Шестнадцать
— Пора.
Возвращение Алекстразы застало Краса врасплох. Дракон-маг так глубоко погрузился в свои мысли, что потерял ход времени. Он понятия не имел, как долго ждал ее возвращения.
— Я готов.
Она наклонилась и подняла его на шею. Плавно двигаясь по древним туннелям, вырезанным поколениями красной стаи драконов, Алекстраза и Крас скоро достигли продуваемого сильным ветром, окутанного облаками места. Здесь было царство красных драконов, отсюда открывался захватывающий дух вид на гордые горные вершины, увенчанные вечным снегом и укутанные туманом, который, казалось, тянулся бесконечно. Крас прекрасно понимал, какой высокой должна была быть гора, чтобы облака были ниже нее. Смутно его расколотая память припоминала величественные земли, большие долины, вырезанные льдом и временем, зубчатый облик каждого пика.
Ему внезапно стало плохо, разреженного воздуха не хватало. С помощью крыльев Алекстраза не дала ему упасть.
— Возможно, это не лучшее место, — предположила она, ее голос был полон беспокойства.
Но вдруг так же резко Красу стало лучше.
— Я надеюсь… я не опоздал.
Кориалстраз тяжело опустился рядом со своей любимой, и выглядел он неважно — прямо как волшебник несколькими мгновениями раньше. Но через секунду самец уже двигался так, будто испытал неожиданный прилив сил. Его измученность исчезла, стоило ему приблизиться.
— Нет. Как чувствуешь себя после полета?
— До этого самого момента я думал, что не смогу… но, кажется, сейчас я чувствую себя куда лучше.
Его пристальный взгляд бегал с Алекстразы на Краса и обратно, как будто дракон подозревал о причине своего удивительного исцеления, но не верил этому.
Королева драконов передала Краса супругу. Как только Крас коснулся себя же, он почувствовал, как крепчает его тело. От прямого контакта с Кориалстразом он почти почувствовал себя прежним.
Почти.
— Уселся? — спросил его самец.
— Да.
Выйдя вперед, Алекстраза расправила огромные крылья и взлетела. Она опустилась вниз, исчезнув в облаках. Кориалстраз ступил на край пропасти, дав крошечному наезднику взглянуть на поразительный вид бескрайнего горного края, а затем прыгнул в небо.
Сначала они падали в облака — но потом Кориалстраз поймал ветер и взлетел. Сквозь дымку Крас видел, что Алекстраза улетела далеко вперед. Однако летела она медленно, так что супруг быстро догнал ее.
— Все хорошо? — проревела она, ее вопрос был задан обоим путникам.
Крас кивнул, Кориалстраз ответил положительно. Королева драконов устремилась вперед, ничего больше не сказав.
Чувство полета, хоть и в качестве пассажира, опьянило волшебника. Он был рожден для этого, потому ему сложно было принять свое нынешнее положение. Он же был драконом! Хозяином неба! Он не должен был быть приговорен к такому ничтожному существованию…
Они пролетали гору за горой, сквозь густые облака, над потрясающими вершинами. Смертное тело Краса замерзало, но едва ли он это замечал, столь он был очарован.
Два огромных дракона изящно обогнули острый пик, затем спустились вниз в широкую долину посреди гор. Крас силился увидеть что-нибудь помимо пейзажа, но ничего не вышло. Но все же он чувствовал, что они были уже близки к цели.
— Держись крепче! — крикнул Кориалстраз.
Прежде, чем Крас успел спросить почему, драконы как будто поплыли по волне. Сам воздух искривился и извивался, как поверхность воды после броска камня. Крас испугался, что аномалия, которая принесла его в это время, появилась вновь, но заметив уверенность, с которой дракон направился к тревожному зрелищу, отбросил эту мысль.
Алекстраза спокойно вошла в огромную зыбь впереди — и исчезла.
Древние воспоминания неохотно всплывали из черной пропасти памяти Краса, воспоминания о временах, когда он как дракон сам охотно влетал в эту самую зыбь. У Краса закружилась голова от воспоминаний тех ощущений, что он испытает, когда Кориалстраз проследует за королевой.
Они вошли.
Электростатический заряд прошел по всему телу волшебника. Нервы трещали. Крас чувствовал, будто стал частью небес, ребенком молнии и грома. Пробудилось желание полететь самому. Он с трудом удержался, чтобы не отпустить дракона и не присоединиться к облакам и ветру.
Чувство прошло, испарившись столь неожиданно, что Красу пришлось схватиться за Кориалстраза, чтобы удержаться на его спине. Он моргнул, чувствуя себя земным, смертным. Эти чувства так подавили его, что Крас не сразу заметил, как полностью изменилась обстановка.
Они летели по обширной монументальной пещере, настолько огромной, что даже Алекстраза по сравнению с ней казалась не больше мушки. Внутри могло расположиться целое королевство, королевство с холмистыми пейзажами и фермерскими пастбищами. Хотя даже тогда еще бы осталось очень, очень много места.
Но это была не просто пещера, хоть и невероятно огромных размеров, были особые черты — или скорее их отсутствие — отличающие это место от всех других. Стены были идеально гладкими и изогнутыми, отполированными настолько, что, если бы вы положили руку на скалу и провели ею вниз, то не почувствовали бы никакого трения. Они тянулись так до самого пола, огромного плоского геометрически безупречного круга.
Пол был единственным плоским местом, поскольку стены, возвышаясь, изгибались внутрь, создавая некое подобие шара, полностью лишенного любого подобия минеральных отложений. Сверху грозно не висел ни один сталактит; снизу не выпирал ни один сталагмит. Не было ни единой трещинки, даже самой малюсенькой. В общем, не было ни одного изъяна, и Крас, наконец, вспомнил — это был Зал Аспектов.
Зал, древнее, чем даже они.
Поговаривали, что здесь творцы создали мир, сотворили ему облик и вырастили его в этом священном месте, и затем расположили в космосе. Даже великие драконы не могли полностью доказать эту легенду, поскольку лишь с помощью волшебства случайно обнаружили это место несколько веков назад; они не могли даже наверняка сказать, на смертном ли плане они встречались. Все попытки проникнуть за стены увенчались полным провалом, и Аспекты давно уже позабыли о любых попытках.
Добавляя еще больше таинственности удивительной пещере, яркий, золотистый свет заполнял Зал Аспектов — успокаивающее сияние без источника. Крас вспомнил, как эксперименты его народа так никогда и не смогли показать, исчезало ли то сияние, когда зал был пуст, или же оно было вечно, — но все, кто ступал вовнутрь, чувствовали себя от него желанными гостями, как будто оно было стражем зала.
Пока Кориалстраз спускался, Красу внезапно пришло в голову, что, несмотря на расколотую память, он отчетливо помнил это священное место. Это говорило о том, что с Залом Аспектов были связаны воспоминания, которые он никогда не смог бы забыть, которым никогда не позволил бы исчезнуть.
Два красных левиафана коснулись каменного пола, осматриваясь вокруг. Несмотря на величину пространства, было очевидно, что остальные пока не прибыли.
— Вы переговорили с каждым? — спросил Кориалстраз.
Королева Жизни покачала величественной головой.
— Только с Изерой. Она сказала, что свяжется с остальными.
— И я сделала все, что могла, — ответил мечтательный и, несомненно, женский голос.
Немного поодаль от них, в разреженном воздухе срасталось тонкое изумрудное очертание. Оно так и не стало плотным, но Крас смог разглядеть достаточно деталей, чтобы узнать стройного эфирного дракона, столь же высокого, как и Алекстраза. Нетающий туман обволакивал полурастворенное тело, но, тем не менее, она была видна достаточно, чтобы заметить ее закрытые глаза, — закрытые даже тогда, когда она говорила.
Драконы опустили головы в приветствии, а Алекстраза добавила:
— Я рада, что вы прибыли так скоро, милая Изера.
Грезящая, как знал ее Крас, в свою очередь приветствовала их. Ее лицо было обращено к тем двоим, что пришли с ее подругой, и, хотя веки были опущены, Крас чувствовал на себе ее пристальный взгляд.
— Я прибыла, потому что вы — моя сестра и мой друг. Я прибыла, потому что вы не просили бы о собрании, если бы у вас не было серьезных причин.
— А остальные?
— Я не смогла лично переговорить только с Ноздорму. Вы знаете его методы. Я была вынуждена связаться с тем, кто служит ему, и он сказал, что сделает все, что может, дабы его владыка узнал… это все, чего я смогла добиться.
Алекстраза с благодарностью кивнула, но не смогла скрыть своего разочарования от этой новости.
— Тогда, даже если прилетят остальные, мы не сможем прийти к окончательному решению.
— Вневременный все еще может присоединиться к нам.
Все еще сидевший на шее своего молодого я Крас принял отсутствие связи с Ноздорму за плохую новость. Он понимал сложность природы Вневременного, так как Ноздорму был прошлым, настоящим, будущим… всей историей. Но из всех Аспектов, Крас более всего надеялся увидеть здесь именно Ноздорму, поскольку именно он позволял надеяться, что все еще существует шанс вернуть сбившихся с пути путешественников назад, в их собственное время, решив этот вопрос мирным путем.
А без этой надежды, Крас вынужден был еще раз задуматься о другом способе… Чтобы сохранить течение времени, Аспектам, возможно, придется устранить его и Ронина.
Неожиданно вверху вспыхнули блистающие красные молнии и электрический шторм, который с яростной быстротой спускался к полу. Там он взорвался впечатляющими разноцветными вспышками и растаял, оставив титанический облик.
И как только угасли последние вспышки, на месте короткого, но поразительного шторма стоял высокий сверкающий дракон, который казался осколком кристалла или льда. Для дракона выражение его морды было весьма веселым, как будто он наслаждался созданным им зрелищем даже больше, чем те, кто увидел его.
— Здравствуй, Малигос, — вежливо сказала Алекстраза.
— Какое удовольствие видеть вас, Королева Жизни! — мерцающий гигант сердечно рассмеялся. — И вас, конечно же, тоже, мой чудесный сон!
Изера тихо кивнула, ее лица коснулась улыбка.
— Как поживает ваше царство? — спросила красная королева.
— Столь же чудесно, как я и желал! Полно блеска, цветов и молодняка!
— Все же, создатели должны были сделать вас Отцом Жизни, а не Хранителем Магии, Малигос!
— Интересная мысль! Мы как-нибудь обязательно обсудим ее на следующем собрании!
Он снова засмеялся.
— Тебе нехорошо? — спросил Кориалстраз Краса, который, увидев вновь прибывшего, напрягся в ужасе.
— Хорошо. Я просто уселся поудобнее.
Крошечный человечек был благодарен судьбе, что Кориалстраз не мог увидеть его лица. Чем дольше Крас видел и слышал Малигоса, тем больше он жалел о необходимости сохранить в секрете всю правду о будущем, даже от Аспектов.
“Что бы ты сказал, Хранитель Магии, если бы знал, что тебе уготовано? Предательство, безумие, царство, замороженное и опустошенное, в котором выжил лишь ты…”
Крас не мог вспомнить все, что знал о будущем Малигоса, но вспомнил достаточно, чтобы понять и сожалеть о трагедии — и все же он не мог довести до сознания сияющего гиганта его судьбу.
— И вот из-за него одного мы устроили собрание? — спросил Малигос, его мерцающий пристальный взгляд остановился на Красе.
— Из-за него, — ответила Алекстраза.
Хранитель Магии вдохнул воздух.
— У него наш запах, хотя, возможно, это из-за близости к Вашему супругу. Я не могу сказать наверняка. Я также чувствую окружающее его древнее волшебство. Он околдован?
— Мы позволим ему рассказать свою историю, — ответила Алекстраза, спасая Краса от расспросов. — Как только прибудут остальные.
— Вот, один из них придет прямо сейчас, — задумчиво объявила Изера.
Потолок всколыхнулся, замерцал. Появилось огромное крылатое существо, мощно спикировавшее вниз, дважды облетев гигантскую пещеру. Другие Аспекты в тихом уважении наблюдали, как приближается массивное существо.
По размерам он был самым огромным из них — крылатое чудовище, черное, как ночь, и держащее себя столь благородно, как только мог дракон. Тонкие вены из серебра и золота, тянущиеся с груди на спину, очерчивали его позвоночник и бока, в то время как блеск между чешуйками навевал мысли об алмазах и других драгоценных камнях, природой инкрустированных в его чешую. Вновь прибывший излучал первобытную мощь, мощь мира во всех ее проявлениях.
Он приземлился чуть поодаль от остальных, его огромные, перепончатые крылья аккуратно сложились позади. Низким и глубоким голосом черный дракон сказал:
— Вы звали, и я пришел. Всегда рад видеть друга Алекстразу…
— И я приветствую вас, дорогой Нелтарион.
Чуть ранее Красу понадобились все его силы, чтобы удержаться от реакции при виде Малигоса. Теперь же его почти колотило, как он ни старался не показать ни малейшего намека на те чувства, что вызывал в нем последний гость. Если прежде его беспокойство было вызвано знанием о том, на какое будущее обречен Хранитель Магии, то сейчас Краса взволновало будущее всех драконов… и самого мира, должного пережить пришествие Пылающего Легиона.
Перед ним стоял Нелтарион.
Нелтарион. Хранитель Земли. Самый уважаемый из Аспектов и, кроме того, близкий друг любимой королевы Краса. Если бы Нелтарион был из ее стаи, он, конечно же, был бы одним из ее самцов. Не считая супругов, именно у Хранителя Земли Алекстраза чаще всего искала совета: у черного рода был острый ум, который мог увидеть все грани проблем. Нелтарион не делал ничего, не рассчитав последствий, и в молодости Крас в некоторой степени подражал ему.
Но в будущем, которому принадлежал волшебник, любая мысль о подражании Нелтариону показалась бы безумием. Нелтарион отказался от своей роли, отказался оказывать защиту, которую Аспекты давали смертному миру. Вместо того он уверился в том, что младшие расы были корнем всех зол этого мира, что они должны быть уничтожены… и те, кто помогал им, тоже.
Нелтарион пришел к идее создания мира, где только драконы — несомненно, в основном из его стаи, — управляли всем и вся. Эта растущая одержимость привела его к бесчисленным поступкам, все более и более темным, поступкам настолько страшным, что, в конечном счете, Нелтарион стал столь же ужасен, как и демоны Пылающего Легиона. Остальные Аспекты, наконец, объединились против него, но лишь после того, как он пролил реки крови и вызвал необозримые разрушения.
И, отвергнув все то, чем он когда-то был, Нелтарион отверг свое имя. От своих бывших друзей он получил прозвище, под которым стал известен всем существам, ставшее синонимом злу.
Смертокрыл…
Перед глазами Краса маячил Смертокрыл, Разрушитель, Черный Бич. Дракон-маг не мог сделать ничего, чтобы предупредить остальных. Фактически, хотя он и знал, кем, в конечном счете, станет Нелтарион, Крас не мог вспомнить, когда и где случится трагедия. Разжигая среди Аспектов недоверие в такое время, он мог добиться куда худших бед, чем те, что принесет Хранитель Земли.
И все же…
— Я был удивлен, когда со мной связалась Изера, а не вы, — прогрохотал черный. — Вы в порядке, Алекстраза?
— Да, Нелтарион.
Он осматривал ее спутников.
— А вы, юный Кориалстраз? Вы не в лучшем состоянии, мне так кажется.
— Последствия болезни, — с уважением ответил ему красный самец. — Это честь для меня — видеть вас снова, Хранитель Земли.
Они разговаривали как хорошие знакомые, и Красу удалось вспомнить, что, став Смертокрылом, Нелтарион уже не будет узнавать его. Ко временам войн с орками черный гигант так долго жил в своем безумии, что забыл о прошлой дружбе. Все, что имело для него значение, было нашептано ему его тьмой.
Но здесь Нелтарион был товарищем. Он посмотрел на шею Кориалстраза, заметив крошечного человека, накинувшего на голову капюшон.
— А ты, наверное, тот самый. У тебя есть имя?
— Крас! — огрызнулся волшебник. — Меня зовут Крас!
— Какой дерзкий кроха! — с ухмылкой сказал Нелтарион. — Я все же верю, что он — дракон, как и намекала Изера.
— Дракон, которому есть что рассказать, — добавила Алекстраза. Она пристально глядела на потолок, точнее, на круг, через который вошли она и остальные драконы. — Но я предпочла бы дать Ноздорму еще немного времени прежде, чем мы начнем.
— Дать Вневременному время? — рассмеялся Малигос. — Как забавно! Я не позволю строгому Ноздорму уйти, не подколов его этой шуткой!
— О да, и вы будете подкалывать его ею снова и снова, не так ведь? — ввернул Нелтарион, широкая зубастая улыбка растянулась по его змеиной морде.
Малигос снова рассмеялся. Он с Нелтарионом, занятые какой-то беседой, уединились в стороне.
— Возможно, они не братья по крови, — заметила Изера, ее закрытые глаза проследовали за парой. — Но они – братья в душе.
Алекстраза согласилась.
— Хорошо, что у Нелтариона есть Малигос. В последнее время он как-то скромно ведет себя со мной.
— Я тоже чувствую, как он отдаляется. Он не предпринимает никаких действий по отношению к этим ночным эльфам. Однажды он заявил, что у них грандиозные видения того, как стать подобными творцам, без знаний и мудрости оных.
— Возможно, он и прав, — Королева Жизни развернулась, ее широкие глаза ненадолго задержались на Красе.
Магу становилось все неудобнее под ее изучающим взглядом. Из них всех именно Алекстраза заслужила предупреждения. Ведь из-за деяний Смертокрыла она попадет в рабство оркам, воинственные псы которых без колебаний зверски убьют ее детей, если понадобится. Смертокрыл воспользуется хаосом последних дней орочьих войн, чтобы найти то, чего желал… яйца Королевы Жизни, чтобы возродить свою поредевшую стаю, практически полностью уничтоженную его безумными интригами.
“ Чем я должен себя ограничить? — требовательно спросил себя Крас. — Где лежит та грань? Я не могу ничего сказать об орках, о предательстве Хранителя Земли, о Пылающем Легионе… все, что я могу сделать, это предоставить доводы об уничтожении меня и Ронина!”
Расстроившись, он впился взглядом в один из источников своих терзаний. Нелтарион весело болтал с Малигосом, стоящим к остальным драконам спиной. Черный гигант протянул крылья и кивнул, соглашаясь в чем-то со своим мерцающим другом. Будь они людьми, дворфами или принадлежали бы к другой смертной расе, они бы по-домашнему выпили по пинте эля в ближайшей таверне. Младшие расы видели драконов как чудовищных зверей или преисполненных мудрости существ, когда как на самом деле они были в некоторой степени столь же приземленными, как и крошечные существа, за которым они присматривали.
Взгляд Нелтариона на мгновение скользнул за спину Малигоса, встретившись со взглядом Краса. И в тот момент Крас понял, что все то, что видел он и остальные в черном драконе, было фарсом.
Тьма уже опустилась на Хранителя Земли.
“Невозможно, это невозможно! — уверял сам себя Крас, едва способный сохранить спокойное выражение лица. — Не сейчас!”
Слишком рано, это был слишком тонкий момент, чтобы позволить Нелтариону стать Смертокрылом. Аспекты должны быть едины, чтобы не только справиться с готовящимся вторжением, но и разобраться с разрушениями во времени, вызванными Красом и его бывшим учеником. Конечно же, он ошибся в черном левиафане. Конечно же, Нелтарион все еще был одним из легендарных защитников смертного мира.
Крас проклинал свою память. Когда Нелтарион стал предателем? Когда он навеки стал проклятием на головы всех живых? Неужели предназначено, чтобы это случилось сейчас, или Нелтарион был со своими товарищами даже тогда, когда тьма уже поглотила его?
Чародей не мог свести взгляда с Хранителя Земли. Несмотря на собственную клятву, Крас начал думать, что здесь он, возможно, должен был забыть о правилах. Как могло это принести что-либо, кроме добра, открой он злодея среди Аспектов? Как…
И снова Нелтарион скользнул взглядом в его направлении… но на сей раз не свел его с глаз Краса.
И только тогда Крас осознал, что Нелтарион почувствовал, как его узнали. Только тогда он осознал — черный дракон понял, что перед ним тот, кто может раскрыть его страшную тайну.
Крас попытался отвести взгляд, но его глаза были словно прикованы к взгляду Аспекта. Слишком поздно он понял причину этого. Хранитель Земли, видя, что он узнан, действовал быстро и решительно. Теперь он держал Краса своей силой так же легко, как дышал.
“Я не сдамся ему!” —все же, несмотря на всю решительность, одного желания оказалось недостаточно. Если бы он был готов, Крас, быть может, еще поборолся бы с разумом Нелтариона, но столь неожиданное открытие заставило его раскрыться… и черный не упустил возможности.
— Ты знаешь меня… но я не знаю тебя.
Леденящий голос наполнял его голову. Крас молил, чтобы хоть кто-то заметил, что происходит между ними, но все вели себя так, будто ничего и не происходит. Его изумляло то, что даже его любимая Алекстраза не видела ужасной правды.
— Ты заговоришь против меня… заставишь их увидеть меня таким, каким видишь меня ты… заставишь их подозревать своего старого друга… брата…
Слова Хранителя Земли давали четко понять, как глубоко погрузился он в свое безумие. Крас чувствовал в Нелтарионе неистовую паранойю и непреклонную веру в то, что никто, кроме черных драконов, не понимал того, что было нужно миру. Любой, кто казался ему малейшей угрозой, был в глазах Нелтариона истинным злом.
— Ты не сможешь распустить свою злобную ложь…
Крас уже было думал, что погибнет там, где стоит, но к его удивлению, Нелтарион отвел свой пристальный взгляд и возобновил беседу с Малигосом.
“В какую игру он играет? — задавался вопросом дракон-маг. — То он угрожает мне, то, кажется, совсем забыл о моем присутствии! ”
Он осторожно наблюдал за черным левиафаном, но казалось, что Нелтарион совсем не обращал на него внимания.
— Он не придет, — сказала, наконец, Изера.
— Может, он еще появится, — предположила Алекстраза.
Поглядев на них, Крас понял, что они упомянули Ноздорму.
— Нет, со мной связался тот, с кем я говорила. Он не может определить местонахождение своего владыки. Вневременный вне смертного мира.
Новость Изеры не предвещала ничего хорошего. Зная о битве Ноздорму, Крас подозревал, что причиной, по которой слуги Вневременного не могли связаться с ним, была аномалия. Если Ноздорму удерживал Время совершенно один, как понял Крас, он должен был делать это в каждый момент своего существования. Многократно Ноздорму боролся против Времени … не оставив и мига для собрания.
Надежды Краса таяли на глазах. Ноздорму потерян, Нелтарион безумен…
— Я согласна, — сказала Алекстраза, отвечая на оценку Изеры. — Нам придется начать не в полном составе Пяти. Нет никаких правил, запрещающих хотя бы обсудить вопрос после того, как история будет рассказана, даже если решение не сможет быть приведено в действие.
Опустив голову, Кориалстраз позволил наезднику спешиться. Следя за выражением лица, Крас вышел к собравшимся гигантам, стараясь не смотреть на Хранителя Земли. Глаза Алекстразы ободряли его, дракон-маг знал, что он должен был делать.
— Я — один из вас, — объявил он столь же рокочущим голосом, как и у любого из левиафанов, окружавших его. — Мое истинное имя известно Королеве Жизни, но пока что для вас я — просто Крас!
— Для только что вылупившегося дракончика он неплохо ревет, — пошутил Малигос.
Крас повернулся к нему лицом.
— Не подходящее время шуток, тем более для вас, Хранитель Магии! Равновесие почти уничтожено! Ужасная ошибка, искажение реальности, вот что угрожает всему… абсолютно всему!
— Как театрально, — рассеянно заметил Нелтарион.
От этого Крас едва не выболтал всю правду о Хранителе Земли. Не сейчас…
— Вы услышите мою историю, — настоял Крас. — Услышите и поймете… худшая опасность на горизонте, она затронет и нас. Вы увидите…
Но когда первые слова его рассказа уже готовы были сорваться с губ, язык Краса, казалось, начал двигаться сам. Вместо связного повествования, по прихоти языка он лепетал бессмыслицу.
Большинство драконов откинули головы, пораженные его странным поведением. Крас быстро посмотрел на Алекстразу, ища помощи, но она была столь же удивлена, как и все.
У волшебника закружилась голова. Головокружение невообразимой силы скрутило его так, что он не смог удержаться на ногах. С губ его до сих пор слетала бессвязная чепуха, но теперь Крас уже сам не знал, что пытался сказать.
И как только его ноги подкосились, а головокружение взяло вверх, Крас услышал в голове смертельно спокойный голос Нелтариона.
— Я же предупреждал тебя…
