Глава двадцать пятая

Джейс крепко обнял Бетани за талию и повел к машине. Бетани не осмеливалась смотреть ему в глаза. Ведь она испортила Джейсу праздник и вынудила уйти раньше времени. Миа, Гейб и Эш — все были очень тактичны и дружелюбны. Особенно Эш. Все расцеловались с ней на прощание, ничем не показав своего удивления.

Но самой Бетани было худо. Она больше не могла улыбаться через силу. Ее движения стали скованными, а в глазах застыла боль.

Джейс усадил ее на заднее сиденье и крепко прижал к себе. Он заранее вызвал водителя по телефону и сообщил, куда ехать. Бетани не сразу заметила, что машина идет совсем по иному маршруту, который не вел ни к Джейсу, ни к ней. Поначалу она подумала, что они поедут к ней и Джейс останется там на ночь.

Странно. Неужели Джейсу захочется провести рождественскую ночь в бывшей квартире сестры, а не у себя дома?

Джейса все более напрягала эта их жизнь на два дома. Ему хотелось, чтобы Бетани окончательно поселилась у него, разделила с ним его пространство и его постель. Они ни одной ночи не спали порознь, но чаще всего Джейс ночевал у Бетани.

Разум советовал Джейсу сбавить скорость и не давить слишком сильно, иначе результаты могут быть катастрофическими. Но его сердце так хотело… ее. В объятиях. В его постели. В его жизни. Любым мыслимым способом.

Когда они проезжали мимо фешенебельного универмага «Сакс» на Пятой авеню, Бетани окончательно поняла, что Джейс не собирался везти ее домой.

— Куда мы едем? — насторожилась она.

Вместо ответа, Джейс поцеловал ее, заглушив дальнейшие слова. Потом открыл дверцу и вывел Бетани из машины.

— Джейс, куда ты меня…

Она не договорила. Впереди, над небольшим катком, возвышалась, сияя тысячами огней, громадная рождественская елка. По щекам Бетани покатились слезы, отчего у Джейса защемило в груди.

— Джейс, — прошептала она и умолкла.

Ее глаза широко распахнулись, и в них вспыхнула радость. Бетани зачарованно смотрела на елку.

— Я была здесь. Однажды, — прошептала Бетани. — Это было моим первым Рождеством в городе. Нашим с Джеком. Мы прошли сорок кварталов под дождем, потому что мне захотелось увидеть настоящую рождественскую елку.

Джейсу было тяжело дышать — столько боли и отчаяния звучало в ее голосе. Руки сами собой сжались в кулаки.

— Бетани, как давно это было?

Она сказала, что ей двадцать три. Совсем молодая и в то же время — такая взрослая. Прошедшая жестокое взросление бездомной жизнью. Успевшая стать не по годам циничной. Джейс пожалел, что задал ей этот вопрос.

— Четыре года назад, — тихо ответила Бетани.

Джейс закусил губу, чтобы не выругаться. Четыре долбаных года Бетани прожила на нью-йоркских улицах. Эта жизнь началась у нее в девятнадцать лет. В то самое время, когда большинство девчонок, едва успев окончить школу и поступить в колледж, строят радужные планы на будущее. Когда им весело и интересно жить и они азартно познают мир.

Джейсу сильнее, чем прежде, захотелось оградить Бетани от всего дурного, гадкого и опасного. Он не позволит, чтобы даже мелкие неприятности омрачали ее жизнь. Он окружит ее добром и счастьем. Прошлое постепенно забудется, сменившись счастливыми воспоминаниями. Ему не терпелось дать ей все это.

— Подойдем ближе, — дрожащим от волнения голосом попросила Бетани.

Взяв Джейса за руку, она повела его к елке. Ему было не удержаться от улыбки. Теперь в глазах Бетани плясали веселые огоньки, а ее лицо сияло не хуже рождественской елки.

Какой же красивой она становилась, когда улыбалась. У Джейса дух захватывало, но он тут же с грустью отмечал, что так она улыбалась крайне редко. Это было еще одной стороной ее жизни, требовавшей решительного изменения. Джейсу хотелось дать Бетани повод улыбаться каждый день.

Они пробрались сквозь небольшую толпу зрителей и остановились на свободном пятачке. Бетани молча смотрела на елку, сцепив руки перед собой.

Джейс мысленно отругал себя за то, что не взял ее перчатки. Конечно же, у нее начали мерзнуть руки. Уж если на то пошло, и ее одежда не предполагала прогулок по холоду. Бетани надела короткое пальто, поскольку рассчитывала, что им придется лишь дважды пройти от машины до дома.

Похоже, Бетани не замечала холода. Она смотрела на катающихся на катке и довольно улыбалась. Потом ее лицо вновь засияло.

— Джейс, посмотри! Опять снег пошел.

Бетани подставила ладони под медленно падающие снежинки. Они почти сразу таяли, и она ловила новые.

Она со смехом кружилась, радуясь, как маленькая, что снежинки касаются ее носа, щек и застревают в волосах. Теперь уже Джейс зачарованно глядел на этот удивительный танец. Как же все-таки она красива!

— А ты знаешь, что я впервые радуюсь снегу? — вдруг спросила Бетани, и голос ее вновь погрустнел. — До этого снег был моим врагом. Я знала: если начался снегопад, я продрогну и промокну и мне будет не согреться. А сейчас я могу наслаждаться красотой падающих снежинок, потому что потом я вернусь туда, где тепло и сухо.

Эти простые слова глубоко тронули Джейса. Как она могла вести эту спартанскую, одинокую жизнь, о которой даже думать было больно? Как вообще она выжила? Нет, лучше отбросить эти мысли, иначе сочельник превратится в клубок тягостных раздумий. Джейс попробовал сосредоточиться на других мыслях. Прошлое Бетани не властно над ней. Теперь она с ним, и он никуда ее не отпустит. Она никогда уже не вернется в ту жизнь.

На словах это звучало просто и убедительно. Но ведь целых четыре года жизнь на улице лепила Бетани. И саднящие душевные раны тоже затянутся далеко не сразу. Слишком уж много шрамов оставила на ней прежняя жизнь. На все требуется время.

Джейс крепко прижал ее к себе, успокаивая не столько ее, сколько себя. Бетани куда спокойнее и мудрее относилась к своему прошлому.

— Спасибо тебе за этот праздник, — прошептала она. — Сегодняшний вечер я никогда не забуду. Какая потрясающе красивая елка! А главное, я смотрю на нее вместе с тем, кто обо мне заботится…

Заботится? Это слово вдруг показалось Джейсу мелким и глупым. Он любит ее. Всем своим существом. Это было странно. Безумно. Наверное, он спятил. В реальной жизни такого не было и не могло быть. Невозможно так бесповоротно влюбиться в женщину, которую знаешь чуть больше недели.

Но именно так оно и было. Он вдруг понял, что любит Бетани.

Ну и ну!

— Джейс! — В ее голосе опять появилось беспокойство. — Почему ты хмуришься? Что-то не так?

Джейс торопливо погладил ее по щеке, потом нагнулся и поцеловал:

— Все так, малышка. Никогда еще все не было настолько прекрасным, как сейчас.

Бетани улыбалась. В ее глазах отражались разноцветные огни. Она встала на цыпочки и поцеловала его. Такое она делала редко. Не потому, что не хотела. Срабатывала прежняя настороженность: вдруг она выбрала не то время и не тот жест?

Джейс мечтал о подобных мгновениях, когда она переставала думать о правильном и неправильном и позволяла себе спонтанность.

У нее были теплые и такие сладкие губы. Особенно на морозе. Джейс обхватил ее и приподнял. Довольная Бетани смеялась, дрыгая ногами в воздухе. Ее руки лежали на плечах Джейса. Потом она снова поцеловала его.

— Это лучшее Рождество в моей жизни, — призналась она.

— Я рад, — весело сказал Джейс.

Она вдруг перестала улыбаться:

— Прости, что испортила праздник твоей сестре, Гейбу и всем остальным.

— Ты ничего не испортила, — возразил он. — Это я потребовал слишком многого от тебя. Не нужно было знакомить тебя со всеми сразу. Особенно накануне Рождества. Я как-то не подумал. Слишком увлекся мыслью познакомить тебя с ними и дать тебе насладиться семейной обстановкой.

Бетани прижалась к нему и тихо вздохнула:

— Джейс, я учусь общаться с людьми. И научусь. Обещаю тебе. Я стараюсь не придумывать ничего заранее и не дергаться из-за несуществующих опасений. Я хочу стать женщиной, которой ты сможешь гордиться.

— Черт побери, я уже тобой горжусь, — нахмурился Джейс. — Мне еще ни разу не было стыдно за тебя.

— Хорошо. Скажу по-другому: я хочу стать такой, чтобы гордиться собой, — прошептала она.

Джейс стиснул ее в объятиях, потом осторожно опустил на землю:

— Однажды, малышка, ты увидишь себя такой, какой тебя вижу я. Обещаю тебе: это время обязательно наступит.

Бетани запрокинула голову и высунула язык, ловя падающую снежинку. Снежинка таяла, она звонко смеялась.

Джейсу вдруг захотелось, чтобы на месте снежинки оказался его член, чтобы так же таял на ее языке. Ему захотелось кончить ей прямо в рот.

Его захлестнуло жаркой волной желания. Более того, его прошиб пот.

— Ну что, едем домой? — спросил он.

— Едем.

— Ко мне?

— Хорошо.

— Бетани, я намерен оттрахать тебя до бесчувствия.

— О’кей.

Ее слова звучали как-то вяло и неуверенно. Куда красноречивее были глаза. Бетани возбудилась. Большего ободрения Джейсу не требовалось.

Схватив за руку, он буквально потащил ее к машине. Ему стоило изрядных усилий сдержаться и не разложить Бетани прямо на заднем сиденье. Сегодня все будет так, как хочет он. Конечно, до сих пор тоже было так, как хотел он. В их сексе Джейс диктовал все: темп, способ, место, однако ему казалось, что до сих пор он проявлял… сдержанность.

Даже услышав от нее, что она с радостью готова исполнить любое его желание, в нем срабатывал внутренний ограничитель. Джейс по-прежнему очень боялся напугать Бетани или, хуже того, причинить ей вред.

Но довольно сдержанности. Будь он понастойчивее, возможно, и она чувствовала бы себя более уверенной. Бетани больше, чем кто-либо, нуждалась в стабильности и безопасности. Ей требовалась упорядоченность ее жизни. Даже рутинность. Ей требовалось то, что до сих пор она отрицала.

Она нуждалась в любви.

В его любви.

Они сели в машину. Весь путь до его дома ехали молча и в заметном напряжении. Их возбуждение было настолько сильным, что, наверное, создавало какую-то особую ауру. В глазах Бетани тускловато отражались встречные светофоры. Прическа, на которую она потратила столько времени, разлохматилась. Губы распухли от поцелуев. Все было именно так, как нравилось Джейсу.

Нет, надо перестать смотреть на ее губы. Его член грозил прорвать ткань брюк. Джейс тщетно пытался направить мысли в другое русло, всячески отгоняя яркую мысленную картину: ее пухлые губы, обхватившие его член.

Бетани облизала верхнюю губу. Она всегда так делала, когда нервничала. Но сейчас Джейс не выдержал и громко застонал. Бетани испуганно подпрыгнула. Он тут же коснулся ее плеча, стремясь успокоить.

— Боже мой, малышка, если бы ты только знала… Я уже вижу, как твои губы скользят по моему… Как ты водишь по нему языком. Мне не терпится, малышка.

Ее глаза вспыхнули.

— Сколько у нас времени?

— А сколько тебе нужно?

Она просунула руку ему между ног:

— Это зависит от тебя.

Джейс нажал кнопку переговорного устройства:

— Поезжайте длинным путем.

— Да, сэр.

Рука Бетани уже находилась внутри его брюк, уверенно продвигаясь внутрь трусов. Джейс с присвистом выдохнул, когда ее пальцы обвили его напрягшийся член. Бетани наклонилась и шепотом спросила:

— Ты позволишь мне сосать твой член?

От этого вопроса Джейс едва не кончил прямо в трусы. Бетани дышала ему в лицо. Он с трудом удержался, чтобы не распластать ее на сиденье и не начать трахать, забыв обо всем… пока силы не оставят их обоих.

— Ты еще спрашиваешь, — хриплым шепотом ответил Джейс.

— Тогда помоги мне его вытащить, — попросила Бетани, берясь за бегунок молнии.

— С превеликим удовольствием.

Джейс резко дернул брюки, услышав треск рвущейся ткани. Опустив их ниже бедер, он взялся за трусы и извлек свой истомившийся член. Тот стоял почти вертикально.

— Как ты это хочешь? — шепотом спросила Бетани.

Их глаза встретились. Она колебалась. У Джейса потеплело на сердце. Она старалась, но ей мешали страх и неуверенность. Она хотела его власти над собой. Нуждалась в этом точно так же, как Джейс нуждался в ней самой.

Взяв Бетани за волосы, он пригнул ей голову. Ее губы оказались рядом с головкой члена.

— Возьми поглубже.

Ее язык осторожно нашел щель, полную предэякулята. Едва Бетани облизала головку, Джейс не выдержал и снова застонал. Он гладил и растирал ей затылок, молчаливо подбадривая продолжать.

Она провела ртом по всей длине члена, оставляя влажные следы своих бесподобных губ. Это было непередаваемым наслаждением. Удивительным. Изысканным.

— Когда я велю остановиться, сразу же останавливайся. Поняла?

Бетани подняла глаза, выпустив член изо рта, и кивнула.

— Ты потрясающе трахаешься, малышка. А уж как сосешь! Но если я сейчас кончу, это опрокинет все мои планы на вечер. Я дам тебе поработать, пока мы едем. А потом я уложу тебя в постель, свяжу по рукам и ногам и буду трахать до тех пор, пока ты не начнешь выкрикивать мое имя.

По телу Бетани прошла мощная судорога. Зрачки вспыхнули, изо рта вырвался сдавленный стон. Джейс потер ей запястья, и ее тело мгновенно отозвалось убыстрением пульса. Он улыбнулся, наслаждаясь ее реакцией. Пора снимать перчатки. Она была готова. Провалиться ему в преисподнюю, она была готова!

Но Джейс решил дать ей последний шанс. Если она все-таки еще не готова, пусть скажет об этом. Он не станет требовать невозможного и давить на нее. Ни в коем случае.

— Малышка, если ты не готова, обязательно скажи мне сейчас. Ты должна четко понимать, чем мы с тобой будем заниматься этим вечером. Я сдерживался, потому что не хотел тебя подгонять. Не хотел подавлять и пугать тебя. Однако сегодня у нас будут иные развлечения. Я собираюсь отхлестать плеткой твою миленькую попочку. Я хочу оставить на тебе свою отметину. Знак твоей принадлежности мне. Я оттрахаю тебя так, как никто и никогда еще не трахал. Ты это понимаешь? Ты готова это принять? Сегодня вечером ты вступаешь в мой мир. — (Бетани медленно кивнула, глядя на него широко распахнутыми глазами.) — Бетани, ты должна быть в этом уверена. Крепко уверена. И еще. Если ты вдруг почувствуешь, что больше не хочешь такого развлечения, сразу же скажи мне. Достаточно одного твоего «нет», и в то же мгновение все остановится.

— Хорошо, — прошептала она.

— Ты боишься? — (Бетани покачала головой.) — Ты тоже этого хочешь? — (Она кивнула.) — Малышка, я должен слышать твои слова, а то я уже начинаю беспокоиться.

Она улыбнулась. У Джейса словно гора с плеч свалилась. Она не боялась. Она действительно этого хотела.

— Я хочу тебя, Джейс. Тебя настоящего. Не надо сдерживаться. Твои желания меня возбуждают. Надеюсь, я тебя не разочарую.

От этих слов Джейс опять застонал:

— Малышка, ну сколько можно повторять эту дерьмовую чепуху? Ты не можешь меня разочаровать. Ты радостно отдаешься мне. Это дорогого стоит. Ты мне доверяешь. Позволяешь мне делать все, что я хочу. Это же просто мечта трахальщика! Даже и не сомневайся: никакого разочарования быть не может. Такое невозможно.

Бетани наклонилась и поцеловала его. Ее руки вновь обхватили его член.

— Так сколько времени у нас есть? — шепотом спросила она.