Глава 3. Сговор
— Мы свадьбу сыграем не в ресторане, а у меня на даче, — неожиданно объявил Гавриил своей невесте.
Алла капризно повела плечиками:
— Но ты же обещал, Гаврик, в самом лучшем, где готовят изысканные блюда и будет всю ночь специально для нас петь, играть и танцевать цыганский ансамбль. К тому же я успела рассказать об этом друзьям.
Они сидели вечером на веранде кафе подмосковного дома отдыха, пили шампанское и мило беседовали. Гавриил Калганов, генерал-майор в отставке, он же начальник одного из управлений Центробанка, пригласил свою возлюбленную — Аллочку — на уикэнд. Они чудесно провели на сказочной природе субботу и воскресенье. А в конце дня Калганов привел девушку в это уютное кафе, располагающее, как он сказал, к чувственности и задушевному разговору. Она шутливо погрозила ему пальцем, напомнив, что о его любви она уже все знает. Он обещал сообщить ей нечто новое, что ее сильно обрадует.
Алла Виденеева работала секретарем у Калганова. А познакомил их его близкий приятель и деловой партнер Геннадий Зубков. Он тоже был не последним человеком в финансовом бизнесе, возглавлял один из крупных банков в Москве. Геннадий представил Аллу как выпускницу МГУ и дочь видного государственного чиновника, которому очень обязан. Названная фамилия чиновника ни о чем Калганову не говорила, но он был поражен красотой девушки.
Конечно, Геннадий преувеличил насчет чиновника. Все было гораздо прозаичнее. Он познакомился с Аллой в одной компании. Она только что приехала погостить к родственнице с далекого Урала. После веселого застолья он предложил ей прокатиться с ним на машине по Москве, посмотреть столицу. Алла не возражала. Геннадий сел за руль своего джипа, Аллу посадил рядом и повез прямиком к себе домой. Жена с дочерью уехали отдыхать к подруге в Испанию, и он мог спокойно расслабиться. Алла жила у него почти неделю. Она выбрала удобный момент и спросила, что он думает делать дальше.
— Ничего, — спокойно сказал он. — Я займусь своими делами, а ты отправишься к своей московской родственнице или поедешь домой.
Она с улыбочкой покачала головой:
— Нет, так дело не пойдет. Я не из тех, кого можно поматросить и бросить.
— Не беспокойся, дам тебе много денег, надолго хватит, — пообещал Геннадий.
— Я о будущем думаю, — невозмутимо продолжала она.
— Это правильно, — похвалил он, — ты девушка взрослая и серьезная.
— О будущем с тобой, — уточнила Алла.
— То есть? — поднял он на нее удивленные глаза.
— Ты разве не хочешь иметь молодую, красивую и умную жену?
Геннадий понял, что она не шутит, и забеспокоился:
— Но ты же знаешь, я женат и при всем желании иметь вторую супругу не могу.
— Так разведись.
— Нет-нет, выбрось это из головы. — Геннадий испугался, он не знал, что можно ожидать от этой юной красавицы. Ему не нужен был скандал. Просочись он в печать, испортит всю личную жизнь, привлечет к нему внимание, а это уже чревато серьезными последствиями. Геннадий взял девушку за руки, усадил в кресло, сам сел напротив, заговорил проникновенно: — Понимаешь, я люблю свою жену, у меня есть дочь, а с тобой, ну как это сказать, не обижайся только, небольшое и чудесное романтическое приключение.
— Ничего себе, приключение, — насмешливо посмотрела на него девушка. — Пять дней во всю терзал меня. А если я залетела и у меня будет ребенок, что тогда?
— Сколько ты хочешь? — прямо спросил он.
— Не сколько, а — чего.
— Так чего ты хочешь?
— Обеспечь мое будущее.
Геннадий тревожно задумался, поняв, что разговор принимает весьма серьезный оборот. И вдруг его осенило:
— Знаешь, я устрою тебя на работу к своему приятелю. Он занимает высокий пост. Денег у него куры не клюют. Обожает красивых девочек. Он, правда, тоже женат, но у них, насколько мне известно, давно жизнь не ладится. Уверен, ты быстро его очаруешь…
— А если нет?
— Я буду опекать тебя, не беспокойся.
— Сколько ему лет?
— Это имеет для тебя значение?
— Да нет, — пожала она плечами, — просто интересно, с кем придется спать.
— За полтинник уже перевалило.
— Ну это нормально.
Геннадий рассмеялся:
— А с тобой приятно иметь дело, на лету схватываешь главное.
Разговор этот происходил утром, в понедельник. Геннадий собирался на работу. Алла предложила:
— Зачем же нам терять зря время? Забрось меня по дороге к своему приятелю, а я уж сама решу, подходит он мне или нет.
Вот так и очутилась она у Калганова. На отдельном небольшом столике в кабинете в момент появились чашечки с кофе, блюдо с пирожными, коробка с шоколадным ассорти. Геннадий заторопился, сказав, что его ждут дела, а вот Аллочка, наверное, не откажется от угощения. Загадочно взглянул на приятеля:
— Можно тебя на минутку?
— Конечно. — Гавриил не спеша поднялся, подошел к нему, взял под локоть, и они отошли в сторонку:
— Ее отец попросил меня устроить Аллочку на работу к верному человеку. — Геннадий подмигнул ему: — Это еще не тронутый цветок. Я знаю, у тебя она будет как у Христа за пазухой, потому и привел ее к тебе. Далеко от себя не отпускай, в момент уведут.
Калганов с чувством пожал ему руку:
— Будет у меня в офисе работать, — сказал твердо, — не обижу.
За столиком, прихлебывая кофе, Калганов покровительственно спросил Аллу:
— Хочешь у меня трудиться? — На «ты» получилось как бы само собой.
— Не смела даже мечтать, — потупила она глазки.
— Расскажи о себе.
— Геннадий Юрьевич все, пожалуй, сказал. Училась в школе, потом в МГУ.
— Какой факультет закончила?
— Экономический.
— То, что надо. Парень у тебя есть?
Она покачала головой:
— Некогда было на свиданья бегать, больше в библиотеке пропадала. Потому и нет у меня никого.
— Прекрасно, — похвалил Калганов и не мог не задать еще один вопрос: — А где твой отец служит?
Алла на секунду растерялась, но быстро нашлась, показав рукой вверх:
— Где-то там. Больше ничего о нем не знаю. Мы с мамой жили отдельно. Они развелись, когда мне было всего пять лет. Виделась с отцом редко. Занят он сильно.
— Но хоть любит он тебя? — не унимался Гавриил, пристально разглядывая ее, будто оценивая.
— Души не чает.
— Я его понимаю, — кивнул он. Встал из-за стола, вызвал секретаря.
В кабинет вошел смуглый молодой человек.
— Познакомься, это Алла Виденеева, — представил он ему девушку. — Она будет моим личным секретарем, а ты останешься референтом. Помоги ей войти в курс дела, научи всему, что сам знаешь.
Так Алла стала работать у начальника одного из управлений Центробанка. Первые месяцы она училась, постигая секретарскую науку. Калганов был сух с ней и официален. Она чувствовала, что это у него показное и он просто старается соблюдать приличия. Рано или поздно не выдержит, проявит свои чувства.
Алла не ошибалась. Однажды Калганов задержался на работе до позднего вечера. Она не уходила, хотя все сотрудники управления уже покинули помещение. Зашла в кабинет, чтобы попрощаться.
— Иди ко мне, — позвал он ее.
Алла подошла. Он обнял ее, посадил себе на колени, стал целовать. Она не сопротивлялась, прижалась к нему, ласково зашептала:
— Вы тоже мне нравитесь, такой мужественный, умный. За вами как за каменной стеной.
Слова девушки Калганов воспринял как призыв действовать смелее. Он начал медленно расстегивать «молнию» на платье, но Алла вскочила и одним движением поправила платье:
— Прошу вас, только не сейчас. Я не могу в такой обстановке. У нас все впереди, зачем спешить. Надо, чтобы все было красиво и запомнилось нам надолго.
— Да-да, прости, ты права, — заговорил он извиняющимся тоном. — Я устрою все, как полагается. Кстати, где ты живешь?
— У меня с мамой двухкомнатная квартира, и, сами понимаете, свидания у нас там не получится.
— Нет-нет, ты меня не так поняла, — он стал оправдываться, — я просто хочу знать все о своей Аллочке.
— А у вас нельзя? — осторожно задала она вопрос и тут же будто бы спохватилась: — Ох, кажется, я совсем голову потеряла.
— Да я женат, к сожалению, — признался он.
Алла прижала ладони к своим щекам:
— Что же я натворила: влюбилась в женатого!
Калганов подошел к ней, обнял:
— Но мы уже на грани развода, так что скоро я буду свободен. Пойдешь за меня?
Алла не ожидала такой атаки. Она рассчитывала на долгие, нудные отношения, и такой быстрый финал приятно ее удивил. Конечно никаких чувств к своему шефу она не испытывала. Ей надо было устроить свою жизнь, и она готова была выскочить замуж за кого угодно, хоть за черта, лишь бы он был богат…
Сделав ей предложение и получив, естественно, согласие, Калганов пообещал устроить шикарную свадьбу в лучшем ресторане Москвы. А пока пригласил Аллу на субботу и воскресенье в один из престижных домов отдыха, чтобы быть подальше от посторонних глаз и ближе узнать друг друга. Алла не могла отказаться, хотя не пылала желанием остаться с ним наедине.
И вот это кафе и новость, испортившая ей настроение.
— Мы отпразднуем событие у меня на даче, — повторил Калганов, будто не заметив ее разочарования. — Уверен, тебе понравится. Будут только самые близкие друзья. Не хочу шума, излишнего размаха. Не то время, чтобы шиковать.
— Ты чего-то опасаешься? — уловила она в его словах тревожные нотки.
— Да нет же, просто появилась возможность осуществить одно важное дело, и мне ни к чему «дразнить гусей», хотя бы этой роскошной свадьбой в ресторане.
— Ну раз так, то пусть будет на даче, — уступила Алла и неожиданно предложила: — Давай поедем туда сейчас, мне не терпится посмотреть, что она собой представляет.
Калганов покачал головой:
— Сегодня нельзя, там полно рабочих, они заканчивают отделку, готовят объект «под ключ». На днях у меня там состоится деловая встреча с партнерами. Поедешь вместе со мной, тогда и посмотришь.
Встреча состоялась в один из будних дней недели. Калганову позвонил прораб и доложил, что работа полностью закончена, он может принимать коттедж. Гавриил Андреевич тут же набрал номер Геннадия Зубкова и пригласил вечерком приехать к нему на дачу, добавив:
— Ты знаешь для чего.
Вопросов не было. Он быстро свернул дела, вызвал Аллу, распорядился:
— Передай референту, что мы уезжаем на совещание, будем только завтра.
— Я еду с тобой? — уточнила она.
— Конечно, я уже выхожу, жду тебя в машине, поторапливайся.
Алла научилась без промедления выполнять поручения шефа. Референт Володя, работавший до нее секретарем у Калганова, говорил ей, что Гавриил Андреевич — бывший военный, генерал-майор, и поэтому каждое его указание — все равно что команда, которую надо выполнять беспрекословно, точно в срок. Кто не принимал такие правила игры, вскоре вынужден был искать другую работу. Алле это не грозило в силу установившихся у них «особых» отношений, тем не менее она предпочла не играть с огнем и была на работе паинькой.
Ему и ждать ее не пришлось. Передав референту распоряжения шефа, она вышла из управления и через минуту уже сидела вместе с ним в его «Мерседесе». Дорога на дачу заняла не более сорока минут. Алла, конечно, предполагала, что такой человек, как Калганов, занимающий видный пост, не будет мелочиться при обустройстве своего приусадебного хозяйства. Но то, что представилось ее глазам, поражало воображение. Она увидела великолепный двухэтажный особняк с открытыми верандами. Белоснежная облицовка придавала дому какой-то сказочный вид. Нельзя было не восхититься удобством расположения комнат, подсобных помещений, вкусом их отделки. Современная мебель, живые цветы, на стенах картины — все это создавало комфорт, радовало глаз. А вокруг дома раскинулся огромный участок с ухоженным газоном. Здесь и бассейн, и беседка, обвитая плющом, и несколько деревьев с пышными кронами. «Интересно, сколько денег он сюда вбухал?» — подумала девушка.
— Ну как, впечатляет? — поинтересовался Калганов.
— Нет слов. И это все твое? — Алла сделала широкий жест рукой.
Калганов, очень довольный вопросом, рассмеялся:
— Естественно.
— А как же на это посмотрит твоя жена?
— Никак. Она не имеет к даче отношения и даже не знает о ее существовании. У нее есть свое неплохое хозяйство недалеко от Москвы, и там она с удовольствием проводит летние дни. — Калганов уже успел переодеться, был в шортах и майке. — Не хочешь ли искупаться в бассейне, там вода с подогревом?
— С удовольствием, — улыбнулась она.
— Я рад, что тебе здесь нравится, — кивнул Гавриил и показал рукой на входную дверь: — Зайди в первую комнату направо, там в шкафу найдешь для себя все что нужно.
Алла так и сделала. Ей понравился голубой купальник, оказавшийся впору. Мелькнула было мысль: «Откуда это у него?» — но она быстро ее отбросила. Какая разница? А когда вышла из коттеджа, поймала на себе восхищенный взгляд Калганова и, будто бы не заметив этого, направилась к бассейну. Прыгнула в воду, поплыла, наслаждаясь чудодейственной прохладой.
Она не видела, как в ворота въехал джип. Это был Геннадий Зубков. С ним приехали еще двое мужчин и две девушки. Алла услышала громкий женский смех, вначале удивленно высунулась из воды, а потом и вовсе вылезла из бассейна. Гавриила с Геннадием не было видно, они удалились в дом. Приехавшие, увидев ее, враз примолкли. Алла прошла мимо них, бросив:
— Привет! — и направилась в коттедж, чувствуя на себе любопытные взгляды.
— Ни-че-го! — услышала она вслед восторженный негромкий мужской голос. Улыбнулась про себя снисходительно. В той же комнате переоделась. Когда она вышла, Калганов и Зубков были уже у бассейна. Гавриил пошел ей навстречу:
— Знакомьтесь, это Алла, мой секретарь и близкий друг, — представил он ее.
Аллу кольнуло, что он не сказал: «невеста», но она и виду не подала, изобразила на лице радость, протянула руку вначале мужчинам, потом женщинам. Те назвали себя. Она не запомнила, да и не старалась.
Геннадий тем временем подошел к джипу, вытащил из багажника большую сумку и прокричал:
— Здесь все — и выпить, и закусить. Женщины, принимайтесь за работу, покажите, на что вы способны. А мужчинам надо заняться делом. Кто «за»? — и сам поднял руку.
Алла взяла на себя инициативу:
— Девушки — за мной, тащите сумку на кухню.
Калганов кивнул мужчинам и первым направился в беседку. Расселись вокруг стола.
— Ну как, начнем? — Гавриил Андреевич обвел внимательным взглядом собравшихся. Он и не ждал от них ответа. Проблема назрела. Пора было ее обсудить и распределить роли. За тем они и приехали. — Давай-ка ты, Максим, — кивнул он одному из гостей, — расскажи, подготовил ли ты исполнителей?
— Все идет по плану, я свой участок работы держу под контролем.
— Ребята надежные?
— На сто процентов.
— Ручаешься за них?
— А как же иначе?
— Смотри, головой отвечаешь.
Максим сострил:
— Карманом — больше.
Калганов не обратил на это внимания и продолжал:
— Главное, чтобы они были готовы к работе в любую минуту и все сделали грамотно и без шума. А детали мы еще уточним.
— Теперь ты, Роман, — обратился он ко второму из приехавших с Геннадием Зубковым. — Поставь на ноги всех своих людей. Мы должны знать о любом интересе к нам со стороны правоохранительных органов. Меня больше всего беспокоит Управление по борьбе с экономическими преступлениями, очень активное сейчас. Им даны широкие функции и полномочия. Постарайся внедрить туда хотя бы одного верного человечка, еще лучше — двух, для полной гарантии. Там всем правит полковник Сергеев, профессионал опытнейший, и подбирает в свою команду ребят, себе подобных. Но хуже всего не это. С ним, как я слышал, бесполезно пытаться договориться, если встанет такая необходимость.
— Он что, марсианин? — усмехнулся Максим.
— Это смотря сколько предложить, — добавил Геннадий.
— Вы напрасно забавляетесь, — Калганов поджал губы, что свидетельствовало о досаде, — это весьма серьезное ведомство, и недооценивать реальную опасность нельзя. Поэтому, Роман, держи их на контроле. Чувствую, неприятностей с ними не оберешься. На случай, если не удастся внедриться к Сергееву, продумай другие варианты, чтобы его нейтрализовать. Ты знаешь, я принял живое участие в твоей судьбе, вытащил тебя из провинции, помог получить в МИДе высокую должность и вправе на тебя рассчитывать. — Он бросил взгляд на Максима и добавил: — Так же, как и на него.
— У нас все готово! — позвала Алла мужчин. — Мы проголодались и с нетерпением ждем вас.
— Вы идите, — сказал Калганов Максиму и Роману, — развлеките пока дам, а мы подойдем через несколько минут.
Когда они ушли, он сразу же спросил Геннадия:
— Ты все хорошо продумал?
— До мелочей. Как только получу из Центробанка деньги, можно будет начинать.
— Сколько тебе надо времени для подготовки?
— Пару недель.
— Ты что, издеваешься? — всплеснул руками Калганов. — Я из кожи лезу вон, чтобы не отобрали у тебя лицензию, а ты все тянешь кота за хвост! Через пять дней твой вопрос будет стоять на повестке у Главного. У тебя в запасе всего четыре дня. Не успеешь — похоронишь все наше дело.
— Я могу хоть завтра дать добро, но мы потеряем почти полмиллиона баксов. Тебе не жалко?
Калганов задумался:
— Ты подбирай все «хвосты», а я постараюсь что-нибудь сделать, — сказал он.
— Но я должен знать твой вариант, хотя бы примерно. — Зубков взглянул на него. Он не сомневался, что Гавриил нашел какой-то выход. Они уже давно сотрудничали, и начальник управления Центробанка не раз его выручал.
— Постараюсь добиться, чтобы завтра же эту сумму твой банк получил из нашего ведомства, а твои должники переведут ее нам, пусть через две, даже три недели. Эту операцию проведем вполне официально. Ты подготовь соответствующее обоснование на имя Главного. Подчеркни, например, что фирма, куда вы должны эти деньги перечислить, наложит крупные штрафы за несвоевременные выплаты.
— Хороший ход, — похвалил Зубков. — Но выгорит ли? Подумаешь, штрафы. Могут запросто отфутболить мое ходатайство. Мол, это ваши трудности. И потом, не возникнет ли в вашем хозяйстве желания поинтересоваться самой фирмой, поставившей такие жесткие финансовые рамки?
— Все проблемы возьму на себя, — пообещал Калганов. — Гарантии успеха, конечно, нет, но попытаться стоит, ради этой кругленькой суммы. Я постараюсь подключить одного знакомого «лоббиста» из президентской команды. Надеюсь, ему удастся повлиять на Главного. И если получится, то ты уж постарайся уложиться в срок.
— Не беспокойся, управлюсь, за мной дело не станет, — твердо пообещал Геннадий.
— Договорились. — Калганов протянул руку Зубкову. Тот пожал ее и удивленно спросил:
— Ты что, уже уезжаешь?
Гавриил кивнул:
— Время не терпит, поеду прямо к этому парню. Придется пообещать ему третью часть из того, что выдаст тебе Центробанк.
— Ого! — воскликнул Геннадий. — А не жирно?
— Этот кадр нам всегда будет нужен. В случае чего, он прикроет нас.
— Ну смотри, тебе виднее, — согласился он и обернулся в сторону раздававшихся из коттеджа веселых голосов, смеха и музыки.
— Пусть гуляют, — покровительственно улыбнулся Калганов. — Я хотел тебя попросить присоединиться к ним, поддержать веселье. Надо, чтобы Максим с Романом почувствовали к себе доверие. Скажи там за столом в их адрес пару теплых слов, как ты умеешь. После оставь их с девушками и уезжай. Да, Аллу не забудь захватить, подбрось ее до дому. Она знает, куда ехать. Я ведь снял для нас квартиру, пока новую не купим.
— Когда свадьба? — поинтересовался Геннадий. Он уже слышал о намерении Калганова развестись с женой и сойтись с Аллой.
Гавриил пожал плечами:
— Мария отказывается, грозится прийти ко мне на работу и устроить грандиозный скандал. Она может. Хочу попытаться уговорить ее. Нужно дать ей время, чтобы она свыклась с мыслью о разводе.
— Предложи ей хорошие отступные, — посоветовал Геннадий, — пообещай обеспечить ее будущее.
Калганов усмехнулся:
— Зачем ей какие-то крохи, она хочет получить все.
— Да брось ты, откуда ей знать, что у тебя есть?
— Догадывается. Столько лет вместе, она же не дура.
— Боишься?
— Не в этом дело. Черт знает, что придет в голову обиженной женщине. Большой фантазии тут не нужно. Стоит ей указать на меня пальчиком, как вмиг налетят газетчики, радостно начнут потирать ладони следователи прокуратуры.
— Пожалуй, ты прав. Действовать в таком деликатном деле надо осторожно. Хочешь, дам совет…
— Вот то-то и оно, — не дослушал его Гавриил. — Понял теперь, какие испытания меня ожидают? Я иногда задумываюсь и просто выхода не вижу.
Геннадий все же докончил свою мысль:
— Переведи Аллу от себя подальше, на другую работу, и постарайся забыть ее.
— Это свыше моих сил. Я люблю ее, — признался Калганов.
— Тогда избавься от Марии.
— Что ты имеешь в виду? — изумленно уставился на него Гавриил.
— То, что сказал, — Геннадий не отвел глаз. — Болтаться между небом и землей — себе дороже, да и дело наше пострадает.
— Ну ладно, я поехал, — закрыл тему Калганов. Он вышел из беседки и направился к машине.
Из коттеджа показалась Алла, молча проводила Гавриила удивленным взглядом.
— Что это с ним? — спросила Геннадия.
— Как видишь, уехал.
— А я?
— Тебя оставил на мое попечение.
— Ты серьезно?
— Вполне. Пойдем к столу, я проголодался.
Алла, встревоженная неожиданным отъездом патрона, в недоумении пожала плечами:
— Я что-то сделала не так??
— Ты тут ни при чем, — уже на ходу бросил ей Геннадий. — Дело у него важное.
В комнате, где был накрыт стол, к его удивлению, никого не было. Алла усмехнулась:
— Они выпили, закусили и разошлись по комнатам.
Геннадий приблизился к ней, прижал к себе:
— Так, может, и нам последовать их примеру?
— А если Калганов вернется?
Он не ответил, стал жадно целовать ее губы, шею, плечи, нашептывая:
— Я так соскучился по тебе, ждал, когда этот хмырь уедет куда-нибудь.
— Думаешь, он не догадывается о нас? — так же прошептала Алла, томно принимая его ласки.
— Плевать, — усмехнулся Геннадий, подхватывая ее на руки. Он вышел из гостиной, ногой открыл дверь в первую подвернувшуюся комнату. — О черт, — ругнулся он, увидев обнаженную парочку. Те от неожиданности ойкнули и испуганно уставились на них. Геннадий встретился взглядом с Максимом и вылетел из комнаты. На Аллу накатил смех, но Геннадию было не до этого. Максим — человек Гавриила. Он привез его, так же как и Романа, сюда, на дачу, по просьбе Калганова. Если Максим расскажет об этой сцене своему боссу, тот не простит, затаит обиду, рано или поздно отомстит ему. Возможности у него есть. Он опустил Аллу на пол. Заражаясь ее весельем, улыбнулся: — Хорошо бы нам уединиться.
Она взял его за руку и повела к лестнице, ведущей на второй этаж:
— Я уже успела здесь все осмотреть, пойдем наверх, там нам никто не помешает.
Действительно, наверху был роскошный холл, как на первом этаже. Алла смело вошла в одну из комнат, по-видимому, спальню, сбросила с широкой кровати покрывало, обвила руками шею Геннадия:
— Мне всегда с тобой было хорошо, — томно прошептала она.
Он медленно раздевал ее. Она расстегивала пуговицы на его рубашке. Осторожный стук в дверь прервал их.
— Кто это? — глаза Аллы испуганно распахнулись. Она схватила платье и забилась в дальний угол комнаты.
Геннадий накинул на себя пиджак, открыл дверь. На пороге стоял Максим:
— Там Гавриил Андреевич приехал, вам лучше спуститься к нему, — выдохнул он на одном дыхании и исчез.
Геннадию некогда было думать, с чего это вдруг Калганов вернулся и почему Максим решил его предупредить. Сейчас главное — чтобы Гавриил ничего не заподозрил.
— Я его займу, а ты приляг, вроде отдыхаешь, — бросил Геннадий Алле. Быстро спустился вниз, вошел в гостиную, где был накрыт стол. Взял тарелку, положил что-то из закусок, налил в стакан водку, сделал глоток, и тут вошел Калганов.
— Один мучаешься? Где остальные?
— Разошлись кто куда, — ответил Геннадий с полным ртом. — А ты забыл чего?
— Тебя забыл.
— Как это понять?
— С полдороги решил, что нам лучше вместе съездить. Разговор будет убедительнее, он ведь касается главным образом твоего банка и твоих денег. Я же выступаю в данном случае как посредник. Поэтому твое участие очень даже уместно. Ты как, в порядке? — кивнул Гавриил на пустую бутылку.
— В полном, — поднялся Геннадий, — это так, разминка.
— Тогда поехали, — двинулся Калганов к выходу. На секунду остановился: — Что-то Аллы не видно, не знаешь, куда она делась?
Геннадий пожал плечами:
— Здесь никого не было, когда я сюда вошел, решил, что ребята уединились, а Аллу ты все же взял с собой.
В дверях показался Максим, вопросительно глядя на шефа: мол, не нужно ли чего. Калганов спросил его об Алле.
— Кажется, она поднялась туда, — Максим показал рукой на второй этаж.
— А ну проверь, — приказал босс.
Максим метнулся по лестнице вверх и через минуту вновь стоял перед Калгановым.
— Она спит, — сообщил он тихим голосом, будто боясь ее разбудить.
— Ну и ладно. — Гавриил вытащил из кармана ключи от машины и вручил Максиму: — Передай ей, когда проснется, пусть едет домой и захватит с собой в город всех, кто остался. Скажи, что я скоро буду, пусть ждет меня и никуда не отлучается.
Геннадий ощутил ревность:
— А если ГАИ ее остановит? — спросил первое, что пришло в голову.
— С чего бы это, она отлично водит, — пожал плечами Калганов. — К тому же я дал ей доверенность.
— А может, лучше взять ее с собой? — предложил Зубков невпопад.
— Ты что-то больно внимателен стал к ней, с чего бы это? — подозрительно посмотрел на Геннадия Калганов.
— О тебе пекусь, оставляешь ее одну с молодыми, здоровыми парнями. Не боишься? — нашелся Геннадий. Он забыл, что рядом стоит Максим, который может запросто его выдать.
Калганов покачал головой:
— Зачем ты так. На этих ребят я могу положиться и спокойно доверить им и себя, и свою будущую жену.
Геннадий поднял руки вверх:
— Все-все, сейчас пойду просить у них прощения.
— Ладно, впредь придержи язык, они обид не прощают. — Калганов, не оборачиваясь, пошел к джипу. Геннадий зашагал рядом.
Константин Савельич Сарычев передал команду на проходную, чтобы без проволочек пропустили к нему Калганова и Зубкова. Гавриил Андреевич позвонил ему по сотовому из машины, сказав, что дело важное, интересное и не терпит отлагательств. Скоро они сидели за столом, пили черный кофе, рассуждали о том о сем. Наконец, приступили к главному. Конечно, Калганов не мог раскрыть все карты. Незачем важному чиновнику, хоть и приятелю, знать подробности о его с Зубковым делах, да и не было гарантии, что кабинет не прослушивается. Разговор касался вполне невинной и довольно обычной темы. Надо помочь банку устоять на ногах. Для этого требуется немного — добиться, чтобы Центробанк выложил своему младшему партнеру полмиллиона долларов, помог рассчитаться за долги. Затем через две-три недели эта сумма будет ему возвращена.
Геннадий черкнул на листке бумаги цифру — сто семьдесят тысяч долларов — и протянул Сарычеву со словами:
— Операция эта будет выгодна обеим сторонам и особенно — государству.
Константин Савельич внимательно вчитался в написанное, поняв сразу, какой куш ему светит. Затем сжег бумагу над пепельницей.
— Надо выручать, дело, на мой взгляд, стоит того. — Взглянул на Калганова: — Я съезжу в твое ведомство завтра же и поговорю с вашим Главным. Думаю, он не будет возражать. Ну а если что, подключим и тяжелую артиллерию.
Потом, когда вышли от Сарычева, Геннадий не выдержал и спросил Калганова, кого он имел в виду, говоря о «тяжелой артиллерии». Тот усмехнулся:
— Ты же сам знаешь, у каждого чиновника, даже такого ранга, как Костя, есть начальник, обладающий еще большей властью, чем он.
— Думаю, цену себе набивает. Посмотришь, вполне достаточной будет твоя протекция.
Калганов покачал головой:
— Свою кухню я знаю лучше. Иногда кажущаяся «мелочевка» идет с таким скрипом, что без смазки не обойдешься. Не исключено, что и твой вопрос может застрять. Поэтому я заранее предусмотрел возможность поддержки свыше.
— Жирный кусок мы ему пообещали, — с опозданием пожалел Геннадий. — А если его помощь не потребуется, не наживем ли в нем врага?
— С какой стати? — удивился Калганов.
— Но ведь он ничего не получит.
— Ну почему же, отблагодарим его за готовность поддержать, в порядке аванса, скажем, за будущие услуги.
— И во что нам эта благодарность обойдется? — не унимался Геннадий. — Я привык считать свои кровные.
— Прижимистый ты мужик, — не зло упрекнул его Калганов. — Ворочаешь миллионами, а отстегнуть какую-то сотню-другую нужному человеку рука не поднимается. И как только ты держишься у руля в своем банке столько времени, диву даюсь. — Он похлопал Геннадия по плечу: — В общем, как договорились, я работаю над твоей проблемой у себя, а ты заканчиваешь все в своем хозяйстве, чтобы и комар носа не подточил.
— Не беспокойся, все будет чисто, — пообещал Зубков.
Тема была закрыта, и Калганов попросил партнера подбросить его до дома. Гавриил Андреевич торопился. Алла уже, наверное, ждет его. Она не любила подолгу оставаться одна, и ему не хотелось выслушивать ее упреки.
Зубкову не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Он думал об Алле, жалел, что сорвалось свидание с ней, ругал себя за то, что поддался уговорам Гавриила поехать с ним к Сарычеву. Тот вполне мог сам справиться. Большого ума и смелости не требуется, чтобы пообещать знатный куш за совершенно несложное дело. Да и роль его, Геннадия, была непонятной. Посидел в кабинете Сарычева, послушал треп, нацарапал на бумаге цифру взятки, и все. Похоже, Калганов просто не хотел брать на себя ответственность. Надо было отказаться от визита, и точка. Пришлось бы Гавриилу самому выполнять эту миссию. Никуда бы ни делся. Тем более это его идея. Он опять вспомнил Аллочку. Ее горячее обнаженное тело волновало его, как когда-то, в дни первых их свиданий. Она была уже в его руках — и на тебе, эта неожиданная и никчемная поездка.
Резкий сигнал догнавшей его машины прервал грустные размышления. Он взял вправо, но водитель продолжал сигналить. Геннадий посмотрел в зеркальце. Узнал «Мерседес» Калганова. За рулем сидел Максим. И тут он вспомнил, как с Аллой на руках влетел в комнату, где тот занимался любовью с одной из приехавших на дачу девушек.
«Мерседес» не обгонял его, хотя Геннадий дал дорогу. Он понял, что Максим сигналит, чтобы он остановился. Прижал джип к тротуару. Максим встал позади. Геннадий вылез из машины, подошел к нему.
— Разговор есть, не возражаешь? — Максим обошел джип, открыл дверцу, сел рядом. — Я уж хотел наведаться к тебе на квартиру, — продолжал он как ни в чем не бывало, — да увидел, как ты привез Калганова. Мы ведь только подъехали с Аллой. Я высадил ее. Она не успела скрыться в подъезде, и тут ты, словно по заказу. Сел я за руль «мерса» — и за тобой.
— Зачем я тебе вдруг понадобился? — удивленно повернулся к нему Геннадий.
— Не догадываешься? — улыбнулся Максим.
Геннадий отрицательно качнул головой, хотя подозревал, что появление подручного Калганова связано с Аллой, вернее, с тем досадным случаем на даче. Интуиция не обманула.
— Так что будем делать? — сказал Максим.
— Не пойму, о чем ты? — Геннадий постарался изобразить на лице недоумение.
— О том самом. — Максим выразительно усмехнулся. — Будто не понимаешь, о чем речь.
— Ты давай не темни, — с раздражением произнес Геннадий, — говори прямо, что надо, и отчаливай, у меня масса дел, не могу с тобой трепаться.
— Да я насчет Аллочки. У тебя с ней все на мази? Не боишься, что Калганов узнает?
— Чего ты несешь? У нас чисто дружеские отношения. Мы просто дурачились, она устала и попросила отнести ее в спальню, ну, пошутила. Ты неверно истолковал ту сцену.
— И потрахаться там с ней она тоже попросила? — рассмеялся Максим. — Кончай заливать, за кого ты меня принимаешь? Калганов вряд ли поверит твоей брехне.
— И откуда он об этом узнает, от тебя, что ли?
— Вот это вопрос по существу. — Максим выпрямился на сиденье. Глядя в окно, добавил: — Я должен поставить его в известность. На то и приставлен к ней, чтобы докладывать шефу о каждом ее шаге. И скажу по секрету, ох как не любит он, когда рога ему наставляют. На все пойдет, чтобы стереть соперника в порошок. Это он умеет делать здорово. Был уже претендент. Рассказать?
— Не надо, — отмахнулся Геннадий. — Хочешь договориться со мной?
— А стоит? Шеф за эту информацию отвалит мне, как минимум, цифру с тремя нулями. Баксов, естественно.
— Я дам — с четырьмя.
— Для начала сойдет, — согласился Максим.
— Ты хочешь сказать, что и дальше будешь меня шантажировать?
— Ну зачем так грубо, мы же интеллигентные люди.
Теперь уже Геннадий не выдержал и рассмеялся:
— Интеллигентные, говоришь, а хватка у тебя бандитская.
Максим сделал вид, что обиделся:
— Не буду спорить, кому из нас это «звание» больше подходит, но хочешь верь, хочешь нет, я поступаю так из дружеского к тебе расположения. Если помнишь, я предупредил тебя тогда о неожиданном приезде Калганова. Ты успел одеться и предстать перед ним, развеяв все подозрения относительно его невесты. А ведь могло быть по-другому. И как бы ты выглядел? Я надеялся, что ты сам проявишь инициативу и предложишь мне определенную компенсацию за моральный ущерб.
— Какой еще моральный ущерб? — изумленно уставился на него Геннадий.
— Мое молчание. Я ведь поклялся Калганову, что буду в точности выполнять все его поручения и никогда не обману. Нарушение клятвы и есть моральный ущерб.
— Вот ты как повернул?
— Это будет по справедливости.
— Значит, цифра с четырьмя нулями тебя не устраивает?
— Вполне устраивает, — возразил Максим, — но только как первоначальная. После того как вы провернете вашу сделку, ты мне отстегнешь еще, ровно четверть суммы, которую получит Калганов.
— Ты точно спятил. Слышал звон, да не знаешь, где он.
— Да нет, не звон, а ваш разговор в беседке. Не весь, конечно, а ту часть, где речь шла о полумиллионе баксов, которые вы разделите, как я понимаю, поровну. Не знаю, о чем вы дальше там говорили, но с меня хватило и этой информации. Я больше не мог прятаться в кустах, надо было присоединиться к застолью. Как видишь, сведения у меня вполне достоверны.
— Ну ты жук! — с оттенком невольного восхищения произнес Геннадий. — А не боишься, что капну на тебя Калганову?
— Не пойдешь на это, — уверенно сказал Максим, — не враг же себе.
— Считаешь, не поверит?
— Нет. Я открою ему глаза на твои отношения с Аллой. Этого будет вполне достаточно, чтобы он понял, что ты стараешься просто оговорить меня.
— Ну ладно, будь по-твоему, — уступил Геннадий. — Продумал ты все до деталей, деваться некуда, сделаю, как ты настаиваешь. Сейчас получишь десять тысяч, остальные после завершения операции. И ни слова своему шефу.
— Могила. — Максим для убедительности поднес ладонь к губам.
— Сделаем таким образом, — продолжал Геннадий. — Ты отведешь «Мерседес» на стоянку Калганова. Я поеду за тобой и подожду тебя неподалеку. Потом на моем джипе двинемся ко мне домой и там рассчитаемся.
— Хорошая идея, — похвалил Максим. — Не к чему нам светиться, а ты ничего мужик, сговорчивый.
— Зачем нам портить отношения, — поддержал Геннадий, — нам ведь вместе работать.
Максим пересел в «Мерседес», Геннадий ехал за ним. Он подождал, пока тот припарковал машину на стоянке, и вернулся к нему. Теперь — домой.
— Давай по маленькой в честь нашей сделки, — предложил он, когда они вошли в пустую квартиру и Максим без приглашения уселся на диван, вытянув ноги.
— Ты, что, один живешь? — поинтересовался он, с интересом оглядывая итальянский столовый гарнитур в просторной гостиной.
— Жена с дочкой отдыхают в Испании, — сообщил Геннадий, открывая бар и наполняя два больших бокала, один — виски, другой яблочным соком, похожим по цвету на виски.
— Ничего себе — по маленькой, — усмехнулся Максим, принимая полный бокал. — Так за что, за удачную сделку?
— Да, за удачу, — сказал Геннадий и стал пить медленно, с чувством, как бы смакуя напиток.
Максим подождал, когда он закончит, одобрительно хмыкнул и показал класс: двумя глотками осушил свой бокал.
— Повторим? — предложил Зубков.
— Обязательно, — поддержал тот, — но сначала я хотел бы получить обещанный аванс.
— Конечно, — кивнул Геннадий и направился в другую комнату. Там достал из скрытого в стене сейфа заряженный пистолет с глушителем. Вернулся в гостиную. Вскинул пистолет и, почти не целясь, два раза подряд выстрелил в гостя. Потом подошел к убитому. Для уверенности приложил ладонь к шее. Так и есть, наповал. Теперь задача: избавиться от тела. И вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос:
— Что здесь происходит?
Геннадий резко обернулся, непроизвольно направив пистолет на вошедшего.
— Ты что, убери пушку! — Калганов отшатнулся, загородившись руками, будто можно было спастись от пули.
— Как ты сюда попал? — нервно бросил Геннадий, спиной загораживая убитого.
— Дверь была незаперта, — объяснил Гавриил.
Калганов молча прошел в гостиную, сел в кресло и уставился на лежащего без движения Максима. Потом перевел взгляд на хозяина квартиры:
— За что ты его убил?
— Он все о нас знал, — сказал первое, что пришло в голову, но это было и самое правдоподобное объяснение.
— Что именно? — Калганов не спускал с него глаз.
— Максим подслушал наш разговор в беседке, когда мы обсуждали проблему. Он сам в этом признался. Повторил почти точь-в-точь все, о чем мы говорили. За молчание потребовал для начала десять тысяч баксов, а затем четвертую часть от всего. Я не мог такого стерпеть.
Взгляд Калганова смягчился:
— Надо было меня предупредить, мне было легче заткнуть ему рот. Куда теперь с трупом денешься? Представляешь, какие могут быть последствия?
Геннадий постепенно приходил в себя:
— Не сгущай краски. Ночью отнесу его в джип и где-нибудь по дороге в безлюдном месте сброшу.
— Плохая идея.
— Почему?
— ГАИ остановит, как оправдываться будешь?
— Пожалуй, ты прав, — сразу согласился Геннадий. — А что, днем лучше?
Калганов покачал головой:
— Днем тоже можешь нарваться на милицию. А не проще вынести его в середине ночи во двор и оставить там? Документы достань и сожги. Пусть устанавливают личность и считают, что это результат криминальной разборки.
— Да, пожалуй, — кивнул головой Геннадий, — меньше риска.
— Теперь — почему я здесь, — продолжал Калганов. — Только вошел я в дом, как позвонил секретарь Главного и сообщил, что совещание состоится уже завтра. По поводу инспекционной проверки твоего банка. И я — основной докладчик. Приехал, чтобы вместе пошевелить мозгами, как выйти из этой ситуации.
— Пусть проверяют, впервые, что ли? — Геннадий подошел к бару, взялся за бутылку виски. — Тебе налить?
— Не откажусь, — кивнул Калганов.
Они выпили.
— Ты не понял, — вернулся к предмету разговора Гавриил, — инспекторы будут у тебя работать день и ночь, все опечатают. Получается, что наш план летит к чертям.
— Да, ты прав, дело серьезное, извини. Я все еще не в себе. — Он бросил взгляд на тело. — Может, Сарычев поможет отсрочить проверку? Он ведь тоже заинтересованное лицо.
— Это уже новое задание для него, а значит, потребуются дополнительные затраты, — сказал Калганов. — Ты же будешь с ним рассчитываться, тебе и решать.
— Ну, добавим ему к той сумме, — Геннадий подумал, — еще пятьдесят, мне кажется, вполне достаточно.
— Трудно сказать, покажет разговор с ним. В случае чего, придется еще накинуть. — Калганов посмотрел на него: — Не будешь возражать?
— А куда деваться? Главное сейчас — не допустить проверки банка. Ради этого стоит идти на издержки.
Калганов поднялся:
— Не будем терять время. Сейчас позвоню ему, договорюсь о встрече.
Геннадий сам принес телефонную трубку. Калганов набрал номер. Услышав голос, сразу заговорил:
— Костя, это я, Гавриил, у меня срочное дело, хочу забежать к тебе на минуту. Как смотришь? — Радостно закивал головой: — Да-да, отлично, спешу. — Повернулся к Геннадию: — Он ждет меня. В моем распоряжении всего сорок минут, до него ехать тридцать, надо успеть. Результат сообщу.
Калганов скрылся за дверью. Теперь первейшей заботой было избавиться от тела. Время, правда, не позднее, но на дворе темно и никого нет. В этом он убедился, глянув через окно. Он нашел в антресоли старый брезент, который жена обычно использовала на даче, завернул в него тело, тюк взвалил на плечи. Спустился с грузом на лифте. Вышел из подъезда — благо гараж рядом. Открыл ключом замок, раздвинул железную дверь. Потом поместил тюк в багажник машины. Все, теперь можно обождать и ночью перенести тело из гаража куда-нибудь подальше.
Геннадий вернулся в квартиру, принял душ и прилег не раздеваясь на диван. Поставил стрелки будильника на три часа утра.
Ему казалось, что он не спал вовсе, когда его поднял резкий звонок. Звонили в дверь. Тревожно забилось сердце: кого это несет в такой час.
— Кто?
— Милиция.
«Ну все, меня засекли», — решил он и открыл дверь. Вошли двое, майор и лейтенант.
— Ваш гараж под номером одиннадцать? — спросил майор.
— Да, мой, — ответил настороженно.
— Гараж вскрыли и «раздели» машину. Видимо, хотели угнать, но не смогли или их спугнул охранник.
— Он нам поздно сообщил, — добавил лейтенант. — Парень был пьян и увидел злоумышленников, когда они уже уходили. Он назвал вас как владельца гаража и джипа. Мы только что приехали и осмотрели место происшествия. В багажнике был обнаружен труп. У него прострелена грудь, никаких документов не оказалось.
— Что вы можете сказать по этому поводу? — снова вступил в разговор майор.
— Абсолютно ничего. — Геннадий недоуменно развел руками.
— Вам придется пройти с нами, посмотреть, что произошло, и взглянуть на убитого. Возможно, опознаете этого человека.
Они втроем спустились во двор. Дверь гаража была открыта. Геннадий первым вошел внутрь. Тело уже вытащили из багажника и положили на пол. Брезент валялся рядом.
— Ну что, вы его знали? — спросил майор.
— Нет, никогда не видел.
— Каким же образом он оказался в вашей машине?
— Этот вопрос не ко мне.
— Вы считаете, что влезли в гараж с целью спрятать там убитого?
— Не сомневаюсь, здесь брать особенно нечего. Вот только приемник. Для вида взяли. Он мало чего стоит. А угнать машину могли запросто, если бы захотели. Я даже сигнализацию не включил.
— Похоже, вы правы, — поддержал лейтенант.
— Где вы работаете? — неожиданно спросил майор.
— В банке.
— Кем?
«Нечего им голову морочить, все равно узнают», — подумал Геннадий и сказал:
— Управляющим.
Майор помолчал, потом глубокомысленно произнес:
— Надеюсь, вы понимаете, что дело очень серьезное. При всем уважении к вам мы не можем исключить, что это происшествие каким-то образом связано с вами.
— То есть как? — попробовал возмутиться Геннадий.
— Поверьте моему опыту и моей интуиции.
— Но вы даже не начинали расследования… — У Геннадия дрогнул голос.
— О, это вовсе не обязательно. Вполне достаточно записать в рапорте наши предположения, чтобы завели дело.
— И вы, конечно, можете сделать так, чтобы мое имя не фигурировало в вашем рапорте? — дополнил он мысль майора, догадавшись, к чему тот клонит. — Сколько, по-вашему, будет это стоить? — в лоб спросил Геннадий.
— Да, чувствуется хватка, — похвалил майор и назвал сумму. Довольно чувствительную.
— Договорились, — согласился Геннадий. — Я вам компенсацию, вы мне акт о закрытии дела, подписанный вами и вашим начальником.
— Это без вопросов, — по-деловому кивнул майор. — Завтра вечерком мы вдвоем подчалим к вам и все завершим.
Уже потом, когда рассвело и Геннадий успел выпить три чашки черного кофе, он засомневался в правильности занятой им позиции. Ведь, по сути дела, он косвенно признался в том, что имеет отношение к убитому. Иначе зачем ему было идти на сделку с майором и лейтенантом? Хорошо, если главная их цель — заполучить деньги, а вдруг — нет, и они просто решили прижать его к стене? Может, надо было продолжать твердить, что тело подсунули в его машину с намерением подставить его, требовать, чтобы быстрее нашли злоумышленников? Но теперь поздно сожалеть. Остается набраться терпения и подождать, чем это кончится. Геннадий решил пока не говорить Калганову о вмешательстве милиции. Он знал, что у того есть связи в МВД, свои люди, и один из них — Роман. Однако использовать этот канал, по словам Гавриила, можно только единожды, когда другие возможности будут исчерпаны.
Калганов позвонил сам. Сказал, что их общий знакомый решил вопрос — он устроил ему загранкомандировку. В связи с этим совещание у Главного отменяется, так как он, Калганов, основной докладчик. Вернется через три дня.
— А как же те полмиллиона для банка, о которых мы с тобой говорили? — напомнил Геннадий.
— Но я же сказал, вопрос решен, — повторил он и добавил: — Как приеду, сразу же начнем операцию.
Геннадий прекрасно понял, о чем речь. Три дня отсутствия. За это время Геннадию предстоит многое сделать, чтобы полностью подготовить свой банк к задуманной акции. Взглянул на часы: пора собираться на работу. День будет напряженный.
На выходе почти столкнулся с милиционерами. Они направлялись к нему.
— Придется вам немного задержаться, — остановил его майор. — У нас все готово, подпишите, и разойдемся.
Геннадий пригласил их зайти в комнату. Он прочитал бумагу, которую вручил ему лейтенант. Это был протокол о происшествии. Документ был составлен таким образом, что он, Геннадий Юрьевич Зубков, являлся лицом пострадавшим. Об убитом — ни слова. Он расписался в двух экземплярах. Свой отнес в кабинет, спрятал в ящике стола. Достал из сейфа пачку купюр и возвратился к посетителям.
Получив деньги, майор, не спеша, пересчитал, часть протянул лейтенанту, остальные аккуратно сложил и опустил в карман.
— У меня к тебе просьба, — перешел он на «ты», обращаясь к Геннадию, — возьми к себе на работу племянницу, она недавно закончила юрфак. Девка на все руки, не пожалеешь.
Геннадий поморщился:
— Мы же квиты, да и вакансий свободных у меня нет. А юристы вообще мне не нужны.
— Ты не понял, — постучал майор костяшками пальцев по столу, — это ведь тоже входит в наш договор.
— Ну вы даете, ребята, — сдерживая себя, произнес Геннадий, — при чем здесь моя работа? Речь у нас шла о происшествии, в котором, как правильно отмечено в протоколе, я пострадавшая сторона. Вас я решил поддержать, чтобы заинтересовать в быстрейшем расследовании этого дела, поймать и наказать преступников. Вы же, очевидно, поняли меня так, что я хочу повести вас по ложному следу и спрятать концы в воду. Так ведь? — он посмотрел в лицо одному, потом другому. Встретился с насмешливым взглядом майора. Лейтенант повернул голову, равнодушно разглядывая висевшие на стене картины.
— Вот все вы так: идут вам навстречу, стараются помочь, а вы ерепенитесь, — укоризненно сказал майор, — когда же прижмут, готовы все отдать, но уже поздно. Похоже, что и с вами так получится.
— Бросьте меня пугать, — попытался взять инициативу в свои руки Геннадий. — Вы прекрасно знаете, что тело убитого подложили в багажник машины те, кто проник в мой гараж, и я прошу правильно расставлять акценты.
Майор покачал головой:
— Ошибаешься, мы этого как раз и не знаем, более того, склоняемся к тому, что это твоих рук дело. Но пока у нас только подозрения. Чтобы получить доказательства, нужно тщательное расследование, и от нас зависит, будет оно или нет.
— Скорее от него, — кивнул в сторону Геннадия лейтенант.
— Он прав, от тебя, — поддержал майор.
— Мне не хочется спорить, — сдался Геннадий, поняв, что так легко от них не отделаешься, и, как бы оправдываясь, добавил: — у меня просто нет времени для ваших следственных экспериментов. — Махнул рукой: — Ладно, присылайте свою племянницу. — Он черканул на листке бумаги адрес и время визита, протянул майору: — Как звать-то ее?
— Тоня, Антонина Назарова.
Разговор с милиционерами оставил у него неприятный осадок. Было такое чувство, что теперь за ним будут следить, вот-вот схватят и заставят во всем признаться. Захватив кейс, он вышел на улицу.
Джип, как всегда, завелся с пол-оборота. Геннадий выехал из гаража, стараясь не думать о неприятностях. Впереди у него был трудный день.
Не успел он войти в свой кабинет, как к нему ввалился его зам — Сенин Лев Георгиевич. Уселся напротив, закурил, загадочно взглянул на него и тихо спросил:
— Ты что, ничего не знаешь?
С Львом Сениным он был на дружеской ноге, позволял ему вот так, запросто, входить в свой кабинет в любое время по делу и без, просто поболтать о том о сем, критикнуть себя, даже ругнуть, если того заслуживал. Секрет в том, что Сенин был асом в своем деле, проработал в финансовой системе около тридцати лет, и, по существу основные официальные дела банка лежали на его плечах. Некоторые операции Геннадий выполнял лично сам, никого близко к ним не допускал. Сенин никогда не совал туда свой нос, и это тоже позволяло ему переступать иногда грань официальных отношений с шефом.
— Что ты имеешь в виду? — ответил Геннадий вопросом на вопрос, а у самого тревожно засосало под ложечкой.
— Агентура донесла о готовящейся у нас инспекции, — торжественно, негромко объявил Лев Георгиевич. Под «агентурой» он имел в виду свою жену, работавшую долгие годы в Центробанке. — Все хозяйство наше гудит от этой новости, а ты и ухом не ведешь.
— По-твоему, я должен был встать на голову, чтобы люди поняли, как я расстроен? — улыбнулся Геннадий.
— Во всяком случае, прийти сегодня пораньше, хотя бы вовремя, собрать коллектив и поддержать морально, — посоветовал Сенин.
— Вот ты это и сделай.
— Люди не поймут, — покачал он головой.
— Почему же? Ты мой заместитель. А раз так, то в мое отсутствие должен выполнять обязанности руководителя.
— Но ты же здесь?
— Сейчас уже убегаю. — Геннадий для убедительности взялся за свой кейс.
— Скажи хоть, действительно ли ожидается комиссия?
Геннадий развел руками:
— Впервые от тебя слышу.
— Тогда зачем устраивать собрание?
— Вот я и говорю, зачем?
— Да ну тебя. — Лев Георгиевич поднялся. Вдруг хлопнул себя по лбу: — Совсем забыл. Вкладчики наши что-то забеспокоились, валом валят, закрывая счета. Нехороший признак. Что будем делать?
Геннадий посерьезнел:
— Не выдавать. — И добавил: — Под любым предлогом.
— Этого делать нельзя, начнется паника. — Сенин снова сел и обеспокоенно посмотрел на Геннадия: — Что, так плохо?
— Ну не так чтобы очень, но паузу выдержать стоит, пока не накопим резервы.
— Ты не темни, я не мальчик, — обиделся Сенин, — говори толком, что происходит. Я не враг тебе, ты знаешь, не подведу, можешь мне довериться.
— Спасибо, Лев, — грустно поблагодарил Геннадий, — я никогда в тебе не сомневался, и, поверь, если на горизонте появятся тучки, то ты первым об этом узнаешь. Нашу банковскую систему сейчас лихорадит по всей стране, и мы не исключение. Табу на счета вкладчиков налагать мы не имеем права. Будем выплачивать понемногу. В то же время надо как можно громче трубить, что наш банк крепко стоит на ногах и будущее у нас светлое. Позаботься о хорошей рекламе, деньги на нее мы найдем, сколько надо. Я обеспечил надежный тыл, а это уже немало.
— Ты имеешь в виду Центробанк, Калганова?
Геннадий уловил в его глазах смешинки:
— Откуда тебе известно про Калганова?
— От жены, конечно, она же у него работает. От нее не ускользнуло, как печется он о твоих интересах.
Геннадий улыбнулся:
— Это чисто женская фантазия.
— Если не Центробанк, то тогда — кто?
— Сам не угадаешь, а я не скажу, секрет. И хватит меня мучить вопросами. Давай займемся делом. Проверь всю документацию, чтобы не к чему было придраться. Вдруг действительно нагрянет проверка. — Он достал бумаги, разложил перед собой и углубился в чтение. Сенин молча вышел из кабинета.
Конечно же, Геннадий имел в виду Константина Сарычева, сославшись на «секрет». Он поверил в его всесилие после того, как тот сумел найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. По существу, он добился отмены важного совещания в Центральном банке, организовав срочный выезд Калганова в загранкомандировку. Не всякий высокий чиновник пошел бы на это, и не каждому удалось бы повлиять на руководство главного финансового ведомства. А вот Сарычев решился, и у него получилось. Мысль об этом придала Геннадию уверенность. При такой протекции можно было не сомневаться, что и деньги из Центробанка он получит.
В кабинет заглянула секретарь, Тамара Николаевна.
— К вам просится некая Антонина Назарова, говорит, вы ее ждете. Она на проходной.
— Да-да, пусть ей выпишут пропуск, — сказал Геннадий, досадливо поморщившись: принесла нелегкая.
Племянница майора милиции ему не понравилась. Внешне, конечно. Крупные черты лица, выпученные бесцветные глаза, невысокого роста, на вид лет двадцати пяти. Правда, фигурка ничего. В нос ударил аромат французских духов. Похоже, целый флакон на себя вылила.
— Я Антонина, можно — Тоня, — улыбаясь во весь рот, представилась она, протянув руку и напомнила: — Мой дядя просил вас за меня, и вы обещали мне работу.
Геннадий слегка пожал ее ладонь, показал на стул:
— Присаживайтесь. Вы, кажется, юрфак заканчивали?
Она кивнула.
— А практика у вас есть?
— Не пришлось.
— Что же вы будете у нас делать? — он вопросительно посмотрел на нее.
Она пожала плечами:
— Мой дядя сказал, вы сами определите.
— Но чем-нибудь вы занимались?
— Конечно, я стрелять умею, хорошо дерусь, первый разряд по самбо, — гордо заявила она. — Дядя научил.
— Хорошо, хоть это вы умеете, спасибо вашему дяде, — пробурчал себе под нос Геннадий.
— Вы что-то сказали? — не расслышала Тоня.
— Да, я спросил: кроме дяди, у вас еще кто-нибудь из близких есть?
— Все есть, и отец, и мать, — даже обиделась она на такой вопрос.
— Ну ладно, поскольку у вас неплохо со стрельбой и борьбой, пойдете в службу охраны, — завершил он разговор. — Не возражаете?
— Но мне дядя обещал…
— Все, — перебил ее Геннадий, — здесь я командую. Если не устраивает, то, извините, больше ничего не могу предложить.
Антонина и не думала уходить, смотрела на него своими бесцветными глазами, ожидая, что он еще скажет.
— А сколько платить будете? — поинтересовалась она.
Геннадий вызвал секретаря и распорядился:
— Отведите девушку в отдел кадров, пусть оформят ее в службу охраны с окладом… — он подумал, потом назвал сумму.
— Не густо, но для начала ничего, — не очень-то довольным голосом произнесла она. Поднялась со стула, попрощалась с Геннадием кивком головы.
«Пусть подежурит там ночь-другую, быстро надоест — сама уйдет», — подумал он.
Зазвонил телефон. Геннадий поднял трубку.
— Это из Центробанка, заместитель главного, — услышал он. — Мы решили помочь вам и удовлетворить вашу просьбу относительно пятисот тысяч. Сегодня же переведем. — Не дожидаясь благодарностей, дал отбой.
Геннадий довольно потер ладони: все идет как надо. Мысленно выразил признательность Сарычеву. Был уверен, что это его рук дело. И Калганова похвалил. По сути, это он привел в действие такие мощные рычаги. А как же иначе, они партнеры, и оба одинаково заинтересованы в успехе дела. Подходит время для важной операции, и с возвращением Гавриила из командировки начнется ее осуществление.
Снова зазвонил телефон. Аллу он узнал с первого слова.
— Привет! — послышался ее звонкий голос и тут же последовал вопрос: — Встретимся?
Геннадий обрадовался: Калганов в командировке, почему бы и нет.
— Еще спрашиваешь! Хочешь, поужинаем в ресторане?
— Не стоит, могут увидеть. Нам это ни к чему. Лучше приезжай ко мне после работы.
— Прекрасная идея, — одобрил он, — часиков к семи, подходит?
— Вполне.
В кабинет вошел Сенин.
— А, это опять ты? — Геннадий встретил его недовольным взглядом. — Что еще стряслось?
— Ты в курсе, что Центробанк выделяет нам пятьсот тысяч? — сообщил он, подходя к его огромному столу.
— Да, я в курсе, — подчеркнуто произнес Геннадий. — Прости у меня сейчас дел по горло.
— У меня тоже, — сказал Лев Георгиевич, демонстративно усаживаясь на прежнее место. — Мне нужно твое разрешение на использование хотя бы части этих денег на выплату вкладчикам.
— Как ты узнал? — удивился Геннадий. — У тебя, что, прямая связь с Главным? Ах, да, жена… — вспомнил он и строго взглянул на собеседника. — Давай, Лев, договоримся сразу: ты ничего об этих деньгах не слышал, а потому и разговора быть не может, как их использовать. Да и не поступили они еще к нам. Поэтому нечего делить шкуру неубитого медведя.
— Но деньги обязательно придут, — заупрямился Сенин.
— Ну хорошо, не будем из-за этого ссориться. — Геннадий встал со своего кресла, подошел к нему, сел рядом. — Понимаешь, мы должны всю эту сумму перечислить одной фирме, которой задолжали за определенные услуги. И Центробанк решил нас выручить. Но у меня давно уже была мысль, что, если получим эти деньги, я выделю тебе пятьдесят тысяч за отличную работу. Тебе скоро на пенсию, и они очень пригодятся.
Лев Георгиевич грустно покачал головой:
— Спасибо, конечно, но ты напрасно меня опасаешься. Как ты решил, так и поступай, тебе видней. Однако уходить на покой я еще не собираюсь, хоть и годы подпирают. Если не выгонишь раньше времени.
Геннадий положил руку ему на плечо:
— Ты не так меня понял. Я доверяю тебе, как и прежде, просто о будущем твоем подумал, вот и все. А сейчас иди и спокойно работай.
Как только он покинул кабинет, Геннадий вызвал секретаря:
— Тамара Николаевна, подготовьте приказ об увольнении Сенина Льва Георгиевича в связи с уходом на пенсию. — И как бы оправдываясь, пояснил: — Сверху давят, сил уже нет отстаивать его.
Она с пониманием кивнула и закрыла за собой дверь.
Сенин беспокоил Геннадия. Он в последнее время стал совать свой нос куда не следует. И виной всему, по его мнению, была жена Льва Георгиевича. Она не только давала своему мужу «деликатную» информацию, которая не должна была вообще выходить из стен Центробанка, но и толкала его на активные действия по отношению к нему, управляющему. Иначе Сенин не зачастил бы к нему в кабинет якобы с вопросами и предложениями, а на самом деле узнать, что Зубков намерен делать с этими деньгами. А это уже становилось опасным. И потом, его попытки отстаивать интересы вкладчиков Геннадию как нож в горло. Когда увидит вместе с приказом об увольнении в своих руках пятьдесят тысяч баксов, обида уйдет на задний план.
В дверях показалась Тамара Николаевна:
— Приказ готов, куда его?
— Передайте в отдел кадров.
— К вам просится дама, — таким же равнодушным голосом продолжала она, — назвалась Аллой Виденеевой, говорит, что вы предупреждены о ее визите. Выписать ей пропуск? — Секретарь терпеливо ждала, когда ее шеф соизволит ответить.
Геннадий в первую минуту растерялся от этого сообщения. Они ведь договорились о свидании у нее дома сегодня вечером. Почему же она пришла к нему на работу? Определенно что-то случилось. Увидев, что Тамара Николаевна не уходит, он спохватился:
— Да-да, проводите ее ко мне.
Алла стремительно вошла в кабинет. Геннадий пошел навстречу, раскинув руки для объятий. Но она лишь подставила щеку для поцелуя, проскользнула мимо, села на стул, привычно закинула ногу за ногу. Знала, как выгодно выставлять напоказ красивые колени. Геннадий, не в силах отвести от них глаз, подошел к телефону, набрал номер и распорядился:
— Тамара Николаевна, у меня ответственные переговоры, ко мне никого не пускать.
Алла, не дожидаясь расспросов, опередила Геннадия:
— Неожиданно явился Гавриил, в дымину пьяный. Еле приполз. Ругался страшно. Стал говорить, что ты его главный враг и, как только пройдет хмель, он убьет тебя. Я попробовала выжать из него что-нибудь. Он бормотал про какую-то созданную тобой липовую фирму, где ты прокручивал его деньги и клал их себе в карман, убил его лучшего сотрудника, а главное, наставлял ему рога. Я уложила его в кровать и помчалась к тебе. Подумала, что эта тема не для телефонного разговора. Не знаю, где здесь правда, а где пьяная болтовня, ты должен сам разобраться. Для меня ясно одно: он знает про нас, страшно на тебя зол, вот я и решила тебя предупредить.
— Спасибо, милая. — Геннадий подошел к ней.
— Не надо, погоди, — задержала она его руки, уже расстегивающие пуговки на блузке, — я не за тем пришла. — Алла отстранила от себя Геннадия: — Ты можешь спокойно выслушать меня?
— Конечно, дорогая, но если ты опять о своем Гаврике, то плевать я хотел на эти угрозы. Пусть думает обо мне, что хочет, меня не волнует. Интересно, чего вдруг Калганов вернулся, он же должен быть в Германии?
Вопрос был чисто риторический: откуда ей знать. Его очень удивило, когда Алла спокойно ответила:
— Я в курсе.
— Не шутишь?
— Вполне серьезно. Он перед отъездом разговаривал по телефону с неким Константином Савельичем. Я ушла в другую комнату, чтобы не мешать, но слышала все хорошо. Гаврик вначале повторял, что этого не может быть, потом стал ссылаться на скорый отъезд в командировку и наконец согласился с кем-то встретиться и лично во всем убедиться. Он предупредил, что уедет, как договаривались, на три дня, чем бы эта встреча ни обернулась. Командировка ведь сорвала очень важное совещание в Центробанке.
— Выходит, что свидание с этим человеком и повлияло на его отъезд, — задумчиво произнес Геннадий. — Интересно, кто бы это мог быть?
— Если хочешь, попытаюсь узнать, — предложила Алла.
На столе звякнул телефон.
— Черт, — ругнулся Геннадий, — я же предупреждал… — он потянулся к трубке, раздраженно бросил: — Тамара Николаевна, вам недостаточно моего распоряжения? Кто рвется в кабинет? Сенин? Узнал о приказе? Не можете удержать? Ладно, я сейчас выйду в приемную. — Он обернулся к Алле: — Подожди здесь, я усмирю одного обиженного, и мы с тобой продолжим.
Дверь распахнулась, на пороге показался Лев Георгиевич Сенин. Лицо его было перекошено, глаза горели ненавистью. Он был явно не в себе. В руках держал пистолет.
— Ты что, Лев, успокойся, расскажи, что случилось? Мы с тобой можем решить любую проблему.
— Сука ты подзаборная, — процедил Сенин сквозь зубы, — сковырнул все же меня! — Он глянул на Аллу, в страхе сжавшуюся на стуле, подмигнул: — Забавляешься тут со шлюшкой, набиваешь свои карманы и нет тебе ни до кого дела. — Он прицелился в Геннадия и выстрелил. Затем приложил ствол к виску, но нажать на спусковой крючок не успел. Новая сотрудница охраны — Тоня Назарова, срочно вызванная Тамарой Николаевной, — с ходу прыгнула на него, выбила из рук пистолет, повалила на пол и надела на его запястья неизвестно откуда взявшиеся у нее наручники.
