Глава 6. Испытания
Тимофей открыл глаза. Он не мог понять, где находится. Мягкая постель. Кондиционеры нагнетают прохладный воздух. Комната большая, светлая, из окон льются солнечные лучи. Глаза остановились на циферблате часов в виде мартышки. Пронзила мысль: «Время! Опоздал! Самолет уже улетел. Теперь не успею доложить о выполнении задания!» Подумал: «Как я сюда попал?» Постепенно Тимофей вспомнил, что с ним случилось.
Он вышел из машины и отправился искать Махмуда. Обошел дом, залез внутрь и увидел через окно, как к машине бегут Иван с Артуром. Он выбежал во двор и помчался за ними, но догнать не успел. Почувствовал сильный удар в спину, упал, сознание померкло. Будто в тумане увидел лицо Вики, склонившейся над ним. «Дискета!» — чуть не вскрикнул Тимофей. — Рядом на стуле лежала его одежда. Он ощупал карманы: так и есть, вытащила! Надо немедленно сообщить Сергееву, чтобы перехватили ее в Шереметьево. Телефон он обнаружил на столике у окна, поднял трубку, набрал нужный номер. Сергеева на месте не оказалось. Передал сообщение дежурному. Тот обещал доложить полковнику, как только он появится в управлении.
Голова немного кружилась, однако боли он не чувствовал. Тимофей подошел к зеркалу, осмотрел себя, повернулся спиной. Пониже лопатки обнаружил красное пятно. Выходит, нет ни раны, ни травмы. Что же с ним произошло? И вообще, куда он попал? Где, наконец, Махмуд? Кто доставил его сюда? Ни на один из вопросов он ответить не мог. Тимофей оделся, вышел в следующую комнату. Точно такая же, похожая на спальню. На кровати кто-то лежал. Мягко ступая, он подошел поближе: да это же Махмуд! Укрывшись с головой одеялом, он крепко спал. Тимофей растолкал друга.
— Проснись же ты, черт!
Махмуд протер глаза и, повернувшись на спину, недовольно пробурчал:
— А, это ты? Выглядишь как огурчик…
Тимофей потряс его за плечи:
— Да приди же в себя, наконец, объясни, что случилось, где мы находимся?
Махмуд приподнялся, потянулся, зевнул:
— Может, вначале кофейку попьем, перекусим? — Он поднялся, натянул брюки, накинул на себя рубашку.
— Ответь сначала на вопросы, потом все остальное.
Махмуд улыбнулся.
— Так и быть, раз уж тебе не терпится. Мы находимся в моем доме. Отец подарил в прошлом году ко дню моего рождения. С этим ясно?
Тимофей кивнул:
— Рассказывай дальше.
— Дело было так. Пули, которыми стреляли наши ребята, не убивают. Они лишь на время выводят из строя противника. Эти штуки американского производства, они обычно применяются полицейскими для разгона беснующейся толпы. Ну и при других операциях, наподобие нашей.
— Я слышал об этом. Ты не можешь поближе к теме? — поторопил его Тима.
Махмуд кивнул:
— Это чтоб понятней тебе было. Так вот, когда мы подъехали к Мелику и я, оставив тебя и Вику в машине, вошел в дом, меня встретил охранник. Я хотел было его снять, но он пригласил меня идти за ним, сказав, что босс меня ждет. Мы спустились в подвальное помещение, оказавшееся довольно приличным жильем. Современная мебель, несколько комнат. В одной из них находился Мелик. Он сидел в кресле, курил сигару, держа в руке большой бокал с каким-то напитком. Рядом с ним примостились на стульях эти двое, которых мы искали. Когда я вошел, Мелик сделал им знак, и они быстро удалились. Он предложил мне сесть и похвалился, что видел, как мы подъехали. Предложил поговорить как цивилизованные люди.
Я ничего не имел против, но сразу взял быка за рога. Сказал ему, что он передо мной в большом долгу за фокус с моим отцом и я еще не решил, какой счет предъявить ему. Мелик, конечно, долго извинялся, убеждал, что Мигель просто был у него в гостях, а остальное произошло по недоразумению. Тогда я поставил ему условие: он отдает мне этих двух проходимцев, и мы будем квиты. Мелик хорошо знает мои связи и возможности, но тем не менее решил поторговаться. Он предложил мне неплохие деньги, однако эти двое, его партнеры, как он сказал, должны остаться при нем. Они получат соответствующие документы на жительство и поработают у него. Я стоял на своем. Мелику ничего не оставалось, как согласиться. Он сказал, что выйдет на несколько минут, чтобы рассказать им о нашем решении. Я не возражал. И тут откуда ни возьмись появилась Вика. Испуганная. Стала жаловаться, мол, Тимофей куда-то отлучился, оставил ее одну, а кругом бандиты. Попросила дать ей на время какое-нибудь оружие, чтобы в случае чего постоять за себя. Я посмеялся, но дал ей свой пистолет. Она ушла. Мелик скоро вернулся, мы говорили еще минут пять. Он просил не причинять вреда этим его партнерам и позволить им уехать на родину. Я отвечал, что ничего обещать не могу, пока же забираю с собой Ивана с Артуром. В общем, они удрали, и мне пришлось возвращаться, как у вас говорят, не солоно хлебавши. Во дворе я увидел тебя. Ты лежал, раскинув руки. Двое охранников в тех же позах валялись неподалеку. Я мысленно восстановил картину: Вика не упустила шанса избавиться от тебя, выстрелила тебе в спину, обыскала твои карманы, нашла то, что было нужно, и была такова.
— Ты верно представил всю картину, — подтвердил Тимофей. — Значит, пуля, посланная Викой в меня из твоего пистолета, была та самая, о которой ты говорил?
Махмуд кивнул.
— Но ты так спокойно обо всем рассказываешь, что мне даже не по себе стало, — укоризненно заметил Тимофей. — Эта баба ловко нас провела, получила то, что хотела, и благополучно смылась. Ты даже преследовать ее не стал.
— Мне было не до нее. Я должен был прежде всего о тебе позаботиться. На все это ушло время. Потом, когда тебя привезли сюда и ты после осмотра врача уснул, я понял, что искать ее нет смысла.
— Как это нет смысла? — возмутился Тимофей. — Ее наверняка можно было взять в аэропорту.
— Зачем? Пусть себе улетает.
Тимофей изумленно уставился на приятеля:
— Кажется, не мне, а тебе врач был нужен?
— Понимаешь, она вытащила у тебя пустую дискету. А настоящая — вот она. — Махмуд достал из кармана дискету и передал Тимофею. Я подменил их еще в офисе отца.
— Зачем?
— На всякий случай, вдруг потеряешь.
Первым начал хохотать Тимофей, за ним — Махмуд.
— Представляю физиономии ее хозяев, когда они увидят «пустышку», — проговорил сквозь смех Тимофей.
В комнату без стука вошел Мигель. Вид у него был озабоченный:
— Вы тут веселитесь, а у меня голова кругом идет, — упрекнул он ребят. Потом поглядел на Тимофея: — Рад, что ты в порядке. Когда отправляешься домой?
— И это все, что вас беспокоит? — улыбнулся Тимофей.
— Он должен был сегодня утром улететь, но, как видишь, опоздал на самолет, — ответил за него Махмуд.
— Это точно? — переспросил Мигель.
— Да, придется звонить Сергееву, объясняться, — подтвердил Тимофей.
— Это хорошо, что опоздал, — неожиданно обрадовался Мигель, — я уже не надеялся тебя здесь застать.
— Отец, объясни, что происходит, — опять вмешался Махмуд. — Парень попал в переплет, срывается его задание, а ты этим вроде доволен.
Мигель ничего объяснять не стал, повернулся и направился к выходу, бросив через плечо:
— Подождите, я сейчас вернусь, только возьму кое-что в машине.
Махмуд успокаивающе похлопал друга по плечу:
— С ним такое бывает, не удивляйся, он любит потянуть с интересной новостью.
Мигель возвратился с прозрачной папкой, внутри которой просматривалось несколько листков бумаги. Положив папку на стол, он сказал Тимофею.
— Здесь опись контейнеров с продовольствием. Это гуманитарная помощь для беженцев. Я уже договорился кое с кем из знакомых москвичей, они встретят самолет в аэропорту Быково и помогут отправить груз по назначению. Вылет отсюда ровно через два часа. Экипаж российский. Ребята работают у нас по контракту. У тебя остается время перекусить, позвонить Сергееву и еще поболтать с моим сыном.
— У меня есть шанс попасть на этот самолет? — Тимофей недоверчиво посмотрел на него.
— Не только попасть, но и стать экспедитором важного груза, — уточнил Мигель. — У нас уже был случай, когда одна наша частная компания направила в Москву кофе, а в пакетах с кофейными зернами оказались наркотики. Скандал был ужасный. В тебе я уверен и знаю, что все содержимое контейнеров будет доставлено в пункт назначения в целости. Весь груз я сам оплатил, поэтому и забочусь о его сохранности.
Тимофей задумался. Предложение было необычным, принимать на себя такую ответственность без разрешения начальства было рискованно.
— А что я должен буду делать, какова моя роль? — поинтересовался он.
— Да, собственно, ничего. Когда прилетишь в Быково, отдашь вот эти бумаги человеку, который к тебе подойдет и назовет себя. Звать его Валентин Сабуров. Высокий блондин, лет пятидесяти на вид. Вот его фото. — Мигель показал фотографию, но не отдал. Спрятал обратно в карман и продолжал: — Экипаж пять человек. Они все знают. Маршрут им хорошо знаком. Летали не раз в Москву, да и в другие российские города. Познакомишься с ними в полете. Других пассажиров в самолете не будет. Груз уже там. А теперь садись рядом, я начерчу тебе на бумаге схему расположения лайнеров на нашем аэродроме. Так ты быстрее найдешь машину.
— Я понял, — сказал Тимофей, вставая, — но, прежде чем дать согласие, мне надо позвонить Сергееву. Без его разрешения не могу.
— Конечно, звони. — Мигель кивнул сыну: — Принеси-ка сюда трубку.
Тот мигом обернулся. Тимофей набрал номер, но полковника все еще не было в управлении. Дежурный ничего не знал.
— Решайся, Тимофей, — поторопил его Мигель. — Благородное дело берешь на себя, и потом, тебе же обязательно сегодня надо быть в Москве. Я предлагаю выход.
— Ладно, договорились, — решил он. — Давайте свои бумаги. Долг платежом красен. Вы мне здорово помогли, за мной ответный ход. К тому же мне действительно необходимо сегодня предстать перед начальством и отчитаться за проделанную работу.
Махмуд с Тимофеем спустились вниз. Стол был уже накрыт. Махмуд неожиданно спросил:
— Скажи честно, тебе обломится что-нибудь за операцию с дискетой?
— В таких случаях у нас говорят: от жилетки рукава. — Тимофей взглянул на друга: — А чего это вдруг пришло тебе в голову? Ты что, забыл, где я работаю?
Махмуд усмехнулся:
— Ладно-ладно, я понимаю, больше никаких вопросов. Не спеши, тебе еще рано. Посиди немного. Давай обсудим одну проблему.
Тимофей с интересом посмотрел на него:
— Поискать клад предлагаешь?
— Это у нас еще впереди, — совершенно серьезно пообещал Махмуд, — а пока неплохо бы тебе заняться бизнесом. По совместительству.
— Ты и сам понимаешь, что говоришь чепуху, — отмахнулся Тимофей.
— Напрасно ты так считаешь. В нашей стране, например, это в порядке вещей. У меня немало знакомых ребят служат в полиции и имеют какое-то дело. Неофициально, естественно. Зато доход у них постоянный и твердый.
— Ты хочешь сказать, что власти смотрят сквозь пальцы на то, как полицейский, используя свое положение, выбивает себе бабки? У нас называют это рэкетом.
— Не понял ты меня. Никто никого и ничего не использует. Иначе полицию и армию пришлось бы распустить. Люди участвуют в бизнесе своим капиталом. Вкладывают деньги в какое-нибудь перспективное предприятие, покупают акции, выполняют какие-то поручения в свободное от службы время. Разве мало способов заработать деньги?
— У нас другое отношение к службе, иные законы, — возразил Тимофей. — Нельзя нам заниматься делами, не связанными с выполнением своих служебных обязанностей.
— Я будто с глухим разговариваю, — усмехнулся Махмуд. — Речь не о том, чтобы ты открыл магазин на Тверской под названием «Ливанов». Вижу, ты действительно считаешь меня олухом, не понимающим разницы жизни людей у нас и у вас. Не забывай, я регулярно читаю русские газеты, ловлю почти все ваши телеканалы и неплохо разбираюсь в том, что у вас происходит. И мое деловое предложение построено не на песке. Конечно же, потребуется начальный капитал. Для того чтобы вместе со мной приобрести акции строящегося у нас издательского дома. Я войду в совет директоров и, возможно, со временем стану его президентом. Это прекрасный, долговременный и очень перспективный бизнес. Первый взнос — пятьдесят тысяч долларов. Второй, через год, столько же. Но второй ты уже сделаешь за счет поступления прибыли.
— А где же взять первый?
— Подсказать?
— Давай.
— У твоего отца, генерала в отставке Игоря Королькова, такая сумма лежит в одном из банков на Кипре. Ты же это знаешь. И сейчас, когда идет подчистка банковских счетов российских вкладчиков, по которым ты здесь работаешь, самое время найти применение этим деньгам.
Тимофей задумался. Он вспомнил, как встревожился, увидев в списке владельцев крупных валютных счетов в зарубежных банках и фамилию отца. Благо, Сергеев не обратил на это внимания. Но может обратить, ведь отец уже тоже засветился. Махмуд выгодное дело предлагает. Надо будет поговорить с отцом. Деньги его лежат мертвым грузом, воспользоваться ими он вряд ли сможет, во всяком случае в ближайшее время, а неприятности из-за них вполне реальны. А тут они могут крутиться с большой пользой и, чем черт не шутит, еще сливки снимать позволят.
— Вопрос интересный, с повестки дня снимать его не будем, — сказал он. — Приеду в Москву, обсудим с отцом. Постараюсь его убедить. Думаю, он не будет возражать. Созвонимся с тобой, обговорим, как дальше действовать.
На том и порешили. Махмуд провожать приятеля не стал, вызвал по телефону такси, они попрощались.
Тимофей благополучно добрался до аэропорта, но на аэродром его не пустили. Пришлось присоединиться к пассажирам, направлявшимся на автобусе к рейсовому лайнеру. На конечной остановке он вышел вместе со всеми, а там незамеченным оторвался от группы. Помня схему, показанную ему Мигелем, он быстро нашел «свой» самолет.
У трапа стоял коренастый, средних лет мужчина в форменной одежде. Сердито глянул на Тимофея:
— Опаздываете, молодой человек, уже десять минут, как нам дозволено выруливать на взлетную полосу, а мы из-за вас торчим на месте. — Он протянул ему руку: — Я командир экипажа Олег Михайлович Самойлов.
— Тимофей Ливанов. — Оправдываться он не стал. Он прибыл на пять минут раньше указанного Мигелем времени. Возможно, произошла какая-то неувязка.
Олег Михайлович между тем скомандовал:
— Поднимайтесь на борт, надо трогаться. Могут закрыть коридор, — и направился к носу воздушного корабля, где виднелась лесенка, ведущая к кабине пилотов.
Тимофею не нужно было повторять. Он легко перескочил через несколько ступенек и очутился в салоне грузового лайнера. Командир указал ему на сиденье:
— Устраивайтесь поудобнее, мы летим прямым рейсом, без посадки. Если захотите кофе или перекусить, в переднем отсеке найдете все, что нужно. Нас беспокоить только в крайнем случае. Постучите в кабину четыре раза, кто-нибудь из экипажа выйдет к вам.
— А для чего такая страховка? Разве здесь есть еще кто-нибудь, кроме экипажа? — недоуменно спросил Тимофей.
— Таковы правила, — серьезно ответил командир, добавив: — Пристегнитесь, сейчас взлетаем, — и вернулся в кабину, закрыв за собой дверь.
Взревев двигателями, самолет стал набирать высоту и взмыл, плавно оторвавшись от земли.
Откинувшись на спинку сиденья, Тимофей задремал. Внезапно он почувствовал у виска холодную сталь и услышал над самым ухом слова:
— Ну все, тебе конец.
Он хотел вскочить, но ствол пистолета сильнее уперся в висок.
— Еще раз дернешься, получишь пулю, — предупредил тот же голос.
— Хорошо-хорошо, — Тимофей чуть приподнял руки, показывая готовность подчиниться. — Что вам надо, кто вы такой?
— Скоро узнаешь, — пообещал тот, — а сейчас медленно поднимайся, шагай к кабине, постучи и вызови кого-нибудь из экипажа. Главное, чтобы открыли дверь.
— Зачем? — наивно поинтересовался Тимофей.
— Не твое собачье дело. — Это уже произнес кто-то другой.
«Значит, их по меньшей мере двое, — отметил Тимофей. — Кто они? Как попали в самолет? Зачем им нужна пилотская кабина? Неужели они задумали изменить курс, захватить машину?» — Он не спеша встал, мельком бросил взгляд на того, кто держал у его виска пистолет, затем на другого, стоявшего в двух метрах от него: «Ба, да это же старые знакомые, Иван с Артуром!»
— Так это вы?! — изумленно выдохнул Тимофей. — Вот уж кого не мыслил встретить!
— Заткнись и выполняй, что тебе велено, — процедил сквозь зубы Иван, переведя ствол от виска к затылку.
Тимофею ничего не стоило обезвредить его. Он в совершенстве владел многими приемами борьбы. Но главную опасность сейчас представлял Артур. Он стоял почти рядом, держа на взводе небольшой автомат. Проведенный даже мгновенно прием против Ивана мог вызвать немедленную реакцию у Артура. Автоматная очередь, даже если и не попадет в Тимофея, может разгерметизировать самолет. Рисковать нельзя. Значит, остается одно: выполнить их требования и действовать по обстановке.
Тимофей двинулся к кабине, Иван шел за ним почти вплотную, приставив пистолет к спине. Тимофей постучал два раза: ответа не было. Он и не ожидал, что ему откроют. Договаривались на четыре неторопливых стука. Зато дал понять экипажу: надо быть готовым к неожиданностям. Иван больно ткнул ему под лопатку:
— В чем дело, почему не открывают дверь?
Тимофей пожал плечами:
— Сам удивляюсь.
— Кончай кривляться, я не шучу. — Пистолет снова ткнулся ему в висок. — В твоем распоряжении всего две минуты. Успеешь подать им условный знак — останешься жить, нет — тебе конец.
Предупреждение было серьезным, надо было что-то предпринимать. И он решился: постучал еще раз, теперь уже трижды. Никакой реакции. Он возмутился для видимости:
— Вот гады, закрылись там, не хотят открывать, и все! — Он обернулся к Ивану: — Пальни по замку из пистолета, а еще лучше из автомата.
Иван поддался на уловку. Вначале он подозрительно взглянул на Тимофея, но, убедившись, что тот вроде бы искренне обозлен, повернулся к Артуру:
— Дай-ка твою пушку, сейчас разнесу дверь вдребезги.
— Я и сам могу, — шагнул тот к кабине.
— Сам будешь дома бабу трахать, — огрызнулся Иван, — давай сюда. — Он опустил пистолет в карман куртки, затем сдернул с шеи Артура автомат. Зло взглянул на Тимофея: — Чего торчишь там, а ну отойди в сторону!
Тимофей попятился, оказавшись рядом с Иваном, и, когда тот щелкнул затвором, приподнимая ствол, чтобы дать очередь, Тимофей с силой, какой разбивал кирпичи, нанес ему удар кулаком в висок. Это был единственный способ мгновенно обезвредить противника. Тот замертво повалился на пол. Тимофей схватил автомат, направил его на Артура. Тот побледнел, вскинул руки вверх, залепетал:
— Не надо, не стреляй, я не хотел, меня Иван заставил…
— А ну, на скамейку, живо! — приказал Тимофей.
Артур сел, вытянул ноги.
— Снимай ремень со штанов! — Тимофей подошел к нему ближе.
Артур подчинился. Тимофей вывернул ему руки за спину и связал кисти ремнем.
— Вот так, а теперь поговорим. — Он положил автомат на ближайший ящик, сел напротив Артура: — Рассказывай, как вы попали в самолет?
— С чего начать-то?
— Давай с того, как вы удрали из дома Мелика.
Артур удивился:
— Удрали? Мелик сам сказал, чтобы мы исчезли побыстрее и ждали его на углу улицы, которую назвал Ивану. Иначе, мол, нам и ему не избежать неприятностей. Вот и пришлось нам сматываться оттуда. Мы его ждали недолго. Он приехал на своей машине, забрал нас и повез на какую-то фабрику. Там ввел в курс дела. Мы должны тайком попасть на самолет, который везет гуманитарный груз в Россию. В пути заставляем экипаж изменить маршрут и посадить самолет в Грозном. Нас встретят, снабдят деньгами, новыми документами и помогут уехать в любую страну, какую захотим. Мелик знал, в каких контейнерах повезут продовольствие, и подготовил три таких же. В один из них посадил нас с Иваном, в два других упаковал оружие и боеприпасы.
— Ты хочешь сказать, что здесь в двух контейнерах находится оружие? — переспросил Тимофей.
— Конечно, только они ничем не отличаются от других, — подтвердил Артур, — придется вскрывать все, чтобы найти этот груз.
— Ну, а если бы экипаж отказался выполнять ваши требования, что тогда?
— Не знаю. Мелик что-то говорил Ивану на этот случай, но я не слышал.
— Но ты-то сам что думаешь? Ведь если бы вам не удалось развернуть самолет, то вам с Иваном каюк. Самолет уже ждут в аэропорту. Как только он приземлится, его сразу окружит милиция. Какой выход?
— Мы не сомневались, что с командиром удастся договориться. Мелик гарантировал, что всех ожидает щедрое вознаграждение, и нам оставалось сообщить им об этом. Мало кто устоит перед соблазном обеспечить свою жизнь.
Тимофей не стал больше ни о чем его спрашивать, понимая, что это бесполезно. Оставив Артура, он направился к пилотской кабине. Постучал, как условились, четыре раза. Дверь открылась, к нему вышел один из членов экипажа:
— Я — бортинженер Виктор Логинов. Что случилось? — спросил спокойно, без тени тревоги. Но тут взгляд его упал на Ивана, лежащего на полу, затем — на Артура. Лицо пилота приняло удивленное выражение. — Кто эти люди? Как оказались в самолете?
Тимофей усмехнулся:
— Тоже сопровождающие, в контейнере прятались, в общем, бандиты. Долго рассказывать. Если можно, пригласите ко мне командира на пару слов.
Бортинженер покачал головой:
— Нельзя. Олег Михайлович сейчас за штурвалом. Подходим к зоне турбулентности, советую вам сесть и пристегнуть ремень. А этого, — он показал на Ивана, — уберите с дороги и тоже привяжите как-нибудь. Не хватало еще, чтобы труп по салону летал. — Дверь за ним захлопнулась.
Тимофей подтащил тело к одному из контейнеров и крепко привязал его к железной стойке обрывком веревки, валявшейся на полу. После этого сел на прежнее место, пристегнувшись ремнем. Он надеялся, что Логинов сообщит командиру о случившемся и тот все же выйдет к нему, но не дождался. Самолет стало бросать в стороны, затем вверх, вниз. Лайнер затрясло как в лихорадке, заскрипели цепи, которыми были укреплены контейнеры и ящики.
— Падаем! — заорал Артур. — Развяжи руки, паскуда!
Тимофей показал ему кулак и крепче ухватился за поручни сиденья. Он почувствовал, как наклонился нос корабля и самолет, ревя двигателями, понесся к земле. «Может, действительно конец, — похолодел он от страха, но тут же взял себя в руки, — нет, просто командир выводит машину из опасной зоны». И, словно отвечая его мыслям, послышался спокойный голос по рации:
— Все в порядке, садимся…
Самолет приземлился, казалось, в безлюдном месте. Вдали виднелись какие-то строения, но вокруг не было ни души. Из кабины показался командир, присел рядом с Тимофеем, похлопал его по коленке, улыбнулся:
— Вот так и летаем. Случаются нестандартные ситуации. Весьма кстати городок этот подвернулся. Подождем немного, кто-то должен подъехать для объяснений. — И только после этого, не обращая внимания ни на Артура, ни на бездыханное тело, спросил: — Что здесь произошло?
Тимофей пересказал ему версию Артура.
— Вон сидит этот орел, — кивнул в его сторону. — Проверить, насколько он искренен, трудно. Хотите поговорить с ним?
Олег Михайлович поднялся:
— Нет никакого желания. Ты отлично справился с ними. — Он посмотрел в иллюминатор: — А вот и приехали по нашу душу. Ты посиди тут, а я выйду, поговорю с ними.
Тимофей проследил за его взглядом: к самолету подъезжал открытый джип с тремя пассажирами. Командир спустился по трапу, подождал, пока машина остановится. Джип встал в двух метрах от Олега Михайловича, из него вышли все трое, сидевшие в машине. Самойлов первым шагнул к ним, поприветствовал, приложив ладонь к форменной фуражке. Тимофей видел, как один из приехавших, оживленно жестикулируя, заговорил с ним. Командир отрицательно покачивал головой. Неожиданно его собеседник сделал жест рукой, приглашая в джип, двое других недвусмысленно стали по бокам. Командир, поколебавшись несколько секунд, занял место на заднем сиденье. Машина отъехала.
Члены экипажа выскочили наружу, но было поздно. Джипа и след простыл. Тимофей хотел было тоже выйти, но сдержался: никакого смысла. Увидев Виктора Логинова, подошел к нему:
— Сообщили по рации о происшествии?
Тот усмехнулся:
— Одна из причин экстренной посадки — повреждение рации. Не понимаю, почему увезли командира…
— Я наблюдал за ними. От него чего-то требовали, но он отказался. По-моему, причина в этом.
Бортинженер кивнул:
— Похоже. Пойду к себе, радист уже возится с аппаратурой, попробуем наладить связь. — Он бросил взгляд на Артура, сидевшего с опущенной головой, потом на Тимофея: — Он в порядке?
Тимофею показалась необычной поза парня. Он быстро развязал ему руки, взял за подбородок, приподнял голову. Глаза были закрыты. Не дышит? Пощупал запястье. Пульс еле чувствовался. Что это с ним? Может, притворяется?
— У вас случайно нет нашатыря? — спросил он Логинова.
— Только виски.
— Подойдет.
Бортинженер тут же достал из внутреннего кармана небольшую плоскую флягу и передал Тимофею:
— Там еще осталось, хватит на пару хороших глотков.
Тимофей сунул флягу под нос Артура. Никакой реакции. Влил несколько капель в рот. Артур даже не пошевелился. Может, сердце прихватило? Тогда нужен врач, а где его взять? Два трупа — это уже слишком.
Тимофей прошел в кабину, встретился взглядом с бортинженером:
— Ну как, помогло?
Тимофей покачал головой:
— Нет, к сожалению. Кажется, без врача не обойтись.
Радист, копающийся в аппаратуре, поднял на него глаза:
— Мы его сюда не приглашали, подохнет — туда ему и дорога.
— Больно быстр ты в решениях. Надо еще разобраться, что к чему. Может, парень не виноват? Его заставили, так тоже бывает, — неожиданно отреагировал второй пилот, сидевший на месте командира.
— Верно, надо разобраться. Поэтому мне надо живым доставить его в Москву. Он много знает, — согласился Тимофей.
— Пойду посмотрю, что с ним, мне приходилось уже оказывать помощь пассажирам, — поднялся второй пилот.
Радист ухмыльнулся:
— Ступай, Кузьмич, помоги больному. Смотри, как бы он тебе не свернул шею.
Тимофей хотел было идти за ним, но тот жестом остановил его.
— Подожди здесь, я попробую с ним разобраться, может, он притворяется. — Кузьмич достал из шкафчика коробку с медикаментами и ушел.
Тимофей наблюдал, как четвертый член экипажа сидит за картой с линейкой и карандашом в руках и что-то вымеряет на ней.
— Где мы находимся? — спросил он.
Штурман ткнул карандашом в точку на карте:
— Вот здесь. Это небольшой остров. Он всегда оставался в стороне от нашего маршрута. Пришлось свернуть к нему из-за этого ЧП. Интересно, что задумали те, кто увез командира?
Кузьмич возвратился встревоженный:
— Оклемался злоумышленник, — сказал он громко, чтобы все слышали. — Признался, между прочим, что у нас в самолете два контейнера с оружием.
— Что-о-о? — в один голос изумленно воскликнули члены экипажа.
Кузьмич продолжал:
— По его словам выходит, что Олег Михайлович знал.
— Да, документы на груз были у него, — подтвердил бортинженер.
— Вот это фокус! — Радист оставил свою работу, взглянул на второго пилота: — Что же будем делать, куда девать нам это оружие? Если таможня его обнаружит, нам не поздоровится.
— Наверное, Олега забрали из-за этого, — предположил штурман.
— Вижу один выход, — подал голос Кузьмич. — Пока не поздно, надо взлетать. — Он обернулся к Тимофею: Ты извини, но у нас личный, «экипажный» разговор.
Тимофей кивнул и вышел в салон. Артур сидел на своем месте.
— Молодец, хорошо прикидываешься, — похвалил Тимофей. — Где учился?
Артур криво улыбнулся:
— Было где.
— Ну и чего ради представление?
— Руки затекли. Хотел также посмотреть, что будешь со мной делать. Я ведь нужен тебе, и просто так умереть ты бы мне не позволил.
— Правильно рассуждаешь. А для чего сказал пилоту об оружии?
— Сам не знаю, вырвалось как-то.
Тимофей подозрительно прищурился.
— Смотри не темни. Дорого тебе обойдется, если задумал гадость. Пощады не будет. Привязывать тебя пока не буду. Веди себя смирно, не давай повода применять силу. Ты все понял?
Артур поднял вверх руки, как бы выражая готовность повиноваться.
— Будем считать, что договорились, — кивнул Тимофей и вернулся на свое место. Не успел сесть, как увидел в иллюминатор тот же джип, он быстро приближался к самолету. Вглядевшись, Тимофей узнал среди пассажиров командира, облегченно вздохнул. Разговор, затеянный Кузьмичом, и его предложение немедленно взлетать вызвали у него беспокойство.
Олег Михайлович первым вышел из машины, остальные пассажиры не тронулись с места. Он поднялся прямо в кабину, а через несколько минут появился в салоне.
— Они решили, что мы везем контрабанду, хотели сразу же устроить проверку, — объяснил он Тимофею. — Я отказался. Потом у них в конторе разобрались и решили ограничиться просмотром документов на груз. Я им все покажу, и мы полетим дальше.
— Надо поговорить, — тихо сказал Тимофей.
— Время терпит? — обернулся Самойлов, сделав шаг к выходу.
— Да, не срочно.
Командир отсутствовал недолго, вернулся озабоченный, зло бросил:
— Черти окаянные, просмотрели мельком бумаги, теперь хотят взглянуть на содержимое контейнеров. На выбор, конечно. Боятся, хотят, чтобы все было по закону.
— А если попадется как раз тот, что с оружием?
Самойлов только руками развел:
— Остается только надеяться на русский «авось». Может, пронесет.
— Но все-таки, — не отставал Тимофей. — Нельзя без запасного варианта. Я тоже отвечаю за груз, и мне не безразлично, что с ним будет. К тому же самолет обязательно сегодня должен быть в Москве. С этим многое связано. Вы командир, и вам принимать решение.
— Да-да, конечно, — согласился Олег Михайлович, — пойду посоветуюсь с экипажем. Кстати, где ваш арестованный?
Тимофей только сейчас заметил отсутствие Артура. Казалось, тот мирно заснул, развалившись на скамейке, но сейчас там было пусто. Куда он мог деться? Может, в туалете? Тимофей заглянул туда: никого. Из кабины пилотов послышался громкий, раздраженный голос командира:
— А ну, вон отсюда! Почему здесь посторонний?
Из кабины выскочил Артур, живо подмигнул Тимофею:
— Хотел посмотреть на приборы, а оказывается — нельзя…
Тимофей схватил парня за шиворот:
— Не изображай из себя придурка! Я предупреждал тебя, чтобы не рыпался. — Он толкнул его на сиденье, завернул руки за спину.
— Ну все-все, прости, ошибочка вышла, клянусь, больше не буду, — взмолился Артур.
— Не трогай его, он не виноват, это я парня пригласил, чтобы не скучал, — раздался голос Кузьмича. Второй пилот стоял позади Тимофея, укоризненно качая головой. — Чего ты сразу кулаки в ход пускаешь? Артур рассказал мне, что хотел подзаработать, вот и пошел на это дело.
— А вы и поверили, — упрекнул его Тимофей.
— И насчет оружия тоже врет?
— Это разные вещи.
— Ну а как насчет вознаграждения, коли доставим груз адресату?
Тимофей усмехнулся:
— Рассчитано на простачков. Так вам чеченцы и отвалят миллионы! Хорошо, если живыми выпустят.
Кузьмич снова покачал головой:
— Похоже, ты далек от реальности. Самолеты регулярно совершают рейсы в Чечню. Доставляют не только оружие, боеприпасы, продовольствие, но и людей везут, для пополнения банд боевиков. Чеченцам невыгодно срывать эти поставки, потому и платят за них щедро, не торгуясь.
— Вы тоже принимали участие в этих рейсах? — прямо спросил Тимофей.
— Нет, нам не приходилось. Я знаю о таких полетах от верных людей. Но если бы предложили, крепко подумал бы, прежде чем отказаться. — Кузьмич бросил взгляд на тихо сидевшего Артура, сказал категорично: — Не трогай его, понял? — Затем прошел к контейнерам, пересчитал их и вдруг захлопнул дверь, прижав ее запором.
В следующую минуту заработали двигатели, развивая обороты. Самолет тронулся с места. Тимофей увидел как из джипа выскочили трое и побежали за самолетом, размахивая руками и что-то крича. Скорость нарастала, и вот уже лайнер оторвался от земли. Начался набор высоты.
Тимофей забеспокоился. Командир ни слова не сказал ему о решении взлетать, оставив без внимания требования администрации местного аэропорта. Они же вправе вызвать военных и посадить самолет, нарушивший правила. Самойлов не может этого не понимать. Тут что-то не то. Он встал и направился к кабине, постучал четыре раза, потом еще и еще. Никакого ответа. Приложил ухо к двери. Если не считать равномерного гула двигателей, никаких других звуков он не услышал. Тимофей вернулся на место, встретившись с насмешливым взглядом Артура. «Он определенно что-то знает, — мелькнула мысль. — Стоит попытать легионера». Выглянув в иллюминатор, он обратил внимание на приближающуюся точку. Холодок пробежал по спине: «Истребитель! Неужели командир не видит?!»
Самолет резко пошел на снижение, нырнул в облака. В салоне сразу стало темно. Мимо Тимофея к пилотской кабине метнулась фигура. Артур! Он хотел было схватить парня, но самолет сделал вираж, наклонившись на крыло, и Тимофея прижало к сиденью. Лайнер взял курс, в салоне зажегся свет, однако Артура нигде не было. «Куда он делся? — недоумевал Тимофей. — Неужели его впустили в кабину? Странно это». Он встал, подошел к двери кабины и снова постучал. Никто не откликнулся. Это начинало его тревожить. Необходимо было во что бы то ни стало поговорить с командиром, но для этого надо, чтобы он вышел в салон. Как это сделать? Тимофей задумался. В пассажирском лайнере наверняка есть связь экипажа с салоном, иначе командир не может общаться с обслуживающим персоналом. Должна быть такая связь и в этом, транспортном самолете. Тимофей перешел в хвостовую часть, внимательно осмотрелся. Увидел на стенной обшивке миниатюрное переговорное устройство, нажал на красную кнопку. Послышался громкий, со смешком, голос:
— Добрался-таки, что тебе?!
Тимофею показалось, что вопрос задал второй пилот.
— Мне надо поговорить с Олегом Михайловичем, — сказал он, — пусть выйдет на минуту.
— Самойлов занят, поговори со мной, — ответил тот же голос.
— Это вы, Степан Кузьмич?
— Угадал. Говори, что надо, и не мешай.
— Артур у вас?
— Хотя бы и так. Тебе-то какое дело? Поручено тебе охранять ящики с продовольствием, вот и охраняй, а парня оставь в покое.
Поняв, что спорить с ним бесполезно, Тимофей попросил передать командиру, чтобы тот вышел к нему, когда освободится. Есть важный разговор.
— Он не сможет, чувствует себя неважно, наверное, заболел, — сообщил второй пилот. — Я за него, поэтому давай рассказывай мне.
Это уже было что-то новенькое.
— Хорошо, когда вы выйдете? — Тимофей решил выждать.
— Через часок примерно.
— Договорились. — Надо попробовать проскочить в кабину, как только тот выйдет, и узнать, что с Самойловым.
Прошел час. Кабина по-прежнему была закрыта. Кузьмич так и не появился. Тимофей не заметил, как заснул.
Проснулся он от толчка в плечо. Над ним стоял Артур.
— Пристегнись, идем на посадку, — объявил он.
Тимофей глянул в иллюминатор. Увиденное его насторожило: разрушенные строения никак не вязались с привычной картиной московского аэропорта.
— Где мы находимся? — поднял он глаза на Артура, но тот уже направился к своему месту.
И тут обожгла мысль: «Да это же Чечня! Они сговорились с Артуром!» Тимофей вскочил. Артур не успел опомниться, как шея его оказалась зажатой в железные тиски локтевого замка. Он захрипел, и Тимофей чуть ослабил зажим:
— Даю тебе шанс, всего один, ты понял?
— Да, — выдохнул тот еле слышно.
— Сейчас вместе подойдем к кабине. Постучишь в дверь. Ты знаешь как, чтобы открыли. Знаешь?
— Знаю…
— Тогда пошли.
Тимофей, не ослабляя зажима, подтолкнул его к носовой части самолета. Артур забарабанил в дверь, щелкнул замок. В образовавшейся щели показалась физиономия бортинженера Виктора Логинова. Увидев Тимофея, он попытался захлопнуть дверь, но не успел: Тимофей успел зажать дверь ногой и с силой толкнул в спину своего «пленника». Влетев в кабину, прямо на Логинова, тот повалился вместе с ним на Кузьмича.
— Мать вашу!.. — заорал второй пилот. Его лицо перекосилось от злости: — Из-за вас отвлекся! Теперь надо вновь запрашивать разрешение и все начинать по новой! — Он зыркнул на радиста: — Николай, ну-ка, выпроводи отсюда гостей!
— Где командир? — громко спросил Тимофей, не обращая на него внимания.
Николай поднялся со своего места. Он оказался довольно высокий, длинные руки несуразно смотрелись на худосочном теле. В противоположность Кузьмичу в нем не чувствовалось агрессивности. Настроен он был миролюбиво. Тимофею даже показалось, что он чуть улыбается, указывая на выход. Отрицательно качнув головой, Тимофей повторил:
— Где командир?
— Олег Михайлович заболел, — отозвался бортинженер. — Он находится в служебной кабине. За командира второй пилот. Он ведет машину на посадку. Еще что интересует?
Тимофей отстранил рукой радиста, стоявшего у самого выхода, и шагнул к бортинженеру:
— Куда мы садимся?
— На аэродром, естественно.
— Это Грозный?
— Да, пополним баки горючим и продолжим путь.
Логинов попятился, взглянув на сжатые кулаки Тимофея:
— Не советую тут бузить, здесь тебе не боксерский ринг. Плохо может кончиться.
Тимофей повернулся к Николаю, ткнул его в тощий бок:
— А ну, показывай, где у вас служебная кабина. Хочу на командира поглядеть.
Тот пожал плечами:
— Она закрыта, ключ у второго пилота.
— Возьми у него.
— Сейчас нельзя. Он за штурвалом.
— Не морочь мне голову, — разозлился Тимофей. — Подойди к нему, возьми ключ.
— Не могу. Запрещено отвлекать пилота во время посадки. — Тон Николая был категоричен, и Тимофей понял, что уговаривать его бесполезно.
— Хорошо, где кабина? — тихо произнес он.
Тот показал глазами на выход:
— В хвостовой части салона, напротив туалетов увидишь дверь. Олег Михайлович там.
Тимофей подозрительно посмотрел на него:
— Ты не темнишь? Не помню я, чтобы мимо меня ходили.
— А ты спал.
— Ладно, посмотрим. Может, проводишь меня к нему?
— Нельзя сейчас отлучаться, я должен быть у рации. Ты не в лесу, сам найдешь. — Николай повернулся, собираясь сесть за аппаратуру.
Тимофей ухватил его за плечо:
— Погоди минуту, еще вопрос. Значит, наладил все же связь?
— Да, удалось, — нехотя отозвался радист.
— В Москву сообщил о посадке в Грозном?
— Зачем? — уже с вызовом ответил Николай. — Мы не обязаны отчитываться о своих действиях. У нас есть контракт, и мы по нему работаем.
— Бандитам оружие доставляете.
— Брось читать мораль. Наслышан, — махнул рукой Николай и вернулся на свое место.
Не было ни времени, ни охоты с ним пререкаться. Сейчас было важно выяснить, где Олег Михайлович и какова его роль в этой преступной операции. На самом деле заболел и не в курсе событий? Или добровольно передал свои функции второму пилоту, чтобы не нести ответственности за рейд в Чечню? Придется самому искать выход из создавшегося положения. Сесть за штурвал он не может, значит, нужно заставить Кузьмича лететь в Москву и нейтрализовать остальных членов экипажа.
И все же Тимофей рассчитывал на Самойлова. Хотелось думать, что того силой и угрозами заставили подчиниться и заперли в служебной кабине. В этом случае еще не все потеряно. Самолет пока не приземлился, идет на значительной высоте. Можно будет успеть изменить курс. Главное — освободить командира.
Он без труда нашел дверь, на которую показал радист, постучал, прислушался. Тихо. Приложил ухо к обшивке. Ни малейшего звука. Надо попробовать открыть. Достал из кармана миниатюрный перочинный ножичек, выдвинул одно из лезвий, сунул в замочную скважину, покрутил. Дверь открылась. Тусклая дежурная лампочка еле освещала крохотное помещение.
Самойлов лежал на полу без признаков жизни. Тимофей нагнулся к нему, приложил ладонь к шее. Жив. Что они с ним сделали? Ощупал голову, грудь. Вроде травм нет. Может, спиртным накачали? Непохоже. Запах бы чувствовался. Тимофей помассировал ему сердце, похлопал по щекам. Олег Михайлович застонал, стал бормотать что-то. Тимофей вытащил пилота в салон, усадил на скамейку, сел рядом, чуть сжал его ладонь и негромко произнес:
— Олег Михайлович, члены вашего экипажа предали вас, захватили самолет, повернули в сторону Чечни, и сейчас мы летим над Грозным. Скоро сядем в аэропорту. Они хотят весь груз, включая оружие и продовольствие, предназначенное беженцам, передать бандитам. Прошу вас, очнитесь. Это я, Тимофей Ливанов. — Он надеялся, что его слова дойдут до сознания командира.
Повторил их несколько раз. Результата никакого. Он поднялся, чтобы принести воды и брызнуть командиру в лицо, как вдруг услышал:
— Где я, что со мной?
Олег Михайлович смотрел на него вполне осмысленно, в глазах застыл вопрос.
Тимофей коротко рассказал о случившемся и спросил, не сможет ли он сесть за штурвал, поднять самолет и повести его на Москву. Самойлов потер виски, жалуясь на сильную боль и головокружение. Сказал с горечью:
— Выходит, скурвились мои птенчики. Всадили мне какую-то гадость. Похоже, наркотик, чтобы не противился их замыслу. Помоги мне подняться. — Он бросил взгляд в окно: — Черт, не успеем! Земля уже под брюхом. Мне бы только до штурвала добраться. — Он оперся на Тимофея: — Помоги дойти до кабины.
— Но дверь-то закрыта, — напомнил Тимофей.
— Я знаю, — кивнул Олег Михайлович. — При любых обстоятельствах врываться туда сейчас опасно. Вот посадят, и экипаж обязательно откроет двери, чтобы выйти из кабины. Тогда и надо действовать. Я, к сожалению, тебе плохой помощник. Дай бог, чтобы сил хватило справиться с управлением.
Шасси довольно сильно ударилось о бетонку, и лайнер, поскрипывая всем корпусом, стрелой заскользил по полосе, гася скорость.
— Ну и гад! — ругнулся Самойлов. — Ему бы по земле ползать, а не летать над ней! Нормально самолет посадить не может.
Тимофей оставил Олега Михайловича на скамейке, а сам занял позицию у двери.
Первым вышел бортинженер. Церемониться и выяснять, кто из них больше виноват, было недосуг. Боксерским «крюком справа» Тимофей уложил его на пол без звука, перешагнул через него и очутился рядом с Кузьмичом. Тот еще сидел в командирском кресле, потягиваясь после напряженных посадочных минут. Тимофей врезал кулаком ему по макушке: не так чтобы очень сильно, но вполне достаточно, чтобы «вырубить». Почти одновременно он нанес боковой удар ногой приемом «выстрел» Николаю. Тот уже двигался на Тимофея с увесистым железным ключом, в предназначении которого в данный момент можно было не сомневаться. Высокий рост радиста оказал ему плохую услугу: удар пришелся ниже пояса. Николай заорал дурным голосом, согнулся пополам, попятился и сел прямо на Артура, примостившегося в углу пилотской кабины. Тот, кое-как высвободившись от навалившейся на него тяжести, попытался встать, однако Тимофею это было ни к чему и он кованым ботинком лягнул его в бок по ребрам, уложив рядом с радистом. Затем обернулся к штурману. Тот, не обращая внимания на происходящее, будто его это совершенно не касалось, продолжал корпеть над картой, что-то там вымеряя и вычерчивая. «На робота похож», — мелькнула мысль. Тимофей даже ткнул его в плечо, дабы убедиться, что это живой человек. Штурман оторвал взгляд от карты, взглянул исподлобья и произнес с раздражением:
— Не мешайте, молодой человек! Мне надо наметить возвратный маршрут.
— Ладно, трудись, — оставил его Тимофей, — только возвратный маршрут должен быть в Москву.
— Естественно, — ответил тот, немало удивив Тимофея.
Обернувшись, Тимофей увидел Олега Михайловича, который, пошатываясь, направлялся в кабину, подставил ему плечо, помог добраться до места. Глянул в окно: к самолету уже спешила группа вооруженных людей.
— Надо торопиться, пока чеченцы не спохватились и не открыли огонь, — сказал он Олегу Михайловичу.
— Это я без тебя знаю, — ответил Самойлов, берясь за штурвал.
Взревели не остывшие еще двигатели. Самолет дернулся и медленно как бы поплыл, набирая скорость, затем понесся по бетонной полосе, оторвался от земли, поднимая нос. Грозный с его боевиками остался позади. Тимофей видел, с каким трудом управляет Самойлов тяжелой машиной, перехватил тревожный взгляд штурмана.
— Я в норме, — успокоил его Самойлов. — Следи, чтобы не отклонились от маршрута, поправляй сразу.
Тот кивнул.
— Не беспокойся, командир, не подведу. Однако не мешало бы уже с московским диспетчером связаться.
— Вот ты и свяжись. — Самойлов кивнул на скорчившегося на полу радиста и добавил: — Николай, вижу, не в форме.
Штурман сел за рацию, надев наушники.
Олег Михайлович поманил пальцем Тимофея, а когда тот нагнулся, тихо, с придыханием произнес:
— Скрывать не буду, чувствую себя скверно. Возможно, тебе придется сесть на мое место. Штурман, к сожалению, только маршруты прокладывать горазд, так что особенно рассчитывать на него не следует. Думаю, в этой заварухе он занял нейтральную позицию и мешать не будет. Что до второго пилота и бортинженера, то сам видишь, в каком они состоянии. Ты крепко их приложил. Да я бы и сам им штурвал не доверил после случившегося.
— Да что вы, я не справлюсь, — оторопел Тимофей. — Мы разобьемся.
— Не бойся, я буду рядом, — успокоил Самойлов. — Я долго работал инструктором в военном авиаучилище. Так вот, всякий раз, когда курсант впервые садился за штурвал, я руководил его действиями. Ему оставалось только спокойно выполнять мои указания, от взлета и до посадки. И ты сможешь. Но это на крайний случай. Пока мы идем в автоматическом режиме, и я справляюсь. Проблема может возникнуть лишь на посадке, и то если мне станет хуже. Так что не паникуй.
Первым подал признаки жизни бортинженер. Очнувшись на полу в салоне, он поднялся и зло заколотил в закрытую дверь кабины.
— Открыть? — спросил Тимофей командира.
Тот отрицательно качнул головой:
— Зачем? Пусть сидит там, он здесь мне не нужен. Обойдусь.
Стук повторился, и тут вскочил на ноги Артур, бросившись к выходу.
— А ну, назад! — рявкнул Тимофей.
Артур опасливо покосился на него, прикрывшись двумя ладонями.
— Терпения нет, пусти…
— Мне тоже надо, — подал голос уже очухавшийся Николай.
— Ладно, выпусти их, — разрешил Олег Михайлович, — а то убирать за ними. Пусть строем идут, и Кузьмич с ними. Обратно никого не впускай.
Штурман то и дело вносил в маршрут корректировки. Олег Михайлович отключал автопилот, брал управление на себя, выравнивал маршрут и снова переходил на автоматический режим полета. Тимофей внимательно наблюдал за его манипуляциями, старался запомнить. Он заметил, как Самойлов опустил голову на грудь, прикрыл глаза.
— Все, Тимофей, идем на посадку, — объявил штурман, оторвавшись от карты. — Придется тебе заменить Олега Михайловича.
Самойлов вздрогнул, пришел в себя, мельком оглядел прибор. Щелкнул тумблерами и взялся за штурвал. Повернул голову к Тимофею:
— Садись на мое место, я рядом, будем вместе сажать машину.
Тимофей, стараясь унять дрожь в коленках, сел в пилотское кресло. Взялся за штурвал.
— Так, хорошо, — кивнул Самойлов. Он уже устроился сбоку, почти вплотную с ним. — Теперь немного отожми от себя «баранку», и мы начнем снижение.
Тимофей выполнил его указание, но Олег Михайлович повторил:
— Сказано было, отжать от себя!
— Я это и сделал, смотрите сами, — Тимофей плавно нажал на штурвал.
Самолет не реагировал.
— Что случилось? — штурман испуганно-вопросительно смотрел на командира.
— Ну-ка, попробуй еще, — тихо произнес тот. — Вначале отожми штурвал, потом потяни на себя.
Тимофей исполнил все в точности, самолет не реагировал.
— Как же это я не учел: Логинова работа! — неожиданно матюгнулся командир. — Ему ничего не стоит влезть в корпус и заблокировать элероны. Теперь только он сможет привести их в рабочее состояние. Придется тебе, Тимофей, поговорить с ним. Спроси, чего он добивается. Времени у нас нет, придется пойти ему на уступки.
В салоне оставались двое — Артур и Николай. Виктора Логинова с ними не было. Радист смотрел в иллюминатор, делая вид, что не замечает Тимофея. Артур же, наоборот, вскочил и заговорщическим тоном сообщил:
— Бортинженер ушел вниз, пообещав что-то вам устроить.
— Знаю, — отмахнулся Тимофей. — Он уже устроил, подлюга. — Повернулся к радисту: — Ну ты, кончай пялиться на облака. Твой дружок дурную игру затеял, повредил управление, теперь сесть не можем. Горючее на пределе. Можем не долететь.
— Ну а я тут при чем? — На его лице не дрогнул ни единый мускул.
Тимофей удивился:
— Ты что, в другом самолете летишь?
Радист кивнул в сторону хвостовой части, показывая, что бортинженер где-то там:
— Он же не камикадзе, знает, что делает.
Тимофей выразительно покрутил пальцем у виска:
— Все вы тут чокнутые, идиоты, и какой только дурак мог доверить вам самолет!
В хвостовом отсеке появился Логинов. Увидев Тимофея, попятился. В руках у него оказался небольшой ломик.
— Не подходи, прибью, — предупредил он.
— Ладно, стою. Может, потолкуем?
— Не о чем разговаривать. Пусть выйдет Степан Кузьмич.
Тимофей развел руками:
— Ему не повезло: ноги отказали. Немного я перестарался.
— Тогда я задам несколько вопросов командиру, он, кажется, уже в форме?
— Самойлов мне поручил с тобой разобраться. — Тимофей шагнул к Логинову, тот угрожающе занес ломик. — Зачем ты заблокировал элероны? Не понимаешь, чем это может кончиться? Горючее на пределе.
— Передай командиру: у меня единственное условие — это посадка в Грозном. Сдадим груз, заправимся и, как говорится, дальше на все четыре стороны.
— Командир готов развернуться и сесть в Грозном. — Тимофей быстро принял решение. — Только ты останешься там и не будешь мешать возвращению в Москву.
Бортинженер рассмеялся:
— А что, он думал, я буду сопровождать его до российской столицы? У меня свои планы. Ладно, сейчас все отладим. Но еще одно условие: дверь кабины должна быть открыта. Если я замечу, что со мной хитрят, я мгновенно заблокирую действия пилота. Передай Самойлову, чтобы через десять минут ложился на обратный курс, элероны будут в порядке. — Он дождался, когда Тимофей скроется в кабине, открыл люк и нырнул внутрь.
Тимофей бросился к люку. Он надеялся, что бортинженер появится, как только наладит функции рулей. И тогда ему крышка.
Расчет оказался верным: из люка показалась голова Логинова.
— Долго еще ты будешь возиться? — Тимофею нужно было убедиться, что все в порядке. — Командир зол как черт, элероны все еще не действуют.
— Этого не может быть! — В голосе Логинова послышалось недоумение. — Я полностью восстановил их работу, сейчас еще раз проверю.
— Не надо, — Тимофей резко ухватил его за плечи. — Вылезай, я пошутил.
Логинов хотел было нырнуть вниз, но было уже поздно. Тимофей выдернул его из люка и, не давая опомниться, апперкотом заставил согнуться. В следующую секунду нанес удар ногой снизу в голову. Падая, тот ударился затылком об открытую крышку люка, дернулся пару раз и затих. С ним было покончено.
Все произошло в одну минуту. Николай с Артуром застыли, поняв, какой недюжинной силой и ловкостью обладает этот с виду ничем не примечательный парень. Тимофей подошел к Николаю и спокойно посоветовал тому сесть за рацию. Совет был воспринят как приказ:
— Будет сделано.
Артуру Тимофей наказал сидеть на месте и не рыпаться. Этого предупреждения хватило вполне.
В кабину Тимофей вернулся вместе с Николаем. Тот сразу присел к аппаратуре, начав там копаться.
— Ну как? — вопросительно взглянул на него штурман.
— Порядок.
— Слава богу, — вытер он со лба выступивший пот. — Время для снижения теряем, придется делать круг. Я должен корректировать полет, а ты подмени командира. — Протянул Тимофею флакон: — Это нашатырь. Дай ему нюхнуть, может, придет в себя.
Олег Михайлович сидел за штурвалом, откинувшись на спинку кресла, веки были прикрыты. Казалось, он дремал. Тимофей поднес ему флакон, он дернул головой, открыл глаза, посмотрел на штурмана. Тот поднял ладонь и опустил ее:
— Пора садиться, командир, начинай снижение.
Самойлов убрал обороты, отжал штурвал. Самолет послушно чуть опустил нос.
— Ну что ж, дружище, придется все же тебе сажать машину, — повернулся он к Тимофею, — у меня руки дрожат, голова кружится.
Тимофей сел на командирское место.
— Не мандражируй, — похлопал его по плечу Олег Михайлович. — Я слежу за приборами, выполняй в точности мои указания. Сейчас чуть отожми от себя «баранку», стоп, хорошо, так и держи.
— Мы отклонились от курса, — подал голос штурман, — надо брать правее.
— Понял, — ответил Самойлов. — Штурвал чуть от себя и вправо. Так, хорошо, теперь выправляй корпус. Беру тебя в свой экипаж, — слабо улыбнулся он Тимофею.
У него от напряжения затекли руки, но с каждой минутой прибавлялась уверенность в себе. Он чувствовал, что Олег Михайлович уже на пределе: все чаще нюхал нашатырь, стараясь держаться и руководить полетом. «Все будет хорошо», — внушал себе Тимофей, стараясь не пропустить ни единого слова Самойлова. Ему казалось, что прошла уже целая вечность, а земли еще не видно. Наконец, услышал голос штурмана:
— Сейчас пробьем облака и начнется самое главное — посадка.
Николай радостно воскликнул:
— Есть! На связи диспетчер.
Олег Михайлович надел наушники, передал номер борта и свои координаты. Сказал Тимофею:
— Скоро сядем. Теперь уже легче: диспетчер приведет нас на посадочную полосу, я буду дублировать его команды. — Самойлов нажал на рычаг, выпустив шасси.
Прошло еще несколько минут, прежде чем показался аэродром Быково. Самойлов, напряженно глядя перед собой, еле слышно выдавливал слова:
— Еще, еще немного, держи ровно, теперь чуть от себя, прижимай к земле. — Самолет коснулся бетонки и через несколько минут замер. Тимофей не мог оторвать ладони от штурвала, казалось, они прилипли к нему. Откинулся на спинку сиденья. Не верилось, что все кончилось и он сумел благополучно посадить самолет. Его переполняла радость. Взглянул на Олега Михайловича: тот обмяк, стал сползать со своего кресла. Тимофей успел подхватить его.
— Ну ты орел, если пошлют в разведку, возьму с собой, — хлопнул его по плечу штурман.
Тимофей промолчал. Ему было не до поздравлений.
Они перетащили бесчувственного Самойлова в салон, уложили на длинную скамейку.
— Что это с ним? — полюбопытствовал Артур.
— А то ты не знаешь, — сверкнул глазами Николай, покинувший свое место. — Твой дружок Кузьмич вкатил ему лошадиную дозу наркоты.
Артур хмыкнул:
— Ерунда, я уж пяток лет принимаю, и видишь, как огурчик.
— Нашел, с кем себя сравнивать, — горько усмехнулся Николай. — Дурак я, что поддался на ваши обещания! Лучше бы остался там, в прежнем экипаже, что работает на Мигеля. Он всегда хорошо платил…
— Поздно каяться, — оборвал его Тимофей, — лучше сообщи по рации, чтобы врача прислали на посадочную полосу, плохо ему.
— Да ты не беспокойся, он скоро оклемается, тут нужно просто время, — с видом знатока произнес Артур.
Тимофей ожидал, что штурман подключится к разговору. Пора бы ему объяснить свое поведение. Он ведь тоже был там, когда командира выводили из «игры». Но штурман не вмешался, промолчал. Засуетился только, когда Тимофей отослал Николая к рации.
— Свяжусь с диспетчером, — сказал он. — Надо узнать, куда поставить самолет, я сам отведу его туда.
— Так вы же вроде не садились за штурвал, — напомнил Тимофей.
— Я только на земле могу рулить, — жалко улыбнулся он.
Скоро самолет медленно двинулся в указанное место.
Олег Михайлович пришел в себя, попросил воды. Сделав пару глотков, Самойлов с трудом поднялся, сел.
— Отойди подальше, — бросил он Артуру. — Мне надо поговорить с помощником. — Когда они с Тимофеем остались вдвоем, скупо похвалил: — Молодец, справился. — Потом передохнул и продолжил: — Мигель говорил мне, кто ты и в качестве кого летишь с грузом. Поэтому ты должен знать всю правду.
— А разве это непонятно? — не удержался Тимофей.
— Не торопись, — остановил его Олег Михайлович, — у нас еще есть время. Пока подойдут получатели груза, я успею тебе все рассказать. Это был обычный рейс, который мы обязаны были выполнить, согласно контракту с Мигелем. Каждому из членов экипажа полагалось по три тысячи, а мне, как командиру, на пятьсот больше. Долларов, естественно. Тебе предстояло проследить, чтобы груз в полной сохранности был передан известному тебе лицу, которое должно встретить нас в аэропорту Быково. Так, насколько мне известно, тебя проинструктировал Мигель.
— Да, такой разговор у нас с ним был, и я согласился. Мне во что бы то ни стало нужно сегодня быть в Москве.
— Речь не о тебе, — продолжал Самойлов, решив, что Тимофей себя в чем-то винит. — Я до сих пор не понимаю, как эти двое отморозков попали в самолет. Мигель клялся, что лично проверил количество контейнеров и их содержимое, убеждал, что у него есть полная договоренность с российскими властями. Это гуманитарная помощь беженцам, и таможенному контролю не подлежит. Весь груз должен быть сдан, как говорится, с рук на руки, без всяких формальных проволочек, и мы сразу же возвращаемся обратно. Там нас ожидает новая работа. Таков был план действий. Все нарушилось с появлением в самолете этих двух бандитов. Одного ты сумел вырубить, и правильно сделал. Но второго, Артура, пожалел, оставил в живых. А он ухитрился соблазнить большими деньгами команду. Подозреваю, что второй пилот и бортинженер были каким-то образом подготовлены, но проявили себя лишь с появлением Артура. Правда, штурман занял нейтральную позицию и вроде бы не участвовал в заговоре. Но своим бездействием фактически помогал этим предателям. Я категорически отказался следовать в Чечню и сказал, что не позволю никому изменить курс, даже если мне предложат золотые горы. После этих слов почувствовал острую боль в спине: кто-то всадил мне шприц. Очнулся уже в служебной кабине, когда ты привел меня в чувство. — Олег Михайлович откинулся на спинку сиденья. Видимо, рассказ дался ему нелегко.
— Что же вы намерены делать дальше? После того как освободитесь от груза? — спросил Тимофей. — Из членов экипажа остались только двое, не считая вас, — штурман и радист. Они предали своего командира. Второй пилот и бортинженер, самые активные, напали на меня, и я вынужден был их обезвредить.
— Я не могу нарушить контракт, — сказал Олег Михайлович, — к тому же Мигель должен оплатить мне все издержки. И еще мне надо выяснить, по чьей злой воле самолет чуть было не захватили бандиты.
— Вы хотите сказать, что отправитесь обратно в таком состоянии? — не поверил Тимофей, добавив: — Вместе с теми, кто вас предал?
— У меня нет иного выхода. Я ввязался в этот контракт не от безделья. Мне в Москве предлагали неплохую работу, но по сравнению с тем, что платит Мигель, я получал бы здесь сущие гроши. А семья моя до сих пор живет в коммуналке, причем на средства, которые я им высылаю.
— Но вы просто не долетите! Помощника не будет, кто сможет заменить вас при необходимости?
Самойлов скупо улыбнулся:
— Я чувствую себя довольно прилично.
Тимофей стал убеждать Самойлова остаться, сдать контейнеры с оружием сотрудникам милиции, рассказать о чрезвычайном происшествии на борту самолета, не называя при этом его имени. Он, конечно, и сам мог рассказать обо всем, что случилось во время полета, но тогда он должен был объясняться, почему не задержал участников этой акции, позволил экипажу улететь обратно. Начнут допытываться до подробностей, связанных с его пребыванием в самолете. А этого раскрывать он не имеет права. Рассуждения его прервал Олег Михайлович:
— Я, собственно, затеял с тобой этот разговор, чтобы попросить тебя держать все случившееся в тайне. Мы сейчас сдадим гуманитарный груз, за исключением двух контейнеров с оружием, чтобы избежать скандала и расследования. Не хочется подставлять под удар и Мигеля: на него ведь падет подозрение о поставках чеченцам вооружения. Вместо благодарности за помощь беженцам он получит кучу неприятностей, которые рикошетом ударят и по мне. Мигель постарается избавиться от услуг пилота, позволившего погрузить на самолет эти контейнеры.
— Но при чем тут вы? — возразил Тимофей. — Откуда вам-то знать о контрабандном грузе?
— Это никого не интересует. Я, как командир, несу полную ответственность за все, что находится на корабле и что в нем происходит. Я поверил документам, а обязан был проверить весь груз. Вот почему я должен возвратиться и решить проблемы вместе с Мигелем. Надо найти того, кто подсунул мне этот товар. Вполне вероятно, что злоумышленник не впервой осуществляет подобное и снабжает чеченцев оружием. Надо положить этому конец. Теперь о находящихся в самолете телах двух членов экипажа и одного бандита. Ты должен знать, на всякий случай, что они погибли в результате несчастного случая во время сильнейшей вибрации, когда «транспортник» попал в зону турбулентности. Так я изложу версию их гибели. Там поверят. Здесь нет. Это тоже веский аргумент в пользу моего возвращения в страну, где я работаю.
— Вы забыли о штурмане и радисте, об Артуре, наконец, — напомнил Тимофей. — Стоит их немного прижать, и они выдадут вас с потрохами.
— Самойлов усмехнулся:
— О чем ты говоришь? У каждого из них рыльце в пушку. Они будут счастливы, если их имена вообще не будут упоминаться. К тому же я постараюсь трудоустроить их там, если они не выкинут какой-нибудь номер. — Олег Михайлович достал из кармана платок, отер выступивший на лбу пот. — В общем, вопрос решенный. Я ложусь на обратный курс. Оружие сброшу в океан.
— Ну что ж, значит, так тому и быть. Счастливо вам, — протянул Тимофей руку. Пойду познакомлюсь с получателем груза.
У трапа он увидел три грузовые машины и одну легковую иномарку. Рядом стоял мужчина. Он дружелюбно помахал ему рукой, давая понять, что именно он встречает самолет. Тимофей кивнул ему и жестом пригласил подойти, чтобы показать груз. Мужчина быстро приблизился, представился. Тимофей назвал себя, вручил ему документы. Тот, не читая, взял, похлопал его по плечу:
— Спасибо. — Потом негромко произнес: — Меня просили передать вам, что Ирина ждет вас в джипе на привокзальной площади. Ей стало плохо, и она не смогла вас встретить…
