Часть 2
Остров сокровищ

4 мая 1692 года

В этом году северо-западный пассат перестал дуть раньше обычного, а юго-восточный муссон еще не вступил в свои права, но уже притащил за собой тропический ливень. Непогода разыгралась не на шутку.

Низкие, черные тучи мрачно ползли по серому небу, цепляясь за вершины гор, виднеющихся на горизонте.

После полудня, как правило, начинался сильный дождь, бывало, переходящий в тропический ливень. Вода начинала падать с неба сплошной стеной, превращаясь на склоне холма в мутные, извивающиеся змеями, рыжие глиняные потоки, уходившие в океан.

В один из дождливых дней 4 мая 1692 года под вечер в двери таверны «Синий якорь» постучался молодой господин, граф де Люмьер, как назвал он себя. Остановился проездом на свою новую плантацию в Британском Гондурасе. Он справился о живущих в таверне постояльцах и, узнав, что никаких моряков здесь нет, кроме приехавшего из Англии лесопромышленника со слугой и несколькими лесорубами, вообще никого, изъявил желание пожить некоторое время, пока не подойдет его корабль для следования на плантацию, находящуюся на острове Невис.

Это была самая старая английская колония, носившая еще в те времена название Британский Гондурас; возникла она в 1638 году на берегу реки Белиз. В середине XVII века стали появляться и другие английские поселения. Британские колонисты занялись заготовками древесины кампешевого дерева, из которого извлекалось вещество, используемое при изготовлении красителей для тканей и имевшее большое значение для шерстопрядильной промышленности в Европе, и хорошо раскупалось.

Основную массу английских поселенцев составляли пираты или благонамеренные колонисты с острова Ямайка, привозившие с собой негров-рабов для работ на лесозаготовках и плантациях. Плантаторы получали неплохие доходы, и количество поселений на берегу Белиза постоянно возрастало, поэтому прибытие новых колонистов удивления не вызывало.

Молодой граф был неплохо одет, обладал отменными манерами, хотя что-то выдавало в нем моряка. То ли его густая черная борода, скрывавшая молодое загорелое обветренное морскими ветрами лицо, то ли его морской кортик и пистолет за поясом, а скорее всего, увесистый матросский сундук, окованный медными полосами.

Каждое утро после завтрака, надев серый сюртук, сунув в карман подзорную трубу, прихватив с собой пистолет и морской кортик, шел прогуляться по берегу. Раскачивающаяся походка его была походкой моряка, отвыкшего от суши. Он часами ходил по берегу, разглядывая в подзорную трубу суда, стоящие в бухте Порт-Рояля и приходящие в порт, явно высматривая вполне определенное судно.

По субботам граф де Люмьер, переодевшись в поношенный матросский сюртук и серые парусиновые штаны, отправлялся в порт справиться о приходящих судах, посидеть в портовых тавернах, послушать разговоры моряков. Возвращался он обычно довольно поздно, уже затемно, и сразу же шел к себе в комнату и ложился спать.

Второй постоялец, лесопромышленник, к удивлению, не отличался оригинальностью и вел себя аналогичным образом.

Наведя на бухту свою подзорную трубу, он разглядывал корабли, стоящие на рейде, подсчитывал их количество, зарисовывал места стоянок в блокнот.

Лесопромышленник, лорд Бедфорд, как его звали, статный пожилой мужчина, отличавшийся фактурной внешностью. Вы с легкостью заметили бы его даже в толпе. Это был человек крупного телосложения, с благородной осанкой, с аристократической головой и резко очерченными губами. Одет был в безупречно выглаженный длиннополый сюртук черного сукна, из-под ворота которого изящно выглядывал краешек белого шелкового платка, серые панталоны, белые шелковые чулки и старомодные громадные черные кожаные туфли с пряжками. Поверх сюртука — широкая белая кожаная перевязь, с прицепленной к ней тяжелой шпагой.

Еще колоритнее выглядел его слуга. Это был высокий широкоплечий детина, в возрасте, с густой рыжей бородой, с космами длинных рыжих волос, выходя из гостиницы он надвигал на глаза треуголку и даже в теплую безветренную погоду поднимал ворот кафтана, закрывавший ему половину лица.

Помимо рыжего слуги с лесопромышленником было пятнадцать человек лесорубов, все крепкие загорелые парни с разбойничьими мордами. Они целыми днями пьянствовали, постоянно ссорились, ссоры их частенько перерастали в драки, страшные и шумные. Но без кровопролития, свои ножи и топоры они в ход не пускали, а дрались из озорства и даже, можно сказать, для удовольствия.

Каждое утро по дороге к морю лесопромышленник и его слуга встречали молодого графа, выходящего на прогулку с подзорной трубой. И вполне естественно обратили на него внимание. Но с ним они предпочитали не сталкиваться, особенно его остерегался рыжий слуга. Он явно что-то предчувствовал.

Хотя порой лорд Бедфорд и не отказывался от мимолетного общения с графом. Молодой человек был ему интересен.

— Доброе утро, сэр, доброе утро! — приветствовал его граф де Люмьер весело, размахивая треуголкой.

— Доброе утро, — ответил лорд Бедфорд. — Какое чудесное сегодня море!

— Да, сэр, но вы бы видели его перед восходом!

— Вы приходите сюда так рано?

— Не всегда. Но сегодня, едва стало видно тропинку, я был уже здесь.

— Вы, вероятно, очень рано встаете.

— Ну, что вы, сэр, — граф де Люмьер посмотрел на него хитро прищуренными глазами, как будто стараясь угадать, достоин ли он его доверия. — Дело в том, сэр, что на днях должен войти в порт мой корабль, и я боюсь его прозевать.

— Ах вот оно что? Поздравляю с удачей. Надеюсь, что и мое судно подойдет вскоре, — произнес лорд Бедфорд, удаляясь по тропинке вниз.