21

– Нет, не надо его трогать, – категорически заявил Максим, когда в результате попытки поднять Дениса с дивана, чтобы перенести его в машину, тот дико закричал от боли и побледнел как покойник.

– А что же тогда делать? – растерялась Олеся. – Нельзя ведь его оставлять без помощи! Сережа, почему ты молчишь? Придумай что-нибудь.

– Я схожу за Ильей Дмитриевичем, пусть он как следует его осмотрит и поставит точный диагноз, а уж потом и решим.

– Кто такой Илья Дмитриевич? – насторожился Максим.

– Успокойся, это наш сельский Айболит, – объяснила Олеся. – Он очень хороший и опытный доктор, местный Кулибин, на все руки мастер. Сельские врачи должны все на свете уметь, вот им и приходится осваивать практически все области медицины, – улыбнулась она. – Сергей, а ничего, что мы его среди ночи побеспокоим? Неудобно как-то…

– У него работа такая, кому-то в любое время дня и ночи его помощь может понадобиться, – ответил тот. – Не переживай, все нормально и вполне удобно. Наш Илья Дмитриевич за тот год, что он здесь работает, уже давно к этому привык. К нему все жители поселка обращаются, если что-то случится. А в последние полгода особенно.

– Почему именно в последние полгода? – удивилась девушка.

– Потому что раньше люди все больше к Веде ходили, – улыбнулся Сергей.

– Ну, так как Веды теперь нет, к сожалению, придется разбудить доктора, – вздохнула Олеся, бросая беспокойные взгляды на Дениса. Тот лежал бледный, как простыня, и морщился от боли. – Беги скорее, мне кажется, что с каждой минутой ему становится все хуже и хуже, – поторопила она Сергея. – Очень больно, Денис? – спросила она у парня.

– Сил нет терпеть, – простонал тот, облизывая пересохшие губы.

– Может быть, ему какое-нибудь лекарство дать от боли? – спросил Максим. – Анальгин, например, или еще что-нибудь?

– Анальгин хорош только при зубной боли, да и то не всегда, – ответила Олеся и присела рядом с Денисом на диван. Она осторожно просунула свои руки под его спину и замерла.

– Что ты делаешь? – заволновался Максим.

– Пытаюсь снять боль, – ответила Олеся и, закрыв глаза, начала читать заговор.

Через несколько минут она услышала ровное дыхание Дениса и, открыв глаза, увидела, что он крепко спит.

– У меня получилось! – прошептала девушка и посмотрела на Максима чуть повеселевшими глазами. – Максим, ты понимаешь, что сейчас произошло?

– Не-а, – глупо улыбнулся тот.

– У меня получилось снять болевые ощущения в спине Дениса!

– Откуда ты знаешь, что тебе это удалось? Он же вроде не сказал ничего?

– Разве ты не видишь, что он уснул?

– Вижу, ну и что?

– Болван, он и в Африке болван, – еле слышно, чтобы его не услышал Максим, проворчал Валя, с опаской поглядывая на его кулаки.

– Ладно, проехали, – засмеялась Олеся, вскакивая с дивана. – Пошли в кухню, кофе попьем, пока Сергей доктора приведет. Надо же, у меня получилось! – снова повторила она. – Спасибо тебе, прабабушка, – уже про себя сказала девушка, с благодарностью возведя глаза вверх.

Вскоре вернулся Сергей вместе с доктором. Тот сначала прошел в ванную комнату, тщательно вымыл руки и только после этого приблизился к дивану, на котором спал Денис.

– Нуте-с, и как же нам его осмотреть, чтобы не потревожить? – пробормотал он. – Так, он крепко спит, значит, боль отступила? Это говорит о том, что не так уж все и страшно. При серьезной травме позвоночника человек не смог бы так безмятежно спать, если, конечно, в него не влить тонну обезболивающего вместе со снотворным.

– Так это его Олеся усыпила, – хмыкнул Валя.

– Что значит усыпила? – удивленно вскинул брови эскулап. – Каким препаратом, разрешите полюбопытствовать? Что вы ему дали?

– Ничего, – растерялась девушка. – Я просто прочитала заговор на усмирение боль-хворобы, вот и все.

– Как-как вы сказали? На усмирение хво… чего?

– Боль-хворобы, – терпеливо повторила Олеся. – Хвороба – значит болезнь.

– Ну, это я понял, что-то из старославянской лексики, – кивнул головой Айболит. – А что вы сказали про заговор?

– Есть такой заговор, на усмирение боль-хворобы, я его у своей прабабки в дневнике нашла, – начала объяснять Олеся. – Денису было так больно, что я решила попробовать применить этот заговор, вдруг получится… и вот, кажется, все удалось.

– Вы считаете, что заговор помог ему уснуть?

– Я не могу утверждать этого точно, – пожала девушка плечами. – Но мне кажется, что все так и было.

– Интересно, очень интересно, – пробормотал эскулап. – Помогите-ка мне перевернуть больного на живот, я должен его осмотреть.

Сергей с Максимом подошли к дивану и осторожно начали переворачивать Дениса. Тот продолжал преспокойно сопеть в две дырки и никак не отреагировал на передислокацию своего тела.

– Это невозможно! – взволнованно произнес Илья Дмитриевич, прощупав спину Дениса. – У него фазовое смещение двух позвонков, не исключен перелом шейки бедра, а он спит! Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда! Похоже, девочка, вы его крепко загипнотизировали, – обратился он к Олесе. – Другого объяснения в данной ситуации я не вижу. Он не может так спокойно спать при такой травме и без применения сильнейших медикаментов.

– Ничего подобного я не делала, – возмутилась та. – Я вообще не владею техникой гипноза! Говорю же, что я просто читала заговор, наложив свои руки на его спину, и через несколько минут он крепко заснул, вот и все.

– Не сердитесь на меня, милая, я всего лишь врач, – улыбнулся Илья Дмитриевич. – Для меня сия наука – магия и заговоры – непонятна, вот я и стараюсь найти рациональное объяснение происходящему. Я, конечно же, много слышал о чудесах исцеления, имевших место в этом доме благодаря вашей прабабке. Но чтобы вот так, воочию, увидеть наглядный результат… это для меня, простите, нонсенс!

– А для нас раз плюнуть, – фыркнул из угла Валя, чем сразу же привлек к себе всеобщее внимание. – А что? Я ничего! – откровенно растерялся он под взглядами присутствующих. – Я говорю, что наша Леся тоже… того… не лыком это самое… наследница Веды, как-никак!

– Что нам делать с Денисом? – спросила девушка у врача. – Его нужно отвезти в Москву?

– Ну, для того, чтобы его туда переправить, нужно хорошенько зафиксировать ему спину, – ответил тот. – Думаю, что в этом я смогу вам помочь, а вот что касается остального, то здесь я пас, – развел доктор руками. – Если я не ошибся и мой диагноз подтвердится рентгеном, то ему понадобится специализированная, профессиональная помощь хирурга-травматолога, а я всего лишь сельский фельдшер.

– Да ладно вам глупости говорить, – подал голос Сергей. – Все бы фельдшеры такими были. Я же помню, как три месяца тому назад вы деду Михаилу операцию по удалению аппендицита сделали.

– То был нестандартный случай, мне пришлось рискнуть и взять всю ответственность на себя, потому что иначе дед Михаил умер бы. Ты же помнишь, у него был гнойный перитонит, и время шло на минуты. Некогда было раздумывать и уж тем более ждать машину «Скорой помощи», вот я и решился.

– Так что вы конкретно предлагаете? – нетерпеливо спросил Максим, перебив их.

– Я посоветовал бы вам не тратить время на рентген здесь, у нас, а лучше наложить больному на спину гипсовую повязку и отвезти его в Москву, к специалистам.

– Вы наложите эту повязку?

– Да, я принесу раствор гипса, бинты и сам все сделаю.

– Спасибо вам, доктор, – облегченно вздохнул Максим.

– Чем могу, – сказал тот. – Лишь бы все обошлось и ваш брат поправился, остальное все суета сует. Вот так-так, да-с, – пробормотал он, направляясь к двери. – Надо же, заговор боль-хворобы! Чудеса, да и только!

– Олесь, скажи, наша прабабка действительно что-то умела? – спросил Максим, смущенно улыбаясь.

– Да, и многое! Она Сергея от смерти спасла, у него было серьезное заболевание крови. Веда многим людям помогала, мне рассказывали, что некоторых она почти что с того света возвращала, когда от них уже все врачи отказывались.

– Выходит, и ты тоже умеешь лечить людей?

– Выходит, так!

– Ты прости меня, если я… в общем, забудь все, что мы тут с Денисом говорили про наследство, и вообще…

– Что это ты вдруг? – прищурился Валя. – Совесть замучила?

– А ты не встревай, – огрызнулся Максим. – Не с тобой разговаривают!

– Нечего кричать и рот мне затыкать, – не уступил Валентин. – Правда глаза колет?

– Ща дождешься, достал ты меня, – процедил Максим сквозь зубы.

– Эй-эй, друзья мои, ну-ка прекратите немедленно, – прикрикнула на спорщиков Олеся. – Тоже мне, нашли время для выяснения отношений! Валь, может быть, хватит уже вам ссориться?

– А почему сразу я? – нахохлился тот. – Он сам все время ко мне придирается! Стоит мне о чем-то спросить, как он сразу же в драку готов полезть. Ты знаешь, ма шер, что я человек культурный, воспитанный и мирный и первым никогда… Если у этого юноши с нервами не все в порядке, то я здесь совсем ни при чем.

– Это у кого с нервами не в порядке? – окрысился на Валю Максим.

– Максим, перестань, пожалуйста, а то я уже испытываю желание согласиться с доводами Вали, – сказала Олеся. – Пошли отсюда, пусть Денис спокойно спит.

– Да его пушкой не разбудишь, – усмехнулся Валентин. – Вон, ребята его крутили, вертели, как куклу, а он даже глаз не приоткрыл.

– Все равно пошли в кухню, Илью Дмитриевича подождем, заодно и кофе наконец попьем, а то мы так и не успели в тот раз.

Все вышли из комнаты и направились в сторону кухни. Не дойдя до двери, Валя вдруг резко остановился и приложил палец к губам, показывая этим жестом, чтобы все молчали.

– Ты что? – зашептала Олеся.

– Там кто-то есть, – так же шепотом ответил Валентин, на цыпочках подбираясь к порогу. – Ну блин, я так и знал! – воскликнул он, резко распахивая дверь. – Никак проголодались, мадам Фатима? – с сарказмом спросил он.

– Ох ты, господи, напугал-то как! – Фата подпрыгнула на стуле и чуть не подавилась куском пирога. – Смерти вы моей хотите, Валентин! Как пить дать, жаждете вы моей кончины, – всхлипнула Фата, загребая в рот прилипшие к ее подбородку крошки. – И за что вы меня так не любите? Что я вам такого сделала? Да, я проголодалась, потому что как только я понервничаю, так на меня «едун» нападает, и я просто удержаться не могу. Это, заметьте себе, тоже болезнь… нервная… и очень опасная! И ничего-то я с этим поделать не в силах, хоть вы зарежьте меня на этом самом месте, – тяжело вздохнула она. – Вот вы сами-то зачем сюда пришли? – хитро прищурилась великанша. – Небось тоже в холодильнике хотели пошуровать, поискать, не осталось ли чего от ужина?

– Нет, мадам, здесь вы конкретно ошибаетесь, – усмехнулся Валя. – Я пришел сюда за компанию.

– Какую… компанию?

– А вот – с ними я, – ответил Валентин, отходя от дверного проема. Фата увидела Олесю, Сергея, Максима и как-то резко посинела.

– Олеся, простите меня! – пролепетала она. – Я вам заплачу за все, что съела.

– Господи, что за глупости вы говорите? – засмеялась Леся. – Ешьте на здоровье, если вам хочется.

– Спасибочки на добром слове, но… гм… сыта я… уже наелась… лучше я спать пойду! – выпалила великанша, на удивление проворно вскочила со стула и вихрем унеслась из кухни.

Уже у двери своей комнаты она услышала разъяренные вопли Валентина.

– Ох, боже мой, какой же он все-таки любопытный, этот Валентин, – недовольно проворчала женщина. – Везде свой нос сует, куда его не просят!

– Нет, вы только взгляните на это! – кричал Валя. – Она же опустошила весь холодильник! Саранча ты ненасытная! – заорал он на весь дом. – Я бы с удовольствием пожелал сейчас – чтоб тебя раздуло, только дальше уже некуда!

– Валь, успокойся, ради бога, – засмеялась Олеся. – Ну ты же слышал, у человека такая болезнь – «едун» называется. Это говорит о том, что Фата совсем не виновата.

– У нее не «едун», а «обжерун», «чревожрач», и… и… – бессильно пыхтел приятель, не находя подходящего определения и все больше и больше раздуваясь от распиравшего его чувства негодования. – Пиранья, вот она кто, уф! – наконец выдохнул он. – Ты так старалась, пирог испекла, а его, кроме нее, так никто и не попробовал. Разве это дело?

– Не нужно так переживать из-за какого-то пирога, я еще испеку, – улыбнулась девушка. – Даже два, если тебе одного будет мало. Нашел о чем волноваться!

– Ложка дорога к обеду, чтоб ты знала! – взвился Валентин. – Я, может быть, тоже ужасно перенервничал и захотел срочно съесть свой законный кусок пирога, раз уж не попробовал его за ужином. И где он, это кусок? Ау, пирожок, где ты-ы-ы? – громко позвал он, сложив ладони рупором. – А я уже перевариваюсь в ненасытной утробе госпожи Грицацуевой, вот я где! – пропищал Валя, скорчив предельно комичную гримасу и хватаясь за живот.

– Валюша, прекрати этот цирк! – захохотала Олеся. – Съешь что-нибудь еще.

– Мерси боку, дорогая! Весьма польщен твоим хлебосольством, – театрально расшаркался тот. – Только, прежде чем что-то предлагать, сначала загляни в холодильник.

– Неужели правда ничего не осталось? – удивилась девушка, открывая дверцу холодильника. – Блин горелый, он и в самом деле пустой, – еще громче захохотала она. – Ай да Фатиния, ай да молодец!

– И помяни мое слово: это только начало, – недовольно проворчал Валя. – Чует мое сердце, что очень скоро эта ненасытная мадам сначала сожрет Ваську, а потом примется за нас.