Граф. Помогите мне встать, милостивый государь!.. Я как-то… здесь стал на колена. Да помогите же мне! (Дарья Ивановна перестает смеяться.)

Ступендьев (хочет поднять его под мышки). Слушаю-с, ваше сиятельство… Извините меня, если я… того-с…

Граф. (отталкивает его и вскакивает молодцом). Очень хорошо-с, очень хорошо-с – я у вас ничего не спрашиваю. (Подходя к Дарье Ивановне.) Прекрасно, Дарья Ивановна, очень вам благодарен.

Дарья Ивановна (принимая умоляющий вид). Чем же я виновата, Валерьян Николаич?

Граф. Вы нисколько не виноваты, помилуйте! Нельзя не смеяться над тем, что смешно, – я вас в этом не упрекаю, поверьте; но, сколько я мог заметить, это всё было у вас наперед сговорено с вашим супругом.

Дарья Ивановна. Почему вы это думаете, граф?

Граф. Почему? Да потому, что в эдаких случаях, обыкновенно, не смеются и не делают знаков.

Ступендьев (который вслушался). Помилуйте, ваше сиятельство, между нами ничего не было сговорено, уверяю вас, ваше сиятельство. (Миша дергает его за фалду.)

Граф. (с горьким смехом к Дарье Ивановне). Ну, после этого вам трудно будет еще запираться… (Помолчав.) Впрочем, вам и не для чего запираться. Я совершенно заслуживал это.

Дарья Ивановна. Граф…

Граф. Не извиняйтесь, прошу вас. (Помолчав, про себя.) Какой позор! Одно только осталось средство выйти из этого глупого положения… (Громко к Дарье Ивановне.) Дарья Ивановна?..

Дарья Ивановна. Граф?

Граф. (помолчав). Вы, может быть, думаете, что я теперь не сдержу своего слова, сейчас уеду и не прощу вам вашей мистификации? Я бы, может быть, имел право это сделать, потому что всё-таки с порядочным человеком так шутить не следует; но я желаю, чтоб вы в свою очередь узнали, с кем имели дело. Madame, je suis un galant homme. Притом я уважаю ум всегда, даже когда мне от него достается… Я остаюсь обедать – если господину Ступендьеву это не будет противно – и, повторяю вам, сдержу все свои обещания, теперь еще более, чем когда-нибудь…

Дарья Ивановна. Валерьян Николаич, вы, я надеюсь, тоже не такого дурного мнения обо мне; вы не подумаете, не правда ли, что я не умею ценить… что я не до глубины сердца тронута вашим великодушьем… Я виновата перед вами; но вы меня узна̀ете, как я теперь узнала вас…

Граф. О, помилуйте! К чему все эти слова?.. Всё это не стоит благодарности… Но как вы хорошо играете комедию!..

Дарья Ивановна. Граф, вы знаете, комедию хорошо играешь тогда, когда чувствуешь, что говоришь…

Граф. А! вы опять… Нет, уж извините – два раза сряду я не попадусь. (Обращаясь к Ступендъеву.) Я должен быть очень смешон в ваших глазах теперь, милостивый государь; но постараюсь доказать на деле мое желанье быть вам полезным…

Ступендьев. Ваше сиятельство, поверьте, я… (В сторону.) Я ничего не понимаю.

Дарья Ивановна. Да это и не нужно… Благодари только его сиятельство…

Ступендьев. Ваше сиятельство, поверьте.

Граф. Полноте, полноте…

Дарья Ивановна. А вас, Валерьян Николаич, я поблагодарю в Петербурге.

Граф. И покажете мне письмо?..

Дарья Ивановна. Покажу, и, может быть, с ответом.

Граф. Eh bien! il n’y a pas à dire, vous êtes charmante après tout… и я ни в чем не раскаиваюсь…

Дарья Ивановна. Я, может быть, не буду в состоянии это сказать… (Граф рисуется; она улыбается.)

Ступендьев (в сторону, глядя на часы). А ведь я пришел в три четверти третьего, а не в три.

Миша (робко подходя к Дарье Ивановне). Дарья Ивановна, что ж вы, меня-то?.. Вы меня-то, кажется, забыли… А уж я как старался!

Дарья Ивановна (вполголоса). Я вас не забыла… (Громко.) Граф, позвольте вам представить одного молодого человека… (Миша кланяется.)

Я принимаю в нем участие, и если…

Граф. Вы принимаете в нем участие?.. Этого довольно… Молодой человек, вы можете быть покойны: мы об вас не забудем.

Миша (подобострастно). Ваше сиятельство…