У каждого гнома своя профессия. У Хёрбе их даже две. Он корзинщик и шляпник. И ничего удивительного. Корзинка и шляпа чем-то схожи. Во всяком случае, гномья шляпа.

О, гномьи шляпы совсем не похожи на обычные войлочные или соломенные! Для такой шляпы берется особый материал: на одну шестую она состоит из птичьих перьев, на одну пятую — из мышиной шерсти. И еще — из паутинки бабьего лета, из колечка дыма, из волокна папоротника. И еще на девяносто девять девятых разных разностей. А если хоть самой малости недостанет, то и шляпа не получится.

Но и это еще не все. Шляпа не считается готовой, пока ее девять раз не намочит дождик, девять раз не высушит солнышко, девять раз не увлажнит роса и девять раз не схватит иней. Да еще девять майских гроз над ней должны прогреметь, девять июльских солнц должны прожарить ее насквозь и девять январских морозов протрещать. А кроме того, необходимо, чтобы шляпа девять раз побывала под вечерней звездой и девять раз под ночной луной. Только тогда получится настоящая гномья шляпа.

Такая, что в каждое время года имеет свой особый цвет. Весной она нежно-зеленая, как кончики еловых лап, летом — темная, будто листья брусники, осенью — пестро-золотая, как палые листья, а зимой она становится чисто белой, как первый снег. Вот что такое настоящая гномья шляпа.

Для себя Хёрбе соорудил шляпу на особый манер. Не просто самую большую, а еще и двойную. На голову надевались сразу две шляпы — верхняя и нижняя. А снимались они по отдельности — сначала верхняя, а потом нижняя. Для этого нужно было одной рукой взяться за поля, а двумя пальцами другой руки повернуть тулью.

Ох, как выручила на этот раз Хёрбе его двойная шляпа! Он схватился за поля, повернул известным уже способом тулью, и вот — верхняя шляпа у него в руках. Хёрбе кинул шляпу в черную воду Вороньего пруда и сам прыгнул в нее. Он покачивался в перевернутой шляпе, как в лодке.

— Что? Получили?

Муравьи опешили. Если бы эти вечные молчуны могли говорить, представляю, как бы они орали и ругались! Двое самых отчаянных даже прыгнули за Хёрбе в воду. Но он размахнулся палкой — и по усам, по усам!

— Лапы прочь!

И муравьи отстали. Хёрбе покачивался на воде в верхней шляпе и махал рукой.

— Честь имею кланяться! — кричал он.