Глава 21
ПОЛЕТ
Из-за входящего вызова цифры на экране вдруг сменились именем, и глаза Трэвиса округлились.
— Трент? — С его губ слетел смешок удивления, а лицо расплылось в улыбке.
Трэвис посмотрел на меня.
— Это Трент! — Я ахнула, сжала его руку, а он закричал:
— Где ты? Что значит — в «Моргане»? Я буду там через секунду, не двигайся с чертова места!
Я рванула вперед, пытаясь угнаться за Трэвисом. Он как сумасшедший бежал через студенческий городок, таща меня за собой.
Когда мы добрались до «Моргана», мои легкие разрывались на части. По ступенькам сбежал Трент.
— Господи помилуй, братишка! Я думал, ты поджарился, как тост! — сказал Трент, прижимая нас к себе так крепко, что даже трудно стало дышать.
— Ну ты и негодяй! — закричал Трэвис, отпихивая брата. — Я думал, ты мертв, черт возьми! Ждал, когда спасатели вынесут из «Китона» твое обуглившееся тело!
Трэвис нахмурился, глядя на брата, потом снова его обнял, нащупал мою кофту, прижал к себе и меня. Через некоторое время он отпустил Трента, но не меня.
— Извини, Эбби. Я запаниковал.
— Рада, что с тобой все в порядке. — Я покачала головой.
— Со мной? Да мне лучше умереть, чем явиться к Трэвису без тебя. Когда ты убежала, я попытался найти тебя, заблудился и стал искать другой выход. Я шел вдоль стен, ища то самое окно, натолкнулся на копов, и они помогли мне выбраться. Я здесь чуть не спятил, черт побери! — воскликнул он, проводя рукой по коротким волосам.
Большими пальцами Трэвис смахнул слезы с моих щек, а потом задрал майку и вытер гарь с лица.
— Давайте уйдем отсюда. Скоро здесь все заполонят копы.
Трэвис обнял брата еще раз, и мы направились к «хонде» Америки. Трэвис наблюдал, как я пристегиваюсь. Он нахмурился, когда услышал мой кашель.
— Может, тебя стоит отвезти в больницу? На осмотр?
— Я в порядке, — ответила я, переплетая наши пальцы.
Опустив глаза, я увидела глубокий порез на внешней стороне его ладони.
— Это в бою или в окне?
— В окне, — ответил он, хмуро глядя на мои окровавленные ногти.
— Знаешь, ты спас мне жизнь.
Он сдвинул брови.
— Я не собирался уходить без тебя.
— Я знала, что ты придешь, — сказала я, крепко сжимая его кисть.
Мы держались за руки всю дорогу до квартиры. Глядя на багряную воду в душе, я уже не могла отличить, моя это кровь или Трэвиса. Я рухнула на кровать, по-прежнему ощущая запах дыма и паленой кожи.
— Вот, возьми. — Трэвис протянул мне низкий стакан с янтарной жидкостью. — Это поможет расслабиться.
— Я не устала.
Он не опускал стакан. В налитых кровью глазах читалось утомление.
— Попробуй отдохнуть, Гулька.
— Даже боюсь закрывать глаза. — Я приняла стакан и проглотила то, что в нем было.
Трэвис забрал его и поставил на тумбочку рядом со мной. Некоторое время мы сидели в тишине, осмысливая случившееся за последние часы. Я зажмурилась, когда воспоминания заполнились криками ужаса людей, оказавшихся в ловушке. Неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы забыть это. Да и смогу ли?..
На колено легла теплая рука Трэвиса, выводя меня из кошмара наяву.
— Сегодня погибло много народу.
— Я знаю.
— До завтра мы и не узнаем, сколько именно.
— По дороге мы с Трентом столкнулись с группой ребят. Удалось ли им выбраться? Так напуганы были…
Мои глаза наполнились слезами, но не успели они заструиться по щекам, как меня обхватили крепкие руки Трэвиса. Рядом с ним было спокойно и надежно. Когда-то меня пугало ощущение такой легкости в его объятиях, но после нынешних ужасных событий это могло только радовать. Было лишь одно объяснение чувству безопасности: я принадлежала Трэвису.
Теперь я точно знала это. Без всяких сомнений, без переживаний насчет того, что подумают другие, и страха совершить ошибку, я улыбнулась, обдумывая свои следующие слова.
— Трэвис!.. — сказала я, не отрывая головы от его груди.
— Что, детка? — прошептал он.
Наши телефоны зазвонили в унисон. Я передала Трэвису его мобильник и ответила на свой.
— Алло?
— Эбби! — завизжала Америка.
— Мерик, я в порядке. Мы в порядке.
— Мы только что узнали! Это во всех новостях!
Я слышала, как Трэвис объясняет Шепли случившееся, и изо всех сил пыталась успокоить Америку. Я ответила на дюжину ее вопросов и, сохраняя голос ровным, поведала о своих наиболее страшных приключениях. Но расслабилась я, лишь когда Трэвис накрыл мою кисть.
Я будто пересказывала чью-то историю, сидя в безопасности рядом с Трэвисом, за миллион миль от кошмара, чуть не унесшего наши жизни.
Америка всхлипнула, осознав, как близки мы были к смерти.
— Я сейчас же пакую вещи. Утром мы будем дома. — Подруга шмыгнула носом.
— Мерик, не уезжайте из-за нас. Мы в порядке.
— Я обязана увидеть тебя и обнять. Только тогда я поверю, что ты в порядке. — Она заплакала.
— Сможешь обнять меня в пятницу.
Она снова шмыгнула.
— Я люблю тебя.
— Я тоже. Хорошего отдыха.
Трэвис посмотрел на меня и прижал телефон к уху.
— Шеп, лучше обними свою девушку. Кажется, она очень расстроена. Знаю, приятель… я тоже. До скорого.
Я отключила связь за секунду до Трэвиса, и мы еще некоторое время сидели молча, переваривая случившееся.
Через несколько минут Трэвис откинулся на подушку и притянул меня к своей груди.
— Как там Америка? — спросил он, глядя в потолок.
— Расстроена. Но с ней все будет хорошо.
— Рад, что их там не было.
Я даже представить себе не могла, что случилось бы, не отправься они к родителям Шепли.
Вспомнились искаженные ужасом лица. Вспомнилось, как те девушки пытались выбраться из подвала, расталкивая парней.
Перед внутренним взором появились испуганные глаза Америки. Мне стало тошно при мысли о красивых светлых волосах подруги, перепачканных гарью, как у других мертвецов, уложенных на газоне перед зданием.
— Я тоже рада, — содрогнувшись, сказала я.
— Извини. Ты сегодня многое пережила. Я не должен подливать масла в огонь.
— Трэв, ты там был.
Несколько секунд он молчал, а когда я уже собиралась заговорить, тяжело вздохнул:
— Меня, вообще-то, трудно испугать. Но это случалось. Когда я впервые проснулся без тебя, когда ты оставила меня после Вегаса, когда подумал, что придется сообщить отцу о смерти Трента. Но я пришел в настоящий ужас, увидев тебя в той охваченной пламенем комнате. Добрался до двери, был уже в нескольких шагах от выхода, но не смог уйти.
— Ты о чем? С ума сошел? — Я приподняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Еще никогда в жизни я не был в таком здравом уме. Поэтому развернулся и добрался до той комнаты, где должна была находиться ты. Все остальное потеряло значение. Я даже не знал, выберемся мы или нет, просто хотел быть рядом, что бы ни случилось. Голубка, я боюсь лишь одного — жизни без тебя.
Я с нежностью поцеловала его.
Когда наши губы разъединились, я улыбнулась.
— Тогда тебе нечего бояться. Мы вместе навсегда.
— Я бы прожил все заново. — Трэвис вздохнул. — Не отдал бы ни секунды, лишь бы оказаться здесь и сейчас.
Мои веки отяжелели, и я сделала глубокий вдох. Легкие протестовали, все еще не отойдя от дыма. Я кашлянула, но расслабилась, когда теплые губы Трэвиса коснулись моего лба. Он водил рукой по моим влажным волосам, и я слышала, как мерно бьется сердце в его груди.
— Вот оно, — проговорил он.
— Что?
— Мгновение. Когда я наблюдаю за тобой во сне… и вижу умиротворенность на твоем лице. Это оно. После смерти матери все изменилось, но я снова ощущаю это. — Он опять глубоко вздохнул и прижал меня крепче. — В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто такое, что необходимо мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… это ты целиком.
Уголки моего рта приподнялись, и я уткнулась лицом Трэвису в грудь.
— Трэв, дело в нас. Все бессмысленно, если мы не вместе. Ты заметил это?
— Заметил? Да я тебе весь год об этом толкую! — поддразнил он. — Это уже факт. Цыпочки, бои, расставания, Паркер, Вегас, даже пожар… Наши отношения способны выдержать что угодно.
Я снова приподняла голову и увидела счастье в глазах Трэвиса. Это напомнило мне о гармонии, читавшейся на его лице, когда я проиграла пари и осталась с ним в квартире, когда впервые призналась в любви, когда взглянула на него утром после Дня святого Валентина. Похожее выражение, но не то же самое. Теперь оно стало постоянным. Осторожность и надежда исчезли из его взгляда, зато появилось безоговорочное доверие.
Я поняла это. Ведь глаза Трэвиса были отражением моих.
— Вегас?.. — сказала я.
Трэвис нахмурился, не совсем понимая мой замысел.
— И что?..
— Ты подумывал вернуться туда?
Его брови взметнулись.
— По-моему, это не слишком хорошая мысль.
— А если мы просто туда на одну ночь?
Он растерянно осмотрелся в темной комнате.
— На одну ночь?
— Женись на мне, — без колебаний сказала я и сама удивилась, как легко это далось.
Лицо Трэвиса расплылось в широкой улыбке.
— Когда?
Я пожала плечами.
— Мы можем купить билеты на завтра. Сейчас весенние каникулы. У меня нет никаких планов, а у тебя?
— Сейчас я разоблачу твой блеф, — потянулся он к телефону. — «Американ эйрлайнс»! — проговорил парень, следя за моей реакцией. — Я бы хотел забронировать два билета до Вегаса. На завтра. Хм… — Он взглянул на меня: не передумала ли. — На два дня. В оба конца. Не важно, какие места.
Я положила подбородок ему на грудь, ожидая, когда он закончит бронировать билеты. Чем дольше Трэвис говорил по телефону, тем шире становилась его улыбка.
— Ага… подождите минутку. — Он указал на свой бумажник. — Гулька, достань мою карточку.
Я радостно вытащила карточку и подала ему.
Трэвис продиктовал оператору номер, время от времени поглядывая на меня.
— Да, мэм, — подтвердил он заказ. — Да, заберем на стойке регистрации. Спасибо.
Парень дал мне свой телефон, я положила его на тумбочку и дождалась, когда Трэвис заговорит.
— Ты только что попросила жениться на тебе, — сказал он, ожидая подвоха.
— Точно.
— Ты ведь понимаешь, все всерьез. Я только что забронировал два билета до Вегаса, на завтрашний полдень. Значит, мы женимся вечером.
— Спасибо.
Трэвис прищурился.
— Когда ты пойдешь в понедельник на занятия, то будешь уже миссис Мэддокс.
— Ой, — сказала я, оглядываясь по сторонам.
Трэвис изогнул брови.
— Передумала?
— На следующей неделе мне нужно разобраться с одним важным докладом.
Трэвис медленно кивнул, настороженно взглянул на меня и с надеждой спросил:
— Так завтра ты выйдешь за меня?
— Ага. — Я улыбнулась.
— Ты серьезно?
— Да.
— Как же я люблю тебя, черт побери! — Он впился мне в губы поцелуем.
— Вспомнишь об этом лет через пятьдесят, когда я по-прежнему буду обставлять тебя в покере. — Я захихикала.
Его лицо сияло торжеством.
— Если это означает шестьдесят или семьдесят лет с тобой, детка… то разрешаю делать все, что угодно.
Я изогнула бровь.
— Ты еще об этом пожалеешь.
— Спорим, что нет?
Я улыбнулась так лукаво, как только смогла.
— Ты настолько уверен, что готов поспорить на свой новенький мотоцикл?
Трэвис тряхнул головой, а дразнящая улыбка сменилась серьезностью.
— Я поставлю что угодно. Гулька, я не жалею ни об одной секунде, проведенной с тобой, и никогда не буду жалеть.
Я протянула руку, Трэвис без промедления сжал ее, поднес к губам и нежно поцеловал. В комнате воцарилась тишина, слышался лишь слабый вздох после поцелуя.
— Эбби Мэддокс… — сказал Трэвис, сияя от счастья при свете луны.
Я прижалась щекой к его обнаженной груди.
— Трэвис и Эбби Мэддокс. Хорошо звучит.
— Кольца!.. — Трэвис нахмурился.
— О них мы позаботимся позже. Я доверяю это тебе.
— Э… — Трэвис замолчал, с подозрением глядя на меня.
— Что? — спросила я, напрягаясь.
— Только не злись, — нервно заерзав, сказал он и крепче сжал меня в объятиях. — Я вроде как… уже позаботился об этом.
— О чем? — спросила я, изгибая шею, чтобы взглянуть ему в глаза.
Он уставился в потолок и вздохнул.
— Ты будешь злиться.
— Трэвис!..
Я нахмурилась, когда он дотянулся до тумбочки и выдвинул ящик.
— Что еще? — Я убрала с лица влажные волосы. — Ты купил презервативы?
— Нет, Гулька. — Он усмехнулся.
Трэвис сдвинул брови, на переносице, залез рукой вглубь ящика, нащупал то, что искал, переместил взгляд на меня и извлек из своего тайника бархатную коробочку.
Я опустила глаза, когда Трэвис положил ее себе на грудь и подпер голову рукой.
— Что это? — спросила я.
— Ты хочешь узнать, как оно выглядит?
— Хорошо, спрошу иначе. Когда ты это купил?
Трэвис вздохнул. Коробочка поднялась и опустилась вместе с его грудью.
— Некоторое время назад.
— Трэв…
— Просто увидел однажды и подумал, что оно будет идеально смотреться… на твоем пальчике.
— Когда именно?
— Разве это важно? — Трэвис слегка поморщился, и я не смогла сдержать смех.
— Можно взглянуть? — Я улыбнулась; голова у меня шла кругом.
Трэвис тоже улыбнулся, глядя на коробочку.
— Открой.
Я прикоснулась к ней пальцем, ощутила бархатную поверхность, взялась за золотистый замочек и открыла. Перед глазами сверкнуло, и я захлопнула крышку.
— Трэвис! — вскрикнула я.
— Я знал, что разозлишься! — сказал он, садясь и беря меня за руки.
Я сжала коробочку как гранату, которая вот-вот взорвется, потом закрыла глаза и покачала головой.
— Ты с ума сошел?
— Я знаю, о чем ты думаешь. Но мне пришлось. Это идеальное кольцо. И я оказался прав! С тех пор я не видел подходящих!
Я удивленно посмотрела на Трэвиса и прочла в его карих глазах не тревогу, а гордость. Осторожно убрала ладонь с коробочки, приоткрыла ее и достала кольцо из крошечной прорези. Крупный круглый бриллиант сверкал даже при тусклом свете, ловя лунное сияние каждой гранью.
— Боже мой!.. — прошептала я, когда Трэвис взял мою левую руку. — Оно великолепно!
— Можно надеть? — спросил он, внимательно глядя на меня.
Когда я кивнула, Трэвис поджал губы, надел мне на палец серебристое кольцо и на несколько секунд задержал на нем взгляд.
— Вот теперь оно великолепно.
Мы некоторое время пялились на мою руку, потрясенные таким контрастом — огромный бриллиант на маленьком тонком пальчике. Белое золото было украшено мелкими бриллиантами по обе стороны от большого.
— Ты мог бы сделать двойной взнос за машину, — произнесла я еле слышно, не в силах говорить громче.
Когда Трэвис поднес мою руку к губам, я проследила за ней взглядом.
— Я миллионы раз представлял, как оно будет смотреться на твоей руке. А теперь…
— Что? — с улыбкой спросила я, любуясь его завороженным взглядом.
Трэвис поднял на меня взгляд.
— Думал, мне еще лет пять придется мучиться, прежде чем я смогу испытать такое.
— Я хотела этого не меньше, чем ты, устала притворяться каменной статуей, — сказала я и прижалась губами к его рту.
