Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Хмурые свинцовые тучи выстрелили в океан последнюю вспышку молнии и быстро ушли на север, в сторону африканского континента. Яркая синева вновь разлилась по небесному куполу. Джон Барни и Патрик, сняв с себя рубахи, начали энергично размахивать ими над головами, стараясь привлечь внимание тех, кто находился на бриге. Через какое-то время от борта судна отвалила шестивесельная шлюпка. Люди, сидевшие в ней, направились к устью реки, впадавшей в лагуну в двух кабельтовых от скалы.

— Неужели они нас не видят? — в отчаянии воскликнула Кэрол.

— Конечно, видят, — сказал капитан. — Но им выгоднее и безопаснее пристать у источника с пресной воды, чем здесь.

— Так что же нам делать? Сидеть на скале и ждать? А вдруг пираты нападут на этих людей?

— Отсюда до кромки леса около двухсот шагов. Если мы спустимся вниз и попытаемся добежать до устья реки, пираты могут догнать нас.

— Зачем им это делать, Джек? — удивилась Кэрол. — Ведь люди в шлюпке не слепые. Они могут вызвать подмогу, схватить их и сурово наказать.

— Ну, хорошо. — Барни задумчиво потер щетину на подбородке. — Хорошо… Будем спускаться вниз. Пат, ты пойдешь первым.

— Есть, сэр.

— Вы, Кэрол, пойдете за ним. Что касается меня, то я буду прикрывать вас с тыла.

Спустившись со скалы, капитан, мисс Моррис и Гвинеец Пат остановились, настороженно всматриваясь в темно-зеленую стену леса; пиратов не было видно. Тогда они отошли от подножья скалы на двадцать ярдов и снова застыли в тревожном ожидании, готовые в любой момент повернуть обратно. Но вокруг по-прежнему все было спокойно.

Шлюпка находилась уже на полпути между судном и полосой прибоя.

Джон Барни и его спутники продвинулись вдоль берега еще на двадцать-тридцать ярдов.

— На шлюпке кто-то встал и машет нам шляпой, — сказала Кэрол, оборачиваясь к капитану.

Не отрывая глаз от лесной чащи, Барни спросил:

— Они не сменили курс?

— Нет… по-моему, нет.

Чтобы самому убедиться в этом, капитан повернул голову в сторону лагуны.

В тот же миг из зарослей выскочили Тейлор и его дружки. Размахивая саблями, они мчались во весь дух к скале, собираясь отрезать беглецам путь к отступлению. Расстояние между ними и берегом быстро сокращалось.

— Вперед! — заорал Барни. — У нас остается лишь один путь — к реке!

Заметив, что беглецы не отважились возвращаться на прежнюю позицию, разбойники на ходу изменили направление движения и теперь мчались параллельно береговой линии.

— Быстрее! Быстрее, мисс! — захныкал Гвинеец Пат, не желая чересчур далеко отрываться от своей госпожи.

— Я не могу быстрее! — простонала она, смахивая с бровей соленые капли пота. — Мои ноги вязнут в песке!

— Бегите по кромке прибоя! — воскликнул капитан.

Девушка и негритенок одновременно свернули к морю и дальше бежали, взметая ввысь серебристые веера брызг. Когда они, запыхавшись, достигли устья реки, расстояние между ними и пиратами составляло не более шестидесяти ярдов. Шлюпка покачивалась на волнах в ста восьмидесяти ярдах от берега.

— Бросайтесь в воду и плывите к шлюпке! — скомандовал Барни, толкая Кэрол и Патрика в спины. — Я постараюсь задержать их!

Раздумывать было некогда, и они подчинились его приказу мгновенно. Столь же мгновенной оказалась реакция Дика Тейлора.

— Сэм! — выдохнул он. — Займись Недорезанным и дорежь его! А мы с Ван Халеном попробуем захватить губернаторскую дочку!

Круто свернув, Тейлор и плотник продемонстрировали замечательную для своего возраста скорость и с разбегу погрузились в прозрачно-синие воды лагуны, тогда как оружейник бросился на капитана Барни. Последний встретил его с холодной решимостью во взоре. Завязалась яростная борьба, исход которой было трудно предугадать в виду примерного равенства сил противников.

— Отдайте нам девчонку, — пыхтя, как кузнечные меха, потребовал от капитана пират. — Слышите? Мы заберем только ее, а вас не тронем!

— Проваливайте туда, откуда пришли, — вызывающе ответил Барни, — и вас тоже никто не тронет.

— Да вы упрямы, как осел! Придется вышибить из вас остатки мозгов!

— С удовольствием сделал бы то же самое, но, кажется, в вашей тупой башке ничего нет, кроме ветра, — парировал капитан.

Отскочив в сторону, Сэм-Убей Дьявола выхватил из-за голенища сапога нож и прохрипел:

— Я не прощаю оскорблений, приятель.

С этими словами он взмахнул рукой, собираясь метнуть нож в Джона Барни, однако тот не растерялся и успел, нагнувшись, швырнуть ему в лицо горсть песка.

От неожиданности пират взвыл и выронил оружие. Ударив его клинком по плечу, капитан повернулся к морю, заметил, что преследователи уже настигают мисс Моррис и, отбросив саблю, бросился в волны прибоя.

Расстояние между шлюпкой и Кэрол сократилось до семидесяти ярдов. В то же время между Тейлором и Кэрол оставалось не более десяти футов. Ван Хален, зажав в зубах саблю, плыл следом за вожаком.

— Мисс Моррис! — закричал Тейлор, в бешенстве ударяя руками по воде. — Мисс Моррис! Немедленно поворачивайте к берегу! Или я утоплю вас, как котенка.

Она не отвечала, продолжая из последних сил плыть к шлюпке. Патрик держался слева от нее.

— Мисс Моррис! Я не шучу! Если вы сейчас же не повернете обратно, я прибегну к крайней мере!

Видя, что беглянка пропускает его угрозы мимо ушей, Тейлор вконец рассвирепел. Сделав еще несколько мощных взмахов руками, он почти настиг ее, но в этот момент негритенок вдруг нырнул и под водой резко дернул пиратского капитана за ногу.

Этот неожиданно смелый поступок Патрика позволил его госпоже снова оторваться от преследователей на десять-двенадцать футов. Однако что значили для такого опытного пловца, как Дик Тейлор, эти десять-двенадцать футов? Несмотря на то, что по милости Пата он хлебнул изрядную порцию соленой воды, Тейлор отнюдь не выбыл из игры, а с удвоенной энергией продолжил преследование. Желание во что бы то ни стало овладеть ускользающей добычей переросло у него в настоящую манию; он перестал трезво оценивать обстановку, не замечая, что неизвестная шлюпка все ближе подходит к ним и, кажется, уже не понимал, что, даже настигнув свою жертву, он при всем желании уже не успеет вернуться вместе с ней на берег.

Теперь Кэрол мог спасти лишь случай, и он представился в образе восьмифутовой тупорылой акулы, искавшей в теплых водах лагуны какую-нибудь поживу. Хищница имела серую, с темной линией, спину, белое брюхо, большие брюшные, задний и спинной плавники в форме секиры, массивную закругленную голову с трепещущими жаберными щелями и неравнолопастный хвост. Она относилась к семейству серых акул и к роду настоящих акул — самому опасному из семейства. Приоткрытая серповидная пасть ее была усеяна несколькими рядами острых, как бритва, слегка вогнутых внутрь зубов.

Поскольку акула давно не ела, настроение у нее было прескверное. Ее маленькие белесые глазки со злостью и все возраставшим возбуждением следили за четырьмя пловцами — девушкой, мальчиком и двумя мужчинами, — отмечая каждое движение их утомленных неуклюжих тел. Наконец, угрожающе вибрируя корпусом, она начала ходить кругами недалеко от Ван Халена, постепенно приближаясь к добыче, и вдруг, подобравшись к нему почти вплотную, без всякого предупреждения цапнула его зубами за стопу.

Ван Хален едва не выпрыгнул из воды от пронзившей его боли. Почуяв запах крови, акула стремительно набросилась на свою беззащитную жертву и начала в диком исступлении рвать ее на части.

Через минуту от пиратского плотника остались лишь растерзанные куски кровоточащего мяса.

Трагедия, случившаяся с Ван Халеном, заставила Тейлора вспомнить пророчество кока Лепажа, произнесенное им после гибели Джонатана Мерша, капитана «Провиденса». И, обладая всеми нормальными инстинктами, охваченный суеверным ужасом, он больше не помышлял о преследовании губернаторской дочки. В любую минуту он сам мог превратиться в преследуемого, и мысль об этом панически гнала его к той же шлюпке, к которой плыли Кэрол и Гвинеец Пат.

Кровавое пиршество, устроенное серой акулой, привлекло в лагуну несколько ее сородичей. Их острые треугольные плавники то тут, то там замелькали на искрящейся поверхности воды. Однако, к счастью, ни Кэрол, ни Тейлор, ни Гвинеец Пат не заинтересовали этих прожорливых мародеров морских глубин, которых манил к себе лишь дразнящий запах крови. Одна из хищниц прошла в непосредственной близости от Кэрол, едва не задев ее хвостом; другая серой тенью скользнула под животом пирата. Но нападений с их стороны так и не последовало.

Наконец, трое пловцов и шлюпка встретились. Джон Барни, успевший отплыть от берега на несколько десятков ярдов, с удовлетворением увидел, как моряки из шлюпки втащили на борт сначала Кэрол и Пата, а затем капитана разбойников. Дальнейшее пребывание Барни в воде сделалось не только опасным, но и совершенно бессмысленным. Быстро повернув назад, он устремился к белой полоске пляжа — туда, где еще недавно его жизни угрожал Сэм-Убей Дьявола, успевший скрыться в мангровых зарослях.

Шлюпка продолжала двигаться к месту впадения реки в лагуну. Когда Барни, шатаясь от усталости, выбрался из воды и тяжело опустился на раскаленный песок, она была уже настолько близко, что не составляло особого труда рассмотреть сидевших в ней людей.

«Что за наваждение?!»

Барни остолбенел, отказываясь поверить своим глазам. Он знал почти всех моряков, прибывших с борта брига, в лицо — это были пираты из команды Билли Брэдли!

— Как дела, мистер Барни? — весело окликнул его Пит Хилтон, восседавший на корме у руля. — Вы не промокли?

Капитан хотел было послать пиратского штурмана к черту, однако комок, застрявший у него в горле, не позволил бранным словам осквернить его уста; в бессилии уронив голову на руки, он вцепился почерневшими от загара пальцами в мокрую свою шевелюру и так сидел, пока форштевень пиратской шлюпки не врезался в берег…

Бриг «Черный мститель», на борт которого были доставлены обнаруженные на острове робинзоны, представлял собой двухмачтовое судно с прямым вооружением на обеих мачтах и косым гафельным парусом на грот-мачте. Суда подобного класса использовали в каботажных перевозках еще в начале XVII века, когда кормовая мачта в дополнение к треугольному латинскому парусу стала оснащаться прямыми парусами; во второй половине XVII века капитаны бригов начали применять гораздо более удобный способ постановки и уборки косого паруса с помощью гафеля и гика. На рубеже XVП-XVШ веков бриги появились в военных флотах европейских государств и благодаря своей быстроходности и маневренности нередко использовались для разведывательной службы, а также для крейсерства и конвоирования «купцов».

Бриг «Черный мститель» был создан кораблестроителями на основе малой бригантины и шнявы. Он имел водоизмещение 160 тонн, в длину достигал тридцати двух ярдов, в ширину — двенадцати, а высота его борта составляла около пяти ярдов. На судне были установлены четырнадцать пушек и шесть фальконетов.

Едва Дик Тейлор поднялся на борт, как квартирмейстер Чарлз Эванс велел заковать его в цепи и бросить в трюм.

— Его судьбу решит трибунал, — хмуро объявил он, и одобрительный гул, прокатившийся по палубе, свидетельствовал, что члены команды целиком и полностью поддерживают это решение.

Мисс Моррис, Джон Барни и Гвинеец Пат прошли в большую каюту, где собрались капитан и офицеры пиратского брига. Билли Брэдли сидел в кресле красного дерева; он слегка похудел и осунулся, но в целом выглядел достаточно бодро для человека, получившего серьезную ножевую рану. На нем были черные башмаки на невысоком каблуке, серые чулки, узкие панталоны темно-синего цвета, застегнутые внизу на пуговицы, такого же цвета бархатный камзол и лиловая рубашка с кружевными оборками. По правую руку от капитана, попыхивая трубкой из слоновой кости, разместился Чарлз Эванс. Он был одет в мундир английского морского офицера и обут в высокие ботфорты из мягкой кожи. Пит Хилтон сидел на бочонке из-под рома слева от вожака и, поигрывая золотой цепочкой, бросал любопытные взгляды то на Кэрол, то на капитана Барни, то на посмеивавшегося за их спинами негритенка. Кроме названных разбойников в каюте нашлось место еще для пятерых ветеранов шайки — корабельного лекаря, боцмана, боцманмата, бомбардира и оружейника. Некоторые из них устроились на лавке, стоявшей возле стены, другие уселись прямо на пол, сбросив обувь и скрестив ноги «по-турецки».

— Прежде чем судить нашего бывшего компаньона, — сказал капитан Брэдли, обращаясь к Барни, — мы бы хотели расспросить вас о том, что вы видели и слышали, находясь на борту «Причуды» и здесь, на этом острове. Как Дик Тейлор объяснил вам причину поспешного ухода из гавани Форт-Джорджа? Куда он направлялся? Что случилось с его судном? Каким образом вам удалось вырваться из его рук?

Джон Барни добросовестно рассказал обо всем, что произошло с ними с момента бегства из бухты Форт-Джорджа и до появления возле острова Коммодора нового судна Брэдли, утаив лишь некоторые подробности, касавшиеся его взаимоотношений с мисс Моррис.

Кэрол подтвердила сказанное Джоном Барни, но от себя к этому добавила, что капитан Тейлор пытался ее утопить.

— Видно, Дик настолько здесь одичал, что совсем потерял голову, — презрительно хмыкнул штурман.

— Скажите, мисс Моррис, — обратился к девушке Пол Янг, — а о своих ближайших планах капитан «Причуды» ничего не сообщал? Я не могу поверить, что вы не обращались к нему с аналогичным вопросом.

— Я спрашивала его о том, что он намерен предпринять в отношении меня и капитана Барни, однако его ответ был чересчур туманен.

— Что же он сказал?

— Что не оставил надежды получить за меня солидный выкуп.

— От кого?

— Вероятно, от моего отца…

— Стало быть, он собирался вернуться в Форт-Джордж? — удивился лекарь.

— Не знаю.

— Не думаю, чтобы Дик раскрыл мисс Моррис свои карты, — промолвил Брэдли. — Старый лис привык осторожничать, и не сделал бы этого, даже имея на руках все козыри.

Когда допрос, больше напоминавший дружескую беседу старых знакомых, закончился, капитан форбанов попросил квартирмейстера выдать спасенным робинзонам новые платья и определить, где будут ночевать дочь губернатора и Джон Барни.

— Если Пол согласится перейти ночевать сюда, в кают-компанию, мы предоставили бы мисс Моррис его каюту, — сказал Эванс.

— Не имею ничего против, — пожал плечами Пол Янг.

— Ну, а капитана Барни я готов приютить в своей конуре, — продолжал квартирмейстер. — Там, правда, тесновато…

— Нет, — заявил Билли Брэдли, — капитан Барни будет ночевать в моей каюте. Он сведущ в вопросах навигации, и я на досуге смогу побеседовать с ним об особенностях плавания в этих широтах.

Минут через десять, когда юнга принес в каюту горячий пунш и закуску, Кэрол отважилась задать Брэдли мучивший ее вопрос.

— Капитан, что сталось с моим отцом? Он… жив?

— Я ждал, когда же вы зададите этот вопрос, — с грустью вздохнул Билли Брэдли и, выждав паузу, спросил: — Вы хотите знать правду?

Кэрол напряглась и чуть слышно прошептала:

— Да.

— Успокойтесь, его превосходительство не только жив, но и свободен.

До слуха присутствующих в каюте донесся легкий стон — стон облегчения. Прикрыв повлажневшие глаза, Кэрол мысленно вознесла молитву Всевышнему.

— Почему вы не спросите, как это могло произойти? — Брэдли внимательно изучал ее лицо. — Или вас подобные мелочи не интересуют?

— Что вы! Конечно, если вы располагаете временем и… в общем, это действительно неожиданно для меня, сэр. Мне трудно в это поверить, но… Вы не лжете?

— Сударыня, послушайте, что я вам расскажу, — ответил пират, — и тогда сами решите, солгал я или нет. Так вот, когда мой милый компаньон Дик Тейлор продырявил меня и смотался в неизвестном направлении, мои друзья оказались перед выбором: остаться в Форт-Джордже и ждать прибытия корабля с казной или, снарядив шхуну капитана Эштона, отправиться на поиски «Причуды». Мнения разделились. Одни хотели дождаться «Феникса», другие жаждали найти предателей и отомстить им. Голосование ни к чему не привело, ибо оба варианта набрали равное число голосов. Тогда штурман предложил бросить монету: если выпадет корона, то все остаются в форте и ждут прихода кораблей с казной, если герб — все садятся на шхуну капитана Эштона и идут на поиски изменников. Выпал герб, но сразу выйти в море нам не удалось. Дело в том, что после бегства «Причуды» капитан Эштон и его команда разуверились в осуществимости наших замыслов и предпочли под покровом ночи сняться с якоря и тихонько исчезнуть. Что нам оставалось делать? Лишь одно — сидеть в форте и ждать. Через день на остров зашел невольничий бриг «Белый лебедь» Королевской Африканской компании. Его шкипер любезно поделился с нами той информацией, которой располагал, а заодно уступил нам свое судно. Что же мы узнали? По словам шкипера, он побывал в районе островов Святого Духа и встретил там королевский фрегат «Скарборо». Капитан последнего, узнав, что «Белый лебедь» направляется на остров Генриетты, просил передать губернатору Моррису, что ожидаемый им корабль из Лондона после кренгования отправится либо в Пойнт-Гэлли, либо в Кост-Касл, и, таким образом, его визит в Форт-Джордж переносится на неопределенное время. Это известие заставило нас поторопиться с отбытием из Форт-Джорджа. Все его обитатели, включая вашего отца, мисс Моррис, были освобождены, ибо мы решили, что взять с них сверх того, что мы уже успели взять, нам все равно не удастся. Ветер благоприятствовал нашему замыслу, а бриг оказался на редкость быстроходным судном — так что мы сравнительно быстро покрыли расстояние, отделяющее остров Генриетты от островов Святого Духа. Почему мы направились именно сюда? Нам было известно, что Дик Тейлор хотел перехватить «Феникс» в здешних местах и, следовательно, мог прежде всего явиться к островам Святого Духа. Сведения, полученные нами от шкипера «Белого лебедя», тоже склоняли нас к мысли посетить эти острова. Как видите, чутье не обмануло морских псов. Обойдя остров Коммодора, мы натолкнулись на вас.

— Что же вы намерены сделать с нами теперь? — спросила Кэрол, исподлобья взглянув на рассказчика.

— То же, что и намеревались — обменять на сокровища «Феникса», — невозмутимо ответил капитан.

— Где же вы найдете этот корабль? — удивилась девушка. — Здесь, на островах Святого Духа? Но если это так, неужели вы думаете, что капитаны «Феникса» и «Скарборо» захотят выкупить меня из плена? Ведь я для них — никто.

— Не будьте наивны, сударыня. Мы не настолько глупы, чтобы с нашими силами лезть под пушки двух хорошо вооруженных кораблей Его Величества.

— В таком случае, мне совершенно не понятно, каким образом вы собираетесь получить за меня выкуп.

— О, это уже наша забота, мисс Моррис, — заулыбался Хилтон.

Кэрол вздохнула и, помолчав, спросила напрямик:

— Какая участь уготована мне, если ваш замысел провалится?

— К чему загадывать? — философски изрек Брэдли. — Время и ход событий покажут…

На следующий день на грот-мачте брига взвился черный флаг с изображением черепа, завыла труба и дробно забил барабан. Члены шайки собрались на юте, чтобы решить судьбу «подлого и мерзкого изменника» — Дика Тейлора. В соответствии с обычаем были избраны шестеро присяжных; еще шестерых назвал сам обвиняемый. Председателем суда назначили квартирмейстера Чарли Эванса, главным обвинителем — Питера Хилтона, а защитником — Пола Янга.

— Прошу освободить меня от этой собачей обязанности, — проворчал мистер Янг.

Поскольку среди членов команды желающих защищать Тейлора не оказалось, обвиняемый заявил, что будет защищать себя сам. Возражений не последовало.

Члены суда разместились за двумя столами, выставленными у грот-мачты и накрытыми алыми атласными скатертями. Дик Тейлор, закованный в цепи, с надменной видом стал перед ними. Серые холодные глаза его выглядели бесстрастными, а щеки если и побледнели, то незаметно — густой бронзовый загар скрыл это от окружающих.

Председательствующий объявил заседание суда открытым, после чего Пит Хилтон выступил с краткой обвинительной речью. От имени команды он обвинил капитана Тейлора в жестоком обращении с ранеными моряками, пострадавшими во время пожара на «Королевском охотнике», в похищении заложницы — дочери губернатора Форт-Джорджа, — в присвоении части общего имущества и, наконец, в дезертирстве, повлекшем за собой раскол объединенных сил трех экипажей и срыв готовившейся акции.

— За подобные деяния, — сказал штурман в заключении, — нашим законом предусмотрено лишь одно наказание — смерть.

— Смерть!!! — взревели десятки глоток.

— Тихо, джентльмены, — поднял руку председательствующий. — Не нарушайте порядок ведения заседания, или я вынужден буду удалить крикунов из зала засе… пардон… с палубы.

Заслушали показания боцмана Педро Нуньеса, капитана Джона Барни, мисс Кэрол Моррис и Патрика. Свидетели один за другим клялись на Библии, что будут говорить правду, одну только правду и ничего кроме правды, и рассказывали пиратам команды Брэдли обо всем, что им было известно по существу выдвинутых против Тейлора обвинений.

— Я, Педро Нуньес, уроженец города Гаваны, что на Кубе, сорока трех лет отроду, могу сообщить высокопочтенному суду следующее: в ту ночь, когда сгорел «Королевский охотник», я очутился в обгоревшем состоянии на борту бригантины «Причуда», которой командовал капитан Дик Тейлор. Доктор Портер оказывал мне помощь, когда пришли люди капитана Тейлора, грубо схватили нас и насильно высадили в шлюпку…

— Я, капитан Джон Барни, уроженец Глазго, тридцати трех лет от роду, могу сообщить суду следующее: в ту ночь, когда сгорел «Королевский охотник», я находился на борту бригантины «Причуда» и видел, как люди капитана Тейлора поступили с обгоревшими моряками…

— Я, Кэрол Моррис, уроженка города Сантьяго-де-ла-Вега, что на Ямайке, могу сообщить вашему суду следующее…

— Я, негр Патрик, слуга и раб мисс Моррис, уроженец Гвинеи, двенадцати лет отроду, могу сообщить суду следующее: в ночь, когда…

— Протестую! — громыхнув цепью, оборвал негритенка Дик Тейлор. — Суд не может руководствоваться показаниями этого черномазого. Во-первых, он негр; во-вторых, он раб; в-третьих, он несовершеннолетний.

После некоторых колебаний председательствующий согласился с доводами подсудимого и отослал Пата на камбуз. Едва Гвинеец Пат покинул ют, Чарли Эванс предоставил слово обвиняемому.

Тейлор признал, что насильно удалил пострадавших во время пожара моряков с борта «Причуды», но при этом отрицал, что вел себя с ними жестоко. Он не согласился с утверждением, будто похитил мисс Моррис. «Я просто забыл, что она находится на борту судна, — сказал он с невозмутимым видом. — А когда обнаружил это, было поздно — остров скрылся уже из виду». Забывчивостью и спешкой объяснил он и следующий пункт выдвинутых против него обвинений. «Часть добычи, которую удалось спасти с „Королевского охотника“, я велел сложить в общий сундук, а потом, когда события стали развиваться с такой быстротой, никто уже не вспоминал о ней — было не до этого…».

Самым крепким орешком оказался для Дика Тейлора последний пункт обвинений. Факт дезертирства был налицо, и отрицать его не имело смысла. И все же бывший командир «Причуды» попытался выкрутиться: с этой целью он изобразил свой поступок как вынужденную меру предосторожности. «До меня дошли слухи, что кое-кто из команды „Королевского охотника“ заподозрил моих людей в преднамеренном поджоге фрегата. Возникла угроза насильственного отстранения меня от командования бригантиной людьми с погибшего судна. Эта угроза показалась мне еще более реальной, когда произошел открытый конфликт между мной и капитаном Брэдли. Не желая углубления конфликта, я решил уйти из бухты в открытое море и подождать, пока страсти улягутся. Но в море мои люди настояли на том, чтобы я отправился к островам Святого Духа на разведку — многие полагали, что здесь нам удастся узнать о судьбе „Феникса“ и „Скарборо“. Я вынужден был подчиниться этому требованию…».

— Если я правильно тебя понял, — попробовал уточнить Пит Хилтон, — ты оказался заложником у собственной команды?

— В известной мере — да. Любой капитан пиратского судна является, по существу, заложником своих людей.

— Твоя версия не лишена остроумия, — скривил губы Чарли Эванс. — Но свидетели иначе объясняют побудительные мотивы, двигавшие тобой. Они заявляют, что ты преднамеренно покинул остров Генриетты, надеясь в одиночку овладеть кораблем с казной.

— Они либо не располагают достаточной информацией, либо умышленно лгут, — ответил Тейлор. — Что же, их можно понять. Каждый из них имеет на меня зуб.

— Позволь суду самому разобраться, кто ему лжет — ты, Дик Тейлор, или свидетели, — нахмурил брови председательствующий. — Объявляю перерыв в судебном заседании на полчаса! Суд удаляется для совещания и принятия решения.

Поднявшись со своих мест, члены суда гуськом проследовали в большую каюту, где им предстояло решить участь обвиняемого. Тейлор остался на палубе в окружении трех стражников. Он не сомневался, что его приговорят к расстрелу, и лихорадочно искал возможность избежать подобной развязки.

Полчаса пролетели быстро. Когда присяжные снова заняли свои места, председательствующий дождался тишины и объявил:

— Слушай, Дик Тейлор, решение суда! Принимая но внимание твою несомненную вину в жестоком обращении с ранеными собратьями, пострадавшими при пожаре, а также в похищении заложницы Кэрол Моррис, присвоении части общего имущества, дезертирстве, срыве задуманной акции и, наконец, попытке выкрутиться, обманув суд, мы в соответствии с принятыми у нас законами приговариваем тебя за твои преступления к смертной казни через расстрел. Тебя немедленно возьмут отсюда и доставят на берег, где приговор будет приведен в исполнение. Никакие протесты по данному делу не принимаются и амнистия не предусмотрена; кроме того, мы лишаем тебя возможности выступить с последним словом. Последняя привилегия, которая предоставляется тебе, — это возможность самому выбрать трех людей, которые приведут приговор в исполнение.

Тейлор сдул каплю пота, повисшую на кончике его перебитого носа, и, скользнув презрительным взглядом по толпе разбойников, в гнетущей тишине назвал имена Билли Брэдли, Пола Янга и Хромого Тедди.

Через четверть часа от брига отошли две шлюпки, в которых, помимо осужденного на казнь, сидели восемнадцать пиратов. В основном это были старые корабельные товарищи Дика Тейлора, знавшие его не первый год.

Шлюпки пристали к берегу недалеко от места впадения речки в лагуну. Двое конвоиров, поддерживая Тейлора за локти, помогли ему выбраться на пляж и, следуя указаниями квартирмейстера, отвели осужденного к одиноко стоявшей высокой пальме с лениво покачивающейся кроной. Перед экзекуцией Тейлору разрешили помолиться и выкурить трубку. Затем конвоиры завязали ему глаза черной лентой, повернули его лицом к трем молчаливым угрюмым палачам, готовившим к стрельбе свои мушкеты, и привязали спиной к стволу пальмы.

Весь процесс подготовки к умерщвлению бывшего командира «Причуды» произвел на присутствующих весьма тягостное впечатление. Кажется, многие из них готовы были если не простить Дика Тейлора, то, во всяком случае, потребовать заменить столь суровое наказание на более мягкое. Это настроение, по всей видимости, передалось и квартирмейстеру, заведовавшему экзекуцией. Он все медлил с подачей сигнала стрелкам, и его медлительность сыграла на руку Тейлору. Мысленно перебрав десятки различных вариантов спасения, он, наконец, нашел тот единственный, который мог, по его мнению, приостановить исполнение приговора, а затем и изменить сам приговор.

— Погодите! — громко воскликнул Тейлор. — Я забыл рассказать вам об одном важном деле, которое должно заинтересовать всех без исключения!

— Что еще за дело, Дик? — недоверчиво проворчал Эванс.

— Речь идет о той части добычи, которую моим людям удалось отыскать на месте крушения «Причуды». Она включает в себя золотые и серебряные изделия, драгоценные камни, деньги и оружие.

— Так почему же ты до сих пор молчал, старый прохвост?! — воскликнул капитан Брэдли, опуская мушкет. — Ведь у тебя есть отличная возможность выкупить свою жизнь.

— Я не думал, что дело зайдет так далеко, — словно оправдываясь, прохрипел Дик Тейлор.

— Дело зашло настолько далеко, насколько ты сам позволил ему зайти, — заявил Билли Брэдли, приближаясь к своему недругу.

Сорвав с глаз осужденного черную повязку, он повернулся к квартирмейстеру.

— Чарли, не кажется ли тебе, что в виду открывшихся новых обстоятельств есть смысл приостановить исполнение приговора и дать мистеру Тейлору возможность спасти свою шкуру?

— Ты же знаешь, Билли, я никогда не был сторонником крайних мер, — ответил Эванс. — Если мистер Тейлор откроет нам, где он скрывает спасенную с бригантины часть добычи, совет братства наверняка пойдет ему навстречу и отменит приговор трибунала.

Тейлор взглянул на маленького берегового краба, выбравшегося из своей норки, и облегченно вздохнул.