Глава четвертая. Разбойники большой дороги

— Сворачивай туда, — скомандовала Рогнеда, указав рукой в сторону разрыва в бесконечной стене растительности с хорошо заметной сворачивающей колеёй от большого колёсного транспорта.

Катясь по дороге со скоростью едва обгоняющей пешехода, постоянно вертел головой, выискивая возможности как-либо перекрыть путь. От идеи устроить завал из деревьев быстро пришлось отказаться за неимением рядом с дорогой тех самых деревьев. Вокруг неё росли только высокие кусты и оплетённые лианами деревца с тонким стволом. Из таких «прутиков» нормальную баррикаду не сложить, первый же тяжелый грузовик легко разметает её ударом бампера. Высокие деревья с толстыми стволами в лесу есть, однако вдоль дороги их все давно выкорчевали, отдав свободное пространство и доступ к солнечным лучам для молодой поросли, сквозь которую практически невозможно пробраться даже с помощью мачете. По требованию некоторых желающих пришлось остановиться, дабы кто-то сходил в кустики. Или попытался это сделать под насмешливым взглядом Рогнеды. Вдоль дороги образовался практически непроходимый забор естественного произрастания. Увязая в грязи, вышел и сам полюбоваться на такое чудо и размяться в попытке прорубить проход вглубь. Тонкие деревца и мясистые стебли лиан категорически не хотели рубиться. За первым слоем плотной растительности шел второй, а за ним и третий. И мне даже пришла в голову мысль об искусственности такой посадки живого заграждения. В общем, пробиться в глубину леса с дороги мне так и не удалось. Тут без бензопилы просто нечего ловить.

Свернув с основного направления, едва не завязнув в глубокой колее, мы выкатились к расчищенной от леса большой площадке, заставленной техникой лесозаготовителей. Пара тяжелых лесовозов, машины с лапами мощных захватов и механическими пилами, гусеничные трактора, и ни одного человека рядом с ними. И вообще какая-то удивительная пустота. Остановившись, изумлённо взглянул на нашу сопровождающую.

— Здесь никого нет, — заметив выражение моего лица, Рогнеда подтвердила догадку, пояснив: — Как только загрузили морской конвой, лесозаготовители отправились на пересмену вместе с колонной рудовозов к основной дороге, учитывая неблагоприятный погодный прогноз. Там у многих семьи, раскиданные по городкам и фортам. Кое-кто на свою беду остался в Капане, тем не повезло. Возможно, со временем их удастся выкупить из рабства или выменять на знатных халифатцев, которых захватят в плен.

— Неужели технику вообще никто не охраняет? — Меня даже возмутила подобная беспечность.

— А от кого? — Хмыкнула девушка. — Со стороны моря дорога упирается в Капану, чужакам не откуда взяться, с другой стороны за Сыпучими Скалами стоит наш первый форт. Стоял… — поправилась она после небольшой паузы. — Пройти через лес реально только малой группой специально подготовленных рейнджеров, таких у Халифата и дагомейцев здесь раньше не встречалось. И есть ли они вообще — неизвестно. Плюс наш патруль регулярно проверял ближайшие окрестности. Здесь ещё не вся техника, большая часть стоит дальше на рабочих делянках.

— Ты говоришь — «пройти через лес лишь малой группой», — зацепился за уже прежде слышанную фразу. — Полковник говорил то же самое про берег. Возможно, я чего-то не понимаю в местных особенностях, объясни.

— Лес… — задумчиво ответила Рогнеда, как бы решаясь говорить или нет. — Здесь не так много опасных хищников, — она с заметной брезгливостью взглянула в сторону сидящей рядом с ней Оксаны, видимо не сильно доверяя ей по каким-то своим женским прихотям, быстро отведя взгляд. — Но это не значит, что тут можно гулять как в городском парке, — всё же преодолев свою непонятную неприязнь, поведала она, окинув и меня лёгкой презрительностью. — Если не шуметь, то шанс нарваться на стаю копытных волков весьма мал. Они некрупные, но очень быстрые и весьма зубастые. Одиночки попадаются везде, нападают, только если подранить. Но если тот же одиночка заметит большой отряд, то приведёт со всей округи своих собратьев, и тогда от них не отстреляться, будут бешено бросаться из последних сил даже пробитые пулями. Так они коллективно защищают свою территорию от любых других хищников, обитающих за границей леса. Поначалу постоянно на машины кидались, но теперь привыкли и перестали обращать внимание, если только глушитель пробьёт — тогда точно сбегутся. Ещё есть хищные сумчатые обезьяны, живущие в кронах деревьев. Вот они реально опасны, если остановиться на привал, не обеспечив должного охранения. Падают сверху на голову и рвут острыми когтями лицо и горло. Заметив подозрительное шевеление в кронах, стоит выпустить туда пару очередей, это их надолго отпугнёт, хотя может привлечь волков. В лесу вообще лучше без особого повода не стрелять. Змеи, ядовитые сколопендры, кровососущие мотыльки, после их укусов возникает ужасный зуд — это в принципе уже мелочи. К тому же, пока не потеплеет и просохнет, мы их просто не увидим, попрятались.

— По сравнению с равниной другой стороны залива как-то не особо серьёзно, — заметил я после её рассказа.

— Да, вот только почему-то маловато прибывших с той стороны «крутых перцев», знающих всё и вся и обвешанных оружием с ног до головы, тут выживает в течение первых трёх дней, — несказанно «обрадовала» она меня. — Если только в лес не суются и с дроги не съезжают, следуя в конвое под нашей охраной. Лес ещё ладно, вот за Сыпучими Скалами начинается саванна с островками леса, и она совсем не такая, как ты можешь подумать, хотя внешне похожа. Те же самые животные здесь имеют совершенно другие привычки. Сразу скажу — упёртый глупец тут быстро становится чьим-то обедом, а кое-кто успешно путешествует по лесу и саванне без оружия и машин, — Рогнеда чеканила слова с сильной экспрессией, выдававшей её отношение к таким как я самоуверенным типам с другой стороны залива.

Наверняка ей не один раз приходилось сталкиваться и, скорее всего — сопровождать, вот прямо как нас. И вправду, какой же «крутой перец» станет слушать глупую бабу? Но я-то только снаружи выгляжу крутым, внутри оставаясь недавним переселенцем, который постоянно крутит головой, находя причины для восторга и изумления, а также вовремя замечающий потенциальную опасность.

— Понял, — лишь улыбнулся ей вместо ожидаемого жесткого ответа, который она явно ждала. — Значит, с тебя курс общего выживания в местных условиях и тактической подготовки, — попытался грамотно утилизировать чрезмерно агрессивный настрой девушки, чем даже смутил её.

— Хорошо, мне не сложно… — она словно выдохнула из себя лишний воздух, перестав сильно раздражаться непонятно по какому поводу.

Хотя понятно по какому. Её до сих пор крепко держат недавно произошедшие в поселении трагические события. Не исключено, она потеряла кого-то из друзей или даже близких, а теперь неосознанно срывает зло на мне и Оксане.

Выпрыгнув из кабины, Рогнеда быстро пробежалась куда-то, вернувшись обратно с заметным расстройством на лице.

— Надо ехать дальше, здесь ничего нужного нам нет, — заметила она, стряхивая грязь с ботинок, чтобы не перемазать ей весь пол в кабине.

Надо — значит надо. Следуя указаниям девушки, я направил машину по одному из нескольких путей, проложенных лесозаготовителями через джунгли. Здесь сплошной стены забора не выросло, хотя претензии поросли уже явно обозначились. Опять пару раз чуть крепко не застряли в больших заполненных грязной водой лужах, съехав с накатанной лесовозами колеи. Пришлось вылезать и разматывать длинный трос лебёдки, которая после вытягивала машину вместе с прицепом. Первое место, куда хотела попасть Рогнеда, её тоже не удовлетворило. Пошарив в незакрытой бытовке, она вернулась обратно с пустыми руками. Зато углубившись далеко в лес, петляя по настоящему лабиринту из просек, мы, наконец, выехали к ещё одной стоянке техники и нескольким большим фургонам на колёсах. Вот тут-то нам повезло.

— Выходи грузиться! — Вздохнув, приказала нам Рогнеда после осмотра ближайшего фургона.

— Чего ещё нам не хватало? — Вылезать из кабины сильно не хотелось, ибо я уже прилично устал крутить руль и вытаскивать застрявшую машину из грязи.

Да и подкрепиться бы не помешало, а также чего-либо ещё, к примеру, горячего душа и чистого белья на мягкой койке.

— Только не говори, что у тебя полный кузов взрывчатки, — фыркнула недовольная моей ленью девушка.

— Вообще-то кое-что есть… — неуверенно ответил ей.

— Твоего «кое — чего» нам точно не хватит! — Судя по её решительности лучше не спорить, а подчиниться, всё равно ведь не отстанет, пока всё не сделаем.

Пришлось опять вылезать, перебирая ботинками с мгновенно налипшими на них тяжелыми комьями грязи по чавкающей почве.

— Что здесь? — Спросил Рогнеду, когда она впихнула мне в руки тяжеленный деревянный ящик.

Килограмм тридцать не меньше. Да и ручки по бокам очень неудобные, все в заусенцах. Хорошо хоть перчатки заблаговременно натянул.

— Промышленная взрывчатка, — ответила та, добавив: — Клади в прицеп, прямо сверху бочек, после стянем сетью и верёвками, чтобы не свалилась.

С большим трудом перетаскал дюжину ящиков, едва не свалившись прямо в грязь от резко навалившейся слабости и головной боли, когда пришел за следующим. Похоже, состояние моего здоровья ещё далеко от идеала, а всякие непонятные стимуляторы не заменяет естественного восстановления.

— Всё, больше не могу, сама таскай, — едва выдохнул Рогнеде, подававшей очередной ящик и гневно смотревшей в мою сторону, явно требуя, чтобы кто-то активнее пошевеливался.

— Неужели ты оказался таким жалким слабаком? — Презрительно фыркнула та.

— Пару дней назад схлопотал сильное сотрясение мозга, вот до сих пор сказывается… — попытался оправдаться, придерживаясь рукой за край фургона, чтобы не упасть.

— Пару дней и сильное сотрясение? — Мне явно не поверили. — И после такого ты стоишь на ногах?

— Выбора особо не оставалось, — тяжело вздохнув, присел на корточки, ибо состояние здоровья только ухудшалось, и стоять на ногах я больше не мог.

Подождав ещё минуту, гневно сверля меня своим взглядом, девушка спрыгнула на землю, подойдя вплотную. Резко взяла в руки мою голову, повернула к себе, заглянув прямо в мои расфокусированные зрачки.

— Плохо дело, — наконец, заявила она, отпустив меня. — Стоило сразу сказать! Хватайся за меня, сейчас отведу в медпункт, — меня снова бесцеремонно схватили, заставив подняться и передвигать ногами в неизвестном направлении.

От сильных резких вспышек головной боли я где-то потерял сознание.

Ужасный сон, в котором меня обвивали злобно шипящие змеи, заставил буквально подскочить на месте, едва не приложившись больной головой о какую-то металлическую трубу. А змеиное шипение никуда не исчезло, только шипели друг на друга женщины, сцепившись недалеко от меня. Рогнеда пыталась давить на Оксану, периодически называя её орденской сукой, та в ответ выражалась как-то совершенно непереводимо с английского языка, ибо нужно знать тонкости соответствующего менталитета. Более того, иногда проскакивал голосок Лизы, в котором тоже ничего приличного в сторону Рогнеды не слышалось, правда, не так изящно.

— А ну все быстро заткнулись! — Рявкнул уже я, не вставая со своего места.

Самочувствие оставалось скверным, но сил уже вполне собралось для того, чтобы уверенно стоять на ногах. Услышав мой грозный рык, дамы мгновенно прекратили свои препирательства. Первой до меня добежала Лиза, с вопросом о том, чем она может помочь. Отправил её за своим лекарством. Других озадачил приготовлением обеда или ужина, в зависимости от актуального времени суток.

— Ночью поедем! — Рыкнул подошедшей ко мне с требованиями немедленного выдвижения Рогнеде.

Та подбивала всех спешно хватать остатки всего нужного и спешно катить куда-то вперёд по дороге иначе рискуем опоздать. Я же совсем не разделял её опасений, проехавшись по основной дороге, сидя за рулём. Раньше чем через два дня под жарким солнцем дня она точно не просохнет до такого состояния, когда по ней легко пройдёт обычный джип или грузовик. А дальше озадачил боевитую деву необходимостью срочно найти взрыватели, причём электрические, катушку провода, а лучше две, бензопилу и запас топлива к ней. Это нам вскоре может пригодиться. Рогнеда надула губы, но ушла выполнять приказ, оставив меня приходить в чувства без её нудного зудения над ухом. И в добавок для неё имелось ещё одно особое задание — требовалось пристроить крупнокалиберный пулемёт М2 из КУНГ — а на турель, до которого у меня так и не дошли руки. Тягать сорокакилограммовую железку самому сильно не хотелось, особенно если кто-то рядом просто брызжет энергией. Да и вообще вступать на моём грузовике в ближний бой — откровенная глупость. Бронирования у него нет, и подставляться под пули категорически не рекомендуется. Но на всякий случай лучше иметь хорошо заметный издалека «убедительный аргумент», благо за него как раз можно поставить неугомонную Рогнеду, пусть бдит с закрытым ртом. А на будущее стоило где-то разжиться специальным станком под такой пулемёт — это более верное решение, особенно для организации дорожной засады. В крайнем случае, придётся обойтись пулемётом винтовочного калибра, теоретически он мог вести огонь и с сошек или упора, хотя был выполнен в варианте с двумя ручками без приклада для размещения на бронетехнике.

В итоге так и получилось, мы выехали с базы лесозаготовителей только после наступления темноты, несмотря на продолжавшиеся попытки кого-то рвануть как можно скорее. Её-то я нагрузил установкой пулемёта. Впервые оказавшись внутри КУНГ — а, Рогнеда буквально потерялась на несколько минут, переводя взгляд со станков, аппаратуры, малой авиации на меня и обратно. Даже оружие её не заинтересовало. Когда она вышла из ступора, в её глазах быстро менялось отношение к моей персоне. Она даже перестала смотреть волком на Оксану, поглядывавшую на неё с ехидной ухмылкой. Похоже, у чрезмерно боевитой девы случился классический разрыв шаблона: если изначально она оценила меня как недалёкого боевика, исполнительный механизм с руками и ногами, не более того, а Оксану поставила на командную роль, то теперь шла экстренная переоценка. Пока она не до конца опомнилась, выдал ей несколько заданий, заставив хорошенько физически поднапрячься. Она справилась с трудом, но всё же на отлично, а главное — отстала от всех нас со своими требованиями и претензиями.

В ярком свете фар постоянно мелькали ночные насекомые, отвлекая внимание от дороги. Мы неторопливо тащились вперёд, объезжая особенно большие лужи по видимости обочины, активно зарастающей всякой растительностью. Один раз всё же крепко застряли именно на ней, закопавшись в мягкий грунт по самое днище. Трёхчасовую эпопею с вытягиванием грузовика даже вспоминать не хочется. Трижды срывался трос лебёдки, выворачивая с корнями хилые деревца за которые я цеплялся, хорошо хоть никого из нас не приложило, да и фары остались целы. С горем пополам ближе к рассвету мы оказались недалеко от Сыпучих Скал, по словам нашей проводницы. До портового поселения тут всего-то каких-то семьдесят километров и около пяти до первого форта, занятого нынче врагом. Требовалось внимательно осмотреться на месте, прежде чем устраивать минную засаду. Подъехать непосредственно к скалам нам помешал бурный грязевой поток, перетекающий через дорогу. Лезть в него без промера глубины под светом фар мне категорически не хотелось, несмотря на обещания Рогнеды, что там едва ли по колено. В общем, там и остановились, прямо посреди дороги, ибо сдать назад или развернуться без риска намертво засесть никакой возможности не имелось. А если кто случайно пожалует со стороны глубины континента, то выскочит из-за поворота как раз под наш пулемёт. Собственно, пока я собирался отсыпаться и поправлять здоровье, кому-то придётся оставаться на страже. Для неё даже ценного стимулятора не пожалел, чем опять сумел удивить.

Солнце уже высоко, вставать не хочется, но надо. Голова не болит, силы вроде есть. Однако перенапрягаться категорически не рекомендуется. На нас так никто и не вышел, мы так и стояли в гордом одиночестве посреди дороги перед водной преградой. После утреннего моциона всё же залез в грязный поток вместе с шестом. Правильно сделал, не поддавшись на настойчивые уговоры: нормально проехать здесь нельзя, тут и танк утонет, требуется строить мост. В принципе, работы где-то на половину дня, благо стройматериалы растут неподалёку, но пока возиться не стоит. И для разведки решил снова воспользоваться малой авиацией. Нормальной карты этих мест в моей коллекции нет. На тех, что есть, изображалась лишь весьма условная береговая черта и сплошная зелень прибрежных джунглей. Ни Капаны, ни дороги. Даже хорошо заметных отсюда скал нет. Рогнеда тоже долго вертела хвостом, надувала губки, изображая обиду, лишь под угрозой немедленно повернуть назад, выложила из своего планшета и бросила мне стопку бумажных ламинированных карт, с таким презрительным видом на лице — «раз тебе надо — ты и разбирайся, а я пока погуляю». Пока она продолжала демонстративно дуться на улице, быстро защелкал всех их цифровым фотоаппаратом, сразу же загнав снимки в ноутбук. Позже обработаю, составив уже свою общую карту. Вот, судя по всему, здесь изображена та часть дороги, где мы находимся. Интересно. Указанная высота ближайших скал не более трёхсот метров. Судя по всему, где-то там Рогнеда и хочет устроить засаду. Вот мне туда почему-то совсем не хочется влезать. Кое-как отмасштабировав нужное изображение карты, проложил примерный маршрут для БПЛА. Выше километра поднимать его бессмысленно, изображение получится слишком мелким или не хватит ширины обзора, ниже — опасно, и как он перевалит скалы, прямая связь с ним пропадёт. Следовательно, подключаем к нему дополнительный модуль с жестким диском от ноутбука и благополучно ведём запись при облёте по программе. После возвращения просмотрим и проложим новый маршрут, если потребуется. Вот тут на карте изображен первый форт. Девять километров примерно. Закладываю широкую петлю кругового облёта, чтобы точно что-то полезное попало в объектив и программу возвращения. Всё, можно запускать.

Сильный бросок двумя руками, и небольшой летательный аппарат сразу набирает высоту, даже не клюнув носом. Бегом за командный терминал, пока есть связь, можно подкорректировать курс и всё полётное задание. Под камерой открывается вид на пробитый в скалах проход, по которому идёт дорога. Видны какие-то автомобили, похоже, кто-то крепко застрял в грязи. Первая коррекция, карта немного врёт, БПЛА летит дальше. Ещё одна правка, проход немного поворачивает, это нужно отметить. Картинка приходит с всё большими задержками, связь постепенно слабеет и вовсе теряется. Всё, на экране застыл самый крайний вариант, дальше самолётик идёт по заложенной программе и нужно просто подождать его возвращения. Через полчаса сигнал появился вновь, выхожу ловить. В этот раз БПЛА на парашюте упал прямо в мои руки, едва перелетев грузовик. Смотреть запись собрались все присутствующие, даже Рогнеда показательно сменила гнев на милость, постаравшись пролезть поближе ко мне, но её грамотно оттеснила назад Оксана.

— Плохи наши дела, — заметил я после просмотра попавшей в объектив камеры стоянки машин около сожженного форта.

Там собралось около трёх десятков всяких машин, шесть каких-то незнакомых бронетранспортёров и даже три самых настоящих танка. По крайней мере, нечто на гусеницах и с приличной пушкой иначе сложно назвать. Зато внимательный просмотр кадров застрявших в грязи тарантасов, однозначно говорил об отсутствии их хозяев на месте. И раз так, то можно прогуляться по земле до того места. На прогулку собрались вдвоём с Рогнедой, Оксане и Лизе я выделил свой фронт работ, всё же развернув грузовик в обратном направлении на случай поспешного отступления.

Рассмотрев брошенные застрявшие машины в оптику прицела, мы подобрались к ним ближе. Снова внимательный осмотр — никого. Два совсем старых армейских джипа, как бы ещё времён Второй Мировой войны, и такой же старый грузовик закопались в грязь по самые двери кабин, и вытащить их отсюда без трактора совершенно нереально. К тому же поблизости нет ни одного приличного дерева, чтобы зацепить за него трос лебёдки. И главное — застрявшие машины полностью перегородили проезд. Видимо, сначала застрял один джип, его попытался вытолкнуть другой, а затем с той же целью сюда загнали грузовик. До идеи пригнать сюда ещё и танк и всё же попытаться разобрать возникшую на дороге пробку, хозяева этой техники не дошли. Догадались, что тогда она станет ещё прочней, а тяжелого вертолёта, без которого тогда точно не обойдёшься, у них нет. Где-то в сотне метрах от них начиналась твёрдая каменистая поверхность прохода между скал. Достаточно широкая, надо отметить.

— Сюда, — Рогнеда показала рукой в сторону ближайших кустов.

Здесь сплошной стены дикорастущего забора ещё не сформировалось. Юркнув в зелёную прореху, мы быстро нашли тропинку, ведущую вверх по склону.

— Смотри внимательнее под ноги, — мне показали едва заметную чёрную нить растяжки, а затем ещё одну. — Лезем вверх, там есть удобная площадка, — заметила девушка, выходя вперёд.

Растяжек больше не встретилось, и вскоре мы влезли на уступ, с которого открывался прекрасный вид вниз на дорогу в обе стороны.

— Здесь раньше размещался сторожевой пункт патруля, пока не построили форт на той стороне, — пояснила Рогнеда.

И вправду, лишь стоило присмотреться внимательнее, сразу становились заметны следы обустройства уже прилично заросшие колючей травой. Отсюда очень удобно стрелять вниз, оставаясь практически неуязвимыми с той стороны.

— Чуть дальше по склону есть пещера, там можно спрятаться и поискать припасы, — окинув меня скептическим взглядом, девушка снова юркнула в кусты, оплетавшие своими корнями каменистый склон, я последовал за ней.

Пещерка оказалась совсем маленькой, глубиной метров в пять и высотой потолка в пару метров, но в ней вполне реально скоротать ночь у крошечного костерка, которого совершенно не видно снаружи. Припасов же мы не нашли, разве только несколько вязанок сухого хвороста, пойдут на дрова или подстилку для ночлега.

Оглядывая дорогу внизу, мысленно прикидывал, где бы лучше всего спрятать взрывчатку. От высказанной Рогнедой идеи подорвать склон, и окончательно завалить проход между скал, сразу отказался. Несмотря на все плюсы именно такого простого варианта, это лишь теоретически возможно. Где бы нам найти сейчас сапёра — профессионала, способного всё точно рассчитать? Да и работа по закладке заряда получится весьма немалая. А от небольшой осыпи, которую как раз нам легко устроить, толку не будет. В конечном итоге в моей голове созрел дерзкий план, и я скомандовал возвращение. Пришла идея банально подорвать тех несчастных, кто захочет выдернуть засевшие в грязи машины. Ближайшие скальные склоны тоже стоило хорошенько заминировать, если вдруг внизу соберётся много желающих проехать. А ведь они точно соберутся — тут и думать нечего.

Как приятно наблюдать за работой других людей, неприкрыто пользуясь своей слабостью здоровья. Дамы впряглись всерьёз, волоча грузы по раскисшей от грязи дороге на большом куске фанеры, обёрнутой в несколько слоёв целлофановой плёнки, словно на санях. Совместный тяжелый труд временно примирил двух женщин, им просто некогда стало думать о соперничестве непонятно за что конкретно. Ну не меня же им делить? Сильно сомневаюсь в желании Рогнеды стать моей любовницей, да и не в моём она вкусе, если сказать честно. Пока дамы таскали взрывчатку к указанным мной местам, я сам химичил с взрывателями. Катушку провода мы нашли только одну и то небольшую, а запальный шнур будет слишком долго гореть. Машинок радио подрыва у меня мало, и разбрасываться ими категорически не стоит, потому-то сейчас я и плёл проводку, перематывая места соединений чёрной изолентой. Первая закладка в виде целого ящика взрывчатки оказалась в том месте, где бы я сам поставил трактор для вытягивания застрявшего грузовика. Сомневаюсь, что его захотят банально скинуть с дороги, исправной техникой, даже и старой тут не принято разбрасываться. Но когда кто-то работает, всегда находятся желающие посмотреть. И тут как раз есть парочка подходящих мест, куда тоже стоит спрятать свои сюрпризы в виде связки шашек с взрывателем, подключив их к одной цепи. Стоило бы туда ещё камней насыпать как дополнительных поражающих элементов, но таскать их некому, женщины уже выдохлись и теперь внимательно смотрели за моей работой. Рогнеда явно хотела что-то сказать или вернее — съязвить, если взглянуть на недовольное выражение её лица, но старательно сдерживала свой излишне длинный язык. Закопав поглубже в грязь провода и спрятав первую взрывную машинку за кустами, отправился осматривать твёрдый участок дороги, где наверняка соберётся целая толпа техники и людей, ждущих, пока другие расчистят проезд и наладят мост через пересекший дорогу мутный ручей. Ещё три ящика взрывчатки и ещё одна подрывная машинка. Тут и мне пришлось напрячь мускулы, ковыряя лопатой камни. Старался делать всё плавно без рывков, дабы опять не потерять сознание. Прибежала от грузовика Лиза, принеся на всех запас провизии и большой термос с горячим чаем. Пока мы тут ковырялись в грязи, она тоже времени зря не теряла, хотя и получила задание слушать эфир. За что была мной легко отчитана, после слов благодарности за проявленную заботу, но без особого огонька, так чисто для проформы. Хитрое выражение лица наглядно говорило о том, что именно такая реакция ей и ожидалась.

— Тебя периодически вызывают с сухогруза, я решила не отвечать, — заметила она как бы между делом, пока мы дружно накинулись на еду.

Внутри меня поднялось раздражение таким наплевательским отношением с её стороны, но потом вдруг вспомнил, что ничего хорошего тот вызов нам не принесёт. Наверняка прибыл орденский корвет, и кое — кому сразу же захотелось «поговорить» с кое — кем. Место нашей предполагаемой стоянки оказалось пустым, вот они и зашевелились. Фёдор, понятно, в курсе, но что он может поделать? Ладно, придётся позже самому выйти на связь, чтобы немного успокоить нервничающую публику, пока она срочно на поиски не сорвалась. Только лишнего народа с недружелюбными намерениями нам здесь не хватает. Но на всякий случай стоит выставить пару мин и на другой стороне дороги, предварительно загнав грузовик подальше в лес.

— Есть ли место поблизости, где спрятать машину, дабы не торчать посреди дороги? — обратился к нашей нетерпеливой сопровождающей, быстро прожевавшей свой обед и ждавшей, когда мы снова приступим к работе, буквально заглядывая нам в рот, дабы своим взглядом поскорее запихнуть туда пищу.

— Да, — кивнула она. — Раньше здесь начиналась объездная дорога до того, как расчистили путь через скалы. Она, конечно, за пару лет изрядно заросла молодой порослью, но проехать по ней вполне реально даже без доставания бензопилы. Идём, покажу, где она начиналась.

Закончив трапезу, последовал за ней. На первый взгляд старый съезд ничем не выделялся от ровной стены растительности вдоль обочины дороги. И лишь отсутствие крепких молодых деревьев, перевитых толстыми лианами, наглядно показывало, что тут действительно можно проехать, просто примяв зелёную преграду к земле. Да и самому легко протиснуться внутрь сквозь кусты, благо колючек на них нет. За стеной обнаружилась вполне различимая глазу заросшая подлеском колея, уходящая куда-то вглубь леса и идущая параллельно скальной гряде к какому-то другому проходу на ту сторону. Сгрузив всё необходимое для дальнейшего обустройства минной засады, завёл мотор и решительно направил грузовик на стену растительности. Треск, срежет, громкое шуршание приминаемых кустов о днище машины. Всерьёз опасался за целостность фар и лобового стекла, однако обошлось. Проехав по старой колее пару сотен метров, вылез наружу и вернулся к дороге. Зелёная стена уже благополучно распрямилась, снова закрыв собой прореху, лишь глубокий след протектора в сырой глине и множество сорванных листьев показывал, что тут кто-то смог недавно проехать. Придётся озаботиться и тут, дабы никто не смог быстро разобраться, куда мы могли деться из этого закрытого со всех сторон транспортного коридора. Выдав задание дамам, отправился копать очередные закладки и отматывать следующие метры провода.

Как не готовься, всего не предусмотреть. И ко всему тоже не подготовишься, обязательно найдётся что-то неучтённое. Потому с наступлением ночи я скомандовал прекращение всех работ, хотя до их полного завершения было ещё далеко. К тому моменту я уже чувствовал близость предела физических возможностей, несмотря на сильное стимулирующее действие лекарства. Странное чувство, когда с одной стороны вроде бы силы переполняют тело, а с другой мозг чётко понимает — до крайнего предела остался лишь один небольшой шаг, после чего останется только смотреть за собственным неизбежным угасанием. Крайне опасная ситуация, честно скажу, многие бездумно делают этот шаг, поддавшись столь обманчивым чувствам. И, несмотря на грязную ругань Рогнеды, требующей продолжить работу и с наступлением темноты, я оставался непреклонен в своём решении. Та было кинулась ко мне с кулаками, но Оксана вовремя поставила подножку, красиво уронив её в грязь, а когда та вскочила на ноги с горящим бешенством взглядом, то обнаружила перед своим носом дуло «Глока».

— Уймись, сука, — сквозь крепко сжатые зубы прошипела моя подруга. — Если ты так сильно хочешь сдохнуть, я могу прямо сейчас избавить тебя от излишних мук, — тон её голоса явно говорил, что сейчас совсем не до шуток.

Стоит отдать Рогнеде должное — та быстро остывала, поняв, что давлением на нас ничего хорошего не добьётся.

— Ночью сюда вряд ли кто сунется, но ночевать лучше по раздельности и в состоянии полной готовности к отражению внезапной атаки, — своим предложением я окончательно погасил вспыхнувший конфликт, переведя его в более конструктивное русло.

Отправив возмутительницу спокойствия в пещеру, изрядно нагрузив оружием и патронами, сел за стойку с радиоаппаратурой, требовалось связаться с Фёдором и немного успокоить тех, кто стоит у него за спиной. Ответили на мой вызов практически сразу, попросив подождать пару минут, когда подойдёт капитан судна. Фёдор сразу же стал расспрашивать о нашем местонахождении, явно выполняя чужой приказ. По его словам я уже мог спокойно завершить своё боевое дежурство, ибо есть смена и, кроме того, требуется срочно оформить документы, связанные с нападением пиратов в море. Без моей подписи под всеми протоколами, видите ли, никак нельзя обойтись, иначе уже состоявшаяся передача мне пиратских трофеев окажется совершенно незаконной. Врал, конечно, однако я тактично промолчал, поведав ему, что смогу вернуться в поселение не ранее завтрашнего вечера, ибо крепко засел в ручье у самых гор, и пока выбраться не получается. Мне наверняка не поверили, но временно отстали, потребовав завтра поутру снова выйти на связь. Закончив дело, обтёрся мокрой тряпкой от пота и грязи, налипшей на тело за целый день, переоделся в чистую одежду и собрался отправляться вслед за Рогнедой на скальный уступ. Оксана попыталась отговорить от такого «глупого поступка», к ней присоединилась Лиза, не желавшая меня отпускать «к этой озабоченной отсутствием мужской ласки маньячке». Объяснил им, что своим присутствием поблизости с ней смогу легко расстроить все её подлые козни. Проверив оперативную радиосвязь, закинул на спину рюкзак со всем необходимым, взвалил тяжелый «Баррет» на плечо, и медленно пошагал по более — мене просохшей за день обочине в сторону скальной гряды, периодически оглядывая окрестности тепловизором. Повышенная бдительность не принесла плодов, поблизости никого живого мне не встретилось. Рогнеда нашлась в пещере в состоянии беспробудного сна. Неудивительно после пары суток бодрствования и тяжелой работы. Раскатав туристический коврик, пристроился рядышком, накрывшись сверху тонким сетчатым покрывалом от вредных насекомых.

Приближающийся негромкий рокот моторов заставил меня подскочить на месте, вырвав из блаженного сна. Косой свет лучей утреннего солнца в нашу пещерку едва — едва проникал. Растолкав Рогнеду, показал ей универсальный знак тишины, приложив палец к губам. Та быстро сообразила и кивнула головой, навострив уши.

— Гости пожаловали, пора встречать, — негромко поведал ей.

Осторожно выбравшись с оружием на скальный уступ, связался со своими дамами, оставшимися в грузовике, приказав им сидеть тихо в полной готовности рвануть вглубь леса по проложенной колее. Влезать в ожидающуюся драку им категорически противопоказано, что бы с нами не произошло. Пока мы занимались своими делами, внизу уже собралось множество различной колёсной техники и хорошо вооруженных людей. На первый взгляд человек триста, может и все четыреста, если не больше, ибо с нашего места видно далеко не всех. Преимущественно едва одетые в разноцветные тряпки и примитивные разгрузки чернокожие дагомейцы с китайскими «Калашами» разной степени потасканности, но среди них затесалось несколько белых в знакомых бронниках и хорошем камуфляже с узнаваемыми новенькими карабинами М4 в руках. Столпились они как раз напротив внушительной минной закладки из четырёх разнесённых друг от друга ящиков взрывчатки, надёжно прикрытых от любопытных глаз камнями, просто напрашиваясь на то, чтобы их всех разом отправить на небеса.

— Подрывай! — Тихо шикнула моя напарница, крепко сжимая рукояти пулемёта, уложенного на мешок с тряпьём, ибо нормальных сошек у него нет.

— Рано, — шепотом ответил ей. — Ждём, когда сюда танки подтянутся, для наших мин они сейчас в приоритете, иначе нам их просто нечем взять.

Окинув меня злым взглядом, агрессивная дева вроде как немного успокоилась, признавая мою правоту. Танки на доставленных беспилотником кадрах она видела, потому возразить особо нечего. Народ внизу громко галдел и махал руками, не в силах договориться о необходимых действиях для расчистки пути. Кто- то в сторонке по кругу пустил большую самокрутку, и, судя по выражению лиц затянувшихся, курили явно не табак, кто-то, совершенно не стесняясь, гадил прямо посреди дороги, оперившись рукой на свой автомат. Пара белых вернулась со стороны застрявших впереди машин и что-то громко крикнула гомонящей толпе, заставив её ненадолго заткнуться. Негры расселись по машинам и обочине, приготовившись к долгому ожиданию. Самокрутки нашлись у многих, но мало у кого имелась своя зажигалка. Гомон постепенно снова усилился, тихо разговаривать между собой дагомейцы, похоже, просто не умели. Джип с белыми командирами резко развернулся и отчалил в сторону захваченного форта.

Где-то через часок с хвостиком послышался приближающийся рык танковых моторов. Сюда медленно ползло сразу три бронированных монстра, которых мы ранее видели сверху. Я не смог опознать по своей памяти эти машины. Угловатые уродцы желтого окраса цвета выгоревшей степи с не самыми длинными и толстыми пушками. Пять больших катков, широкие гусеницы, башня без наклонной брони расположена ближе к передку. Ни на наши, ни на немецкие танки эти бронированные черепахи не походили. Либо англичане, либо американцы периода второй мировой, но для нас сейчас это означало практически смертный приговор, если не сумеем их подорвать, ибо со своим «Барретом» я смогу лишь поцарапать им краску. Наполовину высунувшийся из люка башни первого танка белокожий стрелок криком и руганью долго расчищал танку проезд, заставляя тупых и ленивых негров отгонять свои грязные тарантасы с пути, изрядно позабавивших нас своими бестолковыми метаниями. Два других танка благоразумно встали поодаль от наших минных закладок, заставив меня нервничать. Но высунувшиеся из всех открывшихся люков любопытные чёрные физиономии немного успокоили. Двое так и вообще вылезли из башен, о чём-то переругиваясь и активно размахивая руками. За ними выбрались наружу и механики — водители. Один сразу же принялся справлять нужду прямо на гусеницы своего танка. Да уж, танкисты из дагомейцев ещё те. Указал Рогнеде приоритетные цели, пусть причешет их из пулемёта сразу же после взрыва. Первый же танк с белым экипажем неспешно направился к затору на дороге, выкидывая комья грязи из-под своих гусениц. За ними же ломанулась и целая толпа вооруженных зевак. Белые командиры, похоже, давно махнули рукой на полнейшее отсутствие какой-либо дисциплины среди своих чернокожих подопечных, дружно укатив обратно в форт, пока дорогу полностью не расчистят. О необходимости строительства моста через ручей они знают не хуже нас, явно догадываясь, что работы могут затянуться чуть ли не до самого вечера. А торчать здесь под палящим солнцем среди этих «грязных и вонючих животных» им сильно не хотелось. Порадовался на счёт своей сообразительности, ибо куча народа расположилась именно там, где я изначально и рассчитывал, хотя удобного места всем желающим не хватило. Ничего заложенный заряд там явно избыточен, его-то как раз должно хватить на всех. Зацепив коротким тросом застрявший грузовик, танк стал медленно пятиться задом, оказавшись точно над закопанным ящиком с взрывчаткой.

— Пора, — негромко сказал скорее сам для себя, утапливая обрезиненную кнопку.

Вспышка и чуть отстающий от неё удар немного ослабленной расстоянием взрывной волны, докатившейся до нас. Резко колыхнулась стена растительности вдоль дороги, толпу зрителей и танк буквально разметало в клочья, и лишь отдельные тяжелые железки одна за другой сыпались сверху на дорогу и окрестный лес. Несколько секунд звенящей тишины и толпа внизу дружно стала палить от страха во все стороны, заставив нас с Рогнедой резко пригнуть головы. Нашарил пальцем вторую кнопку, активируя минную закладку прямо под нами, вовремя вспомнив о необходимости приоткрыть рот. Сверкнуло и чувствительно тряхнуло. Сверху градом посыпались камни, к счастью некрупные. Слух на какое-то время полностью отказал, внизу всё заволокло пылью и дымом. Вряд ли кто-то в том аду смог выжить. А как там танки? Сквозь медленно оседающую пыль вижу обе застывшие на месте машины с открытыми люками. Покинувшие их экипажи сейчас спешно удирали в сторону форта вместе с небольшой кучкой уцелевших негров. Те тоже бежали налегке, побросав своё оружие. Очухавшаяся после взрыва Рогнеда выпустила в сторону бегущих пару пулемётных очередей, сбив несколько человек на землю, и придав остальным дополнительное ускорение. Стрелять ей было крайне неудобно, потому тем банально повезло уйти.

— Прикрой меня отсюда, сейчас спущусь и подорву те железные гробы, пока противник не вернулся за ними, — скомандовал своей напарнице.

— Может, оставим для себя? — Возразила она.

— Ты управляться ими сможешь? — Спросил её с нотками лёгкой язвительности в своём голосе и, заметив смущённое лицо добавил: — Вот и я нет.

В принципе, ничего сложного в управлении танком, тем более таким древним, нет, однако зачем нам этот чемодан без ручки? Жалко, конечно, но лучше зря не рисковать. Враги опомнятся, перегруппируются и заявятся сюда с новыми силами, ибо людей у них ещё хватает. Сейчас нам повезло застать их врасплох на хорошо подготовленной минной позиции, но повторить успех нам никто не даст. И, чувствую, сюда вскоре пожалует представительная делегация с орденского корвета, потому стоит постепенно сматывать удочки и катить в глубину леса.

Сообщил о наших делах Оксане, немного успокоив перенервничавшую девушку, спустился на дорогу, окинув взглядом место собственноручно устроенной бойни, держа пистолет наготове. Мало ли кто смог уцелеть. Приятного в увиденном было мало. Активно чадящие исковерканные взрывом машины, перевёрнутые бронетранспортёры, окровавленные куски разорванных камнями человеческих тел, припорошенные свежей пылью. Валяющееся оружие, тоже покрытое опустившейся пылью. Сюрреалистическое зрелище. Часть противоположного от нас склона после взрыва оплыла вниз, засыпав изрядное количество людей и техники. Теперь без серьёзной расчистки тут не проехать, если только на танке. Пройдя чуть дальше, с лёгкой брезгливостью застрелил трёх найденных подранков. Опасности они уже не представляли, но зачем им зря мучиться. Опять отметил полнейшее отсутствие мук совести относительно того, что я убил столько народу. Да и не воспринимались эти мёртвые дагомейцы как люди. Скорее как вредные и крайне опасные животные, подлежащие уничтожению при первой же возможности. Так и до очередных теорий расового превосходства недолго дойти. Впрочем, те белые, которые командовали этим зверинцем, тоже по моей оценке на людей не тянут и при первой же встрече мы выясним, кто быстрее и точнее стреляет. Хотя всё же предпочту с ними просто не встречаться, дабы зря не испытывать судьбу. Внутри первого танка, куда я заглянул, скопилась изрядная куча мусора, обрывки бумаги, пустые пластиковые бутылки и какие-то объедки. Воняет свежим дерьмом, тухлятиной вперемешку с горелым и тряпками и машинным маслом. Лезть внутрь не хочется, но надо. Так, пятидесяти семи миллиметровые снаряды увеличенного боекомплекта навалены в деревянные ящики как дрова. Ничего полезного нет, кроме пары сильно потасканных китайских «Калашей» и валяющихся дополнительных магазинов под них. Патроны в них какие-то необычные с неровной латунной гильзой, чуть ли не кустарной выделки. Выщелкнул ради интереса пару десятков на пол. Нет, такого «добра» я себе точно не возьму. Штатного пулемёта спаренного с пушкой нет, хотя на месте, где он должен стоять, заметны следы работы. То ли снимали, то ли наоборот поставить пытались, да не успели. На месте радиостанции болтаются обрывки проводов. Подумал, как проще всего подорвать эту боевую машину. Дабы не сильно возиться, можно подогнать её к активной минной постановке и там рвануть вместе с частью склона. Заведя двигатель, сел за рычаги. Ничего сложного, как трактор, управление интуитивно понятно. Хотя рычаг переключения скоростей требует приложение изрядной силы. Заглушив машину, направился ко второму танку. Внутри него было значимо чище, стоял пулемёт, правда, без боекомплекта, зато снарядов загрузили даже больше чем в предыдущем железном гробу всё в тех же деревянных ящиках. Радиостанции опять нет, но тут хоть провода не оборвали, остались штатные разъёмы для подключения, причём явно переделанные под современные модели. За ящиками со снарядами нашелся практически новый ПКМ (пулемёт Калашникова модернизированный) и целый ящик коробов с набитыми лентами к нему. Патроны, кстати, явно «из-за ленточки». Вот это добрый трофей. Пока отгонял второй танк, в голову пришла идея, как его можно использовать по прямому назначению. Нам ведь всё равно нужно ещё пару дней здесь как-то продержаться, дабы полностью выполнить условия контракта. Поставив один танк орудием в проход между скалами, а второй выкатив наружу, мы гарантированно перекрываем дорогу со всех сторон. И подобраться к нам не удастся, а для того, чтобы выкурить, потребуется тяжелое оружие, которого тут маловато. Высунувшись наружу, связался с Рогнедой, предложив ей свой план. Она с нескрываемой радостью согласилась, хотя по этому плану именно ей придётся стрелять из пушки или подавать снаряды. Место наблюдателя и корректировщика на скальном выступе вместо неё займёт Оксана. Связавшись ещё и с ней, занялись активной подготовкой. Выбросив весь мусор из первого танка, поставил его сразу за рукотворной осыпью. В прицел пушки хорошо просматривался приличный участок дороги, уходящей в лес. Грузовик, который пытался вытащить из грязи первый танк, взрывом отбросило далеко в сторону и перевернуло на бок. Забив снаряд и закрыв затвор, навёл орудие точно на его днище. Выстрел, мимо, снаряд рванул на дороге, не долетев дюжину метров до цели и заметно в стороне. Ага, прицел сбит или я чего-то не понимаю, требуется внести поправку. Вот тут есть верньеры корректировки, попробую настроить. Только с шестого снаряда я попал в злополучный грузовик, сумев кое-как выставить прицел пушки, а ведь расстояние до цели здесь всего лишь пара сотен метров. Не пойму, как собирались стрелять из неё негры, видимо рассчитывали распугать врагов одним лишь громким звуком выстрелов. Для проверки и всадил в горящий остов грузовика ещё пару снарядов, окончательно превратив его в груду обгорелого металлолома. Теперь если кто пожалует к нам с той стороны, то рискует сильно удивиться. Прицел второго танка тоже пришлось долго настраивать, беря в качестве целей выделяющиеся крупные камни на скальных склонах. Минус дюжина снарядов и я остался доволен своей работой. На дистанции видимости никто не подберётся незамеченным. Рогнеда тоже выстрелила пару раз, осваивая достаточно примитивное танковое орудие первой половины Второй Мировой Войны на Старой Земле. Трофейный пулемёт пришелся весьма кстати, его удобно применять даже не вылезая наружу, воткнув на место штатного, к которому нет боекомплекта. Обзор, правда, маловат, но и противник со стороны форта будет подходить только по дороге, не имея возможности какого-либо манёвра.

Лиза как обычно притащила на всех завтрак, поведав о том, что творится в эфире. Эфир бурлил. Нас снова пытались вызвать с сухогруза, шли активные переговоры между орденским корветом и мобильной боевой группой, отправившейся в нашу сторону на взятых в порту грузовиках. Они благополучно завязли в грязи, едва отъехав от поселка, и теперь взывали о помощи. Этих до вечера, а то и до завтрашнего дня можно не ждать. Недалеко от нас тоже активно работало несколько коротковолновых радиостанций, однако Лиза не понимала языка, на котором велись переговоры, по — английски там проскакивало едва ли пара фраз крайне далёких от нормативной лексики. Без сомнений — захватившие форт инсургенты пытались вызвать свежие подкрепления, дабы как-то решить поставленную им задачу по захвату поселения. Вскоре стоит ждать появления разведчиков с той стороны. Второй раз большой толпой на минные постановки они не ломанутся, а постараются сначала как-либо обезопасить путь. Ждём — не дождёмся, когда же они сюда пожалуют.

До самой ночи было тихо. Никого ни с одной, ни с другой стороны. Мы поначалу держались настороже, позже немного расслабившись и принявшись наводить удобство на своей позиции. Оттащить подальше и закопать трупы, пока они не испортили здесь весь воздух, собрать трофейное оружие, несмотря на его состояние. Боеприпасы тоже прибрать, дабы не достались врагу. Запасливая Рогнеда перетаскала немало всякого барахла наверх, спрятав в пещеру до лучших времён, более всего выковырнув его из перевёрнутых взрывом броневиков, использовавшихся неграми в качестве своеобразного мобильного арсенала. Запечатанные цинки с хорошими патронами, гранаты, армейские сухие пайки, пара ящиков с противопехотными направленными минами «Клеймор» и коробкой разнообразных взрывателей для них, чему я более всего обрадовался. Там же внутри нашлись и ещё живые враги, один даже попытался выстрелить в открывшую люк девушку. Зря он это. Его крики, непосредственно связанные с утратой лишних частей тела, долго действовали мне на нервы, пока я не потребовал от излишне жестокой мстительницы прекратить этот «кошачий концерт». Негромкий хлопок пистолетного выстрела и всё снова затихло. В те броневики, очищенные от ценного содержимого мы затолкали кучу трупов как в консервные банки, плотно закрыв все люки. Прилично умаялись, перетаскивая трофеи и наводя порядок под жарким дневным солнцем, несмотря на то, что активно помогали себе уцелевшей машиной, загружая кузов ценным добром и цепляя трупы по нескольку штук тросом за ноги, дабы оттащить до места захоронения в воронке от взрыва. Грязная и неприятная работа, которую на других не свалишь. Ближе ко времени обеда небо затянуло кучевыми облаками, подул прохладный ветер откуда-то со стороны моря, и стало более — менее комфортно. Моё самочувствие оставалось подозрительно хорошим, даже голова не болела. Наоборот, хотелось что-то делать, весьма некстати пробудился естественный мужской интерес при взгляде на волокущую к машине очередной труп Рогнеду, картинно повернувшейся ко мне своим задом. Мысленно выругавшись, направился к нашему наблюдательному пункту проведать Оксану. Но та меня отшила, сославшись на насущную необходимость наблюдения за дорогой и отсутствие гигиенических показателей. Сплюнув от лёгкой досады, отнёс своё оружие и лишние вещи к грузовику, отогнав его на сто метров ещё дальше в лес, где столкнулся с первым серьёзным препятствием в виде упавшего дерева, которое так просто не объедешь. Подцепил бревно тросом и сдал машину задом, стаскивая его с пути, теперь проезду ничего не мешало. Поехав ещё полсотни метров, уткнулся в следующее гнилое дерево, расправившись с ним аналогичным образом. Но наметившаяся тенденция откровенно не радовала. Задумавшись над дальнейшим путём, разведал колею на пару километров вперёд, заодно лично познакомившись с местным копытным волком. Выпрыгнул прямо передо мной совершенно бесшумно, я даже испугаться и вскинуть оружие не успел. На земного волка он походил только серо — бежевой шкурой и вытянутой зубастой мордой, в остальном напоминая козла с крепкими ногами, оканчивающимися острыми копытами. Небольшие козлиные рожки у него тоже были. Стоя на одном месте и шевеля большими ушами, этот «волк» скептически окинул меня своим взором, определяя степень опасности или съедобности, затем резко развернулся и, махнув на прощанье коротким хвостом, длинным и высоким прыжком снова бесшумно скрылся в лесу. Ни шуршания кустов, ни стука копыт, лишь ветер гуляет в высоких кронах деревьев. Если такие зверюшки соберутся напасть, отстреляться от них будет весьма непросто. Хорошо хоть они к нам особой агрессивности не проявляют. Чем дальше я углублялся в лес, тем больше препятствий преграждало старую колею. Причём, некоторые явно требовали использования бензопилы, иначе их не уберёшь. Затем и вовсе путь уткнулся в глубокий ручей, прилично размывший колею. Идея незаметно объехать врагов лесом всё сильнее тускнела в моих глазах. Получив в своё распоряжение танки, можно попытаться пройти и по основной дороге. Нам главное пробиться на другую сторону скальной гряды, проскочить захваченный дагомейцами форт, а дальше начинается холмистая степь с редкими перелесками. Поймать нас там без авиации — это надо хорошо постараться. С такой мыслью я и вернулся обратно.

Ближе к вечеру стало ещё сложнее справляться с желаниями тела. Голова, похоже, окончательно зажила, а стимулятор продолжал действовать, влияя на неё не самым лучшим образом. Более того, прекращать его применение нельзя, пока не закончится полный курс восстановления, то есть требуется вколоть в себя содержимое целого пузырька по две дозы в день, иначе есть риск получить какое-либо осложнение. Теперь мне постоянно хотелось еды и бабу. Но еда уже не лезла в горло, а баба… если так и дальше пойдёт, кто-то рискует стать случайной жертвой изнасилования. Сна тоже ни в одном глазу, несмотря на лёгкую усталость. А ведь днём пришлось изрядно напрячься и походить. Дабы не доводить до греха, собрался в ночную разведку. Отговаривать меня не стали — «хочешь — иди, только обязательно возвращайся, нам без тебя плохо будет». Даже со стороны Рогнеды заметил лёгкую обеспокоенность.

С наступлением темноты неспешно выдвинулся в сторону форта. Небо так и не расчистилось от облаков, и стояла полнейшая чернильная темень. Света не хватало даже ноктовизору. Без активной подсветки легко переломать ноги на камнях. А включать её чревато, мало ли с той стороны кто-то тоже смотрит в прибор ночного видения. Та подсветка для него станет ярким хорошо выделяющимся огоньком в безлунной ночи. Потому приходится неторопливо ощупывать дорогу ногами, периодически оглядывая путь через тепловизионный прицел, в этот раз прилаженный на кронштейне к «Валу». Пятёркой выстрелов кое-как выставил корректирующие поправки, теперь не промахнусь. По уму стоило бы взять МР-5 с штатным глушителем, тот значимо тише стреляет, но на него тот прицел не ставился, а целится через монокуляр ноктовизора… короче, я решил не рисковать. Не пройдя и трети пути через скальную гряду, резко насторожился, расслышав звук заглушаемого двигателя. Ближе к ночи ветер переменился и теперь равномерно задувал со стороны материка. Это сейчас играло мне на руку. Медленно пробираясь вперёд, заметил хорошо различимые мелькающие отсветы инфракрасной подсветки ноктовизоров идущих в мою сторону людей. Наверное, они предполагали, что у их противника таких приборов нет или они тут вообще единственные самые умные. Впрочем, до того места, где мы устроили минную засаду, тут ещё далеко. Из-за поворота вскоре показались двое. Идут быстро, но тихо, держа дистанцию и обходя валяющиеся на дороге камни, а также внимательно осматривая подозрительные места. Наверняка опасаются мин. Вот для того-то и включили подсветку, без неё им бы пришлось красться, как мне. Ну что же, ребята, вам сегодня не повезло. Не ваша эта ночь, одним словом. Укрывшись за крупным валуном и подпустив ничего не подозревающего противника на двадцать метров, нажал спуск. Глухой, совершенно нетипичный хлопок выстрела и первая фигура кулём оседает на землю. Второй хлопок и другая фигура отлетает назад. Первой я метил в шлем, так чтобы пуля по возможности лишь оглушила, а вот второго валил наверняка в самый центр груди. С пистолетной дистанции трудно промахнуться. Включив подсветку, резко метнулся к ним, затаившись рядом с первым упавшим бойцом, снова выключив подсветку. Мало ли кто ещё следом подойдёт. Тихо. Проверил пульс на шее — есть. Белый крепкий мужик с очень короткой стрижкой. Шлем с него слетел, оборвав ремешок крепления, голова вроде бы цела, крови не видно. Пока мужик не пришел в сознание, стянул ему руки за спиной, застёгивая наручники. Вот и пригодились. Кляп из своего платка затолкал в рот, мало ли очнётся, орать станет. Второй мёртв, хотя моя пуля не пробила грудную керамическую пластину тяжелого бронежилета. Хватило и одного запреградного воздействия, переломав ему все рёбра. Оставив тела на земле, прошелся дальше. Ага, вот и джип. Хорошо знакомый небронированный «Хамви» с четырёхместной кабиной и небольшим открытым кузовом, крупнокалиберный пулемёт на турели задрал ствол вверх. Пара длинных антенн по бокам крыши наклонены немного назад. Внимательно всё рассмотрел, снова включив подсветку. Не хотели, голубчики, весь путь своими ножками топать. За рулём никого, поблизости тоже пусто. Да, не одному мне ночью на месте не сиделось. В общем, удачно получилось. Забравшись в кабину, завёл мотор и медленно покатил к валяющимся телам, закинув в кузов вместе с их оружием. У трупа был вполне обычный карабин М4 с каким-то коллиматором «EOTech» и глушителем. Потенциальный «язык» нёс неизвестную мне снайперку, судя по весу и размеру примкнутого магазина явно под «Лапуа — Магнум» с тепловизионным прицелом другого типа, чем мой, и с большим длинным пламегасителем, накрученным вместо дульного тормоза. Связался по радио с бдящей на скальном уступе Оксане, дабы она случайно не подстрелила меня, когда я подъеду ближе. Заодно пусть сразу разбудит Рогнеду, для неё есть ценный подарок.

— Расспроси это тело нежно и аккуратно, у меня к нему позже могут появиться дополнительные вопросы, — попросил заметно повеселевшую деву.

Встретила она меня у нашего танка хмуро, будучи выдернутой из сна в самый неподходящий момент, но быстро переменила гнев на милость, едва заметив, кого я ей приволок. Пленник уже очухался и даже попытался оказать сопротивление, получив от меня несколько ударов по ногам и между ними.

— Если откроется что-то действительно важное, сразу же сообщи по радио. Наши каналы им не перехватить, даже если кто-то слушает, потому особо не стесняйся, — выдал ей свои инструкции. — Я сам опять отправлюсь туда, потому зря тоже не отвлекай.

Передав всё ещё сопротивляющееся тело в надёжные женские руки, и выкинув труп второго номера на землю, развернул машину и покатил к форту. Риск? Да, согласен. Зато такой наглости с нашей стороны там точно не ждут в отличие от возвращения своих разведчиков. Фары не зажигал, удовлетворившись активной инфракрасной подсветкой.

Вокруг изрядно потрёпанного взрывом стены форта горело множество костров. Рядом с ними вповалку спали полуголые негры, крепко обнявшись со своим оружием, дабы соплеменники его случаем не украли. Впрочем, стоит отдать их командованию должное, ночное дежурство неслось вполне исправно. Стоящие на небольшом отдалении от костров джипы с горящими фарами, пулемётами на турелях, яркими прожекторами и бдящими стрелками. Расположены машины тоже удачно, потенциально держа друг друга в поле зрения. Просто так близко не подойдёшь и, пристрелив одного, сразу же нарвёшься на ответный огонь. Бдящие пулемётчики и яркая иллюминация не помешали мне пробраться за охраняемый периметр. Прожекторами ведь нужно обшаривать периодически местность, а не светить тупо в одну сторону. Да, направили их в потенциально опасные места, однако этого совершенно недостаточно. Так легко пропустить ночную тень, подло прокравшуюся по краю неосвещённого пространства. Негры, чего с них взять? Мин или колючей проволоки тоже не выставили, а ведь по всем правилам, без этого нельзя обеспечить должную безопасность большого лагеря на открытой местности. «Ну, это мы сейчас немного исправим…» — злорадно подумал я, доставая из своей сумки трофейные мины и подыскивая удобные места для их установки. Шорохи, шуршание, негромкий щелчок кусачками. За тишину можно не беспокоиться, в лагере стоит жуткий храп, никто ничего не услышит. Танков у противника больше не осталось, два обшарпанных броневика и множество самых разнообразных побитых жизнью грузовиков, а также старых джипов. Народу прилично, считать сложно, но около пятисот человек точно. И это только те, кто валяется у костров. Запашок в лагере стоит ещё тот, все ближайшие подходы густо заминированы экскрементами, видимо потому-то и обычных мин не выставили — свои же и подорвутся, отправившись справлять нужду. Так, спрятать первую мину под удачно стоящий броневик, растянуть тонкую проволоку. Кто в него или из него полезет — обязательно зацепит, а там накроет поражающими элементами кучу народа. В самом форте осталась парочка целых домов, там, видимо, и отдыхают белые командиры. Из ближайшего окна слышится натужный сипящий храп, неожиданно прерванный громкой ругательной фразой по — английски. Кому-то явно плохо спится, никак совесть мучает. Что же, и для вас, господа, мы оставим свой «подарочек»: вторая мина занимает подходящее место. Кто первым из дома выйдет — тому не повезло. Всё, пора отсюда выбираться. Я и так излишне рисковал, вообще не следовало сюда соваться. Но, блин, проклятый стимулятор и отсутствие возможности сбросить напряжение естественным образом. Снова прокрался по темноте тихо и незаметно, хотя мог пройтись не скрываясь. Мало ли белому господину погулять ночью захотелось. Не спится, видите ли, ему. Но вот это действительно лишнее. Дойдя до скал, выставил в проходе ещё парочку мин, дополнительно замаскировав их камнями, завёл машину, включил фары и спокойно доехал до нашей стоянки, предварительно сообщив о своём возвращении по радио. Никаких эксцессов больше не ожидалось до самого утра, можно отдыхать. Пленника тоже на утро оставлю.

Проснулся от жуткой духоты и нестерпимой чесотки. Чесалось буквально всё тело. Наверное, идея спать в танке была далеко не самой лучшей. Но когда я вернулся в наш лагерь, мозги работали через два раза на третий. И уснул, провалившись в беспамятство одним мгновеньем, даже и не вспомню как. Так, судя по часам, уже давно не утро, проспал я и остаток ночи, и добрую половину дня. Никто меня не разбудил, хотя по — хорошему были должны. Ладно, пора вылезать наружу и радикально решать вопрос чесотки. Небо опять заволокло облаками, хотя танк ещё горячий, погода явно повторяет вчерашний сценарий — это радует. Рядом с танком стоит трофейный «Хамви» с открытыми дверями, внутри сидит подозрительно легко одетая в короткие шорты и одну майку Рогнеда с большими наушниками на голове. ПКМ лежит на соседнем сидении, так что с ней точно всё в порядке. Вытащив туристический коврик, быстро скинул на него с себя все вещи кроме трусов. Прохладный ветер сразу же принёс лёгкое облегчение моих страданий. Бутылка минеральной воды, одноразовое полотенце, за неимением возможности нормально искупаться, старательно скребу себя. Складывается такое впечатление, что с меня вместе с серой грязью толстыми пластами сходит и изрядная часть кожи. Первое полотенце пришлось быстро выбросить, взять второе, а затем и третье. Хорошо этого добра нам в трофеях много досталось, можно не экономить. На очищенных участках кожа действительно заметно изменилась, стала подозрительно ровная и гладкая, пропала часть родинок и мелких шрамов. Где та грубость, где тот загар? Руки совсем бело — розовые. Нет, на младенца я не стал похож, однако происходящие изменения немного пугают. Пока я приводил себя в порядок, укрывшись от Рогнеды, посматривающей в мою сторону с нескромным любопытством за боком танка, дабы скинуть с себя последнюю тряпку, девушка выбралась наружу и бесшумно подошла сзади. У меня вдруг возникло чувство близкого присутствия кого-то постороннего за спиной, заставив повернуться и замереть от неожиданности с открытым ртом. Рогнеда тоже скинула с себя абсолютно всё, представ передо мной, в чём мать родила, призывно заглядывая в глаза.

— Трахни меня! — Низким голосом с лёгким придыханием тихо проворковала она, поворачиваясь ко мне задом и низко пригибаясь к земле опершись о танковый каток рукой, выставляя свои прелести для лучшего обозрения. — Воткни резко со всей дури, дабы я ощутила твою мужскую силу, — потребовала она.

На какое-то мгновение я впал в ступор, совершенно не понимая происходящего, но моё мужское естество уже отреагировало должным образом, не спросив разрешения. Да и сознание заметно помутилось из-за резкого гормонального выплеска.

— Я так не могу, это неправильно… — еле — еле выдавил из себя, судорожно пытаясь совладать со своим взбунтовавшимся организмом.

— Можешь, можешь, я же прекрасно вижу, зачем ты себя обманываешь? — Подзуживала меня Рогнеда, призывно покачивая ягодицами.

— Но как же… — я ощущал близость окончательного проигрыша помутившегося сознания сильнейшему зову плоти.

— Не беспокойся! — Подлая искусительница резко разогнулась, и одним движением повернулась лицом, ловко прижимаясь ко мне своей грудью с торчащими возбуждёнными сосками, рукой прихватив за кое-что другое. — Твоя подруга сейчас спит, и я с ней уже обо всём заранее договорилась. Никто тебя ревновать не станет, расслабься!

— Спит? — Сознание ухватилось за неожиданно появившуюся поблизости спасительную соломинку. — А кто сейчас наблюдает за дорогой? — Вот тут уже пора испугаться по — настоящему, но никак не получается, проклятые гормоны.

— Некого нам тут ждать! — Рогнеда прижалась ко мне ещё сильнее, а я не смог её отстранить. — Орденские собаки сейчас активно ищут тебя на дальних вырубках, это их займёт на несколько дней, там огромный лабиринт. Чернозадые засранцы в форте после большой пальбы поутру, перебив своих белых господ, дружно снялись с места и покатили торговать награбленным добром в Эль — Оран. Мы свою миссию полностью выполнили и теперь нужно немного расслабиться!

— Откуда ты всё знаешь? — У меня ещё нашлись силы задать очередной вопрос.

— Эфир слушала, — ответила она, своими действиями окончательно доламывала моё жалкое сопротивление. — Помоги мне хоть ненадолго забыться от той боли, крови и тоски, через которую пришлось пройти, ну что тебе стоит… — шепотом попросила она, теряя последние остатки терпения.

И тут мне от её близкого дыхания окончательно сорвало крышу, задавив остатки сознания жуткой животной страстью.

Примерно через три непонятно куда исчезнувших часа.

— …Кажется, и вправду отпустило, — выдохнула утомлённая дева, окончательно слезая с моего тела.

Стоит отдать ей должное, она сумела и меня избавить от подавляющего сознание плотского желания. Прежде не мог даже представить себя утробно рычащим зверем, долго и со страстью терзающим податливую жертву. Это было нечто. Безумие, страсть, долгий и сильный экстаз, накатывающий раз за разом. Рогнеда тоже стонала и рычала, потеряв все признаки разума, превратившись в дорвавшуюся до жестких наслаждений самку.

— Стоит завтра ещё разок повторить… — закусив губу, задумалась она, окинув меня немного замутнённым взором.

Почему-то такое предложение совсем не испугало. Пришло состояние какой-то отрешенности на фоне лёгкой утомлённости. Завтра? Значит, завтра, главное — не прямо сейчас. И нужно снова приводить себя в какой-то относительный порядок. Кожа опять стала отходить вместе с остатками грязи, стоило лишь начать обтирания мокрой тряпкой.

— Надень, — довольная случившимся девушка протянула мне комплект лёгкой чистой одежды, заранее подготовленный для такого случая.

Теперь-то я окончательно поверил, что она предварительно договорилась с Оксаной, только та знала, где лежали эти вещи. Ещё через полчаса, вколов себе очередную дозу лекарства и плотно перекусив бутербродами, запив их горячим кофе из термоса, почувствовал себя по — настоящему удовлетворённым. Снова захотелось какой-либо активной деятельности.

— Ты куда пленника дела? — Спросил Рогнеду, собиравшуюся снова надеть наушники и заняться подслушиванием чужих переговоров.

Окинув салон «Хамви» взглядом, заметил радио — сканнер того же типа, как у меня в грузовике. В комплекте с ним стоял дополнительный усилитель мощности сигнала на передачу и ещё какой-то непонятный блок со светящимся цифровым индикатором. К сканнеру сейчас подключался небольшой ноутбук, прежде лежавший в открытом бардачке машины вместе с фонарями, знакомой «Береттой» и небольшой кучкой других оружейных причиндалов, среди которых я сразу заметил характерный дульный тормоз для трофейной винтовки. «Стоит осмотреть и перебрать свежие приобретения, пока есть лишнее время», — пришла в голову здравая мысль, которую сразу перебили ответом на заданный ранее вопрос:

— Никуда я его не дела, — ответила дева, закидывая наушники на шею, потянувшись рукой к кнопкам на панели управления радиоаппаратуры. — Сидит в другом танке, размышляя о великой небесной несправедливости. Ничего особо интересного для себя ты от него уже не узнаешь. Англичане в который раз сделали конкурентам, нам то есть, свою привычную подлость, и в очередной раз просчитались с выбором исполнителей, — презрительно хмыкнув, поведала она. — Ничего толком тот боец не знает. Тупой боевик, пусть и профессионал со Старой Земли с длинным послужным списком и большим личным кладбищем в двух мирах. И ты оказался всё равно лучше его! — Вот я и дождался от неё настоящих комплиментов. — Но лучше бы ты второго живым взял, вот тот как раз и командовал всей той кучей вооруженного сброда, зная существенно больше. Теперь уже ничего не поделаешь, как вышло — так вышло… — разочарованно вздохнув напоказ, в конце добавила она.

— Отправить того пленника в расход, раз от него больше нет пользы? — Мне почему-то резко расхотелось с ним говорить.

— Он пригодится нам живым для предъявления официальных претензий с требованием компенсации, — твёрдо ответила Рогнеда. — Улик хватает и кое — кому больше не удастся отвертеться, как в прошлый раз. Тебе тоже кое-что причитается. Вот, возьми КПК (карманный портативный компьютер), — она вытащила из открытого бардачка небольшой обрезиненный прямоугольник с матовым экраном. — Пароль на вход я уже сняла, там найдёшь много интересного и полезного, ноутбук мне пока нужен. Остальное барахло с них и из машины я уже перебрала, пока ты дрых в танке. Оно твоё по призовому праву, осмотри прямо сейчас, дабы после не высказывать претензий, всё лежит под задним сидением, — кивнув головой, Рогнеда всё же надела наушники, тем самым показывая желание временно завершить разговор.

Вытащив две большие сумки и стволы из машины, взялся за перебор содержимого, раз прямо попросили. Для начала взглянем оружие, сразу определив, куда его после девать. Набралось уже куча всякого разного, стоит при первой же возможности избавиться от излишков, сменяв на более полезное для жизни. Итак, карабин М4 так неудачно убитого командира с глушителем. Какой-то он странный, ночью не разглядел. Магазин пластиковый нетипичной кривизны и слишком уж знакомая защёлка фиксатора. Ба, да это же явно промышленная переделка под наш добрый 7,62Х39! Интересно узнать, почему с другой стороны залива мне ничего подобного не встретилось? Ведь там любителей «американской классики» куда больше, но те, кто хорошо понимает местные особенности, обычно берут русское оружие именно под тот калибр, хотя никаких проблем с переделкой их любимых «Аэрок» нет. Не иначе как имеется негласный заговор торговцев оружием, дабы не ломать сложившиеся цены на патроны. Так, вскроем новую игрушку, дабы заглянуть в потроха. Выдавливаю соединяющий две основных части вместе стержень, легко переламывая конструкцию. Механизм чистый и тоже немного необычный, здесь поставили газовый поршень. Модернизация относительно небольшая, но опять же в местных условиях весьма уместная. Осмотрев всё, собираю обратно, защёлкивая магазин на место. В него, судя по маркировке, забиты дозвуковые патроны для тихой стрельбы с глушителем. Вот и появился хороший повод окончательно избавиться от слабого против местной фауны 5,56. Оксана тоже любит такое оружие, приучили её к нему в Ордене. Ради проверки прицелился и три раза подряд одиночными выстрелами пометил далёкий камень. Что сказать? Автоматика работает почти бесшумно, щелчок вылетающей гильзы без характерного лязга затвора, как на всех «Калашах». Звук выстрела тише, чем у моего «Вала», но заметно громче, чем у МР-5 с интегрированным глушителем, и он-то как раз весьма характерный для «глушеного» ствола хлопок. В остальном, всё то же самое, едва ощутимая отдача и полностью отсутствует увод ствола при серии выстрелов. Как он будет вести себя с обычными патронами, проверю, когда найду штатную гайку — насадку или дульный тормоз — компенсатор. В крайнем случае, есть станок, выточу самостоятельно. Установленный на планку пикатини коллиматор очень хорош, маленький, удобный, зализанный, яркость прицельной марки регулируется двумя кнопками, есть отдельный инфракрасный режим, специально для стрельбы ночью через ноктовизор. Полезное приобретение.

Теперь винтовка «тупого боевика», по словам Рогнеды. Тяжелая, килограмм девять — десять вместе с прицелом, фигурный складывающийся пополам пластиковый приклад тёмно — желтого цвета с регулируемым подпятником, отстёгивающиеся складные сошки, ручная перезарядка — продольно скользящий затвор. Калибр, как изначально и определил — 8,6Х70 «Лапуа — Магнум». Так, где здесь маркировка, а вот едва заметная надпись — L96A1SM и серийный номер. Моих знаний недостаточно, чтобы оценить плюсы или минусы данного оружия, практическая проверка покажет. Но мне более по душе полуавтоматы, хотя «болтовки» имеют гораздо лучшие характеристики точности стрельбы. Теперь осмотрим прицел. Чуть меньше того, которым я уже привык пользоваться за последнее время, но видно — совсем новый. Маркировки производителя нигде нет, органы управления обозначены простыми значками. Откидываю вверх защитную крышку объектива. Большая германиевая линза — характерный показатель для любых тепловизоров. Включение питания… где, непонятно. Ага, здесь основное управление через маленькие крутящиеся маховики, кнопки всего две. Достаточно удобно, если немного привыкнуть. Тихий щелчок включения, питание пошло. В окуляре появилась чёрно — белая картинка с простым перекрестием посередине, никаких лишних символов и цифр. Настройка кратности, похоже, чистая оптика. Нет, дальше определённого значения уже идёт цифровой зум, резко портящий невысокое качество изображения в силу и так малого разрешения матрицы теплового сенсора. Зато её чувствительность, похоже, даже лучше, чем у моего предыдущего трофея. Сходил до танка, вытащив оттуда оружие, с которым ходил на столь удачную разведку прошлой ночью. Так и есть: картинка нагретого утренним солнцем и теперь медленно остывающего склона у нового прицела имеет чуть больше «неровностей» общего фона. Проверить на реальной цели пока негде. Добрался и до большого меню настроек, пока не став чего-либо там менять, ибо большей части параметров просто не понимал. Теперь опять немного постреляем… м — да, лягается эта винтовка знатно, куда сильнее «Баррета». Чуть плечо мне не выбила, наверное, там даже синяк теперь появится. Но и выступивший в роли мишени камень брызнул множеством осколков, что прямо говорило о мощи используемого боеприпаса. Второй раз стрелять из неё мне категорически расхотелось, даже вернув на место пламегасителя штатный тормоз — компенсатор, с которым отдача явно снизится до более — менее комфортного порога.

Отложив оружие в сторону, взялся за разбор сумок. Тяжелые бронежилеты и шлемы с прикреплёнными к ним приборами ночного видения Рогнеда положила сверху, решив перебрать мои трофеи в поисках нужной ей информации. И ведь явно чего-то нашла, раз выдала мне КПК боевика с уже снятым паролем, да и ноутбук в машине использовался ей не просто так. Стоит её позже тщательно расспросить, вдруг и для меня чего-то полезное найдётся, о чём она пока решила умолчать. Помеченный моей пулей шлем теперь годится только на выброс из-за образовавшейся в нём трещины. Пуля прошла вскользь, иначе была бы рваная дыра. Осталось снять с него кронштейн крепления навесного оборудования и всё. «Ночники» такие же, как у меня монокуляры PVS-14 самого последнего поколения. Теперь их хватит на всех в нашей небольшой компании. Меня уже не сильно удивляло наличие и достаточно широкое распространение весьма дорогой военной электронной техники на Новой Земле. Радиостанции, приборы ночного видения, портативные компьютеры, разнообразный обвес для стрелкового оружия. А ведь всё это считается чуть ли не последним писком моды «по ту сторону врат». Вот, кстати, выложенные следом завёрнутые в большую тряпку портативные радиостанции мне совершенно не знакомы, но выглядят весьма современно и как будто специально делались именно для Новой Земли. Никакой маркировки конкретного производителя, зеленоватый обрезиненный корпус с большим жидкокристаллическим экраном внешне напоминает сотовые телефоны, только чуть больше и антенна длиннее и на разъёме. Приятно держать в руках, достаточно лёгкие, около двухсот с чем-то грамм. Управление интуитивно — понятное, по крайней мере — для меня. Так, рабочих диапазонов тут подозрительно много, но все высокочастотные, начиная с сотни мегагерц. Есть и какой-то цифровой режим с шифрованием или без него и возможность отправлять текстовые сообщения на аналогичные устройства. Вот для чего тут сделали большой экран и удобную клавиатуру. Знать не все переговоры мы смогли перехватить, имеющийся в наличии сканнер цифровые передачи не берёт. Автомобильные зарядки, гарнитуры, один провод для подключения к компьютеру, несколько дополнительных аккумуляторов, весь нужный к радиостанциям комплект на месте, зарядок, кстати, целых пять штук. Значит, ещё три аналогичных радиостанции теперь достались неграм. Закончив разбираться с радиостанциями и завернув их обратно в тряпку, вытащив пластиковый кофр для тепловизионного прицела, где нашлась и инструкция по эксплуатации.

— Где ты это нашла? — Спросил Рогнеду, сумев привлечь к себе её внимание, помахав тем кофром у неё под носом.

— Ты там дальше покопайся, много чего найдёшь, — ответила та, снимая наушники и окинув меня внимательным взглядом. — Они держали в машине весь свой ценный скарб, дабы его не растащили их же подопечные, — ответила она на не заданный вопрос, который уже готов был сорваться с языка.

Теперь-то мне и стало окончательно понятно, почему они на этой машине выехали на разведку, а не оставили её в лагере. Да уж, не хотел бы случайно оказаться сам на их месте.

— Кстати, ты изменился, — ещё раз изучающе осмотрев меня, сказала она. — Я не сразу обратила внимание, и только сейчас заметила, что ты как будто помолодел. Лицо стало немного другое, да и вообще… Что ты себе колешь? — Жестко потребовала она, явно чувствуя, что мне ей будет сложно отказать в информации, после того, что с нами недавно произошло.

Выдержав небольшую паузу, всё же рассказал ей про своё лекарство и историю его приобретения.

— Панкартин, значит, — изумлённо заметила она после моего краткого рассказа. — Тогда это многое объясняет…

— Ты знаешь про этот препарат? — Теперь пришла моя очередь изумляться, ибо такого названия я прежде не слышал.

— Да, у нас его тоже добывают, правда, я не знаю из каких животных, где-то на самой границе степи и песков, очень — очень мало, — честно ответила задумавшаяся девушка. — Вот только применяют его только в исключительных случаях и под постоянным наблюдением врачей, в комплекте с сильными транквилизаторами и чем-то ещё, иначе рискуешь повредиться рассудком.

Я лишь тяжело вздохнул после её слов, ибо не заметить явно наметившуюся тенденцию было сложно. И бросить приём препарата тоже нельзя, вот ведь какая засада.

— Я уже вижу, что ты немного не в себе. Твоя подруга вчера это тоже почувствовала, теперь опасаясь к тебе подходить. И мне известно лишь одно доступное средство как-то помочь тебе, — тем временем продолжала говорить Рогнеда. — Я помогу тебе, а ты поможешь мне, — и так хитро и коварно улыбнулась, сразу давая знать, что конкретно она имеет в виду. — Два раза в день, утром и вечером! — Резко посерьёзнев, закончила она.

Не зная, что на это возразить, просто пожал плечами, отправившись дальше перебирать трофеи. С Оксаной, как только проснётся, тоже нужно поговорить, ибо чувствую — есть риск её банально потерять. Нет, она вряд ли от меня уйдёт, мы теперь крепко связаны цепями судьбы, но вот её отношение ко мне может сильно поменяться.

К самому ценному приобретению я уже было отнёс большую аптечку с множеством различных лекарств и толстой распечаткой всевозможных симптомов местных болезней с указанием средств, применяемых при их возникновении, но на самом дне последней сумки обнаружился тяжелый мешок с каким-то подозрительным содержимым внутри. Половина пуда по грубой оценке. Развязав тугую горловину, с большим изумлением вытащил наружу блестящую золотую монету размером с современный рубль. С двух сторон надписи явно по — арабски, никаких изображений, лишь мелкая цифра «3» явно указывающая на вес в граммах. Изумившись ещё сильнее, зачерпнул из мешка целую горсть подобных монет. Они оказались разными. Размер и вес у них совпадал, а вот надписи существенно различались, причём на некоторых мой глаз отмечал характерное изображение АК-47 и другого стрелкового оружия.

— Что это? — Спросил заметно ухмыляющуюся Рогнеду, наблюдавшую за моими действиями и заметившую мою лёгкую растерянность при виде желтого металла в таком количестве.

— Это плата, предназначавшаяся для тех, кто должен был захватить Капану со стороны суши, — ответила она. — Возможно и не вся, аванс наверняка выдали оружием, патронами, а также изрядным количеством дури.

— Но золото… — я всё никак не мог прийти в себя при виде такого богатства.

Несмотря на то, что у меня самого хватало денег, все они являлись обычными бумажками, вернее — пластиковыми орденскими карточками, и такого необычного впечатления совершенно не создавали. Ресурс, который легко тратится на какие-либо другие нужды — не более того. А вот эти блестящие кругляшки почему-то крепко притягивали к себе мой взор, заставляя относиться к ним с каким-то особенным трепетом. Резко встряхнув головой, прогнал чарующее наваждение, постепенно захватывавшее мой разум.

— В Халифате и дальше не сильно жалуют даже орденские экю, — пояснила девушка. — Там каждый уважающий себя эмир, халиф, шейх и даже просто главарь крупной банды отморозков, едва захватив власть, стремится выпустить собственный золотой динар, дабы громко заявить всем о себе. Хорошо хоть как-то договорились о едином весе и размере монет, да и то только потому, что почти все они чеканятся в Эль — Оране по персональным заказам.

— Эль — Оран…? — Задумчиво произнёс себе под нос, вспоминая, где я прежде слышал это название.

— Крупный оазис примерно в трёхстах километрах отсюда, — Рогнеда расслышала мой вопрос. — Но по прямой отсюда туда не доедешь, обычно приходится закладывать приличный крюк. На картах после найдёшь сам. Правит там эмир Рашид, крайне жестокий, но справедливый и всегда крепко держащий слово, независимо от того, кому оно было дано. Даже мы с ним ведём дела на постоянной основе. Обмен пленных, выкуп своих людей из рабства, ну и кое-что другое… — хмыкнула она. — В своём городе, выросшем на берегу большого озера, эмир повелел мирно и честно торговать всем, чем только можно торговать без каких-либо исключений, при условии, что ему платится десятая часть с любой сделки. За этим там следят очень строго и тем, кто пожелает утаить эмирскую долю, я не завидую. На первый раз отделается крупным штрафом и публичной поркой кнутом. За другие мелкие прегрешения тоже легко попасть на приличные деньги, а если у тебя их нет — продадут в рабство. За намеренный обман, воровство и насилие — казнь. В зависимости от тяжести преступления режут языки, рубят руки, снимают кожу и сажают на колы. Там даже негры не гадят под себя, как поступают во всех прочих местах, иначе эмирская стража заставляет прилюдно съесть собственное дерьмо. Кто не захочет — утонет в том же самом под громкое улюлюканье толпы.

— Сурово, — я лишь покачал головой, подумав про себя, что иначе порядка с тем человеческим материалом просто не достичь.

— Если тебе не удастся прорваться до основной континентальной дороги и наших городов, придётся пережидать скорый сезон дождей в Эль — Оране, — продолжила свой рассказ девушка. — Вот там-то это золото и пригодится, ибо продолжительный постой для любых чужаков очень дорого стоит, а с техникой тем более. Торговать привезённым товаром разрешается только два дня, если не успел — сдавай всё местным перекупщикам или плати золотом за временное подданство. Такая своеобразная запретительная мера, дабы не превратить относительно небольшой оазис в перенаселённый город. И надо сказать — мера весьма действенная.

— А вообще расскажи подробнее про Халифат, раз уж мы с ним рядом находимся, — у меня вдруг разыгралось любопытство. — До сего момента я слышал о нём исключительно плохое: религиозные фанатики, рабовладельцы и тому подобное. А ты какому-то эмиру чуть ли не дифирамбы поёшь.

— Халифат большой… — выдержав небольшую паузу и покачав головой, философски заметила Рогнеда. — Ты прав, там полно религиозных фанатиков и абсолютное ничем не ограниченное рабовладение, — уже своим обычным тоном констатировала она. — Настоящий рассадник диких и полудиких бандитов, пиратов и прочей швали. Для нас халифатцы однозначные враги и примирение совершенно невозможно. Иная агрессивная цивилизация, другой менталитет. Уважают исключительно силу, а любого проявившего слабость считают законной добычей. Сами между собой ещё как-то могут договариваться, а вот чужаков за людей в принципе не признают. Какого-либо единства среди них тоже нет. Множество центров сил, постоянно грызущихся между собой. Но при этом легко объединяются на короткое время для набегов на чужие территории. Экономика держится на нефти и рабах, сами халифатцы принципиально не работают. Сложившееся положение поддерживается в первую очередь Орденом, англичанами, и некоторыми национальными анклавами на другой стороне залива, как основными потребителями их нефти, которой всё равно всем не хватает. Потому нам приходится с ними считаться, лишь изредка устраивая ответные акции после набегов на наши земли. Тебе же лучше всего держаться подальше от Халифата, если не хочешь остаток жизни провести в рабстве, ибо выкупить тебя будет некому.

— Но как же твой совет о месте, где можно переждать сезон дождей? — Я уже успел благополучно запутаться в противоречиях её рассказа.

— Эль — Оран редкое исключение — континентальный торговый и промышленный форпост Халифата, — Рогнеда пояснила для особо непонятливых. — Именно потому там и поддерживается относительная безопасность для чужаков. Если ты заплатил за временное подданство — то можешь ничего не опасаться до тех пор, пока действует твоя плата. В силу того там хватает чужих торговцев и бизнесменов, однако им дозволяется далеко не любой вид деятельности и запрещено использование рабского труда, хотя не запрещено иметь купленных там же рабов, чем многие пользуются. Даже появился особый вид туризма. И если другого выбора нет — тот оазис вполне подходит тебе на роль временного пристанища, учитывая твои плохие отношения с Орденом. Эмир Рашид с ним тоже на ножах, ибо не в его правилах прощать покушения на себя.

В этот момент подала голос радиостанция на поясе. Гарнитура болталась у меня на шее, но я её не подключил, заговорившись о всякой посторонней ерунде. Оксана проснулась, и сразу же захотела узнать обстановку, причём, почему-то именно у меня.

— …Скоро приду, жди, — закончил свой краткий доклад, поведав о том, что здесь всё тихо и спокойно.

Собрав кое — какие вещи в мешок, проверил свой «Вал», и направился в лес к спрятанному грузовику. Окинув снизу тепловизором кроны деревьев, почему-то показавшихся мне подозрительными, тихо выругался себе под нос, ибо среди густой листвы выделялось множество крупных тепловых засветок. Появившееся у меня явственное чувство угрозы постоянно росло. Приклад упёрся в плечо, палец на спусковом крючке, десять хлопков, следующих один за другим, и дикий визг неожиданно обнаруженной и мгновенно прореженной обезьяньей стаи заглушил шум падающих вниз тел. Оставшиеся тепловые засветки быстро исчезали из моего поля зрения, ловко перепрыгивая с дерева на дерево. Подобравшись ближе, перевернул ногой одно из упавших сверху тел. Серовато — желтоватая шерсть с подпалинами, длинные руки и ноги с внушительными чёрными когтями, полный острых игловидных зубов рот и глаза с вертикальным зрачком. Хвост длиной около метра оканчивался ещё одним крупным крючком — когтем. И весу этой «обезьянки» никак не меньше тридцати килограмм. Опасные, но весьма трусливые хищники. Через пару минут на шум выбежала едва одетая Оксана с винтовкой М-16 в дрожащих руках, широко открытыми глазами глядя на валяющиеся обезьяньи трупы. И только после перевела свой полубезумный взгляд на меня, в котором читался сильный испуг.

— Всё, они теперь нескоро вернутся, — подбодрил её, перекидывая полупустой магазин на всякий случай.

— Правда? — Из-за большого дерева выглянула перемазанная чем-то мордочка Лизы, а затем она вышла к нам со своей стреляющей игрушкой в руках.

«Хорошо хоть одеться успела», — про себя подумал я.

— Вы обе получаете незачёт по теме поведения в этом лесу! — С места огорошил прибежавших на шум вооруженных девушек и девочек. — Резко вспоминаем рассказы о местных обитателях, — не дал им даже малейшей возможности возразить. — Кто должен обязательно пожаловать на звук выстрелов? И на крики обезьян тоже…

Ага, задумались и стали озираться по сторонам, как будто надеются разглядеть прячущихся в подлеске хищников невооруженным взглядом.

— Быстро к машине! — Скомандовал им, ибо в свой прицел заметил появившуюся поблизости новую тепловую засветку.

Сам же остался прикрывать их отход, ибо прекрасно мог видеть происходящее за кустами. Первый копытный волк выпрыгнул неподалёку от меня через несколько секунд. За ним появился второй, а потом с другой стороны и третий. Окинув меня изучающими взглядами, хищники обратили своё внимание на обезьяньи трупы, дружно подавшись к ним. Угрозы совершенно не ощущалось, так, лёгкое беспокойство непонятным соседством. Держа оружие наготове, задом проследовал за девушками, забравшись в кузов, откуда доносились возбуждающие запахи готовившейся пищи.

— И где только газовую плиту нашли? — Озвучил в пространство появившийся у меня вопрос при взгляде на свой рабочий стол.

В моё отсутствие он благополучно превратился в кухонный. Разделочные доски, длинные ножи, резаные овощи, всё это живописно заполнило его пространство. Ближе к приоткрытой двери КУНГ — а устроилась настольная газовая плита на две конфорки, под столом уместилась парочка двадцатилитровых красных баллона. На плите стояла большая кастрюля и немного закопчённый алюминиевый чайник. Ничего из этого добра мне прежде на глаза не попадалось.

— Если ты интересуешься только стреляющими железками, то другие замечают много другого не менее полезного, — с лёгкой ехидцей в голосе заметила Оксана. — Мы нашли всё это в одном из перевёрнутых джипов, вместе с запасом нормальной еды. Бутерброды и сухие пайки вредно действуют на желудок, а кое — кому и на мозги, — добавила она в конце с лёгкой усмешкой.

Возразить ей было нечего, особенно учитывая разыгравшийся от запахов аппетит. А ведь плотно перекусывал совсем недавно. Пока еда готовилась, передал Оксане карабин М4 под «русского толстяка», вытащив его части из своего мешка и снова собрав их вместе.

— В лесу здесь только с таким оружием стоит ходить, и вообще без глушителя стрелять настоятельно не рекомендуется. Тебя это тоже касается, — обратился к изображавшей активную готовку Лизе, на самом деле внимательно подслушивавшую наш разговор. — Возьми пистолет — пулемёт и держи его при себе вместо своей «игрушки». Понятно?

— Да, — пискнула та, не поворачивая головы.

После сытного и вкусного обеда мы с Оксаной уединились в кабину, оставив Лизу на дежурства по эфиру. Та сбивчиво рассказала мне последние новости, почерпнутые из перехваченных радиопереговоров. Главной новостью стало спешное бегство орденского фрегата из гавани Капаны. Он даже не стал дожидаться возвращения своей боевой группы, оставив ей инструкции прекратить все поиски и тихо сидеть в лесу, ни во что не вмешиваться до особого распоряжения. Видимо, капитану крепко накрутили хвост с Острова Ордена, ибо своим присутствием корвет сильно портил кому-то планы, и мы можем легко догадаться кому. Сухогруз же остался в порту. Фёдору тоже явно сделали предложение на миллион, и он решил рискнуть, понимая, что второго шанса быстро заработать много денег вряд ли представится. Меня, естественно, давно перестали вызывать. В общем, сухопутный вариант захвата поселения наши противники списали в утиль, решив попробовать морской. Теперь остаётся ждать, кто придёт первым — подлые захватчики или же боевой флот юаровцев. Своими действиями тут мы прилично выиграли времени для вторых.

— Надеюсь, тебя не полностью съели? — Оставшись наедине, Оксана полезла целоваться.

— Вот скажи, как вы вообще могли договориться? — Задал давно мучавший меня вопрос после того, как сумел это сделать. — До того ведь шипели друг на друга, а тут вдруг такая идиллия. Непонятно.

— Не знаю… — смутилась девушка, крепко прижимаясь и запустив свою руку в мои волосы. — Как ты тогда подошел ко мне со своим предложением, я почему-то сильно испугалась. Раньше ты ощущался совсем по — другому. Оказываясь рядом, я чувствовала приятное тепло, а тогда вдруг ощутила обжигающий жар. Ты явно был не в себе, заставив меня внутренне сжаться в комок.

— А причём же здесь Рогнеда? — Из её сбивчивых слов я практически ничего не понял.

— Она тоже обжигает, когда рядом. Но не огнём, как ты, а холодом и давит тоской. Рядом с ней неуютно, даже если она молча смотрит в сторону, и это сильно напрягает, — по телу Оксаны пробежала лёгкая дрожь от неприятных воспоминаний. — Когда ты спал, мы случайно разговорились, и я неожиданно для себя спросила, почему она на меня агрессивно кидается при любой возможности. После её рассказа многое стало понятно. Не дай бог пережить то, что пережила она. Мне тогда захотелось пожалеть её, а она вдруг попросила тебя как мужчину. Лишь на некоторое время, — заметив мой изумлённый взгляд, закончила она говорить, впиваясь в мои губы страстным поцелуем, как бы желая загладить свою вину.

Хоть кабина грузовика далеко не самое удобное место, нам это совершенно не помешало несколько раз порадовать друг друга. «И откуда во мне столько силы и желания?» — мысленно удивился полнейшему отсутствию потери возбуждения, как обычно происходило после близости.

Порадовавшись сохранению и даже упрочнению отношений, оставив утомлённую девушку в состоянии блаженной полудрёмы, снова занялся делами. В голове и вправду прояснилась, навязчивые желания покинули меня. Знаю — ненадолго, но действенное лекарство уже найдено. Вышел осмотреть обратную дорогу. Грузовик требуется выгонять из леса и перебираться через ручей. Он уже не такой полноводный, как был прежде, с помощью троса и танка через него можно попытаться проехать даже без постройки моста. Копытные волки благополучно сгрызли всё мясо с обезьяньих трупов, бесследно растворившись в густом лесном подлеске. Открывшиеся снова странные чувства предупреждали об их присутствии где-то неподалёку, однако близких тепловых засветок мне не попадалось.

До самой ночи занимался подготовкой переправы. С большим трудом развернул машину в лесу, совместными усилиями у нас получилось. Дальше проще: хорошенько подрезал лопатой края промоины, дабы относительно безопасно съехать вниз и подняться наверх. Своим ходом пройти водное препятствие без шансов, штатная лебёдка не поможет, ибо поблизости просто не за что зацепиться. Оторвал от блаженного ничегонеделания Рогнеду, дабы позаботилась о нашем пленнике, пока я вожусь с танком. К моему изумлению, вылезший наружу после её стука полуголый мужик даже не был связан.

— Э…! — Изумлённо произнёс я в окружающее пространство, взглядом показывая на пленника и переводя его на стоящую рядом излишне расслабленную девушку.

А правая рука тем временем уже легла на рукоять пистолета.

— Да куда он теперь денется? — Хмыкнула Рогнеда, правильно истолковав мой невысказанный вопрос. — К соотечественникам теперь нельзя, ибо он остаётся удобнейшей фигурой для сваливания ответственности за провал операции, а в рабстве, что у дагомейцев, что у халифатцев белому человеку одинаково паршиво. Мы же предоставим ему убежище и обеспечим работой по профилю после того, как даст публичные показания против своих бывших нанимателей. Честная сделка! — И её уверенная улыбка совершенно не допускала зарождения каких-либо сомнений на счёт сказанного.

Мужик пребывал в сильно подавленном настроении, однако едва заметно кивнул головой, тем самым вполне признавая её правоту. Вот, значит, как она его купила. Я-то наивно предполагал — она его бить будет, склоняя к сотрудничеству, а оказалось достаточно просто обрисовать ближайшие перспективы. Вполне понятные и очевидные. И тогда сделать единственно правильный выбор станет легко и просто. Эх, такому стоит только поучиться, пока есть у кого. Впрочем, подобное хорошо срабатывает против тех же англичан и других условных европейцев, иные народы имеют заметно отличающуюся систему ценностей и не всегда прислушиваются к разумным аргументам. Я и сам такой, если внимательно посмотреть.

В наступившей темноте грузовик успешно преодолел все препятствия. При съезде в ручей машина заскользила вбок и едва не перевернулась, и лишь резкий рывок буксировочного троса помог чудом удержаться на колёсах. Оксана старательно исполняла полученную от меня инструкцию, танк под её управлением медленно полз вперёд, вытягивая нас за собой. Едва грузовик наполовину приподнялся из промоины, мотор танка неожиданно заглох. Заглох совсем, категорически не желая заводиться. Пригнать и прицепить второй танк не имелось возможности, ибо тогда грузовик с прицепом опять скатится в воду и там вся эта сцепка рискует перевернуться. Всё же мне стоило изначально заняться мостом, обошлось бы без такого глупого риска. Громко матеря превратности судьбы и мысленно ругая самого себя, долго выискивал причину поломки, всё же вытащив кусок верёвки, так не вовремя закупоривший топливопровод у самого фильтра. Дальше обошлось без приключений, но со всей этой вознёй я упарился как незнамо кто и крепко перемазался в грязи и машинном масле. Однако после отмывания рук и обтирания влажными тряпками снова проявилось сильное возбуждение вместе со знакомым давлением на мозги. И кое-кто оказался этому только рад, без всякого стеснения затащив меня на скальный выступ под предлогом ночного дежурства. К счастью все всё поняли без лишних объяснений. Продежурили мы и вправду знатно, не вылезая при этом из пещеры до самого рассвета. Поутру после очередного безумного часа меня наконец-то отпустило.

— Появится что-то важное — дашь знать, — сказала сильно утомлённая Рогнеда, натягивая на себя лёгкое покрывало и отворачиваясь досыпать. — Сетку против насекомых не забудь задёрнуть, — тихо буркнула она, окончательно проваливаясь в сон.

«Похоже, кто-то несколько переоценил свои силы», — мысленно усмехнувшись, выбрался наружу. Теперь мне жутко хотелось еды, а главное я знал, где это желание легко удовлетворялось.

Набив ненасытное брюхо всякими вкусностями, в этот раз сготовленными Оксаной, надумал связаться с сухогрузом. Мало ли как дело обернётся, орденский корвет ушел, глядишь, удастся продолжить путь до русских земель по морю, как изначально и предполагалось. Увы — не судьба. Радист на судне бдел, и Фёдор подошел достаточно быстро, однако, в его планах стояло спешное возвращение в Порт — Дели по категоричному требованию владельцев судна, полученному по радио всего лишь полчаса назад. Он, конечно, найдёт веские причины для задержки в порту Капаны до ночи, а может и до следующего утра, и если я хорошенько потороплюсь… Вот только появляться в посёлке он мне категорически не рекомендовал, ибо там остались люди, сильно интересовавшиеся, куда же я продевался прямо у них из-под носа. В общем, пожелал мне счастливого пути, и чтобы я «плохим ребятам» на глаза не попадался. Говорили мы по — русски, изрядно приправляя свою речь нецензурной лексикой и добавляя идиоматических выражений, периодически перескакивая с канала на канал. Если нас кто-то и подслушивал — совсем не обязательно понял. Буквально через десять минут Фёдор неожиданно вызвал меня сам, передав настоятельную просьбу полковника Джозефа Боркли дождаться смены, обещавшейся подойти к сегодняшнему вечеру, и оставил канал для связи вместе с ключом от пароля взаимного опознания, который знала Рогнеда. Назначенный на послеобеденное время отъезд теперь откладывался до ночи. Пришлось резко метнуться в сторону форта, снимать выставленные там мины. Заодно осмотрел и сам форт. Обугленные головешки и обгорелые остовы машин, разбросанные камни, пустота и запустение. Уходя, негры постарались разрушить всё построенное человеческим трудом до самого основания. Ну и хорошенько загадить место напоследок, куда же без этого. Вернувшись в лагерь, озадачил всех бездельников подготовкой к отъезду. Проверить всё ещё разок, дополнительно закрепить болтающееся барахло, выстирать запачканную одежду, благо обмелевший ручей очистился от мути. Даже своего пленника припахал. Тот всё ещё пребывал в тоске относительно своего неопределённого будущего, но всё же я сумел его разговорить. И тот в отместку стал выливать на меня всё накопившееся за его немалые сорок лет жизни.

— … Африка — это большая чёрная жопа мира! — Эмоционально размахивая руками, выдал он очередную сентенцию. — И до меня, и после, и сейчас — там ничего не изменится. К тому же некому менять, всех всё устраивает даже тех же чернозадых. Обезьяны, а не люди! Ленивые и трусливые, но друг дружку при случае режут с диким упоением, и пытаться им в этом помешать — гиблое дело. Как вспомню Руанду девяносто четвёртого — до сих пор поджилки трясутся. Мы тогда в «голубых касках» занимались натаскиванием бангладешцев, пакистанцев, индусов, и поначалу казалось — всё идёт хорошо, пока не началось. Как эти хуту различали тутси — до сих пор понять не могу. Как по мне те и те — грязные чернозадые макаки без каких-либо видных глазу отличий. Но друг друга начали убивать при первой же возможности. Миротворцы поначалу попытались влезть, да куда там. Нам тогда удалось кое-как отстреляться из дюжины пулемётов и быстро свалить, бросив всё, когда огромная толпа повалила на наш лагерь, а вот кое — кому из бельгийцев сильно не повезло. Ты только представь — парням сначала демонстративно отрезали яйца под громкое улюлюканье собравшейся толпы, потрясающей оружием, а после долго забивали ногами и чем придётся. К чёрту всё это миротворчество! — Сплюнул Роберт с заметной злобой, резко растирая ботинком свой плевок. — Залить всё напалмом вместе с малярийными болотами, выжечь этих вечных дикарей не разбираясь в отличиях, а после заселить освободившееся пространство более разумными представителями рода человеческого.

Да уж, крепко его допекло, тут-то и возразить нечего. Зато теперь начав выговариваться, он заметно ожил.

— Так вместо того Орден перекинул сюда тех чернозадых обезьян! — «Вот мы плавно и подобрались к текущему моменту», — про себя заметил я. — Уж не знаю, чем они там думали, спасая от резни то одних, то других. Да, здесь куда больше свободного пространства, которое стоит кем-то заселять, но зачем же этими скотами!? — Его огромное недовольство просто брызгало во все стороны. — Здесь и так хватает зубастых тварей, на всех патронов не напасёшься. Была чёрная жопа в Старом Мире — будет и тут. Такая же чёрная и такая же сраная жопа! — Резко выдохнув, закончил он свой эмоциональный пассаж.

В ответ я лишь пожал плечами, совершенно не представляя всего, о чём он говорит. В этом надо повариться, в этом надо поплавать, и тогда сложится своё впечатление. Но мне почему-то сильно не хочется проверять на собственном опыте.

— Наши тоже хороши, — разошедшийся Роберт продолжил выливать на меня наболевшее. — Теперь-то я понимаю, что нас специально сдали тем журналистам. Ты только представь, как приходилось работать в той Африке. В тебя стреляют, ты стреляешь в ответ, а кто-то ни разу не покидавший Острова неожиданно изображает тебя в газетах кровавым мясником, убивающим мирных жителей ради развлечения, когда ему становится скучно. И подходящие картинки для первой полосы тоже нашлись. Как по заказу. А против настроенного общественного мнения уже не попрёшь, твои объяснения никого не заинтересуют. Нам светила тюрьма или ещё хуже. Вот так всё наше подразделение и оказалось тут. Из большой милости больших задниц, банально купивших нужных им людей с подходящим боевым опытом. И если «с той стороны врат» над нами ещё стояли немного понимающие задницы со звёздами на погонах, то тут полный мрак. Они уважают только деньги, искренне считая, что любые проблемы решаются исключительно с помощью них. Мы для них всего лишь объекты, имеющие заданный набор описанных в личном деле свойств, а также чётко определимую стоимость покупки и содержания. Тонкостями и особенностями они принципиально не желают интересоваться. Оттого и результат, — пленник взял паузу, окинув меня внимательным взглядом. — До сих пор понять не могу, как мы могли проиграть всего лишь двум взрослым бабам и одному мужику, — продолжил он говорить уже без своей бешеной экспрессии. — Нас было семеро опытнейших бойцов, прошедших половину Африки и не только, у нас имелось три настоящих танка, гора оружия и больше тысячи вооруженного мяса. Вы же обошлись лишь несколькими ящиками с взрывчаткой и одним пулемётом. Как это могло получиться? — Задал он риторический вопрос.

— Нам просто сильно захотелось выжить, а вариантов было немного… — мне и впрямь нечего сейчас ответить ему, ибо сам до конца не понимаю причин нашего случайного успеха.

— Если бы мы только догадались, что в дело впишется Русская Армия, то действовали совсем по — другому! — Возмущённо заметил Роберт.

— Какая, к чёрту, Русская Армия!? — Тут уже вспылил я. — Сам же сказал: две бабы и один мужик!

— Только не надо кидать мне в глаза песок! — Пленник явно не собирался менять сложившуюся у него удобную точку зрения. — Достаточно взглянуть на твоё оружие и прочую оснащённость, не говоря уже про продемонстрированную тактику действий, чтобы всё встало на свои законные места. Вы разделались с нами как со слепыми щенками, не позволив даже выйти на прямой огневой контакт. Грамотно использовали местность для организации минной засады, точно рассчитали реакцию мяса, да и нас обставили как младенцев. Я прежде не верил в досужие сказки о русских, но теперь убедился в их частичной правдивости на собственном опыте. Не так обидно проиграть партию настоящему профессионалу, заметно превосходящему нас опытом в местных условиях. Несмотря на то, что ты хладнокровно убил моих товарищей, я не держу на тебя зла. Это война и таковы её жестокие правила. Возможно, ты сейчас выдал мне шанс обрести новую жизнь. Я не верю юаровцам, но если ты лично поручишься за них… — и в его взгляде теперь светилась просто огромная надежда.

— Я сделаю всё от меня зависящее, — легко пообещал ему, не собираясь чего-либо предпринимать.

В общем, продолжившийся разговор оказался весьма полезным. Из него я узнал основные расклады среди дагомейских племён, наличие удобных мест, где относительно спокойно можно устроить днёвку, потенциально опасные зоны, куда без внушительного вооруженного сопровождения лучше не заезжать, пару точек свободной торговли между племенами и заезжими купцами с некоторой видимостью порядка, а также много другого. Формально Дагомея считалась независимой, но по факту местные англичане почти подмяли её под себя. Орден от них не сильно отставал, имея на её территории свои интересы и какие-то закрытые объекты. К счастью для нас все они лежали достаточно далеко от здешних краёв, но имелся риск случайного столкновения с кочующими научными группами, занимавшимися какой-то непонятной деятельностью, охрана которых сначала стреляла, и только после смотрела в кого. По словам Роберта, наш шанс в ближайшее время прорваться до континентальной дороги откровенно мал. Хоть на карте и изображено ровное пространство, однако в реальности дорога отделялась от земель Дагомеи и Халифата широкой полосой пересечённой местности. Когда-то там были горы, но неумолимое время превратило их в каменистую степь. Пешком пройти её можно, если не попадёшься на обед хищникам, а вот проехать на машине — нет. Расчищенные от камней дороги сейчас крайне небезопасны. Даже если никого из людей рядом нет — никто не представляет, сколько навалили мин в связи с начавшейся войной за контроль континентальной дороги. По его словам нам стоит где-то отсидеться, пока заварушка окончательно не успокоится. Перспективы откровенно не радовали.

Под вечер с нами действительно связались на указанном полковником канале. Смена прибыла сразу большим числом. Сорок пулемётных багги, дюжина грузовиков и некоторое количество разнообразных джипов. Более двухсот сильно утомлённых бойцов. Как я понял из разговора на повышенных тонах Рогнеды с каким-то непонятным мужиком, этот отряд юаровцев добирался сюда без остановок почти двое суток. Пострелять в пути им тоже довелось не один разок, имелись потери. Сути высказанных Рогнеде претензий я так и не понял. Закончив ругаться с ней, тот мужик направился в мою сторону с весьма недовольным видом на лице. А неожиданно повернувшийся пулемёт со вставшей поблизости багги меня сильно нервировал.

— Полковник Кавин, — представился запылённый мужик сухим голосом. — Мне сообщили об оказанной вами услуге и её цене. Если сказать честно — я совсем не в восторге, даже учитывая достигнутый временный успех. Потому примите мой настоятельный совет — как можно скорее скройтесь с наших глаз и постарайтесь больше не попадаться. Кто знает за кого примут вас мои парни. Всё, у вас осталось десять минут, после чего я не смогу дать вам гарантии безопасности, — зло шикнул он на меня, резко развернувшись и направившись в сторону своих машин, и лишь пулемётчик в багги легонько покачивал стволом, не выпуская меня из своего прицела.

Сильно изумившись «теплоте» приёма, даже не нашел чего сказать в ответ удаляющейся спине. Всякого ожидалось, но такое…

— Я еду с вами! — Тут же подошла ко мне Рогнеда с каменной маской на лице, держа руку у кобуры пистолета.

— Большие неприятности? — Спрашивать не стоило — всё и так очевидно.

— Не хочу становиться крайней только потому, что сумела в очередной раз выжить, — покачав головой, ответила она. — Мы и раньше с полковником плохо ладили, а теперь и подавно общего языка не найдём. Пусть начальство разбирается друг с другом, нам сейчас лучше держаться как можно дальше от него.

— Пленник, танки? — Я не понимал, что теперь с этим делать.

— Пленника у нас забирают, танки тоже, — лицо Рогнеды тоже выражало крайнее недовольство. — О какой-либо компенсации сейчас лучше не заикаться, понимания не будет. Из-за таких как Кавин, мы и раньше имели множество проблем на ровном месте. А теперь его сторонники в совете анклава могут взять верх, и тогда нам лучше вообще исчезнуть из его поля зрения, — в конце девушка зло выругалась на непонятном мне языке.

— Садись в «Хамви», бак там полон, ночник с прочим обвесом сейчас выдам, фары не включать, пока держись за нами, определимся, как только проедем скальную гряду и вырвемся на открытое пространство, — я принял разумное решение послушаться совета полковника и свалить отсюда подальше в степь.