Глава 18
ЦЕНА СЛОВА
– Зря ты сбежал, человек, – в тоне Фиахры таилась кровожадная радость, – и напрасно напал на наших воинов! У тебя был шанс остаться в живых! Теперь заплатишь смертью!
Красноволосый сидхе расположился за спинами копейщиков, в руках его не было оружия. Зачем идти в бой предводителю, если его дружинники легко сомнут одинокого викинга?
Не отвечая, Ивар развернулся и что есть силы рубанул по прутьям клетки. Лезвие прошло легко, как через воду. Ударил еще и проскользнул в образовавшееся отверстие, не обращая внимания на гневное шипение зверя. Копья сидхе опоздали на долю мгновения.
– Что ты задумал, человек? – изумленно вопросил Фиахра, глядя, как викинг берется за лезвие чудесного меча обеими руками.
– Я знаю, что это оружие может дробить камни и резать сталь. – Догадка, пришедшая неведомо откуда, сверкнула как зарница над морем. – Но что оно против человеческих рук? Если хоть один из твоих воинов сделает лишь шаг, я сломаю меч! Думаю, что второй такой ты получишь не скоро!
Клинок слегка подрагивал в руках, словно трепеща перед собственной участью. По лезвию пробегали волны золотистого свечения, руки слегка покалывало.
– Стоять! – Скрывать чувства рыжеволосый сидхе не умел, в голосе его явственно слышался страх. Воины послушно замерли, глаза их грозно блестели в прорезях шлемов. – Человек, если ты сломаешь этот меч, то мы не просто убьем тебя, а сделаем это медленно и мучительно…
– Мне все равно! – ответил Ивар, ощущая, что мужество вытекает из него, как вода из дырявого кувшина. – Зато урон, нанесенный вам, будет невосполним!
– Ладно. – Фиахра заскрежетал зубами так громко, что слышно было, наверное, по всей громадной пещере. – Чего же ты хочешь?
– Выпустите наверх этого зверя. – Ивар мотнул головой себе за спину. – И меня вместе с ним!
Среди сидхе послышался раздраженный ропот.
– Зачем тебе это животное? – изумленно вопросил предводитель подземных воинов. – Наши колдуны создали его ради забавы…
– Именно преследуя его, я оказался у вашего холма! – твердо ответил викинг. Поджилки его ощутимо подрагивали, но маска мужества на лице держалась крепко.
– Вот как? – Фиахра выглядел ошеломленным, из желтых глаз пропало выражение яростной решимости. – Но ты хочешь слишком многого. Не знаю, стоит ли это нашего меча! Я должен посоветоваться со старшими!
Отправленный гонец исчез в проходе, и все замерло. Воины окружили клетку со всех сторон. Ивар стоял, обливаясь потом и молясь всем богам сразу, чтобы дрожащие от усталости ноги не подвели.
Когда в пещеру неспешной походкой вступил сам Правитель, то молодой викинг вздохнул с облегчением. Вслед за властелином сидхе бесшумно, точно белые облака, плыли старцы-советники.
– Ты потерял оружие, Фиахра, и будешь наказан, – бросил Правитель небрежно, и великан склонился, даже не пытаясь оправдываться.
Пылающие белым глаза, казалось, готовы были прожечь в Иваре две дыры. Старцы смотрели мрачно, но в их взглядах молодой викинг чувствовал удивление.
– Ты оказался куда ловчее, чем я думал, человек, – проговорил Правитель после паузы. – И если бы не меч, некогда изготовленный самим Гоибниу, то был бы ты уже мертвее, чем Балор!
Ивар не знал, кто такие Гоибниу и Балор, но на всякий случай ухватился за светящееся лезвие крепче.
– Нам передали твою безумную просьбу. – По прозрачной короне пробежала вереница слепящих вспышек. – И даже меня, видавшего все в подлунном мире, она удивила… Я отдам тебе зверя и выпущу из Холма! Но только на один день! Ведь ты явно охотился не один. Отдашь зверя соратникам, а следующей ночью вернешься сюда для казни!
Сказано это было таким тоном, что Ивар понял: все, торговаться бесполезно, грози он сломать хоть все мечи во владениях сидхе. В сердце разлился мертвенный холод, сквозь который с трудом удалось ощутить слабое торжество – все же он настиг неуловимую добычу, пусть даже и ценой своей жизни…
– Хорошо, – услышал он собственный голос, который почти не дрожал, – поклянись мне, Правитель, что не причинишь мне вреда и выпустишь наверх!
– Клянусь честью своей и всего народа моего. – Властелин улыбнулся, и от этой улыбки мороз прошел по спине Ивара. – С тебя я клятв брать не собираюсь. Просто пообещай, что к завтрашнему закату будешь у нашего Холма, а на протяжении дня никому не расскажешь, что видел здесь, под землей!
– Обещаю, – кивнул Ивар.
– Вот и хорошо. – Правитель протянул огромную, как лопата, ладонь. —А теперь отдай меч!
Ивар сделал шаг и подал дрожащий, точно от радости, клинок рукоятью вперед. Правитель принял его осторожно, словно младенца, со странной улыбкой взвесил в руке, а затем попросту швырнул себе за спину.
Фиахра с радостным ревом поймал оружие, и оно победно засияло в его мускулистой, толстой, как бревно, руке.
– Вылезай из клетки, – сурово проговорил один из стариков в белом, – ведь ты не думаешь, что мы выведем тебя на поверхность вместе с ней?
Он стоял на склоне холма, ошеломленно моргая, и никак не мог поверить в то, что вернулся из подземелий живым. Рядом высилась темная туша стреноженного зверя. Свежий ветер, невыразимо вкусный после воздуха подземелья, овевал лицо, далеко в вышине светились звезды. Ночь, судя по занимающемуся на востоке зареву, близилась к завершению.
– Кто тут? – раздался из темноты злой вскрик.
Затрещали кусты, и на открытое место выбрался воин с натянутым луком в руках.
– Это я, Нерейд, – отозвался Ивар, чувствуя, что безумно рад видеть рыжеволосого насмешника. – Это я!
– Ивар? – воскликнул тот потрясение. – Не может быть! Или ты морок?
Поднялся шум, притащился разбуженный Арнвид. Он долго таращил сонные глаза и наконец изрек:
– Не морок это, он самый и есть!
– Это радует, – спокойно сказал Хаук, такой бодрый, словно и не спал только что. – Осталось лишь выяснить, откуда он взялся и где добыл зверя?
Лицо конунга в предрассветном сумраке казалось бледным, точно у мертвеца, глаза смотрели вопрошающе.
– Я не могу этого сказать, – произнес Ивар, запинаясь. – Те, кто живут под холмом, отдали зверя, но с условием, что на закате я вернусь к ним…
– Я же говорил, что там кто-то живет! – обрадовался Арнвид. – Вот только чары их оказались не по зубам даже мне! А как ты попал внутрь? Тебя утащили?
– Ты что, не понял, – Хаук жестом остановил поток словоизвержения эриля, – что вечером Ивар уйдет от нас и больше не вернется?
Арнвид застыл, разинув рот. Нерейд стоял с вытянувшимся лицом, в глазах было горестное недоумение.
– А может, ну их? – проговорил он нерешительно. – Ускачем по-быстрому. Что они, за одним тобой гоняться будут?
– Я обещал! – ответил Ивар, стискивая зубы. Горько было видеть соратников, зная, что вскоре расстанешься с ними навсегда.
– Он дал слово, – тихо проговорил конунг, – и никто не должен мешать его исполнить. Впрочем, у нас есть время до вечера. Нужно решить, что делать со зверем. Кстати, почему он молчит?
– Думаю, если увести его с холма, то он опять начнет лаять, – пожал плечами Ивар. – Хотя без этого спокойнее…
– Живой мы эту тварюку до Камелота не дотащим, – задумчиво сказал Хаук. – Остается одно – доставить по кускам!
– А Артур не будет против? – спросил Арнвид, озабоченно почесывая лысину.
– Даже если и будет, то что? – презрительно скривил губы Нерейд. – И кроме того, он про то, что зверя надо привезти живым, ничего не говорил!
– Шкуру сдерем, а голову отрежем и закоптим, – принял решение конунг. – Ивар, чего стоишь как на празднике? Давай помогай!
В горле першило, точно наглотался пепла, в глазах стоял туман. Ивар чувствовал себя так, словно провел у костра, над которым коптилась отрубленная секирой Вемунда огромная змеиная голова, как минимум год. Запах дыма впитался в одежду, кожу покрыл слой копоти.
Рядом, подтаскивая свежие ветви, суетился такой же измученный Нерейд. Лицо его почернело от сажи, рыжие волосы потемнели, и на этом фоне дико сверкали белки глаз.
– Хватит вам! – Голос Арнвида, донесшийся откуда-то из-за спины, показался приятнее, чем пение валькирий. – Пойдемте ужинать…
Ивар повернулся, ощущая, как гудит голова и болят от недосыпа глаза, двинулся к другому костру, где на углях с шипением жарились огромные куски мяса. Неподалеку, растянутая на колышках, сушилась пятнистая шкура, которой можно было бы покрыть дом.
Светило медленно катилось к закату. Кончался день, последний день Ивара на земле, среди людей. О том, что с заходом солнца придется вернуться к холму, который темнел неподалеку могильным курганом, он старался не думать, но сердце время от времени подпрыгивало, давая сбои, а горло горестно сжималось.
– Пахнет, как оленина! – проговорил Вемунд, облизывая губы широким, точно лопасть весла, языком. – Сейчас попробуем, как на вкус!
Он ухватил здоровенный, истекающий соком ломоть, вонзил острые зубы. Из недожаренного мяса брызнула кровь. Прочие викинги, более осторожные, ждали затаив дыхание.
По горлу Вемунда прошло вздутие, затем что-то булькнуло.
– Великолепно! – возгласил Боров и собрался откусить еще, когда в животе его оглушительно гавкнуло. Толстый викинг замер, выпучив глаза и раскрыв рот.
Из его объемистого пуза разнесся заливистый лай, словно Вемунд ненароком проглотил нескольких собак.
– Ничего себе! – Арнвид задумчиво хмыкнул. Нерейд согнулся пополам от хохота.
Вемунд поспешно отшвырнул от себя мясо, лицо его кривилось в ужасе, но тявканье не смолкало, оно продолжало звучать, будто где-то рядом затеяли свару несколько горластых псов.
– Можно было такого ожидать! – проговорил Хаук задумчиво. – Был рыкающий зверь, из него получилось гавкающее мясо! Осталось проверить, как долго это будет продолжаться!
Вемунд сидел с выпученными глазами, напоминая жабу, которая проглотила слишком большого червяка и теперь не знает, что дальше делать – отрыгнуть или мужественно терпеть. Тявканье в его животе постепенно становилось тише, пока не исчезло совсем.
– Ага, – удовлетворенно заметил Арнвид, – эффект звуковой дивергенции носит временный характер, а частота проявления признака затухает…
– Чего? – вытаращился Вемунд, с облегчением оглаживающий живот. – Хватит тут умничать! Ты лучше скажи, еще чего-нибудь от этого мяса будет?
– Не знаю, – смутился эриль, – некоторые яды действуют не сразу. Надо подождать до утра. Другим я бы это мясо есть не советовал. Все же зверь не простой, а волшебный…
К счастью, нашлось мясо обычное, не испорченное чарами.
Солнце стремительно падало за лес. От деревьев протянулись тени, длинные и холодные, в вышине пылали оранжевым пламенем облака, на востоке горизонт потемнел, выглянули первые звезды. В зените робкой полоской светился молодой, только что родившийся месяц, похожий на изогнутый кинжал.
– Ну что, мне пора. – Ивар вскочил, ощущая, что внутри весь дрожит. – Меня будут ждать, как только совсем стемнеет…
– Я пойду с тобой. – Хаук решительно поднялся. – Что я буду за конунг, если позволю себе вот так терять собственных дружинников?
– И я! – Арнвид засуетился, собираясь. – Эриль обязан учиться всегда, а тут такой случай…
– Мы все пойдем, – тяжело проговорил Кари.
– Зачем? Не надо! – возразил Ивар, но все же было приятно, что навстречу верной смерти его проводят соратники. – Вы же не будете с ними из-за меня биться?
– Это уж как получится, – зло усмехнулся Нерейд, пробуя заточку меча.
– С тебя никто не брал слова, что ты придешь один? – Вид у Хаука был решительный.
– Нет, – заморгал Ивар, – я дал слово, что просто приду…
– И ты его не нарушишь! – кивнул конунг и повернулся к дружинникам. – Нерейд, ты, Вемунд и Кари – в резерве. Неразумно будет являться всем сразу!
– Вот так всегда, Нерейд – в резерве, – заворчал рыжий викинг, но тут же осекся под холодным взглядом предводителя.
– Вот и отлично! – проговорил Хаук. – Без приказа не высовываться, только в том случае, если меня убьют… Ну что, пошли?
Ивар оторопело кивнул, все еще будучи не в силах понять, на что рассчитывает конунг. Скорее реки потекут вспять, а у женщин вновь начнут расти бороды, как до пленения Фенрира, чем смягчатся сердца сидхе, которые больше всего на свете ценят безопасность своего подземного обиталища…
Холм торчал из земли, точно макушка закопавшегося великана, трава блестела зеленью в последних лучах умирающего дня.
Ивар ступил на холм, и тут же солнце окончательно скрылось за горизонтом. Подобно огромной секире из черного железа, на мир рухнула ночь. Краски исчезли, все стало серым.
Ивар стоял неподвижно, и только сердце бухало в груди кузнечным молотом. Он слышал за спиной едва заметное дыхание конунга и сопение Арнвида, знал, что в кустах затаились еще трое викингов, готовых броситься на выручку, и это придавало уверенности.
И все же юноша вздрогнул, когда прямо под ногами, заставив землю колыхнуться, прогудел рог. Засветилась трава, белое сияние медленно поднималось из нее, словно утренний туман…
Темный провал открылся беззвучно, как во сне. Никакой вспышки, как в прошлый раз, не было. Почти сразу громадный конь вылетел из-под земли и недовольно всхрапнул, когда всадник твердой рукой направил его вниз. Никакой призрачности в фигуре Правителя не было, корона его переливалась, отражая свет звезд, а пламень в глазницах казался ослепительно ярким.
Фиахра явился вторым. Рог в его руке запел, приветствуя ночь, и золотистой зарницей полыхнул притороченный у пояса меч. Вспоминая о прикосновении к чудесному оружию, Ивар ощутил, как зачесались ладони.
На этот раз сидхе покинули холм только вдвоем.
Кони, громадные, точно лоси, застыли, недовольно кося на людей налитыми кровью глазами.
– Ты пришел не один, – проговорил Правитель голосом густым, точно застоявшийся мед.
– Это не имеет значения! – твердо ответил Ивар, делая шаг вперед. – Я сдержал данное слово!
– Да, я вижу, – кивнул Правитель. – И даже ничего не рассказал о нас!
– Зачем он вам? – Рядом с молодым викингом возник Хаук. – Это мой воин, и мне не хотелось бы возвращаться на родину без него!
– Он нарушил наше уединение, – покачал головой Лравитель, – и заслуживает наказания. Не тебе, вождь людей, решать, как поступить с ним!
– А может, мне? – вступил в разговор Арнвид. – Ты, называющий себя мудрым, должен понимать, что у меня хватит сил разнести ваш холм по кусочкам, если вы заберете туда Ивара! Пусть на это понадобится год, но, клянусь залогом Одина, я не отступлюсь!
– Ты очень самонадеян, друид, – ответил Правитель, – хотя, может быть, твоих сил и достанет… Но вы зря тратите слова. Мы слишком долго – вы даже представить себе не можете, насколько долго, – жили в добровольном заточении.
Ивар слушал затаив дыхание. Старший из сидхе говорил без привычной властности, и в голосе его зазвучали почти человеческие, тоскливые нотки.
– Кровь наша стала холодной, точно болотная вода, – продолжил Правитель, вперив пылающий взор в звездное небо, – мы оставили себе лишь покой и силу, забыв, что такое отвага, безрассудство и стремление к непознанному… Человек, попавший внутрь Холма впервые за последние семь сотен, лет, напомнил нам об этом, и поэтому мы решили простить ему вину вторжения в наше убежище!
Арнвид вздохнул так, что трава на холме слегка колыхнулась, даже невозмутимый Хаук шевельнулся.
– И что, я свободен? – пролепетал Ивар, изо всех сил стараясь поверить, что происходящее – не сон.
– Да, ты можешь идти, – кивнул Правитель, – но продолжай молчать о том, что ты видел под Холмом! Это избавит тебя от многих неприятностей. Прощай!
Он дернул удила. Конь заржал, вскинул передние ноги и скакнул вверх, в воздух.
– Прощай! – кивнул Фиахра. – Ты напомнил мне о том, что непобедимых нет, а руки твои всегда теперь будут помнить мой меч! Вот тебе, чтобы было не так горестно вспоминать!
Он швырнул нечто вытянутое, и, только поймав, Ивар понял, что ему досталось. Ножны были простые из кожи, но через них чувствовался жар, вложенный в металл кузнецами сидхе. Взявшись за шершавую удобную рукоять, викинг вытащил лезвие на длину ладони, и оно заиграло оранжевыми бликами.
– Будь достоин этого клинка! – крикнул рыжеволосый сидхе и поднял коня на дыбы.
– Стойте! – разочарованно завопил Арнвид. – Куда вы? Я столько хотел спросить у вас!
– В другой раз, человек! – ответил с высоты Фиахра. – Если он будет!
Он поднес к губам рог, и мощный, похожий на гул обвала звук прокатился над миром. Вспышка куда ярче молнии ослепила людей, а когда они вновь смогли видеть, то небо было пустым, как сума нищего, а склон холма сплошь покрывала трава.
– Они ушли, – проговорил Хаук, кладя руку на плечо эрилю. – Не стоит пытаться добыть знание силой, в первую очередь пострадаешь сам.
С треском раздвигая ветви кустарника, на открытое место выбрался Нерейд. Он был явно ошеломлен, на лице его застыла кривая усмешка.
– Ну чудеса, – проговорил он, размахивая руками, в которых все еще были зажаты лук и стрела. – Я так надеялся, что эти альвы утащат тебя, Ивар, под землю, а они жестоко обманули мои ожидания!
Арнвид захохотал, раздалось басовитое хмыканье Ве-мунда, и даже конунг позволил себе улыбнуться. Ивар глубоко вздохнул и только тут по-настоящему понял, что на этот раз избегнул смерти.
Трон, на котором он сидел уже долгие годы, жег седалище Артура. Чудилось, что гладкие подлокотники проросли шипами, которые так и норовили впиться в предплечья. Корона казалась тяжелой обузой, а тронный зал выглядел грязным и нищим сараем.
Все стало плохо с того дня, как он узнал об измене Гвиневры.
– Конунг Хаук по прозвищу Лед и его дружинники, – громогласно объявил глашатай у входа в зал, и король едва удержался от желания грязно выругаться. Взгляды рыцарей, которые все, как ему казалось, знают о его позоре, жгли сильнее углей…
Широкоплечий викинг вступил в зал уверенно, словно в собственный дом. Воины тащили за ним какие-то тюки. «Зверя не поймали», – вяло подумал король и перевел взгляд на жену. Та сидела с обычным спокойным видом, на лице ее была вежливая улыбка, предназначенная для гостей.
Предполагаемого разговора, на который так надеялся Артур, не получилось. Гвиневра сделала вид, что не понимает, о чем идет речь, и все время твердила, что верна супругу. Артур ушел из покоев королевы взбешенным, и с тех пор уже три дня не появлялся там.
Увлеченный мыслями, он не сразу понял, что конунг что-то говорит.
– Привет тебе, правитель Бретланда! – сказал Хаук, с недоумением взирая на короля, который за те дни, что викинги отсутствовали, сгорбился и словно стал меньше ростом.
Артур отозвался не сразу, будто человек, одурманенный мухоморами.
– Привет и тебе. – Губы его двигались медленно, точно два дождевых червяка, выползших из земли в первый теплый день весны. – Что, громогласная зверюга оказалась тебе не по зубам?
– Почему? – Конунг дал знак одному из дружинников.
Тот сделал шаг вперед, развернул тюк из шкуры, и в лицо королю оскалилась змеиная голова размером с волчью.
Среди рыцарей, стоящих у стен, прокатился сдержанный ропот.
– Ведь это тот зверь? – спросил Хаук. – Если головы недостаточно, то есть и иные доказательства…
Еще двое северян вышли из-за спины конунга и с шорохом расстелили на полу огромную шкуру. Пятнистый мех слегка блестел в свете факелов, казалось, что по нему бегают крохотные искорки.
– Этого мало? – Хаук смотрел прямо в лицо правителя Британии.
– Вполне достаточно, – ответил Артур безо всякого выражения. Убитый викингами зверь интересовал его мало. Короля терзало единственное желание – избавиться от яда ревности, разъедающего душу. – Вы совершили очередной подвиг, и наши барды не преминут отметить это в песнях…
– У нас есть еще один подарок для тебя, о король, – заговорил самый старший из чужаков, чья лысина маслянисто блестела, а лицо украшала борода, словно оторванная у козла. – Мы скакали со всевозможной скоростью и завернули его в ароматические листья. Надеюсь, нам удалось сохранить его…
И он развернул сверток, который держал в руках. На пол с шорохом посыпались сухие листочки. Артур с недоумением воззрился на толстые коричневые ломти:
– Что это?
– Это мясо рыкающего зверя, – пояснил Хаук, – оно не ядовитое. Вон Вемунд ел, и здоров. Я думаю, твои воины не откажутся попробовать подобное блюдо…
На лицах викингов заиграли подозрительные ухмылки.
– Благодарим вас за этот дар. – Король сделал жест рукой, и подбежавший слуга забрал мясо. Чтобы говорить спокойно, Артуру приходилось прилагать значительные усилия. – Вы много сделали для нас, и чем же мы можем отблагодарить вас?
– Позволением покинуть Камелот, – спокойно ответил Хаук. – Сегодня же вечером. Мои воины на корабле заждались, скоро осень, время штормов. Нам пора на родину, в Северные Земли.
– Вы можете ехать. – Артур кивнул.
Конунг поклонился в ответ, его люди сделали то же самое. Смеясь и переговариваясь, они покинули зал. Король остался сидеть на троне, не двигаясь, словно неживой, и глядя в пол.
Удивленно посмотрев на него, ушла королева, покинули зал понятливые рыцари из тех, что помельче. Около разгневанного властителя остались только паладины Круглого стола и Мерлин. Друид с тревогой поглядывал на короля – слишком уж тот был похож на помешанного.
– Что мне делать, советник? – проговорил Артур с тяжким взором. – Я знаю, как побеждать врага, как править страной… Но как справиться с ревностью, я не знаю!
– Только уничтожив того, кто ее вызвал, – твердо ответил друид, отметив краем глаза, как дернулся Ланселот. – Позор смывается только кровью!
– Но они мои гости!
– Ты сам дал им позволение уехать, – отпарировал Мерлин.
Взгляд короля просиял жестокой радостью.
– Дайте им выехать из замка, а потом убейте! – сказал он, сжимая кулаки.
Гавейн кровожадно ухмыльнулся и, кивнув братьям, вместе с ними вышел из зала. За ним последовали прочие рыцари.
– Поезжай и ты с ними, – твердо глядя в лицо друиду, проговорил Артур, – среди викингов есть колдун. Кому-то нужно одолеть его чары…
– Приказ короля будет исполнен. – И Мерлин поклонился, пряча в бороде радостную усмешку.
– Сегодня мы покинем этот проклятый замок! – орал Нерейд, колотя кулаками по столу.
Кари мычал что-то одобрительное, на лице Вемунда легко можно было прочитать радость, и только Арнвид был хмур, словно осенний вечер. Он бродил по гостевым покоям, точно пойманный зверь по клетке.
– Что с тобой такое? – спросил наконец конунг.
– Не по себе мне, – ответил эриль, останавливаясь, – что-то на сердце тяжело. Дай-ка кинем руны…
Викинги притихли, веселое возбуждение улетучилось, будто его и не было.
Застучали в мешочке костяшки, когда Арнвид сунул туда руку. Возился долго, словно в чужом кошеле, но потом худая рука вынырнула наружу, зажав в длинных пальцах желтый знак судьбы.
Увидев, что ему досталось, эриль помрачнел еще больше.
– Предательство, – буркнул он, ни на кого не глядя. – Удар в спину, неожиданное нападение.
– Так. – Хаук кивнул, точно ожидал такого исхода. – Всем быть начеку! Никуда не отлучаться! Мне кажется, я знаю, кто нас настолько не любит, что готов рискнуть всем ради нашей гибели! Ивар – к двери, следи за коридором!
Молодой викинг поспешно выполнил приказ. Но за дверью было тихо. Когда он выглянул наружу, убедился, что там безлюдно, точно на дне моря.
– Дайте сюда оружие, – сказал Арнвид, – кольчуги и щиты тоже. Руны победы нам сегодня понадобятся как никогда…
С грохотом и лязгом на столе выросла гора воинского снаряжения. Эриль вооружился резцом, и вскоре помещение огласил протяжный мерзкий скрип, от которого свербило в ушах. Викинги морщились, но терпели.
Щиты, кольчуги и шлемы украсились тройным изображением руны Туре, означающей молот сильнейшего из богов – Тора, а на оружие Арнвид наносил состоящее из трех рун имя бога победы – Тюра.
– Почему такая разница? – поинтересовался любопытный Нерейд, с жадным вниманием наблюдавший за работой эриля.
– Много будешь знать – быстро облысеешь! – сердито огрызнулся Арнвид, однако объяснил: – Защитному снаряжению нужна лишь дополнительная крепость, но только им схватку не выиграешь. Кто победит, решают в конечном итоге мечи! А украшенный такими рунами клинок не вильнет в руке, и удар его будет куда сильнее и точнее… Такого эффекта можно достичь только лишь тремя разными рунами! Ты понял?
– Нет, – честно признался Нерейд. – И не очень-то пытался. Зато с этими закорючками мой меч выглядит красивее!
Эриль плюнул и вновь взялся за дело.
Когда он извлек из ножен новый клинок Ивара, по гостевым покоям пронесся восхищенный вздох. Узкое, идеально прямое лезвие из серого металла хищно блестело, по нему бегали оранжевые блики, точно меч только-только покинул кузницу.
– Великолепно! – почти с тоской сказал Арнвид. – Когда мы, люди, научимся создавать нечто подобное? Такое оружие рунами только портить!
И, спрятав меч в ножны, отдал его Ивару.
– Все, вооружайтесь. – Лицо эриля было усталым, под глазами набрякли мешки. – Я свое дело сделал!
Викинги с шумом и толкотней разобрали снаряжение. Ивар привычным уже движением скользнул в кольчугу, ощущая на теле ее спокойную тяжесть, туго затянул пояс.
– Ну что, все готовы? – спросил Хаук, оглядывая дружинников. – Если так, то лучше нам убраться отсюда поскорее!
Вышли в коридор, с писком порскнула в сторону напуганная суровыми лицами служанка. Двигались осторожно, каждое мгновение ожидая нападения. Но лестницы и переходы Камелота были пусты, точно людей из них вымели волшебной метлой.
С грохотом распахнулась тяжелая дверь, и в лицо повеяло теплым воздухом летнего вечера, щедро сдобренным запахом конского навоза. Слышались звонкие удары – в замковой кузнице кипела работа.
При виде викингов засуетились, забегали слуги, из конюшни донеслось звонкое ржание. Привели коней, Хаук лично осмотрел каждого, чуть не в рот залез. Проверил стремена и подпруги, только после этого отпустил конюхов.
Стражи у ворот наблюдали за конунгом с недоумением.
– Чего это он? – спросил один. – Боится, что его коня подменили?
– Нет, – ответил второй. – Опасается, что животину отравили. Ты же знаешь, что нас кормят гнилым мясом? Так, может, и коням гнилая солома достается?
Стражи заржали.
Викинги прошли мимо, ведя в поводу коней. Стучали копыта, взгляды северян были свирепы, блестели начищенные кольчуги, на воинов Камелота пахнуло крепким запахом пота.
– И все же хорошо, что они уезжают, – шепнул один страж другому.
– Это почему? – изумился тот.
– А не знаю, – пожал плечами первый. – Все же рядом с ними чувствуешь себя хилым коротышкой. И ростом они выше, и сильны, будто медведи… А их не будет, так и мы за силачей сойдем!..
Замок, хмурый, точно невыспавшийся великан, медленно удалялся, растворяясь в алом мареве заката. Викинги скакали на юго-восток, туда, где у моря их ждал драккар, ждали соратники. Впереди темнел, пугая сумраком между стволов, лес.
– Надеть шлемы! – приказал Хаук после того, как по сторонам оказались деревья. – Они могли устроить засаду!
Вечер сгущался, но путники не сбавляли хода. Ехали молчаливые и настороженные, каждый вслушивался в лесную тишь – вдруг хрустнет веточка под неосторожной ногой, затрясется куст, а то и птица выдаст криком затаившегося человека.
Ивар сначала не поверил своим ушам, когда сзади донесся приглушенный собачий лай. Но ветер дунул сильнее, и странный звук услышали почти все.
– Это что, за нами гонятся с собаками? – спросил Кари.
– Нет, – Арнвид хитро улыбнулся, – похоже, что благородные рыцари таки откушали того мяса, что мы им подарили! А судя по шуму, они ели его все вместе!
Викинги пришпорили коней, но лай приближался.
– Кони у них лучше, – бросил конунг. – Да и тьма, похоже, не помеха… Придется встретить их тут!
Небольшая полянка, окруженная густой стеной деревьев, попалась очень кстати. Во мраке викинги спешились, привязали коней, Нерейд со своим луком затаился за толстенной сосной.
– Не атаковать сразу! – предупредил Хаук. – Только когда они остановятся и смешаются!
Ивар вытащил меч. От шершавой рукояти исходило приятное тепло, лезвие словно чуть светилось во мраке и слегка вибрировало, предвкушая сечу. Собачий лай становился все громче.
Черный как ночь конь первым вылетел на поляну, сидящий на нем Мерлин держал посох, с вершины которого лился яркий белый свет. Вслед за друидом скакали рыцари, блики бегали по их золоченым доспехам, лиц не было видно под шлемами, зато гордо сверкали гербы на щитах.
Хлопнула тетива. Мерлин дернул посохом, и пущенная в него стрела, переломившись, упала на траву.
– Кровь Имира! – выругался Нерейд Болтун.
Он выстрелил еще раз, один из рыцарей вскинул руки, выпуская поводья. Конь рванулся в сторону, а тело с застрявшей в забрале стрелой с лязгом рухнуло наземь, под копыта наезжающих всадников.
С натужным ревом Кари Ленивый швырнул в рыцарей целое бревно. Троих словно смело с седел, грохот стоял такой, будто десяток человек лупили по пустым ведрам. Всадники смешались, в их рядах возник хаос.
– В бой! – крикнул Хаук, высоко поднимая хищно блистающий клинок. – Одину слава!
– Одину слава! – Боевой клич северян прокатился по лесу, заставив дрогнуть деревья и в испуге замереть зверей в норах.
Ивар выскочил на поляну, ощущая, как в боевой ярости горит лицо. Ткнул клинком, добивая поднимавшегося с земли рыцаря, лезвие с хрустом вошло в сочленение панциря, оттуда хлынула кровь. Из-под шлема раздался хрип, а Ивар уже мчался дальше, нацелившись на бородатого старика, что изо всех сил пытался удержаться на спине взбесившегося коня.
И дураку понятно, что друид – самый опасный враг.
По дороге сшиб щитом еще кого-то, отразил несколько опасных ударов. Ивару оставалось пробежать всего пару шагов, когда Мерлин смирил коня. Он громким голосом выкрикнул что-то, и молодого викинга отбросило, точно налетел на невидимую стену.
Ивар упал, ощущая боль в ушибленной груди. Перекатился, уклонившись от удара мечом, и тут же рыцарь, что уже замахивался, чтобы добить лежачего, неожиданно лишился головы. Шлем полетел в сторону, на лицо викингу брызнуло теплым и соленым, а сбоку возник Вемунд, вся секира которого была залита кровью. Забыв о сломанных ребрах, он крушил налево и направо.
Ивар поспешно вскочил, прикрыл Борову спину. Удар копья принял на щит, там затрещало, тут же сам ударил в ответ. Меч, подаренный сидхе, вспорол сталь, точно тонкую ткань. Крик боли потонул в лязге оружия и воплях сражающихся.
Хаук рубился спокойно и расчетливо, заставляя бившихся с ним противников пятиться, отступать с поляны, туда, где среди деревьев сражаться на коне не так удобно.
Недвижимой скалой замер посреди сражения Мерлин. Стрела отскочила от воздвигнутой вокруг него незримой стены. Яростно взревел Кари. Одним движением ухватил труп могучего рыцаря за ноги и, размахнувшись, что есть силы швырнул в сторону друида.
Сочащееся кровью тело врезалось в преграду, с громким треском проломило ее. Раздался лязг, черный конь пошатнулся, а друид кувырнулся с седла. Сверкнули подошвы красных сапог.
– Наша берет! – донесся радостный вопль Нерейда. У него, судя по всему, кончились стрелы, и он с мечом бросился в битву.
– Вот уж нет! – прохрипел Мерлин, поднимаясь. По лицу его текла кровь, и вид друида был страшен.
Он выкрикнул что-то, и от скрюченных, нечеловечески длинных пальцев заструился ядовито-зеленый свет, который слепил, сковывал движения, словно вязкая тина. Ивар прикрылся щитом, стало легче, увидел, что стоящий ближе всех к Мерлину Нерейд медленно валится, как подрубленная сосна.
– Бей чужаков! Артур и Дракон! – Оправившиеся рыцари решили воспользоваться замешательством противника.
Зеленый свет давил, ноги слабели, Ивар чувствовал, что еще немного, и упадет сам.
Арнвид, до сих пор державшийся в тени деревьев, выскочил на середину поляны. Зеленый свет ему, как казалось, совершенно не вредил. Резко двинул зажатым в руке мечом, в воздухе повисла яркая, искристо-синяя полоса. Вслед за ней вторая. Эриль словно прорубал непонятно в чем отверстие, придавая ему форму руны.
Грохнуло так, что заложило уши. Зеленый свет исчез, точно его и не было, а Арнвид, пошатываясь, остался стоять. Из его рта сочилась кровь, а лицо было желтым, как старая кость.
