ЛИЧНОСТЬ
Как животное человек есть возможность любых качеств, говорит Болтун. Чтобы стать социальным существом (гражданином), человек должен смотреть в себя и не противиться себе. Чтобы стать личностью, человек должен иметь поражающий воображение образец во вне, безотчетное желание стать похожим на него, преодолеть страх и совершить действие, объявляющее принадлежность к образцу. Несмотря на отдельные регулярно проводимые порки, жизнь ибанской интеллигенции текла почти безмятежно и временами даже радостно до тех пор, пока не выступил Правдец и не спросил у каждого "Кто ты?". И услышавшие этот вопрос пошли разными путями. Большинство ушло в гражданина, очень немногие в личность. По крайней мере потенциально. Но разве нельзя быть одновременно гражданином и личностью, говорит Ученый. Его поддерживает Карьерист, Неврастеник и Мазила. То, что Болтун занимается чисто словесными выкрутасами, очевидно. И на эту тему не хочется даже спорить. Но спорить все равно придется, ибо речь идет не о словах. А кого, собственно говоря, мы считаем гражданином, спрашивает Мазила. А что такое личность? Гражданин, говорит Карьерист, живет интересами дела. Заботится об интересах и престиже государства. Патриот. Превосходно, сказал Болтун, когда спор достиг апогея неразберихи. Вот и применим ваши суждения на практике. Заведующий, он гражданин? Личность? А Правдец? А Мазила? Оставим в покое слова. Я много раз обращал ваше внимание на то, что наш язык, сложившийся под влиянием ибанской литературы прошлого века и западной культуры тоже в основном прошлых столетий, нуждается в основательной обработке для того, чтобы можно было более или менее строго разговаривать о наших сегодняшних проблемах и хотя бы чуть-чуть понимать друг друга. Это не пустяки. Состояние языка есть показатель состояния духовной культуры общества.
Дело в том, продолжал Болтун после того, как снова возник спор и снова выдохся из-за чисто словесной бесперспективности, что надо различать государство, право, мораль и т.п. как проявление и защиту антисоциальности и эти же институты как проявление и защиту социальности. Конечно, в реальности всегда действует какая-то смесь. Но все же более или менее определенные формы возникают и в действительности. Лишь в первом случае мы имеем в виду так называемое гражданское общество, в котором понятия гражданина и личности совпадают. Во втором же случае имеет место расхождение. По временам оно может достигать таких размеров, что всякая значительная личность оказывается антигражданственной. Не случайно поэтому мы так много спорим о том, был ли тот или иной наш деятель выдающейся личностью или нет. Спорим безрезультатно в силу многосмысленности понятий и многоплановости проблем. Известность, популярность, высокое положение, причастность к крупным историческим событиям (войны, договоры, открытия и т.п.) и прочие факторы исключают возможность применения общих привычных в отношении прошлого выражений и оценок.
Ученый сказал, что обсуждаемые проблемы вряд ли можно решить научным образом, поскольку нет достаточно устойчивых измеримых параметров. Вот, допустим, мы говорили о размерах личности. Как их измерить? Болтун сказал, что есть разные способы исследования, и надо найти или изобрести подходящие. Вы говорите об измерении личности? Что же, индикаторные признаки личности есть. И они так или иначе используются в фактических оценках. Например, крупная личность стремится по возможности уклониться от вершения чужих судеб, если это без надобности. Ничтожество стремится насиловать чужую волю при всех обстоятельствах, чтобы выглядеть сильным человеком. Крупная личность стремится к простоте и правде. Ничтожество стремится обманывать и путать, чтобы выглядеть умным и сложным человеком. Обработайте профессионально эти истины, и получите теорию измерения личности. А зачем она, спросил Карьерист. Хотя бы затем, сказал Болтун, чтобы вы убедились в том, что Хозяин был полнейшим ничтожеством, вполне адекватным вытолкнувшей его среде.
