27
— Ну и как в Южном Тироле? Здорово?
— Очень красиво, ослепительно! Доломиты — нечто невероятное. Ле Корбюзье говорит, что их будто спроектировали. И это так.
— Ле Крузет? Парень, что делает блюдца? Какая разница, что он думает про доломиты?
Подозреваю, что Джесс шутит.
— Не Ле Крузет, а Ле Корбюзье. Швейцарский архитектор.
— А…
— Джесс, они потрясающие. Зеленые-зеленые луга с дикими цветами, теплые прелестные озера на высоте в четыре тысячи футов. Розовато-серые верхушки, будто соборы — целый парад готических соборов.
— Правда?
— Да.
— Хм, горы. Кому это интересно? Слишком преувеличено.
Я улыбаюсь, а Джесс хохочет на экране ноутбука. Мы общаемся по скайпу. Она сидит в своей квартире в Неаполе, за ее спиной — ироничный календарь Муссолини. Я же нахожусь в просторной комнате на втором этаже арендованного палаццо на Гранд-канале. В Венеции. Утром мы приехали сюда из домашнего поместья Марка в Тироле. Припарковались в Местре и проплыли на яхте через лагуну.
Венеция!
— Значит, ты побывала в его знаменитом шлоссе, спала там и ела kartoffelsalat и все такое?
— Ja. Es schmeckt gut .
— И твои… раны… зажили?
— Я в полном порядке. Спасибо, что переживаешь за меня.
— Ну, Икс, я всего лишь волнуюсь за твою задницу. Наверное, ей еще так достается.
Джесс слегка раздражена, что я не делюсь с ней всеми подробностями мистерий. Она хочет знать малейшую деталь, чем непристойнее, тем лучше. Но конечно же, я не могу многого рассказать.
— Поверь, я в порядке. У нас все в порядке.
Подруга закатывает глаза и усмехается.
— Ну и каков этот шлосс? — спрашивает она.
— Большой и… величественный. А еще я встретилась с матерью и сестрой Марка.
— Правда? С Леди Само Совершенство? Ну и как? — Глаза Джесс распахнулись в ожидании рассказа.
— Вообще-то, на деле они оказались совсем другими, не как я ожидала. Сестра очень милая девушка, настоящая англичанка, слегка сдержанна в манерах, но очень смешная. Мама больше похоже на тевтонку.
— Да?
— Блондинка, представительница нордической расы. Будто норманнская королева. Алиенора Аквитанская. Аквитания ведь в Нормандии?
— Наверное. Икс, но я думала, что мама у него из Неаполя. Аристократка-неаполитанка и все такое…
— Ну да… и я про это. Совсем другого ожидала. Есть вокруг нее аура некой печали.
Оглядываюсь через плечо. Слышу, как по каналу плывет венецианский вапоретто . Чуть ли не различаю голоса туристов, направляющихся в Риальто. А может, на площадь Святого Марка.
Я отчаянно желаю вырваться на улицу, увидеть все красоты города, ведь я никогда здесь раньше не бывала. Но мы приехали как раз к четвертой мистерии, состоится она вечером.
Венеция!
Вновь поворачиваюсь к ноутбуку и Джесс — счастливой, улыбающейся, симпатичной британке со вздернутым носиком. Моя лучшая подруга. Как же я по ней соскучилась! Я уже три недели не была в Неаполе. Три недели минуло с тех пор, как Марк отвез меня в Калабрию, а потом в Тироль.
Меня по-прежнему трясет при воспоминании о пережитых эмоциях. Марк Роскаррик крепко засел в моей душе, теперь я не смогу так просто избавиться от него.
При одном воспоминании о нем я возбуждаюсь. Смотрю на Джессику. Та читает сообщение на телефоне. Улыбается.
— Как там на Санта-Лючии? — спрашиваю я.
Подруга поднимает на меня глаза и пожимает плечами:
— Нормально.
— Преподаешь?
Она слегка морщится, но выглядит довольной. На губах играет улыбка. Хмм… Здесь зарыт какой-то секрет. У Джесс определенно есть что мне рассказать. Но у нее еще остались свои вопросы.
— Ну так что, Икс… я собиралась спросить… про это.
— Прости?
— Ну, сама знаешь, про… — Ее голос спускается на октаву ниже. — Про случай в Плати. Ты уже справилась с этим? — Джесс приближает лицо к камере. — Ты сможешь все это вынести?
Я рассказала ей всю историю в письме и отправила еще две недели назад. Рассказала обо всем, что узнала: как Марк хладнокровно убил человека. Может, и не стоило этого делать, но она же моя лучшая подруга, а мне нужно было с кем-нибудь поделиться. Слишком сложно держать все в себе. Я хотела снять камень с души.
Джесс была потрясена и удивлена. Ни следа ее типичного сарказма или циничных шуточек. И это еще больше подчеркнуло серьезность вопроса.
Но она также выразила свою обеспокоенность за меня, что делает и сейчас.
— Думаю, со мной все в порядке, — пытаюсь заверить я подругу. — Когда знаешь всю историю целиком, то понимаешь, что его поступок был…
Как же правильно сказать? Приемлемый? Нет. Закономерный? Не совсем. Оправданный. Да. Именно оправданный — очень суровое и глубоко личное правосудие, совершенное в стране без каких-либо законов.
У Марка, как я понимаю, не было большого выбора. Иначе Норцино, убийца-психопат, продолжал бы резню, не жалел бы ни мужчин, ни женщин, буквально изрубая их на мелкие кусочки. По крайней мере я так себе все объяснила, именно так справляюсь с этим фактом.
Я вновь говорю об этом Джесс. Она мрачно кивает.
— Ты можешь утверждать, что он поступил героически, — задумчиво произносит она. — Но также можно сказать, что Марк — убийца.
— Джесс!
— Не пойми меня неправильно. Я не возражаю.
— Хорошо…
— Икс, напротив, я с тобой полностью согласна. Здесь совсем другой мир. Здесь, на юге, в Меццоджорно. Это место не похоже на тихий пригород Нью-Гэмпшира. Это их мир, их законы. — Подруга хмурится. — Я думала об этом на днях и решила: кто мы такие, чтобы судить Марка? Я могла бы выйти замуж за пилота ВВС, который бы сбрасывал бомбы на детей, участвуя в бессмысленной войне на Ближнем Востоке. И что, это лучше? Но никто бы не думал про меня плохо, правда ведь? Никто бы ничего не спросил: как же ты живешь с этим, зная, чту он сделал?
Я молча киваю. Интересное мнение и хорошее, мне от него даже стало лучше. Но сейчас я хочу обсудить совсем иное, ведь я слышу, как Марк внизу разговаривает со служанкой, приходящей в наше арендованное жилище. Скоро нам нужно будет собираться. Очевидно, сюда придут девушки, чтобы подготовить меня к четвертой мистерии. Наверняка костюмы на этот раз будут очень утонченными.
Но сперва я хочу узнать от Джесс про ее новости. Ведь есть что-то недосказанное.
— Ладно, Джессика, мне пора.
Она кивает и смотрит на телефон:
— Ага, уже шесть часов. Нужно пошевеливаться. Вечером я еду в Вомеро.
— В Вомеро?
— Да… — И снова загадочная улыбка.
Похоже, я знаю, в чем дело. Здесь замешан мужчина. Я уже прежде видела это мимолетное выражение на лице Джесс. Значит, в ее постели завелся новый мужчина.
— И с кем ты едешь в Вомеро?
— Да так, кое с кем, — пожимает она плечами.
— Новый бойфренд?
Джесс качает головой. Но потом робко улыбается и кивает:
— Да. Новый бойфренд.
— Боже! — чуть ли не визжу я. — Расскажи мне все! Ты обязана все рассказать!
— Ну… он… — Она отворачивается от камеры. — Все сложно. Я не… не…
Очень странно. Джессика Раштон никогда не скромничает и ничего не скрывает про своих любовников. Она выдает все подробности, каждую мелочь, да еще и наслаждается этим. А потом требует того же от меня. Подруга обожает сплетничать о мужчинах и сексе. Я и сама не прочь. Одна из причин, почему мы друг с другом так хорошо ладим, — наша увлеченность хитросплетениями любви.
Так с чего такая застенчивость?
— Джессика?
Теперь она смотрит прямо на меня. Вздыхает и говорит:
— Я встречаюсь с Джузеппе.
Что?
— Встречаешься с Джузеппе? Джузеппе, который работает у Марка?
— Да.
Я восторженно хлопаю в ладоши. Знала ведь, что он ей понравился. Роскошнозавр Рекс! Он очень милый и обаятельный молодой человек. Превосходно!
— Это же здорово! — отвечаю я.
Джесс смотрит на меня и расплывается в улыбке:
— Ты уверена? Правда уверена? С тобой действительно все в порядке? Не думаешь, что я притесняю тебя или что-то в этом духе?
— Джессика Раштон, не будь тупицей. Конечно же нет. Значит, мы будем чаще видеться.
— Да, это так! — кивает она. — Завтра Джузеппе по поручению Марка летит в Венецию. Он хочет взять меня с собой, но я ничего не ответила, не переговорив с тобой.
— Ну так вперед! Прилетай! Ты просто обязана! Мы выпьем «Беллини» в баре «У Гарри». Это замечательно!
— Хорошо, — сияя от счастья, отвечает Джесс. — Класс! Не беспокойся, я не участвую в твоих странных мистериях. Да меня и не приглашали. Но зато мы увидимся в Венеции. Завтра.
— Хорошо, пока!
Машу ей на прощание рукой, она отвечает тем же.
— Не упади в канал! — говорит подруга напоследок.
Экран чернеет. Я откидываюсь в кресле. Как же я счастлива! По-настоящему счастлива. Мир вновь идеален.
Или, по крайней мере, почти идеален. Осталось последнее, снедающее меня сомнение, крошечный змий в непорочном раю. Сомнение насчет жены Марка. Не могу забыть слова Энцо Пазелли за ланчем в ужасном Плати. Слова о внезапной смерти леди Роскаррик, что означало: ее деньги перешли к Марку…
«Злая шутка судьбы».
Но я не желаю думать об этом. Хочу быть счастливой. Я и вправду счастливая. А сегодня вечером я стану Александрой четвертой мистерии.
