Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Ох ты, маменька родная,
Куда деньги бережешь?»
Мать заплакала, сказала:
«Во солдаты, сын, пойдешь!»
«Рекрута вы, рекрута,
Вам дороженька куда?»
Нам дорожка бережком,
Идти до Вологды пешком.
«Уж ты, батюшко родной,
Куда едем мы с тобой?»
Ах, мы едем к тому дому,
Ко проклятому приему.
«Что ты, милка, по мне плачешь,
Али я тебе родной?»
Как, хороший, мне не плакать,
Оставляешь сиротой.
А в приемной за дверями
Стоит ящик с жеребья́ми.
Жеребья́ – одна бумажка;
Вынимать – дрожит рубашка.
А солдатик горе мыкал
Хуже лапотного лыка.
Принимай, солдат, пинки
За горячие блинки.
Принимай, солдат, лутошки
За горячие лепешки.
Ах война, ах война,
Что она наделала!
Сколько девок, сколько баб
Сиротами сделала!
Все ребята уезжают,
Девки плачут, провожают.
Ах ты, милая моя,
Начинается война;
На войну меня угонят
Ты останешься одна.
Ах ты, писарь, черт усатый,
Записал меня в солдаты.
К девятнадцати годам
Я в солдатушки попал.
Ах, подружка моя Таня,
Что же делает война?
Не один милый воюет,
Не одна страдаю я.
Ах ты, сударушка моя,
Моли-ка богу за меня;
Моли-ка богу за меня,
Чтоб от солдат остался я.
Уж от солдат останусь я,
Ты будешь женочка моя.
Завели меня в станочек,
Закричали: «Гож, молодчик!»
Благослови, родная мать,
Пойду жребий вынимать.
Вынул жребий сто второй,
Закричали: «Лобовой!»
Болит рученька в кисти,
Не дает кружев плести,
На осень милого в солдаты
Полотенце припасти.
Брат, забрили, брат, забрили
Наши головы с тобой.
Друг на друга посмотрели,
Покачали головой.
В поле мéленки не мелят
И толкушки не толкут.
Отчего дружка не женят?
Все в солдаты берегут.
Вам недолго, добрым молодцам;
Некрутикам, гулять.
Ой, придется вам, некрутикам,
В окопах полежать.
Ветерочки дуют с ночки
Поперек дороженьки.
Увезут меня в солдаты
Не заходят ноженьки.
Взяли дролечку в солдаты,
Я не провожала.
У подружки на груди
Без памяти лежала.
Во прием ушел с кудря́ми,
Из приемной – без кудрей,
Мои русые кудерышки
Остались у дверей.
Во приемную за мной
Моя милая придет,
Не заплачет, не возропщет,
Кудри русы соберет.
Во солдатушки идти
Дорожка не любáя.
Остается дома жить
Солдатка молодая.
Во солдатушки пошел,
Сударушка осталась.
Мне-ка жаль, тошнехонько,
Кому она досталась?
Время тяжкое настало:
Стал японец воевать,
С англичанкой стал знакомый,
Хочет он Россию взять.
Время тяжкое настало:
Стал японец воевать.
Мне, молодчику семейному,
Войны не миновать.
Вы, солдатики-некрутики,
Казенны сыновья,
Вы вставайте под рядовочку,
Тяните жеребья́.
Вы, товарищи, в шинельках,
Знать, и нам не миновать.
Знать, и нам не миновать
Ко шинелькам привыкать.
Вынул жребий двадцать пятый,
Закричали: я принятый.
Как сказали – меня взяли,
Милку замертво подняли.
Горьки слезы я лила
От утра до вечера.
Жалко с милым расставаться,
Только делать нечего.
Голова ты, голова,
Тебя обрили догола.
Мне не жалко головы,
Жаль родимой стороны.
Голубочек не летает —
Крылышки обилися.
Как узнала – его сдали,
Ножки подломилися.
Гонят, гонят с малых лет
На казенный черный хлеб!
Дорогой ты мой касатик,
Через год будешь солдатик.
Как сказали: милый гож, —
Без мороза взяла дрожь!
Городской приемный дом,
Сгори ты синим огнем;
Сгори ты синим огнем,
Чтоб не сдавали дружка в нем.
Дайте, дайте мне винтовку,
Дайте серого коня.
Я убью царя Вильгельма,
Тогда кончится война.
Две кукушки куковали
На одном на прутике.
Две подружки тосковали
Об одном рекрутике.
Девочка Анюточка,
Последняя минуточка:
Тебя замуж отдадут,
Меня в солдаты повезут.
Девушки вы, милые,
Как мне век-от жить-то?
Отдали дружка в солдаты,
Как его забыть-то?
Девушки, капут, капут,
Меня в солдатушки везут.
Четыре брата, пятый я,
Везут в солдатушки меня.
Дни последние отгуливай,
Головушка моя.
Скоро, девушки, не будет
На беседушке меня.
До солдатства время мало,
Собирай котомку, мама;
Собирай котомушку
На чужу сторонушку.
Дроля на войну поехал
Из родительских ворот
И запел военну песенку,
Заплакал весь народ.
Женят, женят нас, молодчиков,
Во нонешнем году,
И дадут нам по невесте —
По казенному ружью.
За кого пойду в солдаты?
За кого пойду служить?
Не за мать, не за отца,
За братишку подлеца.
За стеклянными дверями
Стоит кружка с жеребья́ми.
Вытащи, мой родненький,
Жеребьек негодненький.
Загремели востры ножницы
Да над буйной головой.
Повалились русы кудерьки
Со головушки долой.
Задушевная товарка,
Черну юбку что не шьешь?
Вот, симпатию на призыв,
Ко приемной в чем пойдешь?
Задушевный мой товарищ,
Давай горе горевать:
Твою голову забреют,
И моей не миновать.
Заиграй-ка с переборами,
Тальянка, громче пой.
Если скоро не замиримся,
И так уйдем домой.
Зайди, туча, зайди, гром,
Расшиби приемный дом,
Зелену крышу снеси,
Мово милочку спаси.
Запрягай-ка, тятька, сéрушка
Во легонький ходок,
Покатай меня, молодчика,
Последненький годок.
Запрягай-ка, татка, троечку,
В середочку Серкá.
Я поеду в город Чердынь
До приемного станка.
К Подосиновцу подходим,
Увидали желтый дом.
Мы подумали: казенка,
Распроклятый наш прием.
Кабы были си́зы крылышки,
Слетала б на войну,
Отрубила бы головушку
Японскому царю.
Кабы не было болота,
Не росли бы ягоды.
Кабы дролю не в солдаты,
Горевать не надо бы.
Кабы не эти круты горы,
Не зелененький лесок, —
Услыхала бы с позиции
Коморин голосок.
Как бы светлое озерышко,
Так можно б переплыть.
Как бы милого не к жребию,
Так можно б полюбить.
Как на площади на Конной
Дом стоит большой, огромный.
В нем и лестница крутá —
По ней ходят рекрута.
Как неохота, неохота
Во солдатушки идти.
Пригорюнился мальчишка,
Хожу как в забытьи.
Как Никольская дорожка
Вся усыпана песком.
Повезут дружка в солдаты,
Я поплачу голоском.
Как по нашей-то деревне
Да проехал становой.
Подал старосте записку,
Что записан милый мой.
Какой ныне год тяжелый,
Немец вздумал воевать.
Мне, солдатику семейному,
Идти, не миновать.
Колокольчики забрякали,
Отец и мать заплакали.
Ленточку накинули,
Меня в солдаты приняли.
Кто бы, кто бы поухи́трился —
Приемную сожег?
Пока б новую рубили —
Погулял бы мил годок.
Кто солдатиков не любит,
А я стала бы любить:
Образованные люди —
Знают, что поговорить.
Листья вянут на дубах,
Я гуляю в рекрутах.
Листья с дуба упадут,
Меня в солдаты отдадут.
Мать, не тешь меня богатым,
Ни за что не помирюсь.
Если милого забреют,
Пойду в Волге утоплюсь.
Медиа мера загремела
Над моею головой.
Моя ми́ла заревела
Пуще матери родной.
Меня в солдаты, молодца,
Милашку замуж за вдовца.
Меня в солдаты на пять лет,
Милашку замуж на весь век.
Меня мамонька стегала
От березки прутиком.
Мне родима говорила:
«Не гуляй с рекрутиком».
Меня на осень в солдаты,
Экого удалого.
За кого иду служить —
За братишку малого.
Мил последний день гуляет
На лошадке вороной.
Повезут его в солдаты
На машине паровой.
Миленка взяли и угнали
Со японцем воевать;
Через это мне, молоденькой,
Придется тосковать.
Милка, милка, милушка,
Несчастная судьбинушка!
Несчастна уродилася —
В рекрутика влюбилася.
Милку взяли – не сказали,
Повезли, так не видали.
Получили письмецо:
Пулей ранили лицо.
Милые родители
Начисто обидели.
На ноги поставили,
Служить царю заставили.
Милые родители,
Зачем меня обидели?
Большого брата сберегли,
Меня в солдаты повезли.
Милый мой, моя утеха,
Я люблю, а ты уехал,
Ты уехал воевать,
Меня оставил горевать.
Милый мой, неоцененный,
Нынче годик-то военный:
Тебя угонят воевать.
Меня оставят горевать.
Милый мой, пойдем домой,
Пойдем, моя кровиночка,
Тебя угонят в Порт-Артур,
Останусь сиротиночка.
Милый мой, хороший мой,
Воротись скорей домой;
Работу трудную, крестьянскую,
Не справить мне одной.
Мимо домика пойдем,
Поглядим на белый дом.
Все начальники на стульях, —
Распроклятый наш прием.
Мне не жалко головы,
Жаль родимой стороны.
Не жаль матушки родной,
Жаль сударки дорогой.
Мне сказали – дружка сдали,
Я с ума было сошла.
В коридоре заблудилась,
В избу двери не нашла.
Много леса, много леса,
Много вересиночек.
После этого набора
Много сиротиночек.
Моего милóго сдали,
На Карпатах ранили;
Отстрелили праву руку,
В лазарет отправили.
Мой-от миленький далеко,
Снится белое лицо —
Навалился на винтовочку,
Читает письмецо.
Мой-от миленький убитый
На Карпатскиих горах.
Шинель серая с винтовкой
Положéны в головах.
Молодые-то солдатики
В окопиках сидят;
Как во поле частый дождик,
Пули в милого летят.
На вокзалике фонарики
Осталися гореть.
Дружка в солдатушки угнали,
Я осталася реветь.
На круг дролю ставили,
Ремешечком мерили.
Говорила: дроли жалко,
Мне-ко не поверили.
Найди, туча, найди, гром.
Разрази казенный дом.
В том дому убей того,
Кто забрил дружка мово.
Нам недолго погулять,
Только до второго.
До свиданья, милая,
Наживай другого.
Нам недолго погулять,
Только три денечка.
Скоро скажет моя мать:
«Нет мово сыночка».
Нам недолго пофорсить,
Длинны волосы носить.
Слетят эти волоски,
Как с осинушки листки.
Нам недолго, нам недолго
У родимых в почести́:
Дорожка дальняя, печальная —
Во солдатушки идти.
Напиши, забава, адрес,
Куда письма посылать.
Я, девчонка, позабыла,
Как казармы ваши звать.
Нас и бреют – не жалеют,
И стригут – не берегут.
Во приеме, говорят,
О девках думать не велят.
Нас угонят-похоронят
Не отцы, не матери;
Похоронят в чистом поле
Враги-неприятели.
Нас, молоденьких, забреют,
Не оставят волоса.
Мы своей деревней едем,
Только воют голоса.
Не вино меня шатает, —
Меня горюшко берет.
Я не сам иду в солдаты, —
Меня староста ведет.
Не дождаться той минуты,
Когда с позиции придут,
Когда цыгарочки засветят
И тальянки запоют.
Не дождусь я того дня,
Когда кончится война.
Ну-ка, трогай, трогай, трогай
Сормовской большой дорогой!
Сормовска больша дорога
Вся слезами улита.
Вся слезами улита,
По ней ходят рекрута.
Не одна на сенокосе,
Не одна на полосе.
Не одна по Шурке плакала,
Ревели девки все.
Не ругайте меня дома,
Милые родители.
Мне и так-то скучно, грустно
Милый на позиции.
Не спросили у отца,
Поженили молодца.
Не сказали матушке,
Повезли в солдатушки.
Не стригите мои кудри,
Пожалейте милушку.
Она увидит без кудрей,
Пролежит всю зимушку.
Не ходи мимо казармов,
Расхорошая моя!
Служба царская тяжелая,
И мне не до тебя.
Не хотел бы я в солдаты,
Крайня очередь моя:
У большого брата – дети,
У середнего – жена,
Заменить меня нельзя.
Не хотел идти в солдаты, —
Видно, очередь моя.
Попрошу большого брата,
Не пойдетли за меня?
Нынче призыв, завтра к ставке,
Двадцать первого к отправке.
Некрута-некрутики,
Снимайте-ко тулупики,
Шинели надевайте-ко,
Девчонок забывайте-ко.
Некрута вы, некрута,
Засучите рукава.
Засучите рукава
Да тащите жеребья.
Тебе первый, мне второй,
Я мальчишка лобовой.
Неохота, но придется
Идти во солдатушки.
Меня никто не пожалеет:
Нет родимой матушки!
Неужели нас забреют,
Неужели заберут,
Шинель серую наденут
И в казарму поведут?
Ой, приемщик толстый, гладкий,
Не оставь меня солдаткой!
Неужели ты повянешь
На горе, зеленый сад?
Неужели, милка, бросишь,
Не дождешься из солдат?
Ни из чести, ни из платы
Не пойдет мужик в солдаты.
Пальцы рубит, зубы рвет,
В службу царскую нейдет.
Николашка, царь наш белый,
Ты зачем приемку сделал?
Ты зачем приемку сделал,
Молодых ребят спрогневал?
Никому я не поверю,
Что в солдатах хорошо:
Я служил четыре года —
Горемычное житье.
Нынче осенью кукушки
Будут ястребом летать.
Я, молоденький мальчишка,
Буду рекрутом гулять.
Ой, война, ой, война,
Что она наделала!
На войну его угнали —
Румяного, белого.
Ой, девушки!
Ой, матушки!
Отдают дружка
Во солдатушки!
Ой, какие круты горы,
Крутые Карпатские,
Походили по вас, горы,
Ноженьки солдатские.
Ой, не плачь-ка, мать, отец,
Нас погонят, как овец.
Если ноги не несут,
То на конях повезут,
На конях на гнедых,
Ребятишек молодых.
Разлучили нашу дружбу.
Милка – замуж, я – на службу.
Оставайся, брат Ванюха,
Траву зёлену косить.
А мне, бедному мальчишке,
Шинель серую носить.
От родимого отца
Везут меня, молодца.
Не к родимой матушке, —
На пять лет в солдатушки.
Отдадут в солдатушки —
Не к родимой матушке,
На ученье будут бить,
Придется мальчику служить.
Отдадут меня в солдаты,
Куда милую девать?
Куплю милочке котомку,
Пошлю по миру сбирать.
Отходили мои ноженьки
На здешней стороне.
Относил я русы волосы
На буйной голове.
Ох ты, Вáнюшка, ты, Ваня,
Бесталанна голова.
Сдадут Вáнюшку в солдаты,
Погибай тогда семья.
Ох, не хочется к Романову
В работнички идти:
У Романова работников
Сажают на штыки.
Пальцы режут, зубы рвут,
В службу царскую ведут.
Ваньку в рекруты забрили,
Всей деревней затужили.
Пеки, мамаша, пироги,
В последний раз побереги.
Клади-ка каши, масла лей,
Меня, мальчонку, пожалей.
Пишет, пишет царь германский,
Пишет русскому царю:
Отобью я всю Россию
И в Россию жить пойду.
По могилушке хожу,
Родиму матушку бужу:
«Родима матушка, вставай,
Меня в солдаты провожай».
По тебе, широка улица,
Последний раз иду.
У тебя, моя хорошая,
Последний раз сижу.
Поглядите, мать, отец,
Нас погонят, как овец.
Через каменный мосток
Нас погонят в Белосток.
Погляжу я на конец —
Идет староста подлец.
Погляжу я на другой —
Идет некрутик молодой.
Погодите, не стригите,
Пусть милашечка придет;
Пусть милашечка придет,
Мои кудри оберет.
Погуляем, братец Саша, —
Знать, судьба такая наша.
Погуляем да попьем,
Потом в солдатушки пойдем.
Погуляемте, ребята,
По своим деревенькам.
Скоро, скоро нас разгонят
По чужим губеренькам.
Погуляй-ко-те, девицы,
Нам уж после не до вас,
Нам приходит горький час:
На войну везут всех нас.
Погуляйте-ка, ребята,
Погуляйте, молодцы.
Пока не сданы в солдаты —
Дали волю нам отцы.
Погулял бы, девки, с вами,
С вами, модницами.
Да в приемной-то готовят
Бритву с ножницами.
Поиграй, моя гармонья,
Пока не разбитая.
Погуляй, моя головка,
Пока не забритая.
Погуляю, мальчик, я
До второго декабря.
Со второго декабря
Снимут волюшку с меня.
Снимут волю-волюшку,
Позастригут головушку.
Полно, полно царю белому
С японцем воевать.
Отпустите мово милого
На время погулять.
Ты, японский царь микадо,
Воевать с нами не надо.
Полюбила несчастливого —
Угнали на войну.
Прострелили праву рученьку
Милому моему.
Помолися, милка, богу
На высокой на горе,
Чтобы нé взяли в солдаты,
Не убили на войне.
Последний год, последний час,
Последний вечер я у вас,
Последняя минуточка,
Прощай, прощай, Анюточка.
Потому в гармонь играю,
Что последний день гуляю.
Потому песни пою,
Что в солдатушки иду.
Привыкайте, сéры гуси,
Ко студеной ко воде.
Привыкайте, новобранцы,
К чужой, дальней стороне.
Провожали рекрутов
До зеленых до лугов.
Мы бы дале проводили,
Да нас бабы осудили.
Прощай, братья, прощай, сестры,
У германцев штыки остры.
Нас угонят за Карпаты
И зароют без лопаты.
Распроклятый ты германец,
Долго ль будешь воевать,
Долго ль будешь нас тиранить,
Наших милок убивать?
Распроклятый царь-германец,
Много горюшка навел:
У баб мужей, у девок милых
На позиции увел.
Расхорошенький ты мой,
Ведь я не виноватая.
Разлучила нас с тобой
Солдатчина проклятая.
Рекрута, вы, рекрута,
Вам дороженька крута.
Вам дорожка во прием:
Бордова крыша, новый дом.
Рекрута-рекрутики
Ломали в поле прутики.
Они ломали – ставили,
По любушке оставили.
Рекрута-рекрутики,
Бедные головушки,
Четыре года не бывали
На родной сторонушке.
Родимая моя мать,
Зачем меня женишь?
Отдадут меня в солдаты,
Куда жену денешь?
Родненькая матушка,
Не хочется в солдатушки!
Чужи люди нападут,
Меня неволей отведут.
Сдали милого в солдаты,
Ему город незнаком,
Стены каменны высоки,
Сине морюшко кругом.
Сдали Шурочку в солдаты
Безо всякой льготушки.
Теперь мне-ка, девушке,
Прибавилось заботушки.
Сдали, сдали, записали,
Мне работа не мила.
Не строгает мой рубанок,
Не пилит моя пила.
Сей год на зиму тоска,
Забрили милого дружка.
Из Кукýя – одного,
Это дролю моего.
Скоро, скоро заморозит,
Скоро снега нанесет.
Ярославская машина
Нас в солдаты повезет.
Скоро, скоро зима будет,
Скоро снегу нанесет,
Скоро бритую головушку
Машина повезет.
Скоро, скоро станут жать,
А нас погонят воевать,
Во горы во Карпатские,
В окопы во германские.
Скоро, скоро уезжаю
На Восток на Дальний, —
Наступает там на нас
Японец окаянный.
Скоро, скоро уезжаю
Со японцем воевать,
Тужит, тужит и ревет
Обо мне родная мать.
Слышу я, слышу,
Призыв перебил,
На другой женился,
А меня позабыл.
Снéги белые упали,
Упали и растаяли.
Большака брата забрили,
Малого оставили.
Снежки пали, снежки пали,
Дождь пошел – растаяли.
Лучше б братика забрали,
Милого оставили.
Спасибо, милая,
Что из приема вывела;
Ключевой водой обмыла,
Пиджачок накинула.
Стали листики валиться,
Стала осень приходить.
Рекрута стали с тальяночкой
По улице ходить.
Сударушка, набор великий,
Одиноких будут брать.
Я мальчишечка казенный,
Мне того не миновать.
Тебя в солдаты, милый мой.
А я сзади за тобой.
Меня родители не пустят,
Я скажу, что за водой.
Тебя, милый мой, забреют,
Ты возьми меня с собой.
На ночлеге и в дороге
Я товарищ буду твой.
То ли я ли не любила,
Я ли не старалася?
Дружка нá осень забрили,
Горевать осталася.
Ты играй, гармошка нова,
Пока любушка здорова,
Поиграйте, голоса,
Пока не сняты волоса.
Ты не стой, моя милáя,
У приемного окна,
Все равно меня забреют,
Ты пойдешь домой одна.
Ты пойдешь домой одна —
Ни солдатка, ни вдова.
Ты прощай, наша деревня,
Широкая улица.
Ты прощай, моя милая,
Дорогая умница.
Ты, родима моя мать,
По головушке не гладь;
По головушке не гладь,
Меня в солдатушки не ладь.
Ты, сударушка, не бойся,
Мне в солдатах не бывать
За меня замуж готовься,
Мне тебя не миновать.
Эх, к приему кудри вьются,
А с приему слезы льются!
Ты, сударушка, не вой,
Мальчик беленький не твой.
Мальчик беленький, румяненький —
Солдатик рядовой.
У меня наряду мало,
Молода не завожу.
Милый рекрутом гуляет,
Наряжаться погожу.
У меня платочек алый,
Не буду повязывать.
Пойду к милому в окопы
Раны перевязывать.
У правленья, у суда
Милашка плачет без стыда.
Она плачет-говорит:
«Под мерой миленький стоит».
У приема я стояла,
У частой у лесенки.
Дорогого не забрили,
Я запела песенки.
У приемной на крыльце
Изменился я в лице.
Провалиться тому дому,
Чтобы не было приему.
У приемной я стояла,
У разбитого стекла.
Мне сказали: дролю взяли, —
Я еще разбила два.
Увезут в солдатушки —
От болéзной матушки.
От болéзной матушки
Не хочется в солдатушки.
Уж ты, молодость моя,
Куда же ты девалася?
По окопам, по землянкам
Скоро истаскалася.
Хорошо тебе, товарищ,
Ты от службы отошел.
А мне, доброму, несчастному,
Двадцатый год пошел.
Хотела горюшка убавить,
Горя прибавляется:
Дело к осени подходит —
Милый призывается.
Царь ты белый, что ты сделал —
Мово милого забрил,
Родну матушку прогневал,
Меня, бедну, прослезил.
Чем я, мальчик, не сиротка,
Чем я не обиженный?
Были волосы с Кудриной,
А теперь острижены.
Что за нынешняя сдача,
Сдали друга моего?
Неужели не хватило
Там народу без него?
Что ты, белый царь, наделал,
Безо время войну сделал?
Безо время, без поры
Нас на бойню повели.
Что наделал, Миколаша?
Погибат Расея наша.
Шила я, кроила я
Кисетик из лоскутиков.
Любила я, гуляла я
С парнем из рекрутиков.
Э-эх, солдатское житье,
Не житье – мученье.
В воскресенье, в семь часов,
Гонят на ученье.
Хлеба, соли дают мало,
На работу гонят рано!
Я ли, я ли не работал,
Я ли пашен не пахал?
За какую за провинность
Во солдатушки попал?
Эх, симпатия-цветок,
Меня угонят – вышел срок.
Там, на западе, война,
Убьют, молодчика, меня.
Я на жеребий надеялся,
Работал до конца.
Вышел жеребий двенадцатый —
Забрили молодца.
Я напелась, наревелась,
На ключе умылася.
Чай, не знаете, подружки,
Кого я лишилася?
Я не думала, что с елочки
Иголочки спадут.
Я не думала, что дролечку
В солдатики возьмут.
Я не пахарь, тятька, твой,
Не рачитель домовой:
Не рачитель домовой,
Я – солдатик рядовой.
Я не свататься приехал
И не девок выбирать.
Меня, молодца, забрили,
Я приехал погулять.
Я под мерку становился,
Вынес меру головой.
Все начальники сказали:
«Не бывать тебе домой».
Я под меру становился,
Меру поднял головой.
Тело бéло, грудь ширóка,
Мне сказали: «Принятой».
Я пойду во лесик темный,
Я спрошу у елки черной,
У зелененьких прутков
Про своих рекрутиков.
Я уеду, я уеду
На проклятую войну,
Как я брошу, с кем оставлю
Ягодиночку свою.
Ягодиночку забреют,
Дорогого отдадут.
Мои старые родители
Дождаться не дадут.
Войти с помощью соц. сетей: