Действие третье
Явление 1
Звёздова, Варинька, Полюбин.
Варинька. Насилу отобедали. Я как на иголках была во весь стол. Александр Петрович нарочно всё хвалил своего несносного студента, а сам, верно, иначе думает; так только, чтоб огорчить других, знает, как это всем противно.
Звёздова. Всё бы ничего, да как быть таким ветреником в пятьдесят лет: теперь вдруг без всякой нужды, не подумавши хорошенько ни одной секунды, послал за подорожной, за лошадьми, скачет в деревню бог знает зачем.
Полюбин. Неужели это ему сегодня только пришло в голову?
Звёздова. Нет, он и прежде говорил, да нерешительно. Я всегда полагала, что коли это сбудется, так через два-три года или никогда, как все другие его замыслы; у него их тысяча. – Любя вас, меня его отъезд не очень огорчает. Без него Беневольского можно будет уговорить, достать ему место где-нибудь в дальнем университете, отправить его туда, и даже женить, если сыщется ему подобная.
Варинька. Ах, как бы счастливо! Какие вы добрые!
Звёздова. Хорошо, милая, да надо подумать и о себе. Муж мой едет в деревню, а я с чем здесь останусь? в доме расстройка ужасная, денег нет, всем должны, всё по его милости.
Полюбин. Ах, сударыня, пусть он едет, и позвольте мне быть вам полезным.
Звёздова. Я в вас всегда была уверена, Полюбин. Итак, вашему попечению препоручаю себя, мое хозяйство и всех домашних. Между ними есть кое-кто, об ком вы и без того давно печетесь. Знаете ли что? нельзя ли бы как-нибудь сделать, чтоб муж мой сам собою захотел Вариньку за вас выдать? Сперва я хотела было напугать его тем, чтоб Беневольский после женитьбы остался у нас в доме, но теперь он едет и, пожалуй, еще мне его навяжет: это уж не годится.
Полюбин. Теперь я никак не смею надеяться.
Звёздова. Есть способ очень простой: уверить его, что я вашей свадьбы не хочу, и вы уж больше не хотите, и Варинька не хочет, вот три причины, чтобы ему того захотеть. Вам известно, что он любит делать всё по-своему.
Полюбин. Но не всегда ему удается.
Звёздова. Со мною всегда: есть ли кто меня сговорчивее? Теперь только в первый раз желаю поставить на своем, пускаюсь на тонкости, и то, чтоб составить ваше счастье. – Однако ведь он в состоянии уехать не простившись. Пойду, посмотрю; дождитесь меня здесь. (Уходит.)
Явление 2
Варинька и Полюбин.
Полюбин. Когда бы она успела!.. Но чего не сделает умная женщина, если примется хорошенько, особливо где надобно хитрить!
Варинька. Не знаю, может быть, я не умна, а ручаюсь, что век свой проживу без хитростей.
Полюбин. Не ручайтесь, все так говорят до замужества. Впрочем, вы на других не похожи. – И надобно отдать справедливость, вас воспитала женщина редкая; какой пример! на ее месте всякая другая с меньшим умом и с большим лукавством делала бы из своего мужа, что хотела, а она пять лет замужем и в первый раз намерена поступать с ним нечистосердечно, и то не для себя.
Варинька. В первый! Вольно ей говорить, – в сотый раз! Да какое нам дело? лишь бы теперь ей удалось.
Явление 3
Те же и Звёздова.
Звёздова. Он внизу, торопится, распоряжается, велит укладываться. Я послала его звать сюда. – Вы не будете при нашем разговоре; однако, Полюбин, не уезжайте: вам надо же знать, чем это кончится. Да если Беневольский придет, нельзя ли брату поручить, чтоб он его опять увел куда-нибудь: без него всё ловчее может обделаться.
Полюбин. Не беспокойтесь: братец ваш с ним, так не скоро воротятся.
Варинька. Ах! как я стану дрожать, пока вы будете за нас стараться. Дай бог, чтоб вам удалось! боюсь до смерти. (Звёздова ее целует.) Пойдемте, пойдемте. (Уводит с собою Полюбина.)
Явление 4
Звёздова (одна). Боится, что я не успею; я никак не боюсь. Эти мужчины уморительны: мой муж, например, дожил до пятидесяти лет и, кажется, насмотрелся, наслышался всего того, что обыкновенно говорят насчет лукавства нашего пола, сам поминутно о нем твердит и никак от него не отделается, когда надобно. Он еще должен образ мой выменять, что я так бережно на это отваживаюсь.
Явление 5
Звёздова, Звёздов.
(Он вбегает через боковую дверь и чуть не падает, наткнувшись на сундук и чемодан Беневольского.)
Звёздов. Ох! чорт возьми! лоб было расшиб! Люди! люди! (Входит слуга.) Есть ли в вас смысл человеческий? что вы за беспутные? про что вас держат в доме, такую ораву? подлый народ! зачем эта дрянь тут стоит?
Слуга. Ваше превосходительство сами приказали тут поставить; это добро Евлампия Аристарховича Беневольского.
Звёздов. Провались ты и со своим дураком Аристарховичем! зачем перед дверью?
Слуга. Вы приказали никому в нее не ходить.
Звёздов. Я! чего? когда? все на меня, как на мертвого, клепают. Отставь это к стороне да пошел вон.
Слуга, исполнив приказание, уходит.
Звёздова. И что за мысль поселить этого студента в зале, где все ходят?
Звёздов. А зачем тут ходить? разве мало других комнат?
Звёздова. Да вот ты первый взошел.
Звёздов. Ты же позвала. Тебе всегда до меня дело, когда у меня другие дела. Ну, что надобно?
Звёздова. А вот что. Неужли ты в самом деле отправляешься в деревню?
Звёздов. Неужли!.. Сейчас лошадей приведут.
Звёздова. А я здесь остаюсь?
Звёздов. Здесь.
Звёздов а. Как же я останусь?
Звёздов. Так же, как останешься.
Звёздова. С чем?
Звёздов. Как с чем?
Звёздова. Да у меня ничего нет.
Звёздов. Как ничего? всё есть.
Звёздова. Ничего.
Звёздов. Всё.
Звёздова. Ах, бог мой! ничего, говорят тебе.
Звёздов. Да чего ничего? например?
Звёздова. Первое, у меня нет денег.
Звёздов. У тебя нет, у других есть, можно занять.
Звёздова. Коли дадут.
Звёздов. Еще мы, кажется, не совсем обеднели, в состоянии заплатить.
Звёздова. Ты платить в состоянии, да не платишь, – оттого мало верят. Впрочем, это еще не всё; у меня на руках остается твой Беневольский: что мне с ним делать?
Звёздов. А вот еще стану я много об нем думать! Дурак этакой! ставит свои сундуки перед дверьми; тоги гляди рассержусь, велю всё на двор выкинуть.
Звёздова (в сторону). Счастливая минута! он на него сердит. (Громко.) Знаешь ли что? перед твоим отъездом выдадим Вариньку замуж.
Звёздов. За кого?
Звёздова. За Беневольского, разумеется.
Звёздов. Как, разумеется? я думал, что ты этого не хотела.
Звёздова. Я не хотела прежде, мне казалось, что это Вариньке противно.
Звёздов. Так, стало, Варинька не против этого?
Звёздова. Нисколько: назло Полюбину.
Звёздов. Отчего же назло ему?
Звёздова. Разве ты не знаешь, что он женится?
Звёздов. Откуда мне знать?
Звёздова. Да, намерен жениться на другой с тех пор, как заметил, что здесь в доме ищет понапрасну.
Звёздов. Почему понапрасну? ведь еще он не сватался настоящим образом.
Звёздова. Избегал явного отказа, который немудрено было ему предвидеть: ты при нем Вариньку обещал другому; а впрочем, видно, он не очень был влюблен.
Звёздов. На ком же он женится?
Звёздова. Как, бишь, ее?
Звёздов (в сторону). Что за бестолочь! сейчас я шел коридором, а Полюбин у Вариньки руку целует.
Звёздова. Варинька очень умно рассуждает: коли Беневольский смешон и очень смешон, так это не беда, его можно будет исправить.
Звёздов (в сторону). Да зачем же она дает Полюбину руку целовать?
Звёздова. Для молодой девушки главное выйти замуж, а там, если муж только странен, а не совсем дурак, ее дело иным его странностям снисходить, насчет других стараться вразумить его.
Звёздов (в сторону). Тут есть какие-нибудь плутни.
Звёздова. Притом страстное желание отплатить Полюбину, показать, что она им больше не дорожит, всё это вовсе переменило ее мысли.
Звёздов (в сторону). Плутни, чистые плутни; да к чему бы это?
Звёздова. Я с моей стороны страх рада, за кого бы она ни вышла: надзор над осемнадцатилетней девушкой очень трудная обязанность.
Звёздов (в сторону). Из чего она бьется?
Звёздова (в сторону). Ничего не отвечает, верно, раздумал. (Громко.) Право, Александр Петрович, послушайся меня хоть раз в жизни, погоди ездить в деревню, и выдадим Вариньку за Беневольского.
Звёздов (в сторону). А! а! насилу-то понял: не хочет, чтоб я ехал в деревню, и выдумывает разные тонкости. Постой-ка, госпожа хитрая особа. (Громко.) Стало, ты хочешь, чтоб Варинька вышла за этого студента?
Звёздова. Очень хочу.
Звёздов. И она тоже?
Звёздова. Тоже.
Звёздов. А Полюбин женится на другой?
Звёздова. На другой.
Звёздов. Жаль, очень жаль.
Звёздова. Что?
Звёздов. Беневольский этот не по мне. Как Полюбина с ним сравнять? – я бы охотно передумал.
Звёздова (в сторону). Попался.
Звёздов. Ну, да если нельзя иначе, так пусть останется все по-прежнему.
Звёздова. Как?
Звёздов. Нельзя же насильно женить Полюбина на той, об которой он перестал думать.
Звёздова. Но ведь он больше от того перестал думать, что ты, казалось, никогда не согласишься.
Звёздов. Нет, нет, ты очень умно делаешь, что советуешь Вариньку выдать за Беневольского.
Звёздова. Мне, право, всё равно, за кого бы она ни вышла, ведь не я замуж выхожу.
Звёздов. Нет, против этого нечего спорить; Беневольский, конечно, шут, ни на что не похож, безалаберная голова; ну да если муж только странен, а не совсем дурак… как, бишь, ты говорила? точно дело. Пусть он женится на Вариньке: быть по-твоему. Человек! человек! (Слуга входит.) Позвать Вариньку да Полюбина, коли еще здесь. (Слуга уходит.)
Звёздова. Зачем?
Звёздов. Вариньке объявить, чтоб она была готова нынешний же день к свадьбе.
Звёздова. Помилуй, ведь она не крепостная твоя; что за презрение ко всему роду человеческому? надо же сделать помолвку, подумать о приданом, как везде водится.
Звёздов. Ты же меня торопила.
Звёздова (в сторону). Какой сумасбродный! (Громко.) Зачем же ты послал за Полюбиным?
Звёздов. Хочется узнать, на ком он женится. – Ну, матушка, ты должна быть предовольна: чего хотела, то и сбудется. Не говори вперед, что я люблю всё делать всем наперекор.
Звёздова (в сторону). Надо же быть такому несчастью! в первый раз отроду соглашается со мною без отговорок и на мою же беду.
Явление 6
Те же, Полюбин, Варинька.
Полюбин. Вы меня звали?
Звёздов. Да, любезный; ты, говорят, женишься?
Полюбин. Я, ваше превосходительство? как вы это разумеете?
Звёздов. Ах, батюшка, да ты, я чай, знаешь, как женятся, – все на один манер. Хорошо, что ты за ум взялся, право, славно; а я ведь выдаю Вариньку сегодня же, если можно, поскорее, перед моим отъездом.
Варинька. Сегодня? меня? за кого же-с?
Звёздов. За того, за кого ты хочешь, милая.
Варинька. Ах! как вы милостивы!
Звёздов. Жаль только, что жених твой запропал. Этот повеса, шурин мой, хоть кого так развратит, затащил его бог знает куда. Ну! да воротится, и тогда по рукам и к венцу; я вправду думал, что этому не бывать так скоро, авось ли, мол, как приеду назад из деревни; да вот Настасья Ивановна поторопила: ее благодари.
Варинька (Звёздовой). Ах! растолкуйте, что это значит?
Звёздов (в сторону). Какие у всех длинные лица! (Полюбину.) Ну, любезный, на ком же ты женишься?
Полюбин. Вы слишком жестоко шутите.
Звёздов. Бог с тобой! не только не жестоко, вовсе не шучу. Я, признаюсь, всегда полагал, что ты ищешь в Вариньке; да вот жена разуверила, говорит, что ты на какой-то другой намерен жениться. Спроси у нее.
Полюбин (Звёздовой). Неужли, сударыня?
Варинька. Воля ваша, а я за Беневольского ни за что не выйду.
Звёздов. Это что за новость?
Варинька. Зачем же вы сейчас сказали, что выдадите меня за того, за кого я хочу?
Звёздов. А разве ты за него не хочешь?
Варинька. Будто вы не знаете, что он мне противнее смерти!
Звёздов. Кто ж вас поймет! Вот она мне сказала, что ты только и думаешь о Беневольском и радехонька за него выйти оттого, видишь ты, чтоб отплатить вот ему. Вольно ж ей было всё это говорить. – Что? разве ты мне этого не говорила?
Звёздова. Я тебе всегда говорила и теперь повторяю, что ты несносен.
Звёздов. Прошу покорно! она же разгневалась! Сама бог знает что сочинила, никакого толку не доберешься; теперь она же изволит сердиться. Ха! ха! ха! что? каков урок? хорошо? будешь помнить вперед, не станешь хитрить со мной? Нет, моя душа, молода меня проводить, я уж пятьдесят лет на свете живу, все твои умыслы тотчас смекнул. Вы ничего не понимаете? слушайте: ей смерть хочется, чтоб я не ездил в деревню, вот она и затеяла. Он-де, то есть я, очень желает Вариньку выдать за Беневольского, сем уверю его, что Варинька на это согласна, что Полюбин от нее отказался. Вот, мол, – как он увидит, что всё близко к тому, чего ему хочется, авось ли останется, потом дело-то продлится и вовсе, может, не сбудется, а он покамест раздумает ехать в деревню. – Не так ли?
Звёздова (обрадовавшись). Ах! как ты догадлив!
Звёздов. Ан вышло всё напротив. Об Беневольском я и думать не хочу. Вариньку отдаю за Полюбина, да, да; а в деревню еду сейчас.
Полюбин и Варинька. Как счастливо!
Звёздов. Ну, любезный, я давеча как шел сюда коридором, вы меня не видали, ты у нее украдкой руку целовал.
Звёздова (в сторону). Вот что!
Звёздов (берет у Вариньки руку). Теперь дай сюда. Можешь ее целовать при всех и не совеститься. Живите-ко счастливо. Ты, душенька, с будущим твоим мужем, пожалуйста, не хитри, поступай по-нашему просто, реже будешь промаха давать; а ты, брат, бери пример с меня, в обман не вдавайся. (Жене.) Ты что, моя душа! не сердишься? а? неужели еще сердишься? Дай щечку.
Звёздова. С твоей легкостью в нраве недостает одного, чтоб ты имел не более двадцати лет, – ты был бы бесценный человек.
Звёздов. О! я понимаю, что для тебя это в ином случае гораздо было бы приятнее; ну, да что ж делать, мой ангел! Будь довольна, чем бог послал. – Однако нечего из пустого в порожнее переливать. – Готовы ли лошади?
Слуга (входит). Впряжены-с.
Звёздова. Постой! как же нам быть с Беневольским?
Варинька. Ах! не поминайте об нем.
Звёздов. Я об нем уж говорил одному, Прохорову, давеча со мной встретился. Ну! да что об нем много думать! дураки в Петербурге не бывают без места. Кабы поскорее поспеть в деревню! Шутка ли, я там не был с тех пор, как женился, и мне оттуда пишут такие небылицы, доходов не высылают. Прощайте, прощайте, прощайте. Свадьбу сыграйте без меня. Эй! коляску подавать скорее! дорожный колпак! трость! (Уходит.)
Явление 7
Звёздова, Варинька, Полюбин, немного погодя Федька.
Звёздова. Поедемте его провожать и, кстати, сейчас можем переехать на дачу, я почти всё туда отправила. Полюбин, вы с нами?
Федька (вбегает). Ох! прости, господи! какая тяжелая рука!
Звёздова. Что ты?
Федька. Попался его превосходительству навстречу, он мне второпях дать изволил такого толчка, что в голове завертелось.
Звёздова. Кто ты таков?
Федька. Я слуга-с Евлампия Аристарховича.
Звёздова. А! кланяйся ему от меня, скажи, что я уехала на дачу за двадцать верст отсюда на всё лето. (Уходит.)
Варинька. И от меня поклонись своему барину; я бывшая его невеста и выхожу замуж, только не за него, – скажи ему это. (Уходит.)
Полюбин. И от меня поклонись ему; я Полюбин и женюсь на его невесте, – можешь ему донести об этом. (Уходит.)
Явление 8
Федька (один). Эк, что поклонов! знать, мы с барином-то у праздника! видно, ему здесь житье от господ, что мне от своей братьи! За что, подумаешь, превосходительный на меня приокрысился! У этих больших бар, кто им первый пырь в глаза, да не вовремя, тот и виноват. Хорошо, что мой-то барин не великий господин; будет ли только исправно платить? – Ну, да что! Я ведь в Питере понавострился: за месяц вперед, а не то прощай. Денег нет, – слуги нет, сам себе сапоги чисти!
Явление 9
Федька; Беневольский, Саблин (входят рука об руку, оба несколько шатаются; Саблин поет песню).
Федька. Видно, наши-то навеселе.
Саблин. Вот мы и у тебя в комнате. Ну что? по-твоему, каково едят у этого француза?
Беневольский. Амброзия! (Садится в кресло и задумывается.)
Саблин. Мерзость! избаловался, прежде лучше кормил.
Федька. Вам, барин, приказано сказать…
Саблин. Поди вон, после скажешь.
Федька. Чего после, сударь! нужда прекрайняя. Ее превосходительство…
Саблин. Убирайся, знаешь куда. – Беневольский! выгони его.
Беневольский. Оставь нас.
Саблин. Кстати, там пришел с нами мальчик из ресторации, у него за пазухой бутылка; подавай сюда штопор и стаканов достань в буфете, да чтоб никто в доме не видал, слышишь ли?
Федька. Позвольте наперед вымолвить два словца… мне приказано…
Саблин. Вон! сейчас! не то пятьсот палок! (Выталкивает его и ложится на сундук.) Пришли его ко мне в эскадрон, братец, я его научу послушанию. – Ну, что задумался? деньги проиграл! я бы тебе охотно помог, да, ей-богу! никогда копейки нет за душой. То уж здесь, брат, на это хваты, лучше не принимайся за карты; кабы не сестра, я бы от них давно без мундира шатался. Да и ты что за простяк! читал, читал, учился, пишешь стихи, а на четвертую ставишь! ну где это видано?
Беневольский. Своенравие судьбы! ее железная рука…
Саблин. Нет, брат, разве у того, кто банк метал, лоб железный! Жаль, что не знаю довольно игры, не к чему придраться.
Беневольский. Как его имя?
Саблин. Кто его знает? я сам впервые отроду его вижу.
Беневольский. Но я по вашему приглашению зашел к нему.
Саблин. Он обедал подле той комнаты, где мы с тобой сидели; я зачем-то вышел, он стал со мной говорить, познакомился, позвал к себе, – а меня куда хочешь позови, я всюду пойду. – Хорошо живет; какая куча народу к нему нашла! я чай, такие же плуты, как он сам.
Беневольский. Музы! я изменил вам, погнался за окрыленной фортуной…
Саблин (зевает). Полно бредить.
Беневольский. Я опять ваш, я опять с вами, мечты уединенья!
Саблин. Шутишь, брат; когда со мной, так не один. Куда глупо, что здесь в доме не позволяют трубок курить! я умно делаю, что к сестре не переезжаю жить.
Беневольский (вынимает бумагу и читает).
Дружись, мой друг, с мечтой…
Саблин (вырывает бумагу и кидает на пол). Брось свой вздор, и без того скучно. (Федька входит с бутылкой и стаканами.) А! вот оно! повеселее будет, ставь сюда. Э! Санхо-Панса! ты вензеля пишешь.
Федька. С горя, право, с горя; сходил неодаль, дай-де поравняюсь с господами. (Прислоняясь к стенке, поет.) Ах ты козлик, мой козлик! дедюли мои! гей!
Беневольский. Шш! что ты, с ума сошел?
Саблин (трудясь за бутылкой). Экой пьяница!
Федька. А сами-то что? лежу в грязи, кричу: не брызжи.
Саблин (наливает и поет).
Vive Henri quatre!
Vive ce roi vaillant!
Беневольский. О! умолчите! что за охота петь французскую песню? У нас столько своих пленительных мелодий певцов своей печали.
Саблин. Пусть они сами свою печаль поют, а я стану петь «Vive Henri IV», оттого именно, что это вовсе не печально.
Беневольский. Но есть ли тут хоть малейшее воспоминание для души русского?
Саблин. Преславное: наш вход в Париж, мы первые заставили петь эту песню. Вот было житье! Выпьем скорее в память этого счастливого дня! Пей же, ну, без гримас!
Беневольский (с стаканом в руке). Вакх!.. тебе!
Саблин (вливает в него весь стакан). Без россказней!
Федька. Пей, да про себя разумей.
Саблин (выпивши). Что за бургонское! стакан было проглотил.
Беневольский (сморщившись). Нектар.
Саблин. Беневольский! душа моя! выпьем еще по стаканчику.
Беневольский. Нет, никак; я еще с обеда отуманен этими парами.
Саблин. Беневольский! не будь хоть теперь Беневольский: выпей, не заставляй себя просить. Беневольский, знаешь? я тоже когда-то учился по-латыни и очень помню одну пословицу… постой! кажется: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
Беневольский. In vino veritas.
Саблин. Ну, а ведь ты теперь не трезвый. – Скажи мне, любишь ли ты меня?
Беневольский. Люблю.
Саблин. А я тебя не люблю, да всё равно: ты любишь, так докажи, выпей! на! Да полно, я не в шутку рассержусь; бери же, вот так, поцелуй меня! стукнем!
Беневольский. Чашу в чашу.
Федька (подкрадывается). Подойду поближе хоть понюхать. (Саблин пьет, а Беневольский ловит эту минуту, чтоб вылить стакан, и попадает прямо Федьке в лицо и на платье.) Что за обливанье, сударь? еще я покамест свое платье ношу, когда-то сошьете!
Саблин. Выплеснул! не выпил! Поделом не терплю я этих марателей: всякий из них, последний, презирает всех, думает, что он всех умнее, ничем не дорожит.
Беневольский. Именем дружбы…
Саблин. Плевать я хотел на твою дружбу и знаться с тобой не хочу. – Поеду домой. (Смотрится в зеркало.) Раскраснелся, досадно! никуда нельзя показаться: про меня и так бог знает что говорят. (Уходит.)
Явление 10
Беневольский, Федька.
Беневольский (не вставая с кресел). Презрение буйным чадам Арея! бесчувственные враги изящного! – Федька! стань сюда! На каждой черте лица твоего дикая природа наложила печать свою; но ты имеешь душу!.. И не обделана душа твоя резцом образованности, и закоснела она в коре невежества; но ты имеешь душу!.. подыми! (Федька подымает бумагу, брошенную Саблиным на пол.) Слушай! (Читает.)
Дружись, о друг, с мечтой.
Федька. Ах! барин, только было я подружился с Алексеем лакеем, да, вишь, и увезли его.
Беневольский. Шш.
Дружись, о друг, с мечтой.
Таинственный покой
Сопутствует нам с нею;
И Грация – печаль,
И сумрачная даль,
И будущность зарею
С ней будут нам сиять!
Счастливое вступление! эта неопределенность будущего, сумрак дальний приготовляют сердце к тихому, сладостному мечтанью. (Федьке.) А? что ты думаешь?
Федька. Ничего-с.
Беневольский. Ты врешь.
С ней будут нам сиять,
Дни мирны ублажать
Души и чувств прельщеньем,
Как легким сновиденьем…
(Федьке.) Понимаешь ли ты? сновиденье?
Федька. А кто их поймет? мне давеча такая дурь во сне привиделась! что ваши вирши!
Беневольский. Хочешь ты слушать или нет?
Федька. Как вы приказать изволите.
Беневольский. Так слушай же и молчи! (Продолжает читать.)
И мрачных мыслей сын
С мечтою не один;
Он преплывает море
Туманных бурных дум,
От коих взор и ум
Смущеньем цепенеют.
(Федьке.) Скажи правду: страшно ли это?
Федька. Страшно-с.
Беневольский. Ты понял что-нибудь?
Федька. Ничего не понял-с.
Беневольский (с радостью). И этот дар возбуждать ужас самой незначущей, часто непонятной мыслию, – он неизвестен был доныне: это свежий листок, вплетенный в венец поэзии. (Продолжает.)
Ах! скоро ли приспеют
Те дни, златой тот час,
Когда любовь отрадой
Появится для нас
С надеждою-усладой?
Надежда! ты осталась со мною, прелестная!
Федька. Нет, барин, надежда плоха. Дайте рассказать, что здесь без вас приключилось.
Беневольский. Молчанье, повторяю я, не раскрывай рта, пока тебя не спросят. (Продолжает.)
Как обновленный свет
Собой украсит роза?
Гвоздика, милый цвет,
Тюльпан и тубероза
Узорчатым ковром
Блеснут пред томным взором?
(Федьке.) Сколько цветов поэзии! А?
Федька. Нечего сказать, что много цветов-с.
Беневольский. Цветы поэзии! Кто вас не чувствует? (Федьке.) Не прерывай же меня. Где, бишь, я остановился? да… «пред томным взором…».
Как чистых муз собором
Восторженный в эфир,
Я беспредельный мир
Слию с непостижимым?
(Федьке.) Ты зеваешь, бесчувственный?
Федька. Виноват, сударь, у меня обычай такой: как мне зачнут сказки читать, так и задремлется, – еще бывало смолода, как наш дьячок, слово в слово такой же мастер, как и ваша милость…
Беневольский. Прочь со своими сравнениями, в пыли таящаяся душа! прочь, пока гнев не совсем овладел мною. (Федька отходит, садится на сундук и засыпает. Беневольский продолжает читать.)
Дотоль, рука с рукой,
Мы по стезям незримым
Спешим, о друг! с тобой
К бессмертью, в бесконечность!
А там! – награда… вечность!
И это я написал! это излилось из моего пера! – Федька!.. Он спит, жалкий человек! вместилище физических потребностей!.. И все люди почти таковы! с кем я ни встречался здесь в столице, ни один не чувствует этого стремленья, этого позыва души – туда! к чему-то высшему, незнаемому! – Но тем лучше: как велик между ими всеми тот один, кто, как я, вознесен ввыспрь из среды обыкновенности! – Рука фортуны отяготела надо мною, я проиграл мои деньги, но дары фантазии всегда при мне, они всё поправят. Вельможи, цари будут внимать строю моей лиры, и золото и почести рекою польются на певца. Но я ими не дорожу, я доволен одною славою, уделом великим.
Явление 11
Те же и Швейцар.
Швейцар. Скоро ли, сударь, опростаете квартиру?
Беневольский. Что такое?
Швейцар. Скоро ли вы изволите отселе выбраться!
Беневольский. Пожар? неужли пожар? Федька! мои бумаги! спаси мои бумаги! в них всё мое богатство.
Швейцар. Нет, сударь, бог милостив, еще ничто не горит.
Беневольский. Нет? что ж ты сказал?
Швейцар. Я спрашивал, скоро ли вы отселе съезжаете?
Беневольский. Разве тебе Александр Петрович велел?
Швейцар. Нет, он об вас ничего не приказывал; а уж как он изволил отправиться в деревню, а барыня съехала на дачу, так когда вы опростаете комнату? я бы запер.
Беневольский. Не может быть. Как это? давно ли? так скоро? будто Александр Петрович уехал?
Швейцар. Изволил уехать.
Беневольский. В деревню? далеко ли?
Швейцар. Вотчина его Прилиповка в Костромской губернии, верст отселе девятьсот с десятком, да в Рязанской село Потешное, верст будет побольше тысячи, да около Нижнего барынина деревня Березовка, деревня большая, тоже душ тысячи с полторы.
Беневольский. В которую же он теперь уехал?
Швейцар. Да бог весть, люди надвое говорили.
Беневольский. Неужли он ничего не приказывал перед отъездом?
Швейцар. Изволил крепко наказывать, чтоб штучные полы везде починить, где расклеились, да люстру из галдареи вынести…
Беневольский. Да обо мне что?
Швейцар. Об вас он ничего не приказывал.
Беневольский. Верно, ты не знаешь; кто еще в доме есть, кроме тебя?
Швейцар. Ни одного живого человека: барыня шестерых людей забрала с собою на дачу, а остальные кое-куда разбрелись.
Беневольский. Что ж мне делать?
Швейцар. Как станете перевозиться, дайте мне знать с вашим человеком: надо будет здесь убрать после вас.
Беневольский. Зачем же мне переезжать?
Швейцар. Барин крепко наказывал, чтоб здесь никому не оставаться, что-де комнаты все станут заново расписывать.
Беневольский. И мне велел переезжать?
Швейцар. Об вас он ничего не приказывал. (Уходит.)
Явление 12
Беневольский, Федька.
Беневольский. Федька! Федька! беспросыпный! негодяй!.. вставай! проснись!
Федька (впросонках). Левей, Алёха…
Беневольский. Несносная тварь! вставай! вставай!
Федька (протягиваясь). Что, сударь? ась?
Беневольский. Ты спишь, мерзавец, и не говоришь мне, что все отсюда уехали и мы с тобою одни остались в опустелом доме!..
Федька. Вишь, сударь, я не раз принимался вам докладывать, да поди-ко вы с вашими виршами не давали слова вымолвить.
Беневольский. Говори, что здесь без меня было? что ты видел? Александр Петрович не приказывал ли тебе чего-нибудь?
Федька. Он второпях дал мне толчка, что в ушах зазвенело; только я от него добра и видел.
Беневольский. Но другие что? жена его?
Федька. Барыня и барышня велели вам кланяться.
Беневольский. Только?
Федька. Нет-с; еще что, бишь, они велели вам сказать?
Беневольский. Почему я знаю, мучитель? Не мори меня, договаривай.
Федька. Да, право, всё из головы вон вышло. – Что, бишь, они велели вам сказать?
Беневольский. Терпенья! дайте мне терпенья!
Федька. Да, что барышня-то, ваша невеста, – уж не ваша невеста, а выходит замуж за его милость, забыл, как зовут.
Беневольский. О судьба! ужасны твои потаенные громы! За что схватиться мне в этом кораблекрушении? – Ты не знаешь всех моих бедствий: у меня ни копейки нет денег.
Федька. Ах, создатель! ужли потеряли?
Беневольский. Проиграл.
Федька. В картёж! вот-те благодарствуй!
Беневольский. Без денег! без друзей!
Федька. А еще разумник! грамотник! вот-те разживусь да разбогатею. – «Что ты от меня получаешь жалованья? малость! будешь получать тысячу, слышишь? тысячу!» – Ан вышел сам без гроша: я видел, что тебе несдобровать.
Беневольский. Как ты смеешь говорить со мною во втором лице единственного числа?
Федька. Вишь, всё хорохорится: «я-де всех разумнее, мне здесь дадут денег с три пропасти!» – ан, лучше бы помнить пословицу: еду – не свищу, а наеду – не спущу. (Треплет Беневольского по плечу, тот его отталкивает.) Эка дворянска амбиць! без денег, а спесивится! Пойду, возьму свои пожитки да уберусь, поищу себе барина потолковее. (Уходит.)
Явление 13
Беневольский, Прохоров.
Прохоров (читает записку). Евлампий Аристархович Беневольский, недавно приехавший в Санкт-Петербург, обучался в Казанском университете разным языкам и наукам, знает грамматику.
Беневольский. Это я. Что вам нужды до меня, вам, чуждым моей скорби?
Прохоров. Вы без места, как мне довелось слышать, находитесь?
Беневольский. Я всеми отвержен, душа моя подавлена под гнетом огорчений.
Прохоров (садится). Позвольте присесть. Я некоторое такое место имею, недавно упразднившееся, вам особенно свойственное.
Беневольский (в сторону). Он для меня имеет место! стало, слышал обо мне, я здесь известен. (Громко.) Что побудило вас подать мне руку помощи? кого я в вас вижу?
Прохоров. Мое прозвание Прохоров, говорил мне об вас его превосходительство Александр Петрович, у которого вы жительство имеете.
Беневольский. Ах, сударь! я об вас от него столько наслышался, – вы, кажется, близки его сердцу.
Прохоров. Я только с давешней поры имею честь быть включенным в число его знакомых.
Беневольский. Как, сударь! не прежде?
Прохоров. Действительно так. Мы встретились в милютинских лавках, в 9 номере. Его превосходительство кушать изволили фрукты, а я кое к чему приторговывался.
Беневольский. Он мне сказывал, что ваше имя пользуется большой известностью.
Прохоров. Справедливо так. Вы мое имя на заглавных листках многих книг помещенным видеть можете.
Беневольский (в сторону). Ему посвящают книги! (Громко.) Позвольте, сударь, и мне поднести вам мои опыты в прозе и стихах, досуги моей беспечной музы; они, конечно, будут приняты публикою с большею благосклонностию, если украсятся вашим именем.
Прохоров. О! государь мой, сие для меня слишком много, я не более как честный содержатель типографии; но вы хорошо сделаете, если оные ваши труды нашему директору посвятите, он человек достопочтенный и надворный советник.
Беневольский. Как! вы содержатель типографии?
Прохоров. Истинно так. Не соизвольно ли вам будет дать мне на образец ваше некакое рукописание? – Сие весьма необходимо.
Беневольский. К чему ж это? Если вы хотите видеть мой почерк, то я уверяю вас, что он самый плохой, – отрисовка моих идей обнаруживается не в красивых литерах. Если же вы хотите знать мой слог, то можете найти кучу моих произведений во многих известных наших журналах, в «Сыне Отечества», например.
Прохоров. Сие периодическое издание из лучших, нумера выходят всегда аккуратно, буквы отменно четкие, бумага вообще хорошая.
Беневольский. О! сударь, с какой точки зрения вы смотрите на вещи!
Прохоров. Вы, вероятно, переводите?
Беневольский. И сочиняю.
Прохоров. Весьма похвально. Знаете ли вы правописание?
Беневольский. Помилуйте, я, кажется, сказал вам, что многие мои сочинения помещены в журналах.
Прохоров. Бесспорно, так. Но я скажу вам, государь мой, что многие из наших, впрочем, весьма почтенных словесников, коих сочинениями журналы наполняются, удостаивают меня своими посещениями: из них большая часть не весьма тверды в правописании. Оно же, правописание, разумею я, главное есть для той должности, которую я предлагаю вашему благоуважению.
Беневольский. Какая ж это должность?
Прохоров. Должность сия в том состоит, дабы с неусыпным бденьем за ошибками, встречаться могущими при книгопечатании, надсматривать.
Беневольский (в сторону). Скорее влачить за собою котомку нищеты, чем взять на себя эту прозаическую, неблагодарную должность.
Прохоров. Вы имеете ежегодно получать в определенные сроки четыреста пятьдесят рублей, и за прочтение печатаемых книг задельная плата с каждого листа по пяти копеек вам без задержки производиться будет.
Беневольский (в сторону). Он мне душу раздирает.
