Два
«Зловещее предзнаменование, — решил Ронин. Его ярко-зеленые глаза уставились на результаты гадания. — По крайней мере, любой маг признал бы это».
— Ты уверен? — спросила Вериса из другой комнаты. — Ты перепроверил толкование?
Рыжеволосый маг кивнул, потом наморщился, осознав, что, конечно же, эльфийка не могла этого видеть. Он должен сказать ей это лицом к лицу. Она это заслужила. Молю, чтобы она пересилила это.
Одетый в темно-синие одеяния, отделанные золотом, Ронин выглядел скорее политиком, чем магом, хотя в течение последних лет от него требовалась скорее дипломатический подход, чем его магический талант. Дипломатия никогда не давалась легко тому, кто предпочитал действовать по ситуации. Со своей густой гривой волос и короткой бородкой он походил на льва, что, в общем, соответствовало и его нраву, когда ему приходилось общаться с избалованными и высокомерными послами. Его нос, сломанный много лет назад, но по его же собственному желанию, так никогда и не выправленный, еще больше дополнял его огненный образ.
— Ронин… у тебя есть, что мне сказать?
Он не мог больше заставлять ее ждать. Она должна знать правду, какой бы ужасной она ни была.
— Я иду, Вериса.
Отложив в сторону свои гадательные атрибуты, он глубоко вздохнул и направился в комнату к эльфийке. На входе он немного задержался. Ронин смотрел на ее лицо, прекрасное, идеально овальное с хитрыми заманчивыми, напоминающими миндалины, и чистыми, как небо, глазами, крошечным носиком и соблазнительными губами, которые, казалось, всегда готовы были вот-вот улыбнуться. Лицо ее обрамляли шикарные платиново-серебряные волосы, которые доставали ей до поясницы. Она могла бы сойти за человека, если бы не острые, выступающие из-за волос длинные уши, которые были главным признаком ее расы.
— Ну? — терпеливо спросила она.
— Будет… будет двойня.
Ее лицо осветилось, что удивительно шло ее глазам.
— Двойня! Удивительно! Прекрасно! Я была уверена в этом!
Она легла обратно на деревянную кровать. Всегда стройный, гибкий следопыт, теперь же она была несколько месяцев беременна. Исчезли привычная нагрудная и кожаная броня. Теперь она была одета в серебристое платье, которое не могло скрыть надвигающихся родов.
Они догадались об этом по тому, как быстро она пополнела, но Ронин отказывался верить. Они поженились всего несколько месяцев назад, как она узнала о своем положении. Оба были озабочены этим, ведь даже брак человека и высшего эльфа был крайне редок в исторических летописях, и, тем более, не было ни одной записи об успешном рождении ребенка от эльфа и человека.
И теперь их ждал не один, а два ребенка.
— Я думаю, ты не понимаешь, Вериса. Двойня! Двойня от мага и эльфа!
Но ее лицо продолжало излучать радость и удивление.
— Эльфы редко рожают, и очень, очень редко рожают двойню, моя любовь. Они предназначены для великих дел!
Ронин не смог скрыть кислого выражения лица.
— Я знаю. Это-то меня и беспокоит…
Он с Верисой прожил и собственную долю «великих дел». Их вместе послали проникнуть в орочий оплот Грим Батол в последние дни войны против Орды, и там они взглянули в лицо не только оркам, но и драконам, гоблинам, троллям и многим другим тварям. Потом они переезжали из королевства в королевство в качестве послов, напоминавших Альянсу о необходимости остаться целостным. Но это не значит, что в то время они не рисковали своими жизнями, так как последовавший за этой войной мир был, мягко говоря, неустойчив.
Затем, без предупреждения, пришел Пылающий Легион.
В это время то, что изначально начиналось как партнерство, начало становиться удивительным переплетением душ. В войне против смертоносных демонов маг и егерь сражались не только ради своих земель, но и ради друг друга. Когда одному из них казалось, что другой погиб, невыносимая боль пронзала его.
Возможно, боль потерять друг друга оказалась сильнее, потому что все, кого они любили, уже погибли. Как Даларан, так и Кель'Талас были разрушены до основания Карающей Плетью, тысячи жителей были зарезаны гниющими мясниками, служившими страшному Королю Мертвых, который, в свою очередь, служил Легиону. Целые города погибали в ужасе, но самое страшное то, что их многочисленные жертвы тут же восставали из мертвых, и их проклятые смертные оболочки вступали в ряды Плети.
Маленькая семья Ронина рано погибла в войне. Мать его умерла давно, но отец, брат и два двоюродных брата были убиты во время падения Андорала. К счастью, отчаянные защитники города, не видя надежды на спасение, подожгли город. Даже Плеть не могла поднять воинов из пепла.
Он не видел никого из своей семьи, даже отца, с тех пор как вступил в ряды магов, но эта новость оставила пустоту в сердце Ронина. Трещина между ним и его родней, причиной которой по большей части был выбор его профессии, исчезла в мгновение ока. Он стал последним из своей семьи. Он остался один.
Один до тех пор, пока не осознал те чувства, которые испытывал к эльфийке, и она не ответила ему взаимностью.
Когда наконец-то завершилась ужасающая борьба, для них был лишь один путь. Несмотря на потрясение народа Верисы и магических учителей Ронина, оба они решили больше никогда не расставаться. Они скрепили печатью брачный договор и решили начать жить нормальной жизнью, насколько это было возможно в мире, раздираемом на части.
«Естественно, — с горечью вспоминал маг, — мира для нас не было».
Вериса с трудом попыталась встать с кровати, и он помог ей. Несмотря на приближающиеся роды, эльфийка передвигалась с уверенной быстротой. Она положила руку на плечо Ронина.
— Ты же чародей! Хватит быть таким угрюмым! Помню, мой народ выглядел не лучше. Моя любовь, это будут счастливое рождение, пара счастливых малышей! И мы сделаем все, чтобы это было так!
Он знал, что она имела в виду. Они бы не сделали ничего, что могло бы подвергнуть младенцев опасности. Когда они узнали о ее положении, они оставили все попытки помочь восстановить разбитый вдребезги Альянс и осели в одном из самых мирных из оставшихся районов, рядом с полуразрушенным Далараном. Хотя нет, не слишком близко. Они жили в скромном доме, и жители ближайших городков относились к ним с уважением.
Ее уверенность и надежда, незадушенные ее собственными потерями, изумляли его. Если Ронин чувствовал рану в сердце после потери семьи, которую он едва знал, Вериса же, несомненно, чувствовала зияющую пропасть. Легендарный Кель'Талас, несомненно, куда более безопасный, чем управляемый магами Даларан, был полностью опустошен. Эльфийский оплот, просуществовавший века, пал за несколько дней; некогда гордый народ был захвачен Плетью так же просто, как и простые люди. Среди них были близкие знакомые Верисы… и некоторые члены ее семьи.
От своего дедушки она услышала рассказ об отчаянной битве между ним и вурдалаком, в которого превратился его собственный сын, ее дядя. От него же она узнала о том, что ее младший брат был разорван на части голодной толпой нежити, во главе которой был ее старший брат, который впоследствии был сожжен и уничтожен вместе с остатками Плети оставшимися в живых защитниками. Что случилось с ее родителями, никто не знал, но, скорее всего, они тоже были мертвы.
Было еще кое-что, о чем Ронин не сказал ей… и, скорее всего, никогда не решится сказать… о чудовищном слухе, который он слышал относительно одной из двух сестер Верисы, Сильване.
Вторая сестра Верисы, знаменитая Аллерия, была героем Второй Войны. Но Сильвана, с которой его жена соперничала всю жизнь, вела как предводительница следопытов битву против предателя Артаса, принца Лордеронского. Когда-то сияющая надежда своих земель, а теперь же извращенный слуга Легиона и Плети, он опустошил собственное королевство и затем повел полчища нежити на эльфийскую столицу, Луносвет. Сильвана отрезала ему путь, и казалось, что она почти победила его. Но там, где еле волочащие ноги трупы, зловещие горгульи и жуткие мясники терпели неудачу, темный некромант благодаря изменнику знатного рода достиг своей цели.
По официальной версии, Сильвана доблестно погибла, защищая жителей Луносвета от слуг Артаса. Военачальники эльфов и дед Верисы утверждали, что тело предводительницы следопытов сгорело в пожаре, который охватил половину столицы. Никаких следов не осталось.
На этом кончалась история для Верисы, однако Ронин через источники в Кирин Торе и Кель'Таласе нашел новости о Сильване, от которых его будто окатило ледяной водой. Один из оставшихся в живых следопытов, сошедший с ума, лепетал о том, что предводительницу не убили сразу, а захватили в плен. Она была страшно изувечена и, наконец, по воле Артаса, ее тело принесли в темный храм, где он поднял ее; в своем сумасшествии принц исказил ее душу и тело, превратив эльфийскую героиню в предвестника зла… и теперь часто появляющийся печальный призрак, называемый банши, якобы бродил по руинам Кель'Таласа.
Ронин не был способен проверить эту молву, но опасался, что в ней есть зерно истины. Он молился, чтобы Вериса никогда не услышала эту историю.
Так много трагедий… и даже то маленькое чудо, что пришло в его новую семью, не смогло пошатнуть его неуверенности.
Он вздохнул.
— Возможно, когда они родятся, я стану лучше. Я просто слишком нервничаю.
— Это знак родительской заботы, — Вериса вернулась к кровати. — Тем более, мы не одиноки. Джалия нам очень помогает.
Джалия была старой, полнотелой женщиной, которая родила шесть детей и несколько раз была акушеркой. Ронин был уверен, что для человека проявлять любопытство к делам эльфов, не говоря уже об эльфе замужем за магом, неудивительно, но Джалию занимал только вид Верисы, и ее материнские инстинкты брали вверх. Ронин хорошо платил ей за помощь, но он не сомневался, что горожанка вызвалась бы помочь и бесплатно — так искренне она интересовалась делами его жены.
— Я думаю, ты права, — начал он. — Я как раз…
Голос… очень знакомый голос… вдруг наполнил его голову.
Голос, который не предвещал ничего хорошего.
— Ронин… я нуждаюсь в тебе.
— Крас? — выпалил маг.
Вериса села, все веселье тут же исчезло.
— Крас? Что с ним?
Оба прекрасно знали учителя чародея, члена Кирин Тора. Крас был одним из тех, кто познакомил их. И также он был одним из тех, кто не говорил всю правду о деле вовремя — особенно, если он сам был в этом заинтересован.
Только через ужасные обстоятельства они узнали, что на самом деле он был драконом Кориалстразом.
— Это… это Крас, — все, что мог сказать Ронин в этот момент.
— Ронин… я нуждаюсь в тебе…
— Я не стану помогать вам! — тут же ответил маг. — Я выбрал свою долю! Вы знаете, я не могу оставить ее сейчас…
— Чего он хочет? — спросила Вериса. Как и чародей, она знала, что Крас пошел бы на контакт с ними, только если бы приключилась страшная беда.
— Это неважно! Он найдет кого-нибудь другого!
— Перед тем как отвернешься от меня, дай мне показать тебе кое-что, — объявил голос. — Дай мне показать вам обоим.
Прежде, чем Ронин успел запротестовать, изображения наполнили его голову. В нем ожили воспоминания об изумлении Краса при контакте с Повелителем Времени, потрясение опытного дракона-мага, когда отчаяние Аспекта стало очевидным. Все то, что испытал Крас, теперь испытывали маг и его жена.
В самом конце Крас подавил их видом того места, в котором, как он думал, таилась причина отчаяния Ноздорму — покрытая льдом грозная цепь зубчатых гор.
Калимдор.
Все видение заняло не более нескольких секунд, но оно очень изнурило Ронина. Он услышал тяжелый вздох и, обернувшись, увидел, как Вериса упала на подушку.
Он подскочил к ней, но она жестом остановила его.
— Я в порядке! Только… запыхалась. Дай мне несколько секунд…
Ради нее он отдал бы вечность, но другим не дал бы и секунды. Вызвав в голове изображение Краса, маг ответил:
— Найди для своего задания кого-нибудь другого! Сейчас я нужен здесь! Для меня на карту поставлены куда более важные вещи!
Крас ничего не сказал, и Ронин удивился: вдруг его ответ был послан бывшему учителю, а тот уже искал другую марионетку. Он уважал Краса, даже любил его, но для Ронина дракон-маг больше не существовал. Сейчас для него имела значение только его семья.
Но к его удивлению, произошло то, на что он совсем не рассчитывал.
— Ты отправишься немедленно.
Он уставился на Верису.
— Я никуда не пойду!
Она снова поднялась.
— Но ты должен. Ты видел то же, что видела я. Он не вызвал бы тебя, если бы было что-то несерьезное! Крас крайне взволнован… и то, что волнует его, волнует и меня.
— Но я не покину тебя! — Ронин упал перед ней на колени. — Ни тебя, ни их!
Напоминание о том, что она была следопытом, пробежало по ее лицу. Глаза опасно сузились, и какая бы таинственная сила ни грозила разлучить ее с мужем, она ответила:
— В последнюю очередь я хотела бы, чтобы ты бездумно рисковал! Я не желаю принести в жертву своим детям их отца, но то, что мы видели — намек на страшную опасность, угрожающую миру, в котором они родятся! Только ради этого стоит идти. Если бы не эта причина, я бы приняла твою сторону, ты знаешь это.
— Конечно.
— Я говорю самой себе, что Крас силен, и еще сильнее, когда он Кориалстраз! Я говорю себе, что отпускаю тебя лишь потому, что знаю, что вы будете вместе. Я знаю, он не просил бы тебя, если бы не был уверен, что ты справишься.
Это была правда. Драконы не особо-то уважали смертных созданий. То, что Крас искал его помощи, значило многое… как и то, что вместе с этим левиафаном Ронин будет защищен лучше, чем кто бы то ни было.
Но что могло случиться?
Побежденный, Ронин кивнул.
— Хорошо. Я пойду. Только ты управишься сама, пока не вернется Джалия?
— Своим луком я насмерть подстреливала орка с сотен метров. Я сражалась с троллями, демонами и черт знает еще какими тварями. Я прошла Азерот почти вдоль и поперек… да, моя любовь, я думаю, я справлюсь до прихода Джалии.
Он наклонился и поцеловал ее.
— Тогда будет лучше, если Крас узнает, что я пойду. Для дракона он, однако, слишком нетерпелив.
— Он несет на своих плечах бремя всего мира, Ронин.
Но это не заставило мага посочувствовать ему. Нестареющий дракон гораздо более способен управляться с опасными кризисами, чем простой смертный чародей, готовящийся стать отцом.
Сосредоточившись на изображении дракона-мага, таком, каким он хорошо его знал, Ронин попытался дотянуться до своего бывшего учителя.
— Хорошо, Крас. Я помогу вам. Где мы встретимся?..
Тьма окружила мага. Прочь — он едва слышал слабый голос Верисы, зовущий его по имени. Ронин почувствовал головокружение.
Его ступни заныли от удара о твердую скалу. Каждая косточка его тела взрогнула, и он еле уберег ноги от перелома.
Ронин стоял в огромной пещере, которая, видимо, была выдолблена в скале по прихоти природы. Почти идеально овальная крыша и стены, поразительно ровные. Тусклое освещение — невозможно было понять, где его источник — давало возможность разглядеть лишь одинокую, одетую в мантию фигуру, ждущую его в центре.
— Так… — проговорил Ронин. — Я думаю, мы встретимся здесь.
Крас протянул длинную руку в перчатке налево.
— Там рюкзак с водой и едой, сбоку от тебя. Возьми его и следуй за мной.
— Я едва успел попрощаться со своей женой… — проворчал Ронин, поднимая большой кожаный рюкзак и закрепляя его на плечах.
— Я сочувствую тебе,— ответил Крас, уже шагая впереди. — Ноя сделал кое-что, чтобы она не осталась без помощи.
Слушая Краса всего несколько секунд, Ронин припомнил, как часто древний чародей затягивал его во что-то, даже не подождав решения мага. Крас считал согласие Ронина неизбежным.
Он проследовал за высокой, худой фигурой ко входу в громадную пещеру. Крас выбрал это место своим пристанищем еще со времен войны с орками, это Ронин знал, но где точно находилась пещера, это был уже другой вопрос. Теперь человек видел, что она выходила на знакомые застывшие горы, совсем недалеко от его дома. В отличие от гор Калимдора, эти были величественно красивы, а не вызывали страх.
— Мы почти соседи, — заметил он сухо.
— Совпадение, но благодаря этой случайности, я смог перенести тебя сюда. Если бы я призвал тебя из логова моей королевы, это сильно истощило бы меня, а я хочу сохранить как можно больше сил.
Тон, которым он говорил, высушил последние остатки враждебности Ронина. Никогда он не видел Краса таким обеспокоенным.
— Вы говорили о Ноздорму, Аспекте Времени. Вы можете снова войти с ним в контакт?
— Нет… вот почему мы должны быть очень осторожны. Мы даже не будем использовать магию, чтобы перенести себя в то место. Мы полетим.
— Но как же мы полетим, если не будем использовать магию?..
Крас протянул руки… и когда он сделал это, они изменились, покрылись чешуей и когтями. Его тело быстро выросло и расширилось, появились кожаные крылья. Худое лицо Краса вытягивалось, изгибалось, становясь змеиным.
— Ну конечно,— пробормотал Ронин. — Ну и дурак же я.
Дракон Кориалстраз посмотрел вниз на своего крошечного спутника.
— Залезай, Ронин. Пора лететь.
Чародей неохотно повиновался, пытаясь припомнить, как усесться поудобнее. Его ноги скользили по малиновой чешуе, затем он согнулся за жилистой шеей дракона. Его пальцы цеплялись за чешую. Хотя Ронин знал, что Крас сделает все, чтобы уберечь его от падения, человек не хотел испытывать судьбу. Никто не знал, с чем мог столкнуться дракон в небе.
Крас дважды взмахнул огромными, жилистыми крыльями, и вдруг дракон и всадник поднялись вверх под самые небеса. С каждым взмахом крыльев мили пролетали как ветер. Кориалстраз непринужденно летел вперед, и Ронин чувствовал, как бежит кровь гиганта. Хотя он проводил большую часть времени в облике Краса, дракон чувствовал себя в воздухе как дома.
Холодный воздух обдул Ронина так, что маг пожалел, что ему не дали возможности переодеться в мантию и походный плащ. Он потянулся назад, пытаясь вытащить мех, и вдруг обнаружил, что теперь у его одежды есть капюшон.
Бросив взгляд вниз, Ронин увидел, что на самом деле одет в темно-синий плащ и мантию, накинутые поверх его рубашки и брюк. Не более чем словом его спутник поменял одежду на более подходящую.
Надев капюшон, Ронин обдумывал, что же ждет их впереди. Что могло так сильно обеспокоить Повелителя Времени? Надвигалась угроза, близкая и смертоносная… и намного страшнее, с чем мог бы разобраться смертный чародей.
Тем не менее, Кориалстраз обратился к нему…
Ронин надеялся, что докажет, что достоин этого, не только дракону… но и своей растущей семье.
Как бы это ни казалось невозможным, Ронин заснул. Несмотря на это, даже тогда он не упал, что значило бы неминуемую гибель. Несомненно, Кориалстраз что-то сделал, хотя дракон беспечно летел дальше.
Солнце почти село. Ронин собрался было спросить своего спутника, собирается ли он лететь и ночью, как Кориалстраз начал снижаться. Сначала колдун увидел только воду — несомненно, Великое Море. Он не мог вспомнить, могли ли красные драконы плавать. Или Кориалстраз собирался сесть на воду, как утка?
В следующий момент его вопрос исчез сам собой — вдали появился зловещий утес. Нет… не утес, а остров, едва ли не полностью лишенный всякой растительности.
Чувство страха охватило Ронина, точно такое же, как когда он пересекал море к землям Хаз Модана. Тогда он был с гномом, наездником на грифоне, и остров, на который они летели, был Тол Барад, — проклятое место, раньше кишащее орками. Жители острова были перерезаны, их дома разграблены, и маг чувствовал, как их души кричали о мести.
Теперь он испытывал тот же ужас, снова тот же скорбный крик.
Ронин прокричал дракону о своих опасениях, но либо свист ветра в крыльях заглушал голос, либо Кориалстраз предпочел не обратить на него внимания. Кожаные крылья расправились, замедляя падение до медленного снижения.
Они остановились на привал на вершине мыса, выходящего на жуткие, разрушенные здания. Слишком мал для города. Ронин предположил, что это мог быть либо форт, либо чей-то обнесенный стеной дом. В том или ином случае, здания отливали зловещим светом, что только усилило беспокойство чародея.
— Как скоро мы сможем двигаться дальше? — спросил он Кориалстраза, надеясь, что дракон решил лишь немного передохнуть перед тем, как отправиться дальше на Калимдор.
— Не раньше восхода солнца. Мы должны будем пролететь рядом с Водоворотом, чтобы достичь Калимдора, и для этого нужно быть полными сил. Это единственный остров, который я увидел в этих краях.
— Как он называется?
— То мне неведомо.
Кориалстраз опустился вниз, позволив Ронину слезть. Маг сделал несколько шагов от своего спутника и успел лишь мельком в последний раз увидеть руины, прежде чем тьма окружила их.
— Какая-то трагедия произошла здесь, — вдруг заметил Кориалстраз.
— Вы тоже это чувствуете?
— Да… но я не могу сказать, что это. Так что мы должны быть начеку, и я не намереваюсь перевоплощаться.
Это немного утешило Ронина, но все равно он предпочел оставаться как можно ближе к дракону. Несмотря на репутацию человека безрассудного, он не был дураком. Ничто бы не заманило его в глубь этих руин.
Его огромный друг сразу уснул, оставив испытывающего сильные как никогда муки любви Ронина смотреть на ночное небо. Его переполняли мысли о Верисе. Близнецы должны были скоро родиться, и он надеялся, что не опоздает к их рождению. Рождение – таинство еще волшебней, чем сама магия, единственное, в чем Ронину никогда не стать мастером.
Мысли о семье сняли с мага напряжение, и он, прежде, чем смог осознать это, задремал. В его он видел Верису и уже родившихся и любящих его близняшек, хотя невозможно было определить, кем были дети – мальчиками или девочками.
Вериса постепенно исчезла, оставив его с близнецами. Они звали его, умоляли его прийти к ним. Во сне Ронин начал бежать по сельской местности, но дети все время оставались на горизонте. То, что поначалу казалось игрой, превратилось в настоящие поиски. Когда-то счастливый зов наполнился ужасом. Дети Ронина нуждались в нем, но для начала он должен был найти их… и быстро.
— Папа! Папа! — слышались их голоса.
— Где вы? Где вы? — чародей прорывался сквозь запутанные ветки, которые, казалось, запутывались тем больше, чем дальше он продвигался. В конце концов, он вырвался из них и увидел возвышающийся замок.
И сверху снова кричали дети. Он видел их очертания вдалеке — слишком далеко, чтобы достать до них. Ронин прочел заклинание, чтобы поднять себя в воздух, но когда он сделал это, замок поднялся на то же расстояние.
Обескураженный, он силой воли заставил себя подняться еще быстрее.
— Папа! Папа! — кричали голоса, теперь немного искаженные ветром.
Наконец он оказался рядом с окном башни, где его ждала двойня. Ронин тянул руки, пытаясь дотянуться до них. Между пальцами было всего пара сантиметров…
Как вдруг гигантская тварь накатилась на замок, сотрясая его, отчего Ронин и дети начали падать на землю. Ронин отчаянно пытался найти их, чтобы спасти, но чудовищная, кожистая рука схватила его и унесла прочь.
— Вставай! Вставай же!
Голова мага раскалывалась. Все вокруг него начало кружиться. Руки потеряли то, за что он держался, и он снова упал.
— Ронин! Где бы ты ни был! Проснись!
Следуя за ним, две смутных тени торопливо хватались за него… его дети теперь пытались спасти ему жизнь. Ронин улыбнулся им, и они улыбнулись в ответ.
Улыбнулись, обнажив острые, зловещие зубы.
И именно в этот момент Ронин проснулся.
Вместо того чтобы упасть, он лежал на спине. Звезды ярко светили, теперь его окружали руины зданий без крыш. Влажный запах разложения окутал его, отовсюду раздавался ужасный, шипящий звук.
Он поднял голову — и посмотрел в лицо из кошмара.
Если бы кто-нибудь взял человеческий череп, опустил бы его в мягкий растопленный воск и оставил бы этот воск свободно стекать, тогда бы он получил приблизительно то, что бы соответствовало описанию твари с вывернутыми наружу внутренностями, на которую пристально уставился Ронин. Добавьте к этому игловидные зубы вместе с красными бездушными глазами, которые свирепо и голодно смотрели на чародея, и картина адского ужаса будет завершена.
Оно двигалось на слишком длинных ногах и доставало до земли костлявыми руками, которые заканчивались тремя длинными, искривленными пальцами, выдалбливающими уже искрошенный камень. Вдобавок к этому мрачному описанию, оно носило разорванные остатки некогда королевского одеяния. Оно было настолько худым, что сначала Ронин и не подумал, что на нем вообще есть мясо, но затем он увидел его под почти прозрачным слоем кожи, покрывавшим ребра и другие видимые места.
Маг начал карабкаться назад только когда чудовище схватило его ногу. Покрытый жидкой грязью рот открылся, но вместо шипения или вопля раздался детский голос.
— Папа!
Голос из сна Ронина.
Он задрожал от звука, исходящего от вурдалака, но в то же время крик притягивал его. Он снова почувствовал, будто его зовут дети, хотя это было невозможно.
Громоподобный рев вдруг эхом раздался в разрушенных зданиях, искореняя всякое желание броситься в смертоносные когти демона. Ронин указал на существо, бормоча.
Огненное кольцо выжгло все вокруг. Теперь бледное чудовище завопило. Оно поднялось на своих нескладных конечностях так высоко, как могло, стараясь вылезти из пламени.
— Ронин! — откуда-то крикнул Кориалстраз. — Где ты?
— Здесь! Я здесь! В доме!
Пока маг отвечал, изможденное создание вдруг прыгнуло через огонь.
Пламя лизало его в дюжине мест, оно распахнуло свою пасть намного шире, чем это было вообще возможно, так широко, чтобы заглотить голову Ронина одним махом.
Прежде чем маг успел произнести заклинание, гигантская тень затмила звезды и огромная лапа схватила дьявольскую тварь. Продолжавший полыхать ужас с воплем пролетел через всю комнату, разбившись о стену с такой силой, что камень вокруг осел.
Пламенное дыхание дракона закончило то, что начало заклинание Ронина.
Маг едва сдержал тошноту от накатившего зловония. Закрыв рукавом нос и рот, он смотрел, как приземляется Кориалстраз.
— Что… что это было? — спросил Ронин, задыхаясь.
Даже во тьме он чувствовал отвращение левиафана.
— Я думаю… думаю, что оно было одним из тех, кто называл это место домом.
Глаза Ронина вылезли из орбит.
— Это было человеком? Но как такое возможно?
— Ты видел ужасы, которые вытворяла Карающая Плеть во время войны против Пылающего Легиона. Не тебе это спрашивать.
— Это их работа?
Кориалстраз вздохнул. Было очевидно, что он взволнован этой встречей так же, как и Ронин.
— Нет… это намного древнее… и даже более жутко, чем то, что Король Мертвых когда-либо совершал.
— Крас… Кориалстраз, оно проникло в мой сон! Оно управляло им!
— Да, другие пытались сделать то же самое со мной…
— Другие? — Ронин огляделся вокруг, еще одно заклинание готово было сорваться с его губ. Он был уверен, что руины кишат демонами.
— Мы в безопасности… на время. От некоторых из них осталось еще меньше, чем от этого, а остальные разбежались по каждой трещине и щели в этих руинах. Я считаю, тут есть катакомбы, в которых они спят, когда не охотятся.
— Мы не можем оставаться здесь.
— Нет, — согласился дракон. — Мы не можем. Мы должны лететь в Калимдор.
Он опустился и позволил Ронину залезть на себя, затем быстро взмахнул крыльями. Пара поднялась в темное небо.
— Когда мы достигнем цели, я вернусь сюда и положу конец этому ужасу, — заявил Кориалстраз. И тихо добавил: — Слишком много ужаса в этом мире.
Ронин не ответил ему, бросив последний взгляд вниз. Это могло быть обманом зрения, но ему показалось, будто наружу повылезало еще больше вурдалаков, когда дракон улетел. Он увидел, как они собирались дюжинами, и все голодно смотрели наверх… на чародея.
Он оторвал от них взгляд, счастливый от того, что они отправились на Калимдор. Несомненно, после этой ночи, что бы их не ждало впереди, едва ли это могло быть еще хуже.
Несомненно…
