15
Тебя озарило солнце счастья, ты купаешься в лучах луны, твоя печаль обернулась радостью…
(Хорасанская сказка)
И все-таки мне в тот вечер повезло. Механически переставляя еще дрожащие от напряжения ноги вниз по торному пути, набитому тысячами овечьих копыт («клик–клик» ― шагомер), и думая про птиц, я вновь увидел их. Оставались последние минуты светлого времени здесь, наверху у скал, я ускорил шаг и, выбрав удобное место, вновь уселся наблюдать. Вот тут-то мне и воздалось за перенесенные страдания…
Обе птицы сместились к западной части скал, уселись на камни и по–домашнему занялись чисткой оперения. Было ясно, что на ночевку они останутся поблизости, никуда далеко не улетая. Через несколько минут они взлетели, начав неторопливый облет территории, после чего летящая впереди самка спланировала на явно особое для нее место ― далеко от вершины, под которой я сидел вместе с мухой час назад, на низком отроге подножия горы она плавно опустилась на верхушку небольшого инжира, а самец сел на камень в паре метров от нее.
Орлы вновь начали чиститься и потягиваться, расправляя мощные крылья, после чего вновь слетели, уже труднозаметные в густеющих сумерках, пролетели вдоль пологого склона и сели опять. Причем самка села на гнездо! На другое гнездо, о существовании которого я и не подозревал! Прекрасное новое гнездо, выглядящее вполне жилым и аккуратным!
Захватывая последние остатки света, я вновь, почти бегом, запыхиваясь и спотыкаясь на крупных камнях, понесся к этому месту, конечно же спугнув птиц, уже устроившихся на ночевку.
Гнездо это, в отличие от первого, располагалось очень удобно для обзора, будучи построенным на приземистом кусте, растущем в щели двенадцатиметрового обрыва в четырех метрах от его верхнего края. Я без труда заглянул сверху прямо в лоток гнезда. Оно тоже было пустым… И, судя по размерам и особенностям постройки (что я выяснил в деталях уже следующим утром), принадлежало вовсе не этому виду…
