МУСЬКА И МИШКА

Принесли их мне весной совсем маленькими, не больше кулака взрослого человека. Зверьки были красивыми, с черными блестящими, как бусинки, глазами и шерсткой будто из лоскутков красного, черного и белого цветов. Они испуганно жались друг к другу, сердечки их колотились с необыкновенной скоростью.

У морских свинок оказался отменный аппетит. Помидоры, огурцы, свекла, морковка, зеленая ботва от овощей — все это быстро перемалывалось острыми зубами. Лакомые кусочки они всегда отнимали друг у друга короткими резкими рывками. Владелец кусочка никогда не возражал, когда у него отбирали еду, какая-нибудь морковка, прежде чем быть съеденной, несколько раз переходила изо рта в рот. Но все это делалось без тени недоброжелательства, а как будто ради развлечения.

Вскоре оказалось, что морские свинки удивительно болтливы. Они все время лопотали различными голосами. Для каждого отдельного случая у них всегда находился свой особенный звук, свое слово. Брали их в руки — один крик, давали еду — другой, еда оказывалась вкусной — третий, разлучали на минутку — четвертый. И так до бесконечности. Свинки были очень дружны и не могли и минутки жить друг без друга. Если брали в руки одну, другая тотчас же начинала беспокойно метаться по клетке и громко звать.

Разговаривали свинки не только днем, но и ночью, и мне казалось, что ночные звуки были особенными, не похожими на дневные. Спали зверьки мало, урывками.

Днем свинки оставались одни. Мы уходили на работу, квартира пустовала. Впрочем, был у нас еще один жилец — спаниель Зорька. С собакой свинки быстро подружились, и, когда она засовывала свой нос в клетку, животные мирно обнюхивали друг друга, почти соприкасаясь носами.

Самая любимая еда — сочная зеленая трава — приносилась после работы. Зверьки быстро поняли, что приход хозяев квартиры означает появление вкусной еды, и звук открываемой ключами двери встречали особенно громким, продолжительным и радостным кличем.

Через месяц свинки выросли, изменились. Изменился и их характер. Одна из них стала ворчливой, смелой, настойчивой, голос ее погрубел. Другая осталась боязливой, нерешительной, с нежным, воркующим тонким голоском. Первую свинку мы прозвали Мишкой, вторую Муськой.

Они стали совсем ручными, наши Мишка и Муська, очень любили брать корм из рук, щекоча ладони мягкими пушистыми мордочками. И мы так привыкли к нашим зверькам, что уже вошло в привычку после работы прежде всего проведывать наших питомцев.

Клетка со свинками стояла на табуретке. Передняя ее стенка была открыта. Но свинки не пытались бежать. Как-то я сделал свинкам небольшую лесенку и прислонил ее к клетке. Лесенка не понравилась свинкам. Они долго и напряженно ее изучали. Зато забираться по ней с пола в клетку научились моментально. На прогулки же по комнате выходили очень неохотно, после долгих раздумий и попыток. Такими уж они были домоседами.

Скоро клетка зверькам оказалась мала, и я купил большую, железную, со съемным деревянным дном, под которым находился выдвигающийся жестяной противень. Теперь ухаживать за свинками стало проще. В новой клетке Мишка и Муська очень полюбили один уголок. Там они ложились на бок, потягивались, переворачивались на спинку, всем своим видом выражая удовольствие, мурлыча и по-особенному похрюкивая.

Через три месяца свинки выросли, а через полгода Муська стала шире Мишки, растолстела, разленилась. Потом как-то рано утром неожиданно в клетке кроме Мишки и Муськи оказались еще четыре крохотных пушистых разноцветных комочка, сверкающих бусинками черных глаз. Маленькие свинки шустро носились по клетке, ели траву, сосали молоко матери, громко пищали и вели себя, будто давно уже жили в клетке и вполне освоились с нею. Разнообразный и сложный язык сигналов им уже был хорошо знаком. Замечательные детеныши! Им не надо было учиться ни бегать, ни говорить!

Внезапное появление маленьких свинок, да к тому же таких шустрых и говорливых, нам показалось прямо-таки чудом. Как мне хотелось записать их разговор на магнитофон! Но в городе эта затея оказалась невозможной: то заворчит холодильник, то раздастся бой часов, то задрожат стекла от проносящегося по улице грузовика.

Наших зверьков прозвали морскими за то, что они были привезены в Европу из Южной Америки, как тогда говорили, «из-за моря». Вначале их и называли «заморскими».

Родина морской свинки — Перу. Там до сих пор живет ее дикий предок. Жители страны инков до вторжения испанцев имели высокую культуру и с большой любовью занимались разведением диких животных. Инки и сделали морских свинок домашними задолго до прибытия в Америку Колумба.

Много столетий морских свинок используют как лабораторных животных для самых разнообразных опытов. Наука очень обязана этим тихим и миролюбивым зверькам, терпеливо и безропотно выносящим над собой тяжелые эксперименты.

И я сам при изучении ядовитого паука каракурта многое разведал только при помощи различных опытов на морских свинках.

За окном уже осень, а наши свинки-южане живут в тепле. Им безразлично, когда наступит зима, они потеряли счет временам года. Только я жду не дождусь, когда снова наступит лето, хочу увезти своих питомцев за город, там записать разнообразный язык их сигналов и расшифровать его.