Проскакав несколько минут вдоль старинной, украшенной статуэтками ограды парка, Гяур и его спутники вдруг обнаружили, что впереди, сразу же за речушкой, начинается настоящий лес, который как бы вклинивается в предместье Парижа.

Слуга Мишель первым преодолел небольшой каменный мост, однако тотчас же свернул с рассекавшей этот лес дороги на почти неприметную, прикрытую ветками тропу.

Еще немного попетляв между миниатюрными озерцами и столетними дубами, тропа вывела их на склон невысокого холма. И вот оттуда д'Артаньян, опередивший слугу, вдруг заметил, что на некотором расстоянии от группы движется еще один всадник.

На всякий случай д'Артаньян даже пересчитал своих медленно поднимавшихся друг за другом спутников. Нет, все здесь. К тому же всадник был весь в черном.

В эти минуты сам всадник не мог видеть д'Артаньяна. Зато притаившийся лейтенант мушкетеров, отклонив ветку клена, спокойно мог наблюдать, как он остановился на развилке троп и по следам пытался определить, по какой из них поскакали чужеземцы.

«Неужели это опять тот самый грек?! — удивился д'Артаньян. — Но какой смысл в подобном тайном преследовании? Мы ведь договорились, что я постараюсь убедить Гяура встретиться с его хозяином».

— Вас что-то заинтересовало? — спросил Гяур, тоже останавливаясь на плоской, обрамленной кленами, возвышенности.

— Кажется, по нашим следам пустили шпиона. Но теперь это уже не грек. Во всяком случае, не тот, известный нам.

— Сейчас мы это выясним, — угрожающе пообещал князь. — Для начала мои люди задержат его.

— Ни в коем случае. Вы — иностранец, а здесь, извините, не украинские степи.

— Шпионы — и во Франции шпионы.

— Это верно. Мишель, ведите гостей дальше. Мне вдруг захотелось посплетничать с этим любопытствующим господином о последних новостях из круга парижских куртизанок.

— Понял, господин лейтенант. Следуйте за мной, господа. Сейчас мы свернем на еще более неприметную тропку, — негромко проговорил слуга, так и не увидев господина, с которым мушкетер собирался «посплетничать».

— Хозар! — обронил князь, как только они спустились с холма и, несколько минут проскакав по пологому склону другой возвышенности, перешли вброд широкий, мелководный ручей. — Останься, напои коня. Дальше найдешь нас по следам.

— О-дар! — с готовностью ответил тот, потрясая копье-мечом, с которым здесь, в Париже, не расставался, кажется, никогда, даже когда ложился спать.

Несколько минут д'Артаньян медленно двигался вслед за группой, все больше и больше отставая от нее. Потом, выбрав место, где заросли подступают к спускающейся к ручью тропе, а сама тропа изгибается, остановился, спрятавшись под кроной дуба. А заслышав топот копыт, снова вернулся на тропу, перегораживая путь преследователю.

— Что случилось, сударь? Вы чуть было не снесли меня с седла! — возмущенно воскликнул он, захватив рукой узду коня шпиона — рано располневшего багрянощекого субъекта лет тридцати пяти, черное одеяние которого дополняла тоже черная, почти закрывающая лицо шляпа, с непомерно широкими полями.

— Приношу свои извинения, — довольно сухо и высокомерно ответил толстяк. — Не заметил. К тому же очень тороплюсь.

Дернув повод, он тотчас же попытался протиснуться между конем мушкетера и стволом дерева, пригибаясь под его ветками, но д’Артаньян удерживал его лошадь.

— Мало того, что вы неосторожны, так вы еще и крайне невежливы, сударь. Возможно, вы и произнесли нечто подобное «извините», но, во-первых, я этого не расслышал. А во-вторых, из этого не следует, что я решил простить вашу неосторожность.

— В любом случае не советовал бы задерживать меня, лейтенант, — слегка повысил голос толстяк, отбрасывая полу плаща и берясь за шпагу. — Если хотите знать…

Не договорив, он засмотрелся куда-то туда, вниз, куда сбегала тропа. Повернув голову, д’Артаньян увидел медленно возвращавшегося к ним Хозара. Этот богатырь, который и здесь, в Париже, разъезжал в кольчуге, с навешанным на ней красным нагрудным щитом, приближался открыто, размахивая своим странным копьем, словно пастушок хворостинкой.

— Но вы не имеете права задерживать меня! — Еще больше занервничал толстячок. — У меня особые полномочия, удостоверенные самим!.. — запнулся он на полуслове, решив, что произносить всуе имя человека, удостоверившего его полномочия, просто непозволительно.

— «Самим»? Вы имеете в виду нотариуса из местечка Шалонсюр-Марн? Говорят, он всем заверяет за два су.

— Прекратите издеваться!

— Надеюсь, этих полномочий хватит для того, чтобы уделить оскорбленному вашей неосторожностью мушкетеру пять минут? — выхватил рапиру д'Артаньян, освободив узду.

— Обещаю уделить вам значительно больше времени, граф д'Артаньян, — прошипел агент в черном, с трудом разворачивая своего коня. Теперь у него было только одно желание: поскорее вернуться в Париж. Однако это не помешало ему разгневанно прорычать. — Не здесь, естественно, а в крепостных казематах.

— Не убеждайте меня, что это угроза, мсье.