Глава 20
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
Заметив невозмутимо вышагивающих вокруг шатров дозорных, Ивар поспешно отступил в глубь зарослей. В голове лихорадочно крутились мысли: выжил ли кто еще из отряда Хаука? Если да, то почему викинги просто не оставили замок? И что случилось с драккаром?
Зацепившись за последнюю мысль, точно падающий с обрыва – за хилый кустик, Ивар принял решение. Сориентировавшись, направился туда, откуда едва слышно доносился могучий гул прибоя. Звук этот ласкал слух, заставляя сердце радостно подпрыгивать.
А когда вышел на высокий косогор берега, в груди все просто замерло. Ветер нес знакомый солоноватый аромат, а до самого горизонта простерлась отливающая синевой гладь моря. Барашки плясали на гребнях волн, и неподалеку от берега, гордо задрав к небу мачту, покачивался знакомый драккар. Хищно скалилась вырезанная на носу драконья голова, лениво двигались по палубе неразличимые из-за дальности фигурки.
Ивар плюхнулся на пожелтевшую траву, ощущая, что ноги его не держат, облегчение было таким, что он был готов разреветься. Корабль цел, а значит, есть все шансы вернуться на родину…
Вот только почему драккар не стоит у берега, а болтается на волнах, точно утка?
Разгадка отыскалась сразу. Внизу, среди густого кустарника, мелькали блистающие на солнце шлемы. До Ивара доносились обрывки разговоров, смех. Берег воины Артура охраняли еще лучше, чем собственный лагерь.
Оставалось только прорваться через посты и добраться до корабля.
Придя к такому решению, Ивар укрылся в кустарнике и стал ждать ночи. Солнце медленно двигалось за тучами, время от времени накрапывал дождь. На драккаре иногда лениво ворочали веслами, удерживая корабль на месте, напротив высящегося над берегом замка.
Ночь наступила неторопливо. Мир постепенно потускнел, оставив лишь две краски – серую и черную. Затихли дневные птицы, лишь море продолжало неутомимо рокотать внизу, в ярости бросаясь на неподатливый берег.
Когда стволы деревьев в нескольких шагах сделались неразличимы, Ивар выбрался из собственного убежища. Только начал спускаться, как из-под ноги с треском вывернулся камень, шумно покатился вниз, задевая кустарник.
– Ты слышал? – спросил голос из темноты. Ивар сжался, стараясь стать бесшумным, как гусеница. – Тут кто-то есть!
– Откуда? – ответил второй. – Викинги внизу, а не вверху, баранья твоя башка! Просто камень упал… Бывает!
Ивар перевел дух и двинулся вниз, обходя место, откуда доносились голоса, по широкой дуге. Ноги скользили по сырым камням, гибкие ветви кустарника норовили ударить в лицо. Временами приходилось продираться через сплошное сплетение ветвей, снабженных острыми шипами. Локти и ладони покрылись порезами, рукава рубахи повисли безобразными лохмотьями.
Потом кустарник неожиданно кончился. Ивар вывалился на открытое пространство, хрипя и сплевывая мокроту. Ноги подламывались, руки тряслись, головная боль вернулась и вольготно расположилась внутри черепа, точно хозяин в собственном доме.
Шипя сквозь стиснутые зубы, Ивар разделся, сунул одежду в мешок. Зашел в воду, из последних сил пытаясь вспомнить, в каком направлении видел драккар.
Небо было тусклым, точно прогоревший костер, сквозь толстое одеяло туч лунный свет даже не просачивался, и плыл молодой викинг больше наугад. Волны играючи подбрасывали человеческое тело, а вокруг простирался непроглядный мрак.
Ивар двигался, едва шевеля руками, вода казалась густой, как деготь, соленые брызги плевками стекали по лицу. Мешок на спине тяжелел с каждым гребком, холод все глубже пробирался во внутренности.
Когда из тьмы выплыло нечто еще более черное и плотное, юноша сначала не поверил собственному счастью. Зажмурил глаза, думая, что привидевшийся от усталости призрак исчезнет, но он оставался на месте. Волны негромко стучали в деревянные борта.
Сделав еще несколько гребков, уткнулся лицом во что-то твердое. Волна отхлынула, и брус рулевого весла оказался высоко над водой, но Ивар уже висел на нем, вцепившись, словно клещ.
Сил двигаться дальше не было. Ивар подтянулся, передвигая непослушное тело, точно мешок со сгнившими овощами. Стон невольно вырвался из груди, когда перед глазами заплясали огненные круги, а мышцы превратились в кисель.
– Глянь, что там? – проревел за близким и таким недостижимым бортом чей-то знакомый голос. – Или мне почудилось?
– Сейчас, – ответил другой. – Не думаю, что это бритты. Эти сухопутные крысы боятся моря, словно великаны – Мьёлльнира! Ба, да тут человек? Что с ним делать?
Ивар смутно видел белеющее в темноте лицо, силился что-то сказать, но сведенные от холода губы не двигались, язык точно примерз к гортани.
– Спихни его в море, – посоветовал первый голос, принадлежавший, несомненно, Вемунду.
– Это я! – проговорил Ивар, собрав все силы. – Не убивай!
Человек у борта, уже вскинувший копье для удара, наклонил голову, прислушиваясь. Даже в темноте было видно, как расширились его глаза.
– Ивар? – В голосе Сигфреда по прозвищу Весло звучало безграничное удивление. – Боров, иди помогай!
– Не может быть! – Над бортом возникла еще одна голова, забытое копье брякнулось на палубу, а Ивара уже тащили вверх.
Перевалив через борт, он шлепнулся на доски, словно параличная лягушка. Озноб вольно топтался по телу остренькими копытцами, холодная вода текла с волос и привязанного к спине мешка.
– Ну ты молодец! – Дружеский шлепок по спине едва не вдавил Ивара в палубу. Голос Вемунда звучал радостно. – В одиночку добрался, а мы уж решили, что все, пируешь ты в Вальхалле с эйнхериями… Сейчас конунга разбудим!
Драккар слегка качало, и Ивару казалось, что он катится по бесконечному склону, раз за разом ударяясь боками. Едва нашел силы подняться.
Из тьмы выступила широкоплечая фигура, вспыхнул, затрещав, факел. Искры полетели в стороны, отвоевывая у ночной тьмы место, и неровный, колеблющийся свет упал на суровое лицо Хаука.
– Большая удача, что ты добрался до нас, – сказал он, и Ивару на мгновение показалось, что в глубине голубых глаз вождя блеснула радость. – Знак богов, что не по зубам мы обитателям Бретланда!
Ивар стоял, ухватившись за борт, и никакой гордости за свой поступок не чувствовал. Была только усталость, а глубоко под ней, точно змея под бревнами, спряталось довольство от того, что удалось добраться до своих.
– Что вы ему зубы заговариваете? – вклинился в круг света Арнвид. Лицо его было встревоженное, глаза зло блестели. – Не видите, что он едва на ногах держится? Сигфред, быстро до сундука Ивара, там был плащ из лисьих шкур…
Факел погас, затушенный порывом ветра, и палуба вновь погрузилась во тьму. Ивара уложили на лавку, поили горьким, чём-то, отчего озноб ушел из тела, потом завернули во что-то тяжелое, пахнущее пылью. По телу стало расходиться приятное тепло, глаза молодого викинга закрылись, и он рухнул в пропасть сна…
– Ну что, выживет? – спросил конунг, не мигая поглядев на эриля.
– Он истощен, получил сильный удар по голове и вдобавок застудил грудь, – ответил Арнвид. – Менее молодого или более слабого человека это наверняка убило бы, но Ивар может выжить. Я сделал все что мог – дал отвар, вырезал руны. Нам остается только ждать.
– Будем ждать, – ответил Хаук, темнея лицом.
Когда Ивар проснулся, то над головой было бездонное синее небо, украшенное гроздьями толстых белых облаков. Стремительными росчерками носились в вышине чайки, слышны были их пронзительные вскрики. Мир вокруг покачивался, как бы подсказывая молодому викингу, что он теперь на борту драккара.
Ивар чувствовал слабость, но из тела ушел озноб, и даже голова почти не болела. Ребра грыз лютый, здоровый голод, словно он обходился без пищи целый месяц, а горло слегка саднило.
Сбоку послышались мягкие шаги, в поле зрения вплыло лицо Арнвида. Оно было спокойным, но в глубине светлых глаз пряталась тревога.
– Ну как? —спросил эриль, глядя на Ивара, будто на родного сына.
– Хорошо, – ответил тот. – Только есть хочется…
– Раз хочется, то на самом деле хорошо. – Арнвид исчез, потом вернулся, притащив с собой несколько сухарей и кувшин с пивом.
Ивар сел и с такой яростью вгрызся в сухарь, что крошки полетели во все стороны. Пиво оказалось разбавленным и невкусным, но в этот момент молодому викингу на это было наплевать.
– Как вы спаслись? – спросил он с набитым ртом.
– Просто, – пожал плечами эриль. – Мне вновь пришлось прибегнуть к рунам. Враг отступил, Вемунд сел на твоего коня. На тебя уже не обратили внимания, ты валялся недвижим, а затылок был весь в крови. Отбивались до вечера, а потом оторвались от них… Вчера утром были уже тут! Замок был окружен, а перекрыть берег еще не успели, и драккар взял нас на борт. А ты как?
Запихнув в себя остатки снеди, Ивар обстоятельно поведал о своих злоключениях, а в завершение спросил:
– Кто же остался в замке?
– Эйрик и еще десять наших, – помрачнев, проговорил Арнвид. – Они даже не знают, что конунг вернулся, и поэтому не уходят.
– Что же делать?
– Завтра ночью Хаук отправится их выручать, – сообщил эриль.
– Я с ним! – тут же вскинулся Ивар.
– Куда тебе? – усмехнулся эриль. – Ты сейчас слабее мыши!
– Но кто знает, что будет завтра? – добавил неслышно подошедший конунг. Ветер трепал его льняные кудри, темно-синий плащ красиво вился за спиной. – Ты же сам видишь, насколько он удачлив! Уж я бы не отказался иметь его в своем отряде!
Ивар ощутил, как сердце переполняет радость. Захотелось тут же соскочить с лавки и доказать, что он здоров.
– Посмотрим, – почти сердито ответил Арнвид, остудив пыл молодого викинга. – И если он будет плох, то я никуда его не пущу, клянусь Мировой Бездной!
Ночь, на которую была намечена вылазка, выдалась ясной. Редкие облачка зависли около горизонта, будучи не в силах скрыть ни звезд, ни сияющего, точно начищенный таз, диска луны.
– Твое дело, эриль, – проговорил Хаук, когда отобранные для вылазки воины сгрудились на носу драккара, а прочие сели зна весла.
Ивар, включенный в отряд в последний момент, еще раз проверил, не бренчит ли оружие, и принялся с замиранием сердца следить за Арнвидом. Тот стремительными росчерками рисовал руны. Знаки, сотканные из бледно-голубого пламени, на мгновение повисали в воздухе, а потом с шипением таяли.
Порыв ветра ударил викингам в лицо, швырнул на палубу брызги. От волн, которые неожиданно успокоились и лишь чуть слышно плескались о днище драккара, начала подниматься дымка. Она все густела, превратившись в непроницаемый туман, в котором ничего не было видно даже на несколько шагов, а звуки глохли.
– Вот так, – промолвил Арнвид, на висках которого выступили крупные, похожие на росинки капли пота. – Он продержится до рассвета, если чуждое колдовство не развеет его…
– Вперед, очень тихо, – приказал конунг, и весла почти без плеска погрузились в воду. Драккар шевельнулся, как проснувшийся кит, и медленно двинулся к берегу.
Корабль словно скользил по гладкой, будто лист металла, воде. Слышно было, как тяжело дышат гребцы, как перекликаются на берегу встревоженные неожиданным появлением тумана дозорные.
– Придурки, – процедил сквозь зубы Дат. – Так они только выдают, где засели сами…
– Весла суши! – раздалась команда Хаука, и все застыло.
Драккар плыл беззвучно, точно огромная хищная тварь, подкрадывающаяся к добыче.
Туман впереди потемнел, из него выплыл утес. Под днищем противно заскрипело.
– Быстро за борт! – И конунг первым соскочил на скользкие прибрежные камни. Ивар не раздумывая последовал за ним.
Спрыгнувший последним Кари что есть силы толкнул драккар в обратном направлении. Тот нехотя пополз назад, пока не растворился в тумане целиком. Чуть слышно плеснули весла, потом все стихло.
– Пошли, – буднично сказал Даг, пристраиваясь во главе маленького отряда. – До замка я вас доведу.
Они шли цепочкой, пробираясь через густые заросли. Ивар видел впереди широкую спину Кари, а затылком ощущал горячее дыхание Сигфреда. Даг скользил по камням, точно змея. Он, казалось, просачивался сквозь сплетения ветвей, не задевая ни одну из них. Остальным приходилось хуже.
Склон сменился ровной поверхностью, вместо кустов по сторонам маячили уходящие в туманную тьму стволы деревьев. Во мраке что-то поскрипывало, нос щекотал запах сырой древесины.
К удивлению Ивара, Даг повел их вовсе не к самому замку, а куда-то на север. Потом они свернули, затем еще раз, и только когда по правую руку тускло засветились костры рыцарского лагеря, Ивар сообразил, что они вышли к укреплению с противоположной, восточной стороны.
– Придется ползком, – задумчиво проговорил конунг и первым бухнулся в жидкую грязь.
Ивар полз, стараясь не .задирать голову, а меч нещадно колотил его по бедру. Рукава испачкал мгновенно, а в сапоги набилось столько грязи, что из нее можно было сложить небольшой холм.
Замок выплыл из мглы, словно темное облако. Он был грозен и тих, перед ним гостеприимно чернел провал рва.
Слева раздался негромкий лязг – судя по всему, приближался дозор. Викинги один за другим скрывались за гребнем рва. Ивар заспешил, заелозил руками и свалился бы вниз головой, не подхвати его вовремя Кари.
Он прижался лицом к сырой и холодной земле и замер, стараясь не дышать.
Шаги прошуршали совсем рядом. Слышно было, как чавкают подошвы, проваливаясь в размокшую от вчерашнего дождя почву. Несколько раз звякнул металл. Затем все стихло.
– Вперед! – Хаук отклеился от глинистого склона рва и сноровисто заскользил вниз. Викинги последовали за ним. Глина липла к сапогам, удержать равновесие стоило большого труда. На самом дне под ногами плеснула лужа, и Ивар с неожиданной ясностью вспомнил страшилищ, что обитали здесь не так давно. Спину обдало холодом, показалось, что из тьмы тянутся длинные когтистые лапы…
А викинги уже ловко подбирались к тянущейся вверх замковой стене. Сгрудились у ее основания, Даг тихонько засвистел, подражая песне дрозда. Сверху никто не откликнулся.
– Где их там тролли носят? – зло поинтересовался Хаук. – Или они с этой стороны вовсе охраны не выставили?
Даг просвистел еще раз, и тут же сверху донесся ответный свист.
– Кто здесь? – шепот показался громким, точно вопль кота, которому наступили на хвост.
– Свои, дурья башка, кто же еще? – гневно ответил Нерейд. – И конунг с нами. Спускай веревку!
Наверху удивленно крякнули, словно подавилась большая утка, затем послышался удаляющийся топот.
– Так они до утра будут ходить! – предположил Даг грустно.
Но его ожидания не оправдались. Викинг вскоре вернулся, долго пыхтел, увязывая петлю, а затем вдоль стены скользнуло что-то длинное, извивающееся. Нерейд едва не получил по носу, лишь в последний момент отпрянув в сторону.
– Вот спасибо! – ядовито прошипел рыжий викинг, глядя на неподвижно повисшую веревку. – И кто полезет по этой ниточке первым?
Хаук молча отстранил его. Глядя, как он ловко перебирает руками и тянется вверх, Ивар впервые пожалел, что ввязался в это дело. В руках и ногах после болезни не было привычной силы, больше всего на свете хотелось полежать.
Но отступать было поздно.
– Давай ты, – шепнул ему Даг, когда Кари, похожий на чудовищно огромного паука, взобрался наверх, – я последним…
Ивар подскочил, ухватился за шершавое тело веревки, и тут же сильный рывок сбросил его на землю. Заныли ободранные ладони.
– Тихо! – прошипел Даг Бесшумный в самое ухо. – Дозор! Пока будешь болтаться на стене, они могут тебя разглядеть. Туман тут не такой густой, как у берега…
И они замерли. Шаги на той стороне рва приближались. Ивару показалось, что он видит, как тускло поблескивает в ночном мраке металл шлемов.
– Что тут за следы? – В голосе, который услышали викинги, проскальзывало раздражение от необходимости не спать ночью. – Словно бревно проволокли…
– Да ладно тебе! – Второй дозорный обладал куда меньшей наблюдательностью, но большим благоразумием. – Даже если и прополз кто, то уже поздно… Пойдем, на ходу согреемся!
– Согреемся! – передразнил первый. – Вот бы пива, да к огоньку – тогда бы согрелись…
Голоса постепенно затихали. Ивар только тут почувствовал, что все это время задерживал дыхание, и воздух с шумом вырвался из его груди.
– Давай лезь, – шепнул ему Даг.
Веревка вертелась в ладонях, точно живая, мышцы ног сводили судороги усталости, а собственная задница, по ощущениям Ивара, весила не меньше, чем бочка с пивом. Он полз вверх на одном упрямстве, а когда перевалил через край стены и брякнулся на холодные камни, то готов был умереть.
– Все тут? – спросил конунг.
– Все, – ответил Даг, взобравшийся молниеносно, как белка на дерево.
– Где Эйрик? – спросил Хаук у встретившего их воина, который деловито сматывал веревку.
– В центральной башне. Ранили его вчера.
– Оставайся на посту. – По голосу конунга нельзя было сказать, что новость его опечалила.
Они прошли стену, спустились по лестнице. На площадке с внутренней стороны ворот ярко пылали укрепленные на стенах факелы, вырывая из тьмы небрежно сложенную баррикаду, перегораживающую вход в замок, и хмурые лица викингов, сидящих около нее с оружием в руках.
– Конунг? – воскликнул один из них, завидев вышедших на свет людей.
– Одноруким богом клянусь, конунг! – подтвердил второй, и в глазах его просияла свирепая радость. – Вот теперь мы им зададим!
– Тише! – Хаук приложил палец к губам. – Не орите, а то всполошите противника!
Викинги умолкли, но по лицам их гуляли довольные усмешки.
Дверь башни открылась без скрипа. Внутри было душно и пахло гарью. Слышалось ровное сопение спящих людей, горел только один факел, у самой двери, освещая сложенные у стены щиты и шлемы.
– Просыпайтесь! – Голос конунга звучал твердо. – Не время спать!
– Кто тут? – Из полутьмы вышел Эйрик. Морщины на его лице казались глубже, чем обычно, под глазами залегли тени. Предплечье правой руки скрывала повязка, покрытая бурыми пятнами.
– Ты что, не узнал меня, Две Марки? – с изумлением спросил Хаук. – Крепко же ты дрыхнул!
– Не может быть, – прошептал пожилой викинг одними губами. – Я уже устал ждать. Мало кто верил, что ты остался жив… Подъем, негодяи! Пора убираться из этой каменной ловушки!
– Вот таким ты мне нравишься гораздо больше, – одобрительно кивнул конунг. – Собери всех людей с постов, будем прорываться к кораблю… Насколько тяжела твоя рана?
– Сражаться могу, – лицо Эйрика потемнело, – но только левой рукой!
От крика лежащие на полу викинги зашевелились. Почти все были ранены, но на лицах при виде конунга появлялось одинаковое выражение – искренней надежды. Они все верили в то, что их вождь найдет выход из любой, самой сложной ситуации.
Ивар в этот момент ощутил нечто вроде зависти.
Эйрик канул в ночь, со двора донеслись его резкие команды. Со смехом и шутками, уверенно потрясая оружием, собирались в небольшом помещении викинги.
– Сегодня вы навсегда покинете этот замок, – сказал конунг, когда явились все, – вы долго здесь ждали меня, и я пришел за вами. Верьте, Бретланд надолго запомнит храбрецов, напоивших его землю кровью!
– Слава конунгу! – крикнул чей-то задорный голос, и воины дружно поддержали, колотя рукоятями мечей в щиты:
– Слава! Слава!
– Рано еще, – ответил Хаук, когда шум стих. – Вот вернемся домой с победой, тогда и восславите! А сейчас все за мной! Факелы погасить…
Они вышли в ночь. Во дворе замка было темно, клочьями плыл насланный Арнвидом колдовской туман. Неба не было видно, и даже море молчало, словно вместе с викингами участвовало в побеге.
С высоты стены видна была черная пасть рва, а за ней – силящиеся пробиться сквозь туман огненные цветки костров в рыцарском лагере. Оттуда доносились разговоры, изредка звякало оружие, время от времени темные фигуры закрывали огонь..
Веревки упали с легким шорохом. Викинги один за другим соскальзывали по ним, исчезая во мраке. Ивар до того момента, пока земля не ткнулась ему в подошвы, успел ободрать ладони еще раз, но ему было уже все равно.
Он поспешно отошел в сторону, освобождая место для следующего.
Раненых, кто не мог спускаться сам, в том числе и Эйрика, по одному спустили в петле. Седовласый воин не переставая ругался шепотом, кляня собственное бессилие.
Из разверстого рва остро и сильно пахло могилой.
На ту сторону перебрались быстро, и в этот момент в окружающем мире что-то изменилось. Зло и пронзительно свистнул в вышине ветер, и туман, что доселе был неподвижен, как парное молоко, задвигался, пошел клубами.
– Быстрее! – прошипел Хаук, подавая руку выбирающемуся из рва Кари. – Похоже, что руны Арнвида перестают действовать…
Меч в руке Ивара полыхал тревожными оранжевыми бликами.
Туман стремительно редел, рассеивался, бессильным паром уходил в небеса. Все вокруг становилось ясным и неправдоподобно четким. Со стороны лагеря донеслись встревоженные выкрики, оттуда приближалась цепочка факелов. Похоже, что там заметили движение.
– Задница Тунда! – почти прорычал конунг. – Нам придется драться!
– Покажем грязным бриттам, чего стоит меч в руках викинга! – кровожадно сверкая глазами, проговорил Нерейд.
Ивар поднял щит, с холодком ощущая, что сегодняшняя битва может стать последней. Слишком уж велико преимущество рыцарей в численности. Под стены замка собрались, должно быть, многие сотни воинов со всей Британии, а викингов всего семнадцать. Нет, он не боялся – слишком много битв довелось пережить, но в лицо словно пахнуло холодком из врат самой Хель…
Они двигались тесной группой, молча и стремительно, норовя пробиться к лесу.
– Вот они! Уходят! – завопил выскочивший точно из-под земли дозорный. – Оста…
Крик его захлебнулся, сменившись сдавленным клокотанием, но со всех сторон уже слышался топот ног, раздавались короткие злые команды.
– Похоже, что вернуться домой нам не удастся, – спокойно заметил Эйрик. Он держал меч в левой руке, но Ивар не сомневался, что даже так оружие опытного воина смертельно опасно.
– Остается утешаться тем, что нас ждет Вальхалла, – усмехнулся в ответ Хаук. – И слава в песнях скальдов. Я велел Арнвиду уплывать, если мы не вернемся к утру, так что будет кому поведать о нашей судьбе на родине.
– Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам. – В устах вечно насмешливого Нерейда слова «Речей Высокого» звучали странно, но сейчас рыжий викинг был серьезен, будто зимняя буря. – Но смерти не ведает громкая слава деяний достойных!
– Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам! – подхватили викинги, и голоса их звучали единым хором, грозно и величественно. Даже наступающие строем бритты на миг остановились, вслушиваясь в полные гордого презрения к собственной гибели слова:
– Но знаю одно, что вечно бессмертно: умершего слава!
Ивар ощущал, как крепнет в груди решимость, как руки налились от неожиданно нахлынувшей силы. В этот момент он был готов умереть, лишь бы сразить побольше врагов, прославившись в песнях скальдов…
Когда мечи столкнулись, то викинги не думали о том, чтобы выжить. Они даже не мечтали о том, чтобы победить, они хотели только одного – сражаться, зная, что в чертог Одина, где лавки устланы кольчугами, а на стенах развешаны мечи, примут лишь павших смертью героев в кровавой сече…
Далеко над морем полыхнула зарница, и в ее призрачном свете воинам Артура меж рядов северян померещилась фигура высокого старика. На голове его была широкополая шляпа, в руке – копье, а единственный глаз горел нестерпимым сиянием.
Но тьма вновь окутала поле боя, и видение исчезло.
Ивар отвел щитом удар налетевшего на него воина, и лезвие его меча скользнуло вперед быстрее ветра. Со скрежетом пробило забрало и вошло в череп противника, как в тину.
Едва не застонав от свирепой радости, Ивар выдернул оружие и бросился на следующего врага.
Битва гремела со всех сторон. Вздулись мышцы на могучем теле Кари, с треском лопнула его рубаха. Огромный викинг ревел, точно медведь, клинки, бившие его в грудь, сгибались, а шлемы трещали от ударов, как гнилые орехи.
Сигфред, лицо которого перекосилось, а изо рта текла пена, размахивал отобранным у кого-то из противников огромным топором. Тяжелое лезвие крушило щиты, ломало мечи, легко пробивало доспехи, нанося страшные раны и отрубая конечности. За берсерком тянулся кровавый шлейф.
Рычание викингов, крики боли и ярости, звон мечей – все это сливалось для Ивара в единую чудовищную песню. Он сам бил, ощущая, что после каждого удара в голове вспыхивает огненными буквами неизвестно кем и когда написанная виса:
Серп жатвы сеч
Сек вежи с плеч,
И ран рогач
Лил красный плач.
Очередной противник валится на землю, воя и пытаясь зажать рану на шее, откуда фонтаном хлещет кровь, искристо-черная в свете взошедшей луны. Ивар равнодушно переступает через тело и обрушивает меч на затылок воина, который теснит Нерейда.
И стали рдяны
От стали льдяной
Доспехи в пьяной
Потехе бранной.
Чье-то копье со скрежетом вонзается в бок. Боли нет, только слабое тепло растекается по ребрам, сползая вниз, к промежности. Ивар в ответ дико воет и срубает древко.
И тут все кончилось. Не в силах выдержать дикий напор поголовно впавших в боевое неистовство викингов, бритты поспешно отступили. Слышались только испуганные вопли и топот убегающих.
Ивар остался один, ощущая, что весь дрожит как в лихорадке.
Земля вокруг была залита кровью и завалена трупами. Они лежали так тесно, что кое-где мертвец возлежал на мертвеце, и тускло блестели серебром пробитые и поломанные доспехи. В глазницах погибших стыла тьма.
От леса донеслось хриплое карканье. Вороны слетались, чуя добычу.
– Мы победили? – спросил кто-то голосом настолько хриплым, что Ивар не сразу узнал Эйрика. Даже с одной действующей рукой он оказался бриттам не по зубам.
– Нет, мы отразили лишь первый натиск, самый слабый, – ответил конунг. – Сдается мне, что сейчас сам Артур выйдет на нас во главе лучших рыцарей!
– Ох, какая честь, – насмешливо бросил Нерейд. – Может быть, не будем ее дожидаться? Рванем к драк-кару?
– Не успеем. – Голос Хаука звучал бесстрастно, словно не среди бранного поля стоял он, а во дворе родной усадьбы. – Они на лошадях, так что быстро отрежут нас от леса…
От гула копыт задрожала земля.
– Встали плотно! – скомандовал конунг. – Шиты поднять! И да поможет нам Один!
Рыцари налетели плотной массой, под копытами захрустели тела. Кони, одурманенные запахом крови, не повиновались всадникам, и поэтому копейный удар не получился таким страшным.
Ивар видел, как отлетел в сторону викинг, как Кари ухватился за длинное древко, сдернул всадника с коня. Тот кувырнулся и попал прямо под меч Эйрика. Брошенный Сигфредом топор сшиб с седла еще одного.
Рыцари с проклятиями спешивались, брались за мечи. Среди них, точно дуб меж тополей, выделялся король. Доспехи его слегка светились во мраке, а щит с алым драконом был виден издалека. Когда же Артур извлек из ножен необычайно длинный, сверкнувший багрянцем клинок, по рядам рыцарского воинства пронесся слитный клич:
– Эскалибур!
Имя меча звенело, как сталь. Ивар видел, как король бриттов с необычной легкостью отразил могучий удар Кари и тут же обрушил клинок на непокрытую голову берсерка. Череп должен был лопнуть, но отточенное лезвие отскочило, как от камня.
Кари покачнулся, но устоял. Артур, явно не веря своим глазам, отступил на шаг.
– Один защищает верящих в него! – очень вовремя выкрикнул Хаук, и битва закипела с новой силой.
Ивар отбивал удары, бил сам, руки его ныли от усталости, взор затягивала багровая пелена, а в ушах звенело. Где-то рядом дрались соратники, но каждый был сам по себе, и рыцари потихоньку теснили викингов, сжимая вокруг них стальное кольцо.
В один момент противником Ивара оказался воин, на щите которого сверкнул золотом знакомый герб: львиные когти. Мечи скрестились с противным звяканьем и тут же замерли.
– Увейн?
– Ивар? – Оба возгласа прозвучали одновременно.
– Жаль, что мы встретились не за пиршественным столом, а на пиршестве стали, – прохрипел молодой викинг, изъясняясь, точно герой саги. Мысли его путались, блестящий наглухо забранный шлем Увейна начинал плыть, превращаясь в хорошо знакомое лицо. – Может быть, увидимся после смерти…
– Только если наши боги договорятся между собой! – грустно ответил Рыцарь Льва и тут же нанес удар.
Ивар не стал парировать, он шагнул в сторону и опустил меч на голову противника, в последний момент развернув клинок плашмя. Глухо блямкнуло, и Увейн с шумом упал.
– Вот так-то лучше, – прохрипел Ивар и только тут заметил, что странный багровый отсвет лег на лица сражающихся. Воины останавливались, в испуге глядели вверх.
Там, где только что было звездное небо, клубились бешено несущиеся багровые тучи. Среди них мелькали, приближаясь, крылатые силуэты. Промчавшись над полем боя, они метнулись вниз, и Ивар едва не задохнулся от восхищения: стлались по воздуху белоснежные гривы крылатых коней, свиваясь с золотом волос облаченных в кольчуги и шлемы наездниц. На точеных лицах валькирий яростно блестели кроваво-красные глаза, а щиты в их руках были черные, как ночь.
– Это за нами! – потрясенно сказал Сигфред.
– Сражайтесь! – невыносимо громко взвизгнула одна из небесных дев, проносясь так близко, что Ивар разглядел родинку на округлой щеке.
Меч валькирии раскрошил на куски голову одного из рыцарей, и Ивар вдруг вспомнил, что битва еще не окончена, что тот клинок, который отправит его в Асгард, еще не вонзился в тело.
А в небесах гремела, перебивая свист начинающейся бури, грозная песнь:
Страшно теперь
оглянуться: смотри!
По небу мчатся
багровые тучи;
воинов кровь
окрасила воздух, —
только валькириям
это воспеть!
Полыхнула еще одна зарница, на этот раз куда более сильная, чем та, что возвестила начало битвы. Земля вздрогнула, на мгновение алые тучи стали прозрачными, и Ивару почудились за ними огромные фигуры, вознесшиеся от земли до неба. Одни стояли в море, воздев оружие, иные – на суше, и среди них выделялась женская, словно составленная из трех вложенных друг в друга силуэтов.
Земля вздрогнула еще раз, сердито зарокотал в ее недрах непонятно как попавший туда гром, и тут же все исчезло – валькирии, светящиеся облака. Воины оказались в кромешной тьме.
– Землетрясение! – испуганно выкрикнул кто-то.
Твердь тряслась беспрерывно. Уже было не до того, чтобы сражаться. Ивар старался только удержаться на ногах, рыцари поспешно отступали к своему лагерю, надеясь, должно быть, что там будет безопасно.
– Быстрее вниз! – прорычал конунг, перекрывая голоса стихий.
Ивар оглянулся. Прихоть боя швырнула их почти к самому краю обрыва. Далеко на востоке робко теплился рассвет, и в его лучах виден был драккар, скорлупкой пляшущий на волнах. Весла пенили воду, судно упорно пробивалось к берегу через непонятно откуда накативший шторм.
Немногочисленные уцелевшие викинги прыгали с обрыва. Кари тащил на руках потерявшего сознание Эйри-ка. Ивар двигался следом, чувствуя, как скользят мокрые от крови, по которой приходилось ступать, сапоги. Скатился по склону, едва не брякнувшись на последнем шаге.
Земля вздрогнула еще раз и замерла.
– Скорее сюда! – крикнул с палубы Арнвид, когда днище драккара заскрипело по камням. – Они уже близко…
Ивар из последних сил прыгнул, вцепился в борт, ощущая, как вывихиваются из плеч руки. Его вытянули наверх, и он, хрипя и кашляя, свалился под прикрытие бортовых щитов.
– Табань, табань! – ворвался в уши злой крик. – Живее, сухорукие!
Что-то свистнуло – в палубу с глухим щелчком впилась стрела. Пятясь, точно огромный рак, корабль викингов отходил от негостеприимного британского берега.
– Вас развели боги! – еще раз проговорил Арнвид, задумчиво качая головой. – Вы ведь едва не довели их до схватки между собой…
– Может, оно и так, – согласился Хаук, осторожно трогая забинтованную шею. К счастью, копье ударило вскользь, лишь разорвав кожу. Но рана получилась болезненная. – Не знаю. Но мы едва ушли…
– Положив при этом такую тьму народа, что в Хель сейчас икают! – вмешался в разговор Нерейд. Он единственный из выживших остался невредим после ночной битвы. – Долго будет помнить о нас король Артур!
– Ладно тебе зубы скалить! – оборвал шутника эриль. – Послушайте лучше вису, что я сложил о битве!
Все замолчали. Арнвид выпрямился, лицо его стало важным, а голос – звонким и чистым, точно соловьиная песня.
Бил хозяин вепря
Вод врагов без счета,
Опустели земли,
Бельверку в угоду —
Знатно пировали
В поле сойки крови —
Нарушитель мира
Тем себя прославил.
Викинги одобрительно зашумели.
Ивар лежал на скамье, уставившись в медленно наливающееся голубизной небо. Свежий ветер надувал парус, украшенный алым диском светила, а навстречу идущему на восток драккару из-за горизонта поднималось красное, цвета крови, солнце.
В романе использованы фрагменты произведений Старшей Эдды в переводе А. Корсуна («Краткая песнь о Сигурде», «Речи Высокого», «Песнь валькирий») и Эгиля Скаллагримсона в переводе С. Петрова («Выкуп головы»). – Автор.
notes
