Ночь они провели у костра. Отлично выспавшись, гном и леший проснулись отдохнувшими и полными сил. Костер угасал. Вокруг поблескивала роса. Над Вороньим прудом медленно, словно нехотя, поднимался утренний туман. Солнце уже взошло и просвечивало сквозь туман. Они доели остатки вчерашней ежевики.

— Теперь нам осталось только переплыть Вороний пруд. Давай сделаем камышовый плот, — сказал Хёрбе.

— А твоя шляпа? Разве она нам не подойдет? — спросил Цвоттель.

— Боюсь, двоих она не выдержит. Плот все же надежнее.

Камыша на берегу было сколько угодно. Цвоттель наломал целую

охапку. А Хёрбе умело сплел плот нужной величины.

— Осталось сделать весла и — в плаванье, — сказал Хёрбе.

— Весла? — удивился Цвоттель. — А зачем они?

— Вот чудак! Грести, конечно!

— Не надо никаких весел. Достаточно моего хвоста, — важно сказал Цвоттель. — Махну мохнатым хвостом, и мы уже на берегу.

Он взобрался на плот, уселся сзади и опустил хвост в воду. Хербе оттолкнул плот и вспрыгнул вслед за лешим.

— Вперед! — крикнул Цвоттель.

Хвост его, словно винт, завертелся, закрутился в воде, оставляя

позади плота тугие буруны. _- Великолепно, Цвоттель! Здорово! Ну и хвост! — восторгался Хёрбе.

Так они оказались на середине пруда. Вдали замаячили, выплывая из голубоватой дымки тумана, статные сосны, острые верхушки елей, желто-красные буки, тонкие клены и ясени, белые стволы

Сдавай, давай, Цвоттель! — подбадривал лешего Хёрбе. — Скоро приплывем!

Он вытянул из-под шляпы свои цветастый фартук и приладил его к палке. К той самой ореховой палке, которая была немного длинна. Но для этого случая она оказалась в самый раз. Хёрбе поднял палку над плотом. И цветастый кухонный фартук весело затрепетал на ветру, пестрый и веселый, как праздничный флаг.

— Ура! Ура! — закричал Хёрбе. — Ура-а!

— Ты спятил? Что кричишь? — спросил Цвоттель.

— Ты прав, леший Цвоттель. Я спятил от радости, — смеясь, отвечал Хёрбе. — Ура! Мы дома!

— Ура! — подхватил Цвоттель.