Глава 9

Вдалеке послышались голоса. И я резко остановилась. Просто замерла и прислушалась. Людей было много, они переговаривались между собой, и голоса их были явно мужские. Ох, кажется, это за мной! Рановато они. Неужели я и правда такой ценный объект, что меня нужно искать? Приятно, конечно, но, право слово, не стоило.

Я некоторое время осторожно прислушивалась, потом перешла к активным действиям. Стараясь поменьше шуметь, двинулась вглубь леса. Поскольку чем дальше в лес, тем больше дров. А вместе с дровами больше шансов, что меня никто не найдет. Голоса стали слышаться все ближе, и я основательно прибавила шаг. Потом побежала. Правда, бежала вовсе не как в каком-нибудь кино – не разбирая дороги и путаясь волосами в ветвях. Скорее это был легкий бег с препятствиями в виде поваленных стволов деревьев. Как оказалось, в глубине лес значительно больше походил на пристанище беглых преступников. Потом мне вдруг попался приличный овраг, и я почти без раздумий скатилась по склону вниз. Да и о чем тут было думать? На дне оврага я залезла под поваленное массивное дерево и замерла. Дерево было огромное, старое и неприятно пахло затхлостью. Зато лежало очень удачно. Сверху выглядело вполне себе монолитно, а вот исподнизу сгнило и рассыпалось трухой, так что внутри образовалось дупло приличных размеров. Или это нельзя назвать дуплом? Дупло вообще откуда берется в дереве? Как-то не очень хорошо у меня с ботаникой. Плохо, можно сказать. Подзабыла я основы школьной программы, если такое в школе вообще проходили. Зато везение прямо плещется вокруг меня, заливает по горло. Интересно, за какие такие заслуги? В старое дерево я поместилась целиком, прямо вместе с корзиной. Правда, колени лежали на подбородке, а макушка упиралась в прогнивший ствол, в котором, кажется, мирно жили неизвестные насекомые. По макушке вроде бы кто-то прополз, но я мужественно сделала вид, что этого не было. Потому что меня и так уже трясло от страха. Казалось, что люди снаружи вот-вот услышат сумасшедшее биение моего сердца и невозможно громкое дыхание. И тогда меня вытащат на свет из-под этого трухлявого бревна и расстреляют прямо в овраге. А может, и не расстреляют. Скорее всего, не будут так уж сразу-то. Может, даже дадут возможность оправдаться. Я уже почти убедила себя, что мне ничего плохого не сделают, когда снаружи громко закричали. Сердце мгновенно ушло в пятки. В горле тут же пересохло и кровь бешено застучала в висках. Я судорожно попыталась вспомнить хоть какую-нибудь мало-мальски известную мне молитву. Однако ничего, кроме «аллилуйя», в голову не пришло. Я крепко зажмурилась и прислушалась.

– Эй, ты куда? – кричал мужчина. Молодой, судя по голосу. – Эй!

От волнения я прикусила губу. И сразу же ощутила противный привкус крови во рту. Кто бы ни был там снаружи, находится он недалеко. И Штирлиц в моем лице как никогда близок в провалу. Я изо всех сил напрягла слух, боясь упустить хоть одно слово незнакомца. Перед глазами замелькали темные точки. Валерьяночки бы сейчас! И побольше, побольше. Одним бутыльком не обойдусь.

– Давай обратно, уже далеко зашли. Слышь, возвращаемся! Я говорю тебе, мы никого тут не найдем, все это одна глупость. Идем, никто так не ходит. Наши уже все давно назад вернулись. Ты один вечно тащишься в самую глушь. Достался же напарник! Тут одни пни кругом, подумай, ну кого здесь искать?

Голос у мужчины был приятный, глубокий, мелодичный. Правда, говорил он так, словно ему осточертела вся вселенная, растягивая слова и проглатывая окончания. Мне даже стало его немного жаль. Мужчине явно не нравилось его занятие. По крайней мере, сегодня. Наверное, разыскивать беглецов в лесу и впрямь не очень приятное развлечение.

Его собеседник ограничивался только малосодержательным мычанием. Впрочем, кажется, у него были свои взгляды на ситуацию, поскольку первый мужик заорал еще громче:

– Ну, куда тебя несет еще? Обратно, говорю, давай! Эй! Один уйду! Ухожу! Не жду тебя!

– Там. Внизу. В овраге!

А вот тут меня аж затрясло. Мелкой дрожью. Тот, второй мужик меня, похоже, заметил. Глазастый, чтоб ему провалиться. Бывают же такие люди! Теперь мне нужно было либо немедленно сдаться, либо прятаться до победного. Пока я судорожно решала, как лучше всего поступить, снаружи опять заорали:

– Где?

– Да там, под деревом шевельнулось.

Я еще крепче зажмурила глаза и решила, что, раз уж им так хочется, пусть придут и вытащат меня отсюда сами. Своими силами, так сказать. Пусть помучаются, выковыривая меня из убежища. Упрусь что есть сил и руками и ногами, как Жихарка в той сказке, когда его Баба-яга в печку затолкать пробовала. Без боя не сдамся. Русские не сдаются! Посмотрим еще, чья возьмет.

– Да нет там никого!

Я притаилась и задержала дыхание. Может, еще обойдется? Может, не полезут сюда? Главное, ничем себя не выдать. Сидеть как партизан, тихо и наготове.

– Было!

– Да привиделось тебе.

Ох ты ж мой хороший, мой любимый ленивец, не хочется тебе вниз по оврагу ползти, да еще под дерево трухлявое заглядывать, я прямо по голосу слышу. Не по нутру тебе это дело. Да, да, давай, игнорируй его, глазастого этого упыря. Ничего он под деревом не видел, никого тут нету. И быть не может в принципе. Домой пора, ребятушки, домой. Дома хорошо, тепло и светло. И насекомых нет.

– Я видел!

Тьфу ты, дурак…

И тут произошло нечто. По моей руке проползло что-то теплое и пушистое, и только потому, что это было пушистое, я удержалась от крика. Хотя перепугалась – дальше некуда. Будь это что-нибудь скользкое, липкое или холодное, не избежать мне инфаркта. Где-то в глубине подсознания мелькнула мысль, что я могла умереть крайне нелепой смертью. В совершенно дурацкой позе и более чем идиотском месте. Неведомый зверь перепрыгнул через мою корзину и устремился прочь. Мне было слышно, как он мягко плюхнулся на землю.

Снаружи раздался громкий хохот, я бы даже сказала, гогот. Судя по всему, ребята заметили пушистое животное, вылезшее из-под моего бревна, и теперь один вовсю потешался над другим. Звонкий смех перемежался с ироничными шутками и обещаниями рассказать всем о забавном происшествии. Кажется, настроение у незнакомца весьма улучшилось. Смех его был настолько заразителен, что я тоже улыбнулась. Глазастый тип, по всей видимости раздосадованный случившимся, только пробурчал что-то невразумительное в ответ. Троекратное ура, товарищи! Моя казнь временно отменяется.