Александр Сапаров
ЛИЧНЫЙ ЛЕКАРЬ ГРОЗНОГО ЦАРЯ

Я загорал на лежаке, с утра была отличная погода. Яркое испанское солнце припекало кожу.

Глаза были закрыты, но шум прибоя, невнятные беседы и смех окружающих не давали забыть, что я сегодня на Майорке и впереди еще несколько дней беспечного отдыха.

Неожиданно ощущение солнечных лучей на коже исчезло, и вроде бы потемнело.

«Что за ерунда, неужели туча?» — с досадой подумал я и открыл глаза. Прямо передо мной стоял монах в черной рясе и накинутом на голову колпаке. На его груди висел большой католический крест. Лица видно не было, но я чувствовал, что горящие глаза монаха внимательно смотрят на меня.

По телу пробежала неожиданная дрожь, я вздрогнул и непроизвольно моргнул. И монах исчез — никто не загораживал мне вида на море. На душе стало спокойней, но почему то заболела голова. Я заскрипел зубами и проснулся.

В нашей с Ириной спальне стояла жара — истопник, видимо, перестарался, натопив как в лютый мороз, хотя на улице была оттепель, и к тому же вьюшка была закрыта слишком рано.

— Сережа, ты что не спишь, ночь на дворе, — раздался встревоженный голос жены.

— Да так, — ответил я, — проснулся вот, всякая чертовщина снится.

— Ох, свят, свят, перекрестилась Ира — не к добру это, не к добру.

Я встал и, подойдя к ендове, зачерпнул ковшик кваса, но тот, согревшись в жаркой спальне, был теплым до тошноты. Накинув шубу на исподнее, сказал жене, что поищу квасок холодней, она уже протянула руку к колокольчику, но я покачал головой и сам в чунях на босу ногу прошлепал вниз, где в сенях рядом с кухней стояла бочка, — в ней квас должен был быть холодным.

Там я сел на высокий порог и, прихлебывая ледяную жидкость, задумался о своем сне.

За время, проведенное в новом мире, снилось разное, но такого яркого и тревожного сновидения не было давно. Последний раз я примерно такой же сон видел перед тем, как провалился в прошлое. Интуиция твердила, что этот сон предвещает будущие большие неприятности. А учитывая, сколько у меня недоброжелателей, это было отнюдь не удивительно. Только одно пресечение будущей династии Романовых перевешивало все мои остальные деяния в этой жизни. Однако долго я не размышлял, потому что по полу гулял сквозняк, а поднимаясь наверх, философски решил, что прибавление еще одной неприятности в моей беспокойной жизни ничего не изменит, и потому постарался выкинуть тревожные мысли из головы и на удивление быстро заснул.