Книга: Париж интимный (сборник)
Назад: Лимонная корка
Дальше: Песик – черный носик

Сказка

Глубокая зимняя ночь. Метель. В доме – ни огня. Ветер воет в трубах, сотрясает крышу, ломится в окна. Ближний лес гудит, шатаясь под вьюгой.
Никто не спит. Дети проснулись, но лежат молча, широко раскрывши глаза в темноту. Прислушиваются, вздыхают...
Откуда-то издалека, из тьмы и бури, доносится длинный жалобный крик. Прозвучал и замолк... И еще раз... И еще...
– Точно зовет кто-то, – тревожно шепчет мужчина. Никто ему не отвечает.
– Вот опять... Слышишь?.. Как будто человек...
– Спи, – сурово говорит женщина. – Это ветер.
– Страшно ночью в лесу...
– Это только ветер. Ты разбудишь ребенка...
Но дитя вдруг подымает голову.
– Я слышу, я слышу. Он кричит: «Спасите!»
И правда: яростный ураган стихает на одно мгновенье, и тогда совсем ясно, близко, точно под окном, раздается протяжный, отчаянный вопль:
– Спа-си-те!
– Мама! Может быть, на него напали разбойники?.. Может быть...
– Не болтай глупостей, – сердито прерывает мать. – Это голодный волк воет в лесу. Вот он тебя съест, если не будешь спать.
– Спасите!
– Жалко живую душу, – говорит муж. – Если бы не испортилось мое ружье, я пошел бы...
– Лежи, дурак... Не наше дело...
В темноте шлепают туфли... Старческий кашель... Пришел из соседней комнаты дедушка. Он брюзжит злобно:
– Что вы тут бормочете? Спать не даете никому. Какой такой человек в лесу? Кто в эту погоду по лесам ходит? Все дома сидят. И вы сидите тихо и благодарите Бога, что заборы у нас высокие, запоры на воротах крепкие и во дворе злые собаки... А ты взяла бы лучше к себе дитя да сказкой бы его заняла.
Это голос черствого благоразумия.
Мать переносит в свою постель ребенка, и в тишине звучат слова монотонной, старой успокоительной сказки:
– Много лет тому назад стоял среди моря остров, и на этом острове жили большие, сильные и гордые люди. Все у них было самое дорогое и лучшее, и жизнь их была разумна и спокойна. Соседи их боялись, уважали и ненавидели, потому что они сами никого не боялись, всех презирали, а уважали только самих себя. В жилах их текла не простая кровь, а голубая-голубая...
– Спа-си-те!
Молчание...
Назад: Лимонная корка
Дальше: Песик – черный носик