ШРАМЫ НА РУКАХ
Хатем понял, что змея хочет его ужалить, взял в рот ожерелье пери и устремился навстречу той змее…
(Хорасанская сказка)
«12 мая…. Подведя голову змеи к плоской стеклянной чашке петри, Бамар сжимает змеиные челюсти с боков двумя пальцами, открывая ей рот. Одновременно с этим огромные ядовитые зубы сами выносятся вперед (они устроены так, что это происходит автоматически). Оперев основания зубов на бортик чашки, Бамар плавными движениями надавливает ими на стекло, слегка покачивая голову змеи из стороны в сторону.
Профессиональная четкость и видимая легкость, с которой он все это делает, не должна обманывать: работа эта ― на грани смертельного риска каждую секунду. Наглядная иллюстрация тому ― руки Бамара, удерживающие сейчас змею: безымянный палец не гнется и весь исполосован огромными шрамами ― это последствие одного из укусов. Шрамы эти не от зубов, а от ножа. По мнению профессионалов, при укусе спасти может лишь немедленное кровопускание ― удаление уже зараженной крови: случись такое, они безжалостно полосуют себя по месту укуса специально носимым для этого на поясе острым ножом.
Змеиный яд смертельно опасен, но погибает от укуса не каждый. Во–первых, это зависит от размеров тела человека: для огромного мужика укус менее опасен, чем для ребенка, ― меньше яда приходится на единицу массы. Важна также индивидуальная реакция организма: у кого-то и аллергия на кошачью шерсть или на клубнику может вызвать смертельное удушье, змеиный же яд ― одно из наиболее активных биологических веществ, известных в природе. Это неузнаваемо изменившаяся в процессе эволюции слюна. Яд кобры ― нервно–паралитический (нейротоксин), парализует дыхательные центры, а затем и прочие участки нервной системы. У гюрзы и эфы (как у всех гадюк) яд гемолитический ― разрушает кровь и другие ткани. И тот и другой облегчают потом змее переваривание добычи…
«22 мая…. По пути зашел к Бамару в серпентарий. Он с рукой на перевязи: на пальце черное пятно сантиметром в диаметре; кисть отекшая и желтая: восьмой укус («Кобру рассердил»). Поговорили с ним о разных разностях.
Бамара кусали много раз. И кобры, и гюрзы. Про последние укусы он с некоторой бравадой рассказывает как о чем-то не очень существенном (уже выработался иммунитет): «Так не вовремя она меня тогда цапнула, зараза. Работы по горло, людей нет, времени нет, жара. А мне пришлось часа три под деревом сидеть, оклемываться, чайком отпаиваться…»
Это все, может, и так, но принимать подобные рассказы за чистую монету не стоит. Не так все просто. Родной брат Бамара, начавший с ним ловить змей, погиб мгновенно и ужасно от первого укуса. Другой мой знакомый герпетолог, которого кусали, выжил, но уже не может после этого иметь детей. Еще я слышал рассказы о том, какое впечатление производит пролежавший всего пару часов на солнце абсолютно черный и непомерно раздувшийся труп погибшего от укуса гюрзы… Хоть и кусают змеи в основном тех, кто связан с ними по роду своей деятельности, я лично предпочитаю помнить, что змеиный яд ― это всегда серьезно, даже если укус и не заканчивается смертью.
Экзотичность работы змеелова никого не оставляет равнодушным. Уж больно трепетно относимся мы, обыватели, к самим змеям. Что это? Теплится, не истребленный аж за миллионы лет, страх наших предков перед последними динозаврами? Сомнительно. Гораздо вероятнее ― просто запечатлеваем с детства ужас и неприязнь людей, которых наблюдаем. Ребенка ведь специально учить не надо: увидит он один раз, как его мамочку передернуло при виде змеи, этого вполне и достаточно. А уж разговоры про то, что змеи противные, «скользкие и холодные», и вовсе несостоятельны. Сколько вы видели людей, впадающих в ступорозный или истерический ужас от прикосновения к крану в ванной?»
