Глава X. Пять зоопарков Парижа

Версальский зверинец, безусловно, не был первым зоопарком Парижа. Ведь еще около 1570 года Карл IX размещал в саду Лувра и в Тюильри, а значит, в самом сердце Парижа вольеры с различными животными. Там были львы и медведи, быки, буйволы и ослы, а двор забавлялся тем, что на специально сооруженной для этой цели арене натравливал догов на быков. Такое представление состоялось еще в октябре 1572 года — только два месяца спустя после Варфоломеевской ночи, во время которой были убиты десятки тысяч гугенотов. Вольеры же с экзотическими птицами и верблюды появились несколько позже.

Имелись зверинцы также и при замках Фонтенбло и Шантий. И вообще в XVII и XVIII веках у французской аристократии считалось престижным содержать у себя дома экзотических животных. А поскольку в те времена Франция задавала тон, то зверинцы возникли вскоре и при дворцах немецкой знати, а также других европейских стран.

В 1654 году кардинал Джулио Мазарини распорядился построить у входа в Венсеннский лес, в Париже, новый зверинец, куда собрали воедино животных из Лувра и Тюильри. Следовательно, уже тогда на том же месте, где несколько десятков лет назад был сооружен самый современный и большой зоопарк Парижа под названием «Боа де Венсенн», уже имелся зверинец.

Однако от всех тех старинных зверинцев сегодня не осталось и следа. Разве что два павильона еще напоминают о бывшем версальском зверинце, да еще в садоводстве, расположившемся сейчас на его месте, можно найти остатки фундамента старинных построек. И хотя сейчас никаких диких животных там не осталось, тем не менее я порекомендовал бы любителям природы, посещающим Версальский дворец, совершить небольшую пешеходную прогулку через парк, до бывшего заброшенного зверинца. Как только спустишься с широкой лестницы дворца и немного пройдешь вдоль левого берега крестообразного огромного «увеселительного пруда», сразу очутишься перед двумя еще сохранившимися павильонами и увидишь разрушенную стену знаменитого когда-то зоопарка. Однако эти павильоны вовсе не были предназначены для жирафов, как вам расскажут живущие там сегодня садовники: в зверинце никогда никаких жирафов не было. А предназначались эти сравнительно небольшие строения для гостей короля.

Когда знаменитый король Франции Людовик XIV в возрасте 24 лет принял решение о застройке государственных земель Версаля, которые за 28 лет до этого были приобретены его отцом, он поначалу и не думал о том колоссальном, великолепном дворце, который должен был возникнуть на этом месте. В первую очередь его интересовал сам парк и зверинец, к которому король питал особое пристрастие. Архитектор Лево набросал весьма необычный проект такого зверинца. Прежде во всех дворцах вольеры и клетки с дикими животными и экзотическими птицами были разбросаны по всей территории парка далеко друг от друга — там бассейн для водоплавающих, а там — львы в клетках. Лево впервые сосредоточил зверинец в одном месте, на территории, не превышающей трех-четырех гектаров. Но поскольку зверинец не был рассчитан, как современные зоопарки, на толпы народа, а предназначался только для короля и его почетных гостей, архитектор спроектировал его в виде расходящихся из одной точки лучей, подобно полураскрытому вееру. Из этой точки августейший посетитель мог обозревать всех животных разом. Такое расположение клеток было перенято затем почти всеми планировщиками, строящими зверинцы в Европе по примеру Версаля; его влияние заметно и на функционирующем и сегодня зоопарке Шенбрунн в Вене. На «смотровой площадке» строился и маленький замок, украшенный внутри портретами и скульптурами животных.

Людовик был в таком восторге от проекта, что страшно торопил со строительством. Зверинец сооружался с 1.662 по 1664 год и обошелся в 450 тысяч франков. Может быть, такая сумма и не покажется слишком большой, но нельзя забывать, что короли в те времена привыкли пользоваться при строительстве дешевым подневольным трудом своих подданных. Людовику так не терпелось заполучить свой зверинец, что он после некоторых колебаний разрешил подрядчику продолжать работу даже по воскресеньям, после мессы. В 1665 году начали поступать первые чужеземные животные: страусы, египетские цапли, орлы, дикобразы, «фараоновы крысы» (мангусты), лисы, лев, экзотические голуби, казуар, слон (подарок короля Португалии), три крокодила от сиамского короля, верблюды, олени, лани и голландские коровы, молоком которых, замешанным на яичных желтках, кормили фламинго. На отдельном водоеме содержались и пеликаны. Питьевую воду подводили по двум зацементированным акведукам из речек Сен-Кер и Фонтено. Постройка акведуков закончилась лишь к 1688 году.

Судя по сохранившимся до наших дней счетам, доставка животных в Версаль с 1671 по 1694 год обошлась в 1,2 миллиона марок. Подобная дороговизна объясняется тем, что тогда еще приходилось для этой цели высылать собственные корабли и снаряжать специальные экспедиции. За это время в Версаль прибыло 536 султанок, 103 страуса и множество других животных.

Слон оказался непревзойденным мастером по развязыванию узлов: по ночам он упорно и ловко распутывал завязанные на его ногах канаты. Однажды ему даже удалось бесшумно снять с петель дверь помещения, в котором его запирали, и, не потревожив здорового сна своего служителя, отправиться на осмотр зверинца уже в роли посетителя…

Примерно с 1670 года король разрешил своему народу свободный доступ в парк, а следовательно, и осмотр зверинца. Но поскольку это приводило к постоянной порче клумб и статуй, да и вообще ко всяческому загрязнению парка, с 1699 года свободный вход был снова закрыт, и прогулки по парку разрешались уже только придворным и то в сопровождении специальных проводников. Именитые гости, спустившись с дворцовых террас, усаживались в роскошные лодки, среди которых были и настоящие венецианские гондолы. Одетые в экзотические костюмы «гондольеры» отвозили гостей сначала к зверинцу, а затем, после обеда, обычно к дворцу Трианон, сохранившемуся до наших дней на противоположном берегу озера.

Когда блистательный король превратился в ворчливого, страдающего от подагры и множества других болезней старца, он вдруг воспылал особой симпатией к одиннадцатилетней, притом не особенно красивой принцессе Аделаиде Савойской, обвенчавшейся год спустя с герцогом Бургундским. Под влиянием минутного каприза Людовик подарил ей весь зверинец да приказал его еще расширить, подновить и украсить. Поскольку герцог, супруг Аделаиды, предался мистицизму, его юная жена частенько проводила время с кавалерами в своем маленьком дворце при зверинце. Так во всяком случае утверждали злые языки. Но, когда фаворитка короля умерла в возрасте 28 лет, он потерял всякий интерес к своему детищу — зверинцу. Что касается его пятилетнего наследника, то тот поначалу долгое время проживал в Париже, в Лувре, и таким образом когда-то столь пышное и роскошное предприятие в течение последующих ста лет все больше приходило в упадок.

Когда началась революция, якобинцы, ворвавшиеся в Версальский дворец, прошествовали с флагами и под барабанный бой через весь парк и очутились перед зверинцем. Предводитель, революционеров объявил директору зверинца Леману, что они пришли, чтобы именем народа освободить из заточения животных, рожденных свободными по воле господней и томящихся в неволе лишь для развлечения тиранов. Леман, не оказывая сопротивления, высказал, однако, опасение, как бы выпущенные на волю хищники не сожрали своих спасителей. Поэтому освободители удовлетворились тем, что он торжественно вручил им ключи от клеток с хищниками. Что касается остальных, оставшихся к тому времени в живых обитателей зверинца, то их частично забрали с собой, частично передали живодеру, а то и просто выпустили из вольер свободно разгуливать по огромному парку. Был среди них и верблюд, пять видов обезьян, олени, много птиц. Но были и яванские крысы, потомки которых за последующие десятилетия причинили много вреда Версальскому дворцу и другим крупным строениям в парке. Олени и птицы большей частью погибли в следующую зиму. Однако некоторые из них приспособились к новой обстановке и даже размножились. Около 1840 года зоологу Журдену удалось собрать весьма многочисленную и очень интересную коллекцию из экзотических животных, подстреленных или пойманных им в Версальском лесу.

А в зверинце оставались только носорог, лев, живущий вместе с собачкой, которую он нежно любил, один буйвол, одна антилопа, одна зебра-квагга (!), венценосный голубь, шесть или семь павлинов и две дюжины кур. Профессорам из Парижского естественноисторического музея после двухлетних бесконечных ходатайств удалось наконец добиться того, чтобы им передали этих животных и перевезли в Париж. К сожалению, носорог незадолго до того повредил себе ногу и погиб из-за гноящейся раны, так что в Ботанический сад, где решено было создать зверинец, прибыл только его труп. Примерно к 1809 году постройки, относящиеся к Версальскому зверинцу, были уже полностью разрушены. Правда, в сороковых годах прошлого столетия была сделана попытка их вновь отстроить. Там намеревались разместить конный завод для арабских скакунов. Строительство уже началось, но было прервано революцией 1848 года, после чего уже больше не возобновлялось.

Если сегодня со знаменитой площади Согласия (Place de la Concorde) направиться по берегу Сены к востоку, то непременно попадешь в большой парк — «Jardin des Plantes», то есть Ботанический сад, в котором находится Естественноисторический музей. Часть Ботанического сада отведена под зоопарк, который был основан в 1650 году Людовиком XIII в качестве «Jardin Royal des Plantes Medicinales» (Королевского сада для лекарственных растений). Уже знаменитый естествоиспытатель Бюффон, возглавлявший музей с 1739 по 1788 год, поселил в Ботаническом саду лебедей, уток и павлинов. Распорядился он также вырыть «медвежий ров», в котором при его жизни, однако, бродили лишь дикие кабаны. Всю свою жизнь он носился с идеей организовать настоящий, полноценный зоопарк. Когда ему в 1783 году наконец удалось расширить территорию Ботанического сада, он намеревался просить двор о передаче ему животных из совершенно запущенного Версальского зверинца. Однако ни ему, ни его последователю Добентону не удалось осуществить эту идею. Возник зоопарк только в годы после революции. Занимает он всего 6 гектаров, однако и сегодня еще экспонирует на столь небольшой территории множество достойных внимания животных. Старый слоновник, постройки 1802 года, используется до сих пор; столь же стар длинный ряд домиков, частью крытых соломой, в которых живут разные виды диких быков, олени и антилопы. Старый обезьянник, построенный в 1841 году, заменен модной новостройкой 1927 года; исчезли и галереи клеток для хищников, вместо которых воздвигнут большой павильон хищников, окруженный, однако, со всех сторон обычными тяжелыми железными клетками, а не свободными вольерами.

Скопище решеток под столетними деревьями производит впечатление чего-то архаичного. Но тем не менее там живет прекрасная пара взрослых горилл, и можно найти такие редкости, как овцебыков, горалов, киангов, лошадей Пржевальского, голубых баранов, семь видов пеликанов. В зоопарке содержится в целом 130 видов млекопитающих, 150 различных форм, следовательно, больше, чем в новомодном Парижском зоопарке в Венсеннском лесу, в котором представлено лишь 108 видов и 118 форм. Если сложить оба этих зоопарка вместе, то получится наиболее богатая коллекция млекопитающих на Европейском континенте. В ней насчитывается и наибольшее число антилоп. То, что оба учреждения подчиняются одному директору, безусловно, способствует чрезвычайно полезному взаимообмену.

Во второй половине прошлого столетия повсюду в Европе начали создавать зоопарки. Парижская общественность открыла на средства, собранные у граждан, в 1854 году в западной части города, а именно в Булонском лесу, зоопарк, занимающий площадь в 20 гектаров. Основной целью создания этого зоопарка послужило желание проверить, смогут ли чужеземные животные прижиться в нашем, европейском, климате. Поэтому поначалу хищные животные там отсутствовали.

К сожалению, первоначальный замысел такого «народного парка» постепенно видоизменялся. В наше время он превратился в детский увеселительный парк. Детей сажают в старомодные вагончики-«кукушки» и провозят через Булонский лес ко входу в зоопарк. В нем они находят обширные игровые площадки, купальный бассейн, качели, горки, огромное колесо, приводящее в движение искусственную речку: ее быстрое течение проносит лодки с посетителями мимо зеленых лужаек, окаймляющих ее берега.

Знаменитый естествоиспытатель Добентон, чей бронзовый бюст украшает вход в солидный, модный павильон для птиц, наверняка не пришел бы в восторг, обнаружив в его вольерах одних лишь самых обычных и наиболее часто встречающихся птиц: павлинов, домашних голубей, домашних уток, карликовых кур и пару фазанов. Незарешеченная площадка для выгула слонов пуста: их здесь нет. Есть современные открытые помещения для медведей, павианов и львов. Но медведи без конца показывают разные фокусы и попрошайничают, объедаясь сахаром и мороженым, которое посетители покупают в расположенных по соседству ларьках. То же самое происходит и возле вольер с ланями — их кормит всякий кому не лень, На арене, рассчитанной на более чем тысячу зрителей, цирковой дрессировщик демонстрирует обучение львов-подростков. А на высокой голубиной башне со множеством отсеков и ячеек обитают лишь прилетевшие сюда из города птицы и больше никто. Пустует и бассейн для тюленей.

Как это обычно водится в известных ка весь мир городах, где сохранились знаменитые памятники старины и старинные здания, каждый приезжий осматривает обычно в Париже Дом инвалидов, площадь Согласия, Лувр, Нотр-Дам и Эйфелеву башню. Однако не многие знают о том, что в городе на Сене имеется еще и прекрасный, вполне современный зоопарк. Построен он был в 1931 году по случаю «Колониальной выставки», по проекту фирмы Карл Гагенбек и находится в восточной части города, в Венсеннском лесу. Прежде его часто называли «Оргией бетона» за беспорядочное нагромождение искусственных бетонных скал. Однако тот, кто посетит его сегодня, убедится в том, что зоопарк уже не производит подобного впечатления. Его директор, профессор Нувель, в течение многих лет занимается озеленением искусственных утесов, насаждая различные вьющиеся растения — плющ, горец и дикий виноград. А поскольку за прошедшие годы и деревья сильно подросли, то они закрыли своими кронами каменные нагромождения, да и перемежающиеся сними ухоженные зеленые газоны и кусты придают парку гораздо более естественный и выигрышный вид, чем у него был прежде. Лишь длинный ряд огромных площадок для медведей, называемых «медвежьими горками», между которыми невозможно втиснуть ни клочка зелени, — вот те, действительно, выдают, каким поначалу выглядел Венсеннский зоопарк.

Но посетитель, желающий составить себе правильное, представление о парижских зоопарковских животных, непременно должен посетить оба зоопарка — этот и тот, что в Ботаническом саду. А здесь, в Венсеннском, он увидит и американских вилорогов— единственную антилопу Северной Америки, сбрасывающую наподобие оленей свои рога, увидит бушбоков, лошадиных антилоп, водяных козлов, беломордого бубала, горную зебру Гартманна, зебру Греви; на двух разных островах живут, шимпанзе и гиббоны; размножаются в зоопарке и фламинго; львы и тигры живут на открытых площадках, отгороженных от публики широченными и глубочайшими рвами; есть здесь и вольеры с макаками, павианами, паукообразными обезьянами, есть группа из семи жирафов, ориби, болотные козлы, сомалийские газели, желтоспинные дукеры, белохвостые олени, окапи, уже несколько раз приносившие в неволе потомство, фенеки (маленькие пустынные лисички), еноты-ракоеды, японские бурые медведи, большая коллекция редких лемуров с Мадагаскара, разные виды мартышек, есть и белобрюхий тюлень, красные волки, испанские рыси, песцы, гибриды между львом и тигром, кианги и куланы. Жила здесь и лошадь Пржевальского, рожденная в Праге, где она недавно умерла в возрасте 30 лет.

Но ни в том, ни в другом зоопарке нет Аквариума. Зато недалеко от Венсеннского зоопарка, в помещении Колониального музея, есть хорошо оборудованные Аквариум и Террариум для тропических животных, а в западной части города, близ дворца Шайо, в бывшем Трокадеро, есть Аквариум, в котором экспонируются холодноводные рыбы.

В еженедельнике, рекламирующем мероприятия и. достопримечательности Парижа, в рубрике «Зоопарки» я обнаружил еще один — четвертый по счету зоопарк, на сей раз частный, принадлежащий актеру Жану Ришару, живущему в Эрменонвилле, примерно в 60 километрах от центра города. Проехать туда на машине по автостраде номер два не составляет никакого труда. В этой деревеньке знаменитый писатель Жан-Жак Руссо провел весной 1778 года последние недели своей жизни. Гостил он здесь в прелестном дворце, построенном на озере и принадлежащем маркизу Рене де Жирардин. Там его и похоронили, однако позже, во время революции, его прах переправили в Пантеон.

А теперь киноактер Жан Ришар устроил рядом со своей красивой виллой, на самой опушке леса, зоопарк. Посещение — свободное. Правда, животным он предоставил всего лишь четверть своего сада, напоминающего скорее дворцовый парк. Поэтому им приходится довольствоваться лишь маленькими домиками и довольно тесными вольерами, но содержится все в идеальной чистоте и порядке. Несмотря на то что я приехал в будний день, да еще и довольно рано утром, на стоянке парковалось уже свыше 40 машин посетителей, и маленький зоопарк был переполнен. Живут в нем помимо разных других животных подростковый, слон, верблюды, львы, тигры, леопарды, ламы, один гриф, макаки, два гиббона. У одного из гиббонов вокруг талии надет пояс, к которому прикреплена «страховка», скользящая на кольце вдоль туго натянутой проволоки. Сам же гиббон, широко раскинув руки, ходил взад и вперед по горизонтально натянутому канату, словно настоящий канатоходец.

Вдоль основной дорожки, ведущей через зоопарк, расставлены щиты с карикатурами на известных французских актеров, головы которых посажены на туловища различных зверей. Но основным притягательным моментом, по-видимому, служит все же дрессировка трех почти взрослых львов, выращенных здесь, в зоопарке, которых время от времени демонстрирует сам хозяин дома.

Таким образом, можно считать, что этот самый молодой и самый маленький зоопарк Парижа — не что иное, как некий рецидив давно прошедших времен зверинцев.

Мне могут возразить, что тут было рассказано не о пяти парижских зоопарках, как гласит название главы, а всего лишь о четырех. Ведь в самом первом и знаменитом давно уже нет никаких животных! Однако, как сказал мне профессор Нувель, проект нового государственного зоопарка уже разработан во всех деталях и скоро приступят к его строительству.