелетий назад сюда завезли свиней. Тогда же здесь появилось земледелие.

«Установлено, — писал австралийский археолог П. Беллвуд, — что примерно в XIII в. до н.э. повсюду от Новой Гвинеи до островов Тонга, между которыми 5 тысяч километров, распространились носители однородной археологической культуры, которая, судя по данным радиоуглеродного анализа, расселялась очень быстро… Можно утверждать, что они были искусными мореходами. Именно эти „викинги Тихого океана“ стали культурными героями полинезийских мифов». По его мнению, сначала открывали острова наиболее инициативные небольшие группы колонистов. Они целенаправленно пускались на поиски новых земель. К середине первого тысячелетия до н.э. этот процесс замедлился или прекратился. Спустя несколько веков группы «поисковиков» снова стали отправляться в открытый океан, добираясь до самых отдаленных необитаемых островов.

Почему возникла новая волна «морских переселенцев»? Скорее всего, к этому их вынудила перенаселенность освоенных островов, а также истощение на них природных ресурсов (прежде всего почв). Подобные экологические причины и на материках вызывают великие переселения народов.

Некоторые ученые предполагают, что на дальние морские путешествия людей толкало стремление завязать торговые операции или завоевать и разграбить владения других племен. Но такие предположения основаны на знании мореплавания в эпоху капитализма. А ведь до этой сравнительно скоротечной эпохи многие тысячелетия люди совершали преимущественно обмен товарами. И можно ли заранее знать, какой товарообмен будет выгоден на тех островах, о которых ты даже не имеешь никакого представления? Вдруг там обитают людоеды и ты попадешь к ним в предобеденную пору?

Разбойные набеги островитяне действительно совершали. Но это были именно военные отряды, которые отправлялись на свой пиратский промысел, заранее выведав, где и чем можно поживиться. Если такой военный отряд попадал на необитаемый остров, пригодный для житья, этим открытием племя вполне могло воспользоваться.

Вероятно, существовали племена своеобразных морских кочевников по типу бродячих скотоводов и охотников на суше. Они снаряжали не просто отдельные плоты, а целые флотилии; брали с собой женщин и весь небогатый скарб. Они сознательно уходили на поиски новых островов-оазисов среди безбрежной океанской пустыни.

На что рассчитывали эти люди, пускаясь в столь опасные плавания к неведомым берегам? Вряд ли на «авось». Они знали, что в океане существуют острова, что он вовсе не беспредельное однообразное водное пространство. Они имели представление о периодах штормов и штилей, преобладающих ветрах и течениях океана.

Океанийцев с полным основанием можно называть людьми океана. Он был для них как дом родной (как пустыня для кочевников). По каким признакам они ориентировались в открытом океане? По Солнцу и звездам. Каким образом они находили направление к островам? По путям перелетов птиц, по облакам, которые нередко скапливаются над островами, по характеру волн… Они умели читать книгу Великого океана, хотя и не всегда рассудком, а чаще — интуитивно, живя в единстве с природой. Между прочим, у кочевников тундр, степей и пустынь тоже обострено чувство пространства, ориентирования на местности; они умеют пользоваться приметами, недоступными «чужакам», и не всегда могут объяснить, на чем основано это умение.

Странники Океании изобрели уникальные лодки с одним или двумя балансирами. По-видимому, таков был конечный результат эволюции плота, из которого изымали «лишние» бревна. Затем оставшиеся бревна заменили долбленками, скрепили их настилом, а на нем установили мачту с парусом и хижину. Вот и получился настоящий плавучий дом!

Лодка с балансиром двигалась преимущественно на парусе, имея рулевое весло. Форма паруса — треугольная (острием вниз). Изготавливали его из листьев пандануса или циновок. Скорость лодки достигала 20 узлов. Наиболее маневренные из подобных судов служили для «морской разведки», а крупные — для перевозки грузов, переселения семей. С приходом европейцев мореплавание у океанийцев пришло в упадок: судостроение заглохло, а навыки навигации были утрачены. Правда, в Меланезии еще в XIX веке была широко распространена лодка «урумбай» — похожая на древнеегипетскую ладью с вместительной надстройкой в центре и с двумя мачтами. Урумбай был хорошо приспособлен для дальних плаваний.

Наиболее знамениты крупные лодки — моны — воинственных жителей Соломоновых островов. Для изготовления монов использовались строительные стволы деревьев тима, почти без сучьев. Такое судно имело высоко вздыбленные нос и корму и вмещало до 100 человек. Борта украшались перламутровыми инкрустациями, на форштевень насаживали крупные панцири улиток овула и устанавливали талисман — деревянную фигуру обожествленного предка. Бывало и так, что здесь же красовались отрубленные головы врагов — пиратские трофеи.

Однако при всем относительном совершенстве урумбаев и монов трудно поверить, что на подобных судах океанийцы взад и вперед бороздили Великий океан. Скорее всего, морские переселенцы вынуждены были отправляться в дальние плавания без надежды на возвращение к родным берегам, отдаваясь во власть течениям и ветрам и лишь временами корректируя свой маршрут по признакам сравнительно близкой земли или по сообщениям разведчиков о существовании вновь открытого острова.

Остается только догадываться, сколько сотен или тысяч этих отважных мореходов-кочевников поглотила океанская пучина. Однако факт остается фактом: они смогли открыть и заселить все более или менее крупные и пригодные для постоянного обитания острова Тихого океана. Хотя до сих пор трудно объяснить, каким образом им это удалось.

«Многие особенности плаваний океанийцев убеждают, — писал П. Беллвуд, — что их мореходное искусство достигло высокого уровня и что они были бесстрашными людьми… Можно утверждать, что заселение Полинезии не было связано с экипажами случайно занесенных сюда лодок. В Полинезии течения, проходящие к северу и югу от экватора, движутся с востока на запад со скоростью до 40 км в день, а течение, идущее в обратном направлении, существует только в узкой полосе между 4° и 10° с.ш. Пассаты дуют также с востока на запад, и только летом их иногда сменяют прерывистые западные ветры. Естественно, что большинство плаваний, зафиксированных в Полинезии, имело направление с востока на запад…»

По той же причине норвежский путешественник Тур Хейердал предположил, что в Океанию могли приплыть древние жители Южной Америки. Однако по всем имеющимся в распоряжении современных ученых сведениям эта гипотеза не находит своего подтверждения (об этой проблеме у нас еще пойдет речь в связи с открытием острова Пасхи). Сейчас кажется почти невероятным, что в те давние времена мореходы могли преодолевать огромные пространства на плотах (древние обитатели Южной Америки не умели строить надежные и быстроходные суда). Тем более что речь идет об освоении гигантской центральной акватории Тихого океана Например, для того чтобы попасть от берега Южной Америки на Гавайи, требуется пересечь попутное экваториальное течение, направленное с востока на запад, а также преодолеть течение, идущее в противоположном направлении, затем пересечь северное пассатное течение, идущее на запад. Ни преднамеренно, ни тем более случайно проделать такой путь на плоту совершенно невозможно.

А вот возможность дальних морских экспедиций полинезийцев была подтверждена в эксперименте, проведенном в 1977—1978 годах. С этой целью была построена двойная лодка (катамаран) по традиционному полинезийскому образцу с двумя мачтами и палубой площадью 8 кв. м. Общие размеры судна 18x4, 5 м, грузоподъемность 11, 3 т. Экипаж состоял из 15 человек; груз — местные продукты питания, свинья, собака, две курицы и семена растений.

Эта лодка под названием «Хокулеа» преодолела путь в 5 тысяч километров за 35 дней, выйдя с острова Мауи на Гавайях и достигнув Таити. Затем она проделала путь в обратном направлении. Временами приходилось идти против ветра, пересекая течения, тем не менее экспедиция завершилась успешно.

Правда, тремя десятилетиями раньше Тур Хейердал с тремя друзьями проплыл на бальсовом плоту (которыми пользовались и древние жители Южной Америки) по ветру и течению от берега континента до атолла в архипелаге Туамоту в центральной части Тихого океана. Это путешествие вызнало волну энтузиазма у сторонников заселения островов Океании с востока. Однако следовало бы учесть, что эта экспедиция, длившаяся 101 день (!), была заранее спланирована и хорошо подготовлена, а ее участники использовали современные данные об океанических течениях и преобладающих ветрах в этой части Тихого океана. Ничего подобного не знали и не могли нигде узнать древние обитатели Южной Америки. А без такой информации уйти на ненадежном плоту в открытый океан невесть куда и неизвестно на какой срок могли только безумцы.

Современные эксперименты, типа плавания «Хокулеа» или хейердаловского «Кон-Тики», имеют более туристическое, чем научное значение. В подобных экспедициях необходимо учитывать не только технические возможности, но и иметь соответствующую информацию, которой не было у первооткрывателей. Вот почему их географические подвиги восхищают и озадачивают нас.

Преимущество информационного обеспечения особенно наглядно проявляется на примерах тех людей, которые после кораблекрушений на лодках или плотах много дней оставались в открытом море. Подавляющее большинство из них умирало значительно раньше, чем это должно было бы случиться по чисто физиологическим причинам. Их губила безысходность, потеря надежды на спасение, отчаяние…

Первооткрыватели островов Океании затмили славу тех европейцев, которые стали заново открывать эти обжитые «оазисы в океане» в XVI и последующих веках. После того как в 1520 году экспедиция Магеллана пересекла Тихий океан, просвещенные европейцы получили более или менее верное представление о размерах земного шара и распределении на нем суши и океанов. Имея навигационные приборы, достаточно надежные суда и постоянно уточнявшиеся карты, опытные и искусные европейские мореходы получили возможность пересекать Тихий океан в разных направлениях.

В XIX веке исследователи островов Тихого океана попытались ответить на вопрос: кто же были те люди, которые первыми заселили острова Океании? Антропологи находили сходство представителей местных племен (включая аборигенов Австралии и Новой Гвинеи) с разными расами, в том числе африканской, европейской и восточно-азиатской. Как это могло произойти? Были выдвинуты разные предположения. В числе их — гипотеза существования в Тихом океане затонувшего континента (Пацифика, Му) с высочайшей культурой. Или другое предположение — освоение Океании выходцами из Европы. Ранее нами уже упоминалась гипотеза об освоении Тихого океана с востока, от берегов Южной Америки. Наконец, была разработана идея последовательных волн пришельцев в Океанию из разных регионов.

Ситуация оказалась очень запутанной потому, что сторонники каждой из гипотез приводили определенные, порой достаточно убедительные доводы в пользу их варианта и против всех других. Однако в науке принято отдавать предпочтение тем фактам, которые опровергают выдвинутую гипотезу. На этом основании в настоящее время наибольшей популярностью пользуется идея о происхождении полинезийцев от племен, обитавших в юго-восточной Азии, а также о возможных волнах переселенцев из Южной Азии или из Северо-Восточной Африки.

Но одно существенное обстоятельство ученые не учитывают: первые покорители Тихого океана могли обладать своеобразными расовыми признаками, сочетающими черты, характерные для нескольких современных рас. Скажем, кроманьонцы, поселившиеся в Австралии, Меланезии, на Тасмании, а затем начавшие освоение Океании, вовсе не обязательно были ярко выраженными представителями одной из ныне существующих рас. Они могли обладать собственными особенностями и более широким разнообразием признаков.

В последующем эти племена, обитая долгое время в относительной изоляции и в определенных природных условиях, стали приобретать более узкую «биологическую специализацию». Вообще создается впечатление, что наши давние предки были замечательными людьми с более высокими интеллектуальными способностями, чем их потомки. Об этом, в частности, косвенно свидетельствует более значительный (в среднем) объем мозга кроманьонцев по сравнению с современными людьми (при значительном внешнем сходстве). Другое свидетельство: замечательная изобретательность кроманьонцев и стремительное их распространение на огромнейших, прежде необитаемых территориях как на суше, так и в акваториях Мирового океана.

Конечно, в нашем распоряжении имеется гигантский объем информации, накопленной в предыдущие века нашими предками. У нас больше запас знаний (не нами добытых!). Но ведь многознающий человек вовсе не обязательно мудр или просто умен. По-настоящему проявляется интеллект не в запоминании или использовании чего-то, а в творчестве, незаурядных открытиях, дерзаниях разума.

Именно такие качества проявили те безымянные герои, которым, первым из людей, покорился величайший океан планеты.