Глаза их, бывшие влажными внутри, сочились на губы…

Я был уже там, где слышался гул воды, падавшей в другой круг, гул, подобный гудению пчел.

Две его лапы заросли шерстью до плеч; спина, и грудь, и оба бока были разукрашены узлами и пятнами. Больше цветов в основу и уток никогда не пускали ни татары, ни турки, и Арахна такой ткани не натягивала на свой станок.