Глава десятая
Бетани сидела на столешнице под умывальник в ванной, а Джейс методично изучал ее ссадины и царапины. Очень даже методично. Бетани разделась догола, и он осмотрел каждый дюйм ее тела.
Осмотр Джейс производил молча, с плотно сжатыми губами. Бетани и сейчас было холодно. Холод не желал уходить из нее, проникнув до костей. Она уже сомневалась, что сможет согреться.
Потратив еще несколько минут на осмотр и будто не замечая ее дрожи, Джейс выругался, после чего опустил Бетани на пол.
— Сейчас пущу воду. Тебе нужно хорошенько прогреться. Когда выйдешь, я перевяжу твои ссадины. Обойдемся без наложения швов, но я все их смажу антисептической мазью. А пока ты греешься, я приготовлю обед.
Он и не ждал ее согласия. Самое смешное, он вообще ни разу не спросил ее мнения. Джейс открыл воду, потом вернулся к Бетани. Сегодня ее день начался на редкость отвратительно. Но то, что происходило сейчас, тоже было довольно жутким, только в другом смысле.
Джейс ободряюще провел рукой по ее голому плечу и вышел из ванной. Бетани не торопилась становиться под душ. Вначале она взглянула на свое отражение в зеркале. Воплощенная смерть — по-иному никак не скажешь. Усталая. Измотанная. Обеспокоенная. Испуганная.
Мозг буквально кипел от напряженных мыслей.
Бетани закрыла глаза и качнулась. Это заставило ее схватиться за край столешницы. Успокоиться. Надо успокоиться. Оценить ситуацию. Во всяком случае, сегодня крыша над головой ей обеспечена. Она и сейчас не представляла, какие безумные идеи владели Джейсом, но, по правде говоря, не возражала, что оказалась в его доме. Здесь ее вряд ли найдут. Даже Джеку не узнать, где она.
Передышка. Возможно, короткая, но Бетани была ей рада.
Зная, что горячая вода льется понапрасну, Бетани встала под душ и едва не вскрикнула, когда жаркие струи полились на ее истерзанное тело. Настоящее блаженство. Это граничило с чудом.
Бетани запрокинула голову, позволив тугим струям хлестать по лицу и шее. Горячая вода действовала наподобие наждачной бумаги. Закусив губу, Бетани тщательно промыла свои раны.
Под душем она стояла до тех пор, пока тело не отяжелело. Бетани почувствовала, что вот-вот уснет. Еще раз вымыв голову, она не без сожаления закрыла душ и вышла из кабины.
В ванной ее окутало волнами теплого воздуха. Наверное, Джейс предусмотрительно включил обогреватель. Должно быть, она провела в душе не меньше получаса. На вешалке висело несколько больших пушистых полотенец. Она могла бы дважды завернуться в любое из них.
Возможно, это излишняя роскошь, но Бетани не могла отказать себе в удовольствии взять два полотенца. В одно она завернулась сама, а другое накрутила на голову. Ей же не сказали, сколько полотенец можно использовать. Почему бы немного не побаловать себя?
Рядом с умывальником лежала смена одежды, которой раньше не было. На двери ванной висел теплый купальный халат. Под ним Бетани обнаружила теплые шлепанцы. Этот мужчина предусмотрел все.
Вновь посмотрев на лежащую одежду, Бетани нахмурилась. С какой стати все это хранится в жилище холостого мужчины?
Она прикинула джинсы, потом футболку и убедилась, что и то и другое ей велико. Не так уж сильно велико. Где-то год назад они были бы в самый раз. Тогда она еще не успела столь безобразно исхудать. В то время у нее была настоящая женская фигура.
А теперь… теперь остались лишь сиськи, да и те стали меньше, чем раньше. Бедра исчезли. Зад тоже женским не назовешь. И лицо вытянулось от вечного недоедания. Жизнь на улице была тяжела и старила людей куда быстрее.
Бетани как следует вытерлась и надела трусики, лежавшие рядом с джинсами и футболкой. Ей было неловко, что она берет чужие вещи. Лифчика не было, да он ей и не требовался. Два ее собственных лифчика истрепались до неприличия. Один из них, который Джейс с нее снял, был грязный и совсем рваный. Со своей одеждой она рассталась без сожаления.
Она натянула футболку, которая сразу скрыла ее женские формы. Наверное, прежней хозяйке футболки было чем гордиться.
Надев джинсы, Бетани развернула полотенце на голове и пятерней попыталась причесаться, чтобы не выглядеть совсем уж мокрой кошкой. Конечно, щеткой для волос было бы лучше, но рыться в чужих ящиках, разыскивая щетку, она не решилась.
Затем Бетани сделала глубокий вдох, расправила плечи, подошла к двери и замерла, не решаясь ее открыть. Ее снова охватил страх. Она боялась Джейса. Бетани знала, что он не сделает ей ничего плохого. Она просто боялась не устоять перед ним.
Что еще хуже, она готова была сдаться. Гораздо легче позволить ему взять ее жизнь под свой контроль. Этого состояния она никогда не знала, и какая-то часть ее была не прочь поддаться искушению. Искушение покачивалось перед нею, как морковка перед мордой глупого осла из сказок.
Дверная ручка вдруг ожила. Это было так неожиданно, что Бетани отскочила от двери.
— Бетани, ты уже вылезла из душа?
Проглотив комок в горле, она открыла дверь. Джейс стоял не рядом, а в нескольких футах. Оглядев Бетани с ног до головы, он нахмурился:
— Ты рановато оделась. Джинсы придется снять. Я ведь собирался перевязать крупные ссадины и обработать мелкие.
— Я забыла, — виновато произнесла Бетани. — Увидела одежду и подумала, что после душа надо одеться.
— Невелика важность. Идем в гостиную. Можно все сделать и там.
Взяв Бетани под локоть, Джейс провел ее через спальню в просторную гостиную. Из высоких — от пола до потолка — окон открывался потрясающий вид на город.
— Снимай джинсы, — распорядился Джейс. — Устраивайся поудобнее на диване. Обед почти готов. После того как я тебя намажу и забинтую, будем есть.
Убедившись в бесполезности споров, Бетани расстегнула джинсы, и те упали на пол.
— Знаю. Они тебе великоваты, — сказал Джейс. Он усадил Бетани на диван. — Завтра мы купим тебе все, что нужно. И в первую очередь — теплое пальто. На улице с каждым днем становится все холоднее. Хватит тебе испытывать свой организм на прочность.
Металл в его голосе странным образом сочетался с искренней заботой. Он говорил как человек, которому вовсе не безразлично не только ее здоровье, но и вообще ее жизнь.
Бетани мысленно напомнила себе опасность фантазий на подобные темы. Это была запретная территория. Жизнь преподала ей достаточно жестоких уроков, смысл которых был предельно прост: кроме тебя самой, о тебе не позаботится никто. И даже она очень часто плевала на себя. Что же тогда говорить о других?
На кофейном столике Джейс уже разложил все необходимое для оказания первой помощи. Он молча смазал Бетани порезы и ссадины, включая самые мелкие, затем крупные перебинтовал, а те, что помельче, прикрыл ватными тампонами и закрепил лейкопластырем.
Бетани и ахнуть не успела, как Джейс перевернул ее на спину и задрал футболку.
— Там ничего нет! — закричала она, когда его рука коснулась ее живота.
— Зачем ты врешь? — строго спросил Джейс. — Я же видел. Там тоже есть ссадины, и их надо смазать. И все-таки, что с тобой приключилось? Ведь это не от падения. Кто над тобой издевался? — Джейс был просто взбешен. Бетани вся сжалась, отодвинувшись от него. Затихшее было ощущение опасности вспыхнуло снова. — Бетани, что ты дергаешься, черт тебя побери? Ты никак думаешь, что к этим ссадинам я добавлю своих? Я никогда не поднимал руку на женщин. Но я хочу знать, какой сукин сын сделал это с тобой?
— Т-ты г-говоришь т-так з-зло.
— А мне что, улыбаться, видя все это? Но я зол не на тебя, малышка. — На слове «малышка» его голос стал мягче. Бетани облегченно вздохнула. — Я крепко зол на мерзавца, посмевшего так обойтись с тобой. И ты обязательно расскажешь мне о том, что с тобой случилось.
Бетани побледнела. Глаза испуганно округлились.
Ей казалось, что Джейс уже ничем ее не удивит. Она ошиблась. Он вдруг начал… целовать ее раны и ссадины. Нежно, едва прикасаясь к ним губами.
Боже, ну разве она способна сопротивляться этому человеку?
— Может, дать тебе болеутоляющего? — спросил Джейс.
— Не надо. Все нормально, — шепотом ответила она. — Просто очень хочется есть.
Джейс выпрямился. В глазах появилась прежняя жесткость.
— Когда ты в последний раз ела? Только, пожалуйста, не ври мне.
Вопрос был неприятным, но она не соврала.
— Три дня назад, — сглотнув, сказала Бетани.
— Черт возьми! — Джейс даже отвернулся. Ему было трудно совладать с собой. Спокойствие на его лице было угрожающе шатким. Глаза Джейса лихорадочно блестели. Он находился на грани срыва. — Дай мне минутку… Сейчас пройдет.
Какое-то время он глубоко дышал. Потом протянул Бетани руку, помогая встать. Он подал ей валявшиеся на полу джинсы и подождал, пока она их наденет. Джейс сам застегнул молнию на джинсах и повел Бетани в кухню. Кроме спальни, все остальное пространство квартиры делилось на зоны со свободным перетеканием из одной в другую. Дверей не было. Столовой в привычном понимании тоже не было. Участок занимаемого ею пространства располагался между кухней и гостиной. Обеденный стол был устроен на манер барной стойки, позволявшей видеть и кухню, и гостиную.
Джейс усадил Бетани на высокий барный стул, а сам прошел к плите, на которой стояли сковородки с длинными ручками. Бетани с интересом наблюдала за его движениями. Джейс умело промыл макароны, откинул их на сковороду с соусом. Перемешал, добавил специй и приправ, затем выложил на тарелки. Потом нарезал на тонкие ломтики куриные грудки и украсил ими макароны.
— Вуаля! — улыбнулся он, подавая ей тарелку.
— Я восхищена, — призналась Бетани. — Выглядит вкусно, пахнет еще вкуснее. Никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить.
— А почему? — искренне удивился Джейс.
Его вопрос вогнал ее в краску.
— Неужели все богатые привередливые холостяки готовят себе сами? Что-то я сомневаюсь.
— Мне пришлось растить младшую сестру, — засмеялся он. — В то время я не мог себе позволить ни рестораны, ни даже постоянную кухарку. Я был бедным студентом, вынужденным думать, как прокормить себя и сестру.
— А где же в это время были ваши родители?
— Они погибли в автомобильной катастрофе, когда Миа было всего шесть.
Бетани наморщила лоб:
— Получается, ты намного старше своей сестры, если в то время уже учился в колледже.
— Да, у нас с ней четырнадцать лет разницы, — подтвердил Джейс. — Миа — поздний ребенок, маме тогда было за сорок. А вот меня она родила совсем молодой. Родители думали, что одного сына им вполне достаточно.
— Братья, которые растят младших сестер, встречаются еще реже, чем холостяки, умеющие готовить, — тихо сказала Бетани.
— Мне не оставалось ничего иного, — пожал плечами Джейс. — Родственников у нас не было, а бросить ее на чужих людей я не мог. Я оказался для нее всем, что осталось от нашей семьи.
Джейс сел рядом и только сейчас заметил, что Бетани не притронулась к еде.
— Что же ты не ешь? — удивился он.
Она послушно поддела вилкой сочные макароны и поднесла ко рту. Запах и вкус были восхитительными. От удовольствия она даже закрыла глаза.
— Нравится?
— Вкуснятина, — призналась Бетани.
— Я же совсем забыл!
Он встал, сходил к холодильнику за апельсиновым соком и разлил по высоким стаканам. У Бетани едва не брызнули слезы. Джейс запомнил, как она просила тогда апельсиновый сок.
Бетани ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком и каждым глотком сока. Порция была большая, и последние куски она уже ела с заметным трудом.
— Спасибо, Джейс. Ты замечательно меня накормил.
Он молча посмотрел на нее:
— Мне очень нравится, как ты произносишь мое имя.
Бетани сдвинула брови. Ну что скажешь в ответ на такие слова?
Она знала: за вкусным обедом последует не слишком «вкусный» разговор. Бетани собиралась сказать Джейсу, что не будет жить в квартире его сестры. Не решаясь начать, она нервно сплетала пальцы, осторожно поглядывая на Джейса.
— Джейс, нам надо поговорить.
Он кивнул, сжав губы:
— Еще как надо. Только это лучше делать в гостиной. Там уютнее. У меня есть вопросы, и пока нет ответов на них.
Бетани и моргнуть не успела, как Джейс снова перехватил инициативу. Теперь получалось, что разговором будет управлять он. Джейс помог ей слезть с барного стула и повел в гостиную.
Бетани села на уже знакомый диван. Джейс включил камин. Увидев вспыхнувшие голубовато-желтые огоньки, она невольно вздохнула. Камин придавал гостиной по-настоящему домашний уют. Подумав об этом, Бетани мотнула головой. Какая глупая мысль! Что вообще она знает о доме и домашнем уюте? Дом там, где ты его устроишь. А они с Джеком пытались устроить дом в весьма неприглядных местах.
Бетани вспомнила обшарпанные комнатенки, где они обитали все эти годы. Иногда судьба ей улыбалась, и она находила работу на относительно долгий срок. Тогда они могли себе позволить номер в дешевеньком мотеле. Уютом в нем и не пахло, но там хотя бы была гарантия, что тебя не вытряхнут посреди ночи.
— Ты что мотаешь головой? — насторожился Джейс.
Бетани и не заметила, как он сел рядом. Он был совсем близко, обволакивая ее своим запахом и теплом, отчего у нее внутри тоже потеплело. Это притупило ее бдительность, и Бетани сказала правду:
— Я думала о том, что огонь придает комнате особый уют. Домашний уют. Потом мне стало смешно, поскольку я ничего не знаю о домашнем уюте.
Неужели это ее голос, такой грустный и искренний? Услышав себя, Бетани спохватилась и тут же пожалела о своих словах. Она никогда и никому не рассказывала об этом. Если не хочешь неприятностей, лучше молчать.
У Джейса был такой вид, словно ему заехали кулаком в челюсть. Он вдруг заковыристо выругался, отчего по спине Бетани побежали мурашки.
Джейс коснулся ее щеки, а потом нашел самое болезненное место на боку и прикрыл его ладонью.
— Бетани, кто это сделал? Что с тобой произошло? Очень прошу: не ври мне. Я хочу знать правду. Самую отвратительную, но правду.
Бетани сжалась, затаила дыхание, испуганно глядя на него. Рассказать правду? И мгновенно вылететь из его квартиры? Но разве она не этого хотела, разве не искала повода уйти? Кто она Джейсу? Временная игрушка. А может, и нет? Уж слишком он решительно настроен.
Джейс внимательно смотрел на Бетани, молчал и ждал. Такого не заболтаешь и не запутаешь.
— Я не могу рассказать об этом, — сдавленным голосом произнесла Бетани. — Джейс, пожалуйста, не надо расспросов.
Его губы вытянулись в тонкую полоску. В глазах блеснул гнев.
— Давай внесем некоторую ясность. Я и так знаю о тебе достаточно много. Ты бездомная. Тебя арестовывали за хранение наркотиков. Ешь ты далеко не каждый день. У тебя нет ни цента. Тебе негде спать. Все это я знаю. Вот только не знаю, какая мразь посмела тебя тронуть.
Бетани побледнела. Ей скрутило живот, а стыд змеей вполз на плечи и сжал горло. Она посмотрела на Джейса так, как смотрят жестоко униженные люди. Она с трудом сдерживала слезы.
Джейс понял, каково ей сейчас. Он погладил ее по щеке, его взгляд потеплел.
— Бетани, все это я узнал раньше, чем приехал за тобой в приют. Тебе мои действия о чем-нибудь говорят?
— Не знаю, — прошептала она, не в силах выдерживать его взгляд.
Бетани опустила глаза, потом и вовсе закрыла их. Она чувствовала себя такой… никчемной. Она ненавидела это чувство. Оно сопровождало ее всю жизнь: никчемная, ни на что не годная, недостойная быть любимой. Может, она и жить недостойна?
— Посмотри на меня, — велел Джейс.
Она не поднимала головы. Тогда Джейс сам взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Глаза Бетани оставались закрытыми.
— Малышка, открой глаза.
Она открыла глаза, уже мокрые от слез.
— Не плачь, — смущенно произнес Джейс. — Если бы все это на меня подействовало, я бы за тобой не поехал. А ты знаешь, что я искал тебя все эти чертовы две недели? Я объехал все приюты, о каких только мог узнать. И каждый раз надеялся, что найду тебя там. Каково мне было возвращаться сюда, сидеть в тепле и знать, что ты где-то бродишь: озябшая, голодная, одинокая? Я был бессилен что-либо сделать. Со всеми своими деньгами и возможностями.
Вопреки его приказу не плакать, по ее щеке покатилась крупная слеза и упала Джейсу на ладонь. Он поцеловал мокрый след, оставленный слезой.
— А теперь ты расскажешь мне, кто это сделал с тобой, — потребовал Джейс, и в его голосе снова чувствовалась злость. — Я должен знать все. Бетани, я очень хочу о тебе заботиться, но есть подробности, которые я обязан знать.
Бетани упрямо замотала головой:
— Нет, Джейс. Не все тебе по силам. Я не стану жить в квартире твоей сестры. Ты не можешь вмешаться в мою судьбу и навести там свой порядок. В жизни так не бывает и не бывало.
Джейс едва ее дослушал:
— В жизни бывает так, как ты ее настроишь. И мне очень многое по силам. Не хочу тебя обижать, малышка, но до сих пор ты заботилась о себе как придется. Больше так не будет.
— Но зачем? — не выдержала Бетани. — Мне не надо твоей щедрости. Я была для вас с Эшем женщиной на одну ночь. Больше я на такое не соглашусь. Я тогда соскользнула на прежнюю дорогу. Не хочу снова на ней оказаться. Я потратила слишком много сил, чтобы выбраться и попасть на этот уровень.
К концу этого монолога Бетани всю трясло. Она глубоко стыдилась самой этой темы и своих слов. Скверно уже то, что Джейс знает о ее аресте. Теперь, чего доброго, он решит, что она не только наркоманка, но еще и шлюха.
— На какой уровень? — не отставал Джейс. — На уровень, где у тебя ни крыши над головой, ни еды?
— На уровень, где у меня снова появилось чувство собственного достоинства, — тихо ответила Бетани.
Она отодвинулась на край дивана, готовая вскочить и бежать. Джейс это сразу понял. Он быстро переместился и крепко обнял ее за талию. Бетани почувствовала себя в ловушке. Он него не сбежишь.
— Бетани, давай начнем разговор. Расскажи мне все. Что значит эта твоя «прежняя дорога», на которую ты больше не хочешь соскальзывать? Я уже четыре раза задаю один и тот же вопрос, и ты четыре раза увиливаешь от ответа. Я хочу знать, кто тебя покалечил.
Последние слова он произнес с оттенком угрозы. Растерянная, совершенно не знающая, чту ей теперь делать, Бетани прижалась к нему и положила голову на плечо. Это удивило Джейса. Он крепко обнял ее, окутав своим теплом и силой. Джейс гладил ее по спине и целовал волосы.
Он ждал. Держа ее в объятиях, целуя, он по-прежнему ждал, когда она начнет рассказывать. Похоже, он даже видел, как она набирается решимости заговорить.
Бетани догадывалась, чем кончится ее рассказ. Джейс выгонит ее. Возьмет за шкирку и выставит за дверь. Какая-то часть ее была этому даже рада: кончатся его попытки вторгнуться в ее жизнь. Но другая часть, куда бульшая, страшилась такой развязки.
Джейс был настоящим искусителем. Он говорил правильные слова, правильно действовал. Сказанное им проникало ей прямо в сердце и, что хуже, будоражило чувство, от которого Бетани давным-давно отказалась. Надежду.
— Это очень длинная история, — сказала она, по-прежнему уткнувшись в его рубашку.
— А я, малышка, никуда не тороплюсь. У нас есть целый вечер. Я тебя внимательно слушаю.
Как говорят, «это слишком хорошо, чтобы быть правдой». Бетани сейчас вполне могла бы сказать то же самое про Джейса. Она закрыла глаза и резко втянула в себя его запах. Потом отодвинулась.
— Я сейчас принесу плед. Устроимся поуютнее на диване напротив камина. Ты будешь говорить, а я — слушать. Договорились?
Бетани набрала побольше воздуха и решилась:
— Договорились.
