141

Чарномский, один из деятельнейших членов польской генеральной конфедерации, еще в 1768 году находился в переписке с Бениславским, Красинским и Потоцким. В 1769 году он перешел с конфедератами из Польши через австрийскую границу и был посылаем Потоцким к сераскиру турецкому и к крымскому хану с просьбой о помощи. Затем он явился в Париже и здесь близко сошелся с Потоцким, который с того времени был постоянным его покровителем, и с Красинским. В феврале 1774 года он был в Вероне у Потоцкого, в мае этого же года Потоцкий и Путкаммер уполномочили его вместе с Каленским (официальным агентом польской конфедерации в турецком лагере) побуждать турок к поданию помощи полякам. При этом велено было ему посоветоваться с князем Радзивилом, находившимся в Венеции и собиравшимся в Константинополь. Потоцкий вручил ему формальные письма конфедерации, за подписями Красинского и Паца (подписаны 15 апреля 1774 года), на имя султана и верховного визиря, и дал от себя рекомендательное письмо к последнему, равно как различные манифесты и другие бумаги. Потоцкий проводил его до Венеции. Здесь и сам Потоцкий и Чарномский, вместе с Радзивилом, представлялись принцессе, как было сказано. Решено было: Чарномскому отправиться вместе с Радзивилом в Константинополь; вместе с ним он и попал в Рагузу. В конце сентября 1774 г. князь Радзивил посылал Чарномского к Потоцкому в Верону, вероятно, для примирения с конфедерацией, так как у Радзивила с Потоцким возникли перед тем большие разногласия, и для получения чрез то денег, в которых Радзивил начинал нуждаться, а быть может, и для прекращения пронырств Каленского, воспрепятствовавшего высылке султанского фирмана на имя Радзивила. Составитель «Записки о самозванке», напечатанной в «Чтениях», говорит: «Не подлежит сомнению, что Чарномский просил Потоцкого о назначении его вместо Каленского официальным агентом конфедерации в Турции. Еще в Венеции, а еще более в Рагузе, он близко сошелся с принцессой, пользовался ее доверенностию и имел на нее большое влияние». В Константинополь он не попал: он взят был вместе с самозванкой; письмо к султану и другие бумаги были от него отобраны. Они находятся теперь при деле о самозванке.