ГЛАВА 13
Во вторник утром мне пришлось проснуться до рассвета. Я оставила записку для Кэри на таком месте, где он сразу бы ее увидел, а потом, поймав такси, отправилась к себе домой, где приняла душ, переоделась, выпила кофе и попыталась избавиться от упорного ощущения, будто что-то не так. Скорее всего, дело было в усталости и нехватке сна, что всегда влекло за собой депрессию.
Я твердо заявила себе, что к Гидеону это никакого отношения не имеет, но узел в животе упорно доказывал обратное.
Взглянув на часы, я увидела, что уже начало девятого и скоро пора выходить, потому что ни звонка, ни эсэмэски от Гидеона насчет того, что он пошлет за мной машину, не было. Прошли почти сутки с того момента, когда я последний раз видела его или говорила с ним, потому что телефонный разговор, состоявшийся вчера в девять вечера, был более чем краток. Гидеон был чем-то занят, и фактически я услышала от него лишь «привет» и «пока».
Конечно, мне было понятно: работы у него выше крыши и обижаться на него за то, что ему теперь приходится разбираться с нерешенными проблемами, успевшими накопиться за время нашего отсутствия, не стоило Даже при таких обстоятельствах он оказал мне неоценимую помощь во всем, связанном с Кэри, большую, чем можно ожидать. А уж разбираться с моими чувствами в связи со всем этим следовало мне самой.
Допив кофе, я ополоснула чашку и, прихватив сумочку и пакет, вышла из дому. На обсаженной деревьями улице было тихо, но в целом Нью-Йорк уже проснулся и был насыщен осязаемой кипучей энергией. Женщины в элегантных деловых нарядах и мужчины в костюмах пытались поймать проезжавшие мимо такси, но в конце концов, махнув на это рукой, набивались в переполненные автобусы или спускались в метро. Цветочные киоски, как всегда, радовали взгляд многоцветьем, словно желая мне доброго утра, так же как и аро¬мат, исходивший от ближайшей пекарни, где уже вовсю шла работа.
Я успела пройти некоторое расстояние по Бродвею, когда зазвонил телефон. При виде имени Гидеона я, испытав некоторое волнение, даже ускорила шаг.
— Привет, пропащий.
— Где ты, черт побери? — рыкнул он.
Неожиданная резкость поубавила мой восторг.
— По дороге на работу.
— Почему?
Похоже, он перебросился несколькими фразами с кем-то еще, после чего возобновил разговор:
— Ты в такси?
— Пешком иду. Господи, ты что, сегодня не с той ноги встал?
— Тебе следовало дождаться машины.
— Ты не говорил мне, что пришлешь машину. Звонка от тебя не было, а опаздывать на работу, после того аде вчера уже пропустила день, мне не с руки.
— Надо было позвонить мне, а не уходить. — Голос его был низким и гневным.
Я тоже разозлилась:
— Когда я звонила тебе в последний раз, ты был так занят, что и минуты не смог мне уделить.
— Ева, у меня накопились дела. Дай мне с ними разобраться.
— Да без вопросов. Как насчет сейчас?
Я отключилась и бросила телефон в пакет.
Он немедленно позвонил снова, но я, кипя от негодования, игнорировала это. Когда несколько минут спустя со мной поравнялся «бентли», я продолжила идти. Машина двигалась параллельно, потом переднее пассажирское стекло опустилось.
Выглянул Энгус:
— Мисс Трэмелл, прошу.
Я помедлила, глядя на него:
— Вы один?
— Да.
Вздохнув, я села в машину. Телефон продолжал надрываться, так что в конечном счете я достала его и отключила звонок. Мы проехали квартал, когда я услышала в динамике автомобиля голос Гидеона:
— Ты ее подобрал?
— Да, сэр, — ответил Энгус.
Связь прервалась.
— Какая муха его укусила? — спросила я, глядя на Энгуса в зеркальце заднего вида.
— Ему приходится думать о многом.
Ну уж, во всяком случае, не обо мне. Трудно было поверить в такую обидную резкость. Вчера вечером он тоже был краток, но не груб.
Через несколько минут после моего прихода на работу у меня в отсеке появился Марк.
— Очень жаль, что с твоим другом приключилась такая беда, — сказал он, ставя мне на стол чашку кофе. — Надеюсь, с ним все будет в порядке.
— В конечном счете да. Кэри — крутой малый, прорвется.
Я убрала свои вещи в нижний ящик и с благодарностью взялась за дымящуюся чашку.
— Спасибо. И за вчерашний день тоже.
Его генные там были полны тепла и заботы
— Я удивлен, что ты пришла сегодня.
— Мне нужно работать, — улыбнулась я, хотя внутри у меня все переворачивалось. Ничто в моем мире не могло быть правильно, если что-то неправильное происходило между мною и Гидеоном. — Расскажи, что я пропустила…
Утро прошло быстро. У меня имелся список дел, дожидавшихся завершения с конца прошлой недели, а Марк к одиннадцати тридцати должен был кровь из но¬са доработать запрос предложений. Это было сделано, и к тому времени, когда мы отослали запрос, работа улучшила мое настроение настолько, что об утренней размолвке с Гидеоном хотелось просто забыть. Может, на него опять кошмар накатил. Не выспался, бедняга, вот с утра его и колбасит. Решив, что позвоню ему после обеда, просто, на всякий случай, я проверила почтовый ящик.
Первым делом ввела имя Гидеона и просмотрела спи¬сок заголовков в Google в надежде получить представление о том, чем он так занят, и взгляд мой туг же резанули слова «бывшая нареченная». Узел в желудке скрутился снова, причем туже, чем раньше.
Кликнув по строчке, я перешла на портал светских сплетен, где увидела снимок, сделанный в «Табло уан», на котором красовались Гидеон и Коринн.
Они сидели вместе за столиком у окна, она интимным жестом положила ладонь на его руку. На нем был тот же костюм, в котором он появлялся накануне в больнице, но я все равно проверила число, уж очень хотелось надеяться, что снимок окажется старым.
Надежды не оправдались
Мои ладони покрылись потом. Мучая себя, и просмотрела все сообщения и все доступные фото. На некоторых он улыбался, выглядел весьма довольным для человека, чья девушка находилась в это время в больнице у постели избитого до полусмерти друга. Мне хотелось что-нибудь швырнуть. Или заорать. Или подняться в офис Гидеона и потребовать ответа, что, черт возьми происходит. Он отшил меня, когда я звонила ему накануне вечером, чтобы отправиться на ужин со своей бывшей.
Неожиданно зазвонивший рабочий телефон заставил меня подскочить на месте.
— Офис Марка Гэррити, говорит Ева Трэмелл, — сняв трубку, машинально произнесла я.
— Ева, — послышался, как всегда, оживленный голос Мегуми. — Тут тебя внизу один парень спрашивает… Бретт Клайн.
Ошеломленная, я, наверное, минуту сидела молча, пытаясь осмыслить услышанное, потом перенаправила новости с фотоснимками на электронную почту Гидеона, чтоб он знал, и сказала:
— Сейчас спущусь.
Бретта я приметила в холле сразу, как только прошла за турникет. Он был в черных джинсах и фирменной футболке «Шести девятых». Темные очки скрывали глаза, но шипастая, с выбеленными остриями прическа привлекала внимание, как и его тело. Бретт был высок и мускулист, превосходя по этой части даже Гидеона, а уж тот был накачан что надо.
При виде меня Бретт вынул руки из карманов и выпрямился.
— Эй! Ну у тебя и вид!
Я машинально оглядела свое платье с рюшами, не сразу поняв, что он просто ни разу не видел меня в подобном наряде.
— Удивляюсь, что ты еще в городе.
Но куда более удивительным было то, что он отыскал меня, однако этого я говорить не стала, хотя и по¬радовалось, поскольку беспокоилась за него.
— На выходные мы давали шоу в Джонс-Бич, а вчера вечером выступали в Медоулендс. А теперь катим на юг, но я смылся, чтобы повидать тебя. Пошуровал в Сети, выяснил, где ты работаешь, и двинул сюда.
«Ох, Google, Google», — только и смогла подумать я.
— Я очень рада, что у тебя все получается. Есть время перекусить?
— Да, — быстро и с жаром отозвался он, что несколько меня встревожило.
Да, конечно, я была возбуждена, раздражена и настроена поквитаться с Гидеоном, однако желания сбивать Бретта с толку у меня не было. Впрочем, я не удержалась от искушения отправиться с ним в тот самый ресторан, где как-то раз нас щелкнули с Кэри, в надежде и сейчас попасть под прицел папарацци. Пусть Гидеон на своей шкуре прочувствует, каково видеть такие снимки.
Пока мы ехали в такси, Бретт спросил меня про Кэри и ничуть не удивился, узнав, что мой лучший друг переехал вместе со мной на другой конец страны.
— Вы всегда были неразлучны, — заметил Бретт, — кроме тех моментов, когда он трахался. Передай ему от меня привет.
— Непременно.
О том, что Кэри лежит в больнице, я говорить не стада, потому что это казалось мне слишком личным.
Свои очки Бретт снял только уже за столиком, и увидела здоровенный, от правой брови до скулы, фо¬нарь
— Господи! — ахнула я, — Извини.
Он пожал плечами:
— Перед выходом на сцену замазываю гримом, так что все нормально. Бывало и хуже, сама знаешь. Но ведь и я ему пару раз врезал как следует, верно?
Припомнив синяки на челюсти и боку Гидеона, я кивнула:
— Да.
— Стало быть… — Он помолчал, пока официантка ставила на столик бутылку воды и два бокала, — ты встречаешься с Гидеоном Кроссом.
Я могла лишь подивиться тому, что этот вопрос всплыл как раз тогда, когда у меня вовсе не было уверенности в том, что эти отношения продлятся.
— Да, мы с ним видимся.
— Это серьезно?
— Иногда кажется, что очень, — честно призналась я. — А как ты? Встречаешься с кем-нибудь?
— Сейчас нет.
Некоторое время ушло на то, чтобы ознакомиться с меню и сделать заказ. Ресторан был полон, за столиками царило оживление, фоновая музыка была едва слышна из-за гомона и звона посуды, которые доносились из находившейся неподалеку кухни.
Мы смотрели друг на друга через стол оценивающими взглядами, и я чувствовала наполнявшую пространство между нами энергетику влечения. А когда Бретт облизал губы, поняла, что ему пришла в голову та же мысль.
— Почему ты написал «Золотую»? — неожиданно спросила я, не в силах больше сдерживать свое любопытство.
Перед Гидеоном и Кэри я прикидывалась, будто он ничего для меня не значит, но на самом деле просто сводила с ума.
Бретт откинулся на стуле:
— Потому что неустанно думал о тебе.
— Не понимаю почему.
— Ева, мы были вместе полгода. Это самая долгая связь, какую я имел с кем бы то ни было.
— Но мы не были вместе — возразила я. Голос мой понизился. — Ни в чем, кроме секса.
Его губы сжались в тонкую линию.
— Я понимаю, чем был для тебя, но это не значит, будто мне не было больно.
Я молча уставилась на него, сердце мое неистово колотилось в груди.
— Я чувствовала себя как обдолбанная или что-то в этом роде. Насколько помню, мы перепихивались после шоу и ты отбывал по своим делам. А если меня не оказывалось под рукой, прихватывал кого-нибудь еще.
Он подался вперед:
— Чушь! Я пытался держать тебя при себе. Просил, чтобы ты всегда ошивалась поблизости.
Мне потребовалось два очень глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Сейчас, спустя почти четыре года, Бретт Клайн говорил со мной именно так, как мне этого страстно хотелось тогда. Мы находились на людях, обе¬дали вместе, это было почти свидание. В голове моей, где и так царила полнейшая сумятица из-за Гидеона, все путалось.
— Бретт, я по тебе с ума сходила. Выводила твое имя в окружении маленьких сердечек, как втрескавшаяся малолетка. Мне отчаянно хотелось стать твоей подружкой.
— Прикалываешься, да? — Он потянулся и схватил меня за руку. — Что же тебе помешало?
— Я опустила взгляд на подаренное Гидеоном кольцо, которое сейчас рассеянно теребил пальцами Бретт.
— Помнишь, как мы наведывались в бильярдную?
— А то. Как можно это забыть? — Он прикусил нижнюю губу, явно вспоминая, что я вытворяла на заднем сиденье его тачки, желая стать лучшей девчонкой, какая у него когда-либо была, чтобы до других ему просто дела не было. — Мне казалось, мы пришли к тому, что теперь будем видеться не только в баре, но, едва мы вошли внутрь, ты куда-то смылась.
— В туалет, — тихо произнесла я, припоминая тогдашнюю боль и смятение, словно все это произошло только что. — А когда вышла, вы с Даррином были у разменного автомата, четвертаки для игры получали. Ты стоял ко мне спиной, меня не видел, а я слышала, как вы с ним трепались… и гоготали. — С глубоким вздохом я отняла у него руку.
Бретт, надо отдать ему должное, поерзал в явном смущении.
— Хрен я, конечно, точно помню, что тогда гнал, но… Блин, Ева. Мне был двадцать один год. Наша группа начинала набирать популярность. Девчонки так и вешались.
— Знаю, — сухо отозвалась я. — Сама была одной из них.
— К тому времени я уже несколько раз с тобой переспал. А в бильярдную притащил как раз для того, чтобы показать ребятам — у нас вроде как складываются отношения. — Он до боли знакомым жестом потер лоб. — У меня просто храбрости не хватало даже перед самим собой признаться в том, что у меня к тебе за чувства. Я норовил списать все на секс, но это была неправда.
Я подняла стакан и отпила, чтобы протолкнуть внутрь застрявший в горле ком. Его рука упала на подлокотник.
— Так, стало быть, я сам все испоганил своей болтовней. Потому ты и свалила. И никогда больше никуда со мной не ходила.
— Я была в отчаянии, Бретт, — признала я, — но не желала этого показывать.
Официантка принесла блюда, и я подумала, зачем вообще делала заказ, поскольку была слишком расстроена, чтобы есть.
А вот Бретт энергично взялся за стейк, но потом неожиданно положил вилку и нож.
— Тогда я не подавал виду, но нынче все знают, что творилось в то время в моей башке. «Золотая девочка» — наш лучший хит. Именно благодаря ему мы и подписали соглашение с «Видал».
Мысль о том, чем все кончилось, вызвала у меня улыбку.
— Это действительно прекрасная песня, и голос твой, когда ты ее исполняешь, звучит восхитительно. Я правда очень рада тому, что ты нашел меня и мы увиделись до твоего отъезда. То, что мы смогли обо всем этом поговорить, действительно много для меня значит.
— А что, если я не хочу вот просто так распрощаться и отбыть на гастроли? — Он глубоко вздохнул и со свистом выпустил воздух. — Ева, в последние несколь¬ко лет ты была моей музой. Благодаря тебе я написал лучшее, что есть в репертуаре группы.
— Это очень трогательно… — начала я.
— Мы закипаем друг от друга. По-прежнему. Знаю, ты это чувствуешь. То, как ты поцеловала меня в тот вечер…
— Это была ошибка. — Я сцепила руки под столом. Чего мне только не хватало, так это очередной драмы. На еще один такой же вечер, как в пятницу, у меня просто не было сил. — К тому же ты должен подумать и о том, что Гидеон владеет вашим товарным знаком. Вряд ли тебе нужны трения.
— Да хрен с ним. Что он, хотелось бы знать, сделает? — Бретт побарабанил пальцами по столу. — Я хочу снова попытать счастья с тобой.
Я покачала головой и потянулась за сумочкой.
— Это невозможно. Даже не будь у меня возлюбленного, я просто не та девушка, которая годится для твоего образа жизни. Я требую слишком много заботы.
— Да уж помню, — проворчал Бретт. — Что помню, то помню.
— Я не это имела в виду, — покраснев, ответила я.
— А мне тоже не только это нужно. Я могу измениться для тебя. Посмотри на меня — группа в пути, а мы с тобой вместе. Я могу найти возможность. Я хочу этого.
— Все не так просто. — Я достала из бумажника наличные и бросила на стол. — Ты ведь меня не знаешь. И не знаешь, что значит иметь со мной отношения, какая это нелегкая работа.
— Испытай меня, — отозвался он.
— Я требовательная, прилипчивая, болезненно ревнивая. Да ты со мной за неделю с катушек съедешь.
— Да я уже съезжаю — от одного твоего вида. И балдею. — Его лицо сделалось серьезным. — Кончай убегать, Ева. Дай мне шанс.
Я встретилась с ним взглядом и не отвела глаз.
— Я люблю Гидеона.
У него поднялись брови. Лицо его оставалось потрясающим, несмотря на фингал.
— Не верю.
— Извини. Мне пора идти. — Я встала из-за стола и направилась мимо него к выходу.
Он удержал меня за локоть:
— Ева…
— Пожалуйста, не устраивай сцен, шепотом попросил я, ругая себя за необдуманное решение притащиться с ним в такое популярное место. —
— Ты не поела.
— Не могу. Мне надо идти..
— Ладно Но я не отступлюсь. — Бретт отпустил руку. — Я ошибаюсь, но я и учусь на своих ошибках
— Шансов нет, — со всей возможной твердостью заявила я. — Никаких.
Бретт вонзил вилку в кусок стейка.
— Докажи.
Выйдя из ресторана, я увидела припаркованный у тротуара «бентли». Энгус вышел наружу и открыл для меня заднюю дверь.
— Откуда вы узнали, где я?
Его появление стало для меня полной неожиданностью.
В ответ он лишь доброжелательно улыбнулся и прикоснулся к краю шоферской фуражки.
— Но это же жуть какая-то, Энгус, — пожаловалась я, залезая на заднее сиденье.
— Спорить не стану, мисс Трэмелл. Но я всего лишь выполняю свою работу.
По дороге к Кроссфайру я отбила эсэмэску Кэри:
«Обедала с Бреттом. Просит дать ему шанс».
«Одно к одному», — ответил Кэри.
«Весь день в обломах. Хочу обновления», — написала я ему.
Телефон зазвонил. Это был Кэри.
— Детка, — протянул он, — хочу выразить сочувствие, правда, но любовный треугольник — это ведь так восхитительно. Особенно если его участники — решительный рок-музыкант и властный миллиардер. Бррр!
— О боже. Прекрати сейчас же.
— Вечером увидимся?
— Непременно. Но, пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом.
Я отключилась под его смех, втайне радуясь тому, какое у него славное настроение. Похоже, Трей умеет творить чудеса.
Энгус высадил меня напротив входа в Кроссфайр, и я, поспешив по жаре в прохладный холл, успела заскочить в лифт, прежде чем закрылись двери. Кроме меня в кабине находилось еще человек шесть, разбившихся на две оживленно общавшиеся группы. Я стояла в углу и изо всех сил старалась заставить себя отрешиться от личных проблем и переключиться на работу.
— Эй, мы наш этаж проехали, — заметила вдруг одна девушка.
Я посмотрела на стрелку над дверью.
Парень, стоявший ближе всех к панели, начал нажимать на все кнопки подряд, но ни одна не зажигалась… кроме самой верхней.
— Кнопки не работают.
Мой пульс участился.
— Надо в аварийную позвонить, — сказала другая девушка.
По мере подъема бабочки в моем желудке все более отчаянно махали крылышками, но наконец кабина остановилась и двери отворились.
На площадке стоял Гидеон. На лице прекрасная бесстрастная маска. Глаза ослепительно-голубые… и холодные как лед. От одного его вида у меня перехватило дыхание.
Никто в кабине не проронил ни слова. Я не шелохнулась, молясь о том, чтобы двери поскорее закрылись, но Гидеон взял меня под локоть и вытащил наружу. Я в ярости отбивалась, желая хоть как-нибудь досадить ему. Двери закрылись за моей спиной, и он отпустил меня.
— Твое сегодняшнее поведение возмутительно, — прорычал он.
— Мое? А как насчет твоего? — Я повернулась к кнопкам вызова и нажала нижнюю, но она не загорелась.
— Ева, речь идет о тебе.
Взглянув на двери «Кросс индастриз», я с облегчением отметила, что рыжеволосой секретарши в приемной нет.
— Правда? — повернулась я к нему, злясь на себя из-за того, что при всех его непростительных выходках он все равно казался мне неотразимо привлекательным, — Ну конечно, обо мне говорить проще, чем о чем-нибудь на самом деле интересном, например о твоем вчерашнем ужине с Коринн.
— Нечего тебе выискивать в Сети сплетни обо мне, — отрезал он. — Ты намеренно стараешься выведать что-нибудь, из чего можно раздуть проблему.
— Ах, значит, в твоих действиях никакой проблемы нет? — выпалила я в ответ, чувствуя, как меня душат слезы. — Проблема лишь в том, что я о них узнаю?
Гидеон скрестил руки на груди:
— Ты должна верить мне, Ева.
— Ты сам делаешь это невозможным. Почему ты не сказал мне, что собираешься на ужин с Коринн?
— Потому что знал, тебе это не понравится.
— Ага, знал и все равно пошел.
Мне было больно. После всех наших разговоров, состоявшихся в выходные… после того, как он сказал, что понимает мои чувства…
— А ты пошла с Бреттом Клайном, зная, что мне это не понравится.
— А я тебе что говорила? Ты сам создал прецедент, показав, как надо обращаться с бывшими.
— Значит, зуб за зуб. Умно и по-взрослому, ничего не окажешь.
Я отшатнулась от него. В стоявшем передо мной муж чине не было ничего от Гидеона, которого я знала. Казалось, будто любимый мною человек куда-то исчез, а на против меня стоял не несть кто а его обличье.
— Прекрати, — прошептала а. — Не заставляй меня возненавидеть тебя,
По лицу Гидеона что-то промелькнуло, но так быстро, что я не успела ничего уловить. Я попыталась по его позе понять, в каком он состоянии. Гидеон держался на расстоянии от меня, его плечи напряжены, челюсти плотно сжаты.
Сердце мое обливалось кровью, взгляд поник. Я с трудом произнесла:
— Не могу сейчас находиться с тобой рядом. Отпусти.
Перейдя к другому лифту, Гидеон нажал на кнопку. Стоя спиной ко мне и глядя на стрелку индикатора, он сказал:
— Энгус будет забирать тебя каждое утро. Дожидайся его. А обедать тебе лучше на рабочем месте. В настоящее время тебе не стоит болтаться по улице.
— Почему?
— У меня сейчас по горло неотложных дел…
— Вроде ужина с Коринн?
— …и я не могу еще беспокоиться о тебе, — закончил он, проигнорировав мой выпад. — Думаю, прошу не так уж много.
Что-то было не так.
— Гидеон, ну почему бы тебе не поговорить со мной начистоту? — Я протянула руку и коснулась его плеча, но он отдернулся, как при ожоге, чем уязвил меня до глубины души. — Объясни, что происходит. Если возникла проблема…
— Проблема в том, что я в основном понятия не имею, где тебя черти носят, — рявкнул он и хмуро повернулся ко мне как раз в тот момент, когда открылись двери подошедшего лифта. — Между прочим, твой друг в больнице. Твой отец собирается приехать. Просто… сосредоточься на этом.
Я вошла в кабину с горящими от слез глазами. Если не считать того, что он за руку вытащил меня из лифта, Гидеон не прикоснулся ко мне. Не провел пальцами по щеке, даже не попытался поцеловать. И не заикнулся о намерении увидеться позже, в течение дня, сказав лишь, что Энгус будет ждать меня по утрам.
Я бывала в полном смятении, решительно не понимая, что происходит, откуда вдруг взялось это отчуждение, почему Гидеон столь напряжен и сердит, хотя, похоже, мой обед с Бреттом его ничуть не волновал.
Похоже, его ничто не волновало.
Дверь стала закрываться.
«Верь мне, Ева».
Он действительно выдохнул эти слова за миг до то¬го, как нас разделили двери, или мне просто этого хотелось?
Как только я вошла к Кэри, он мигом понял, что я не в себе. И это притом, что мне удалось выдержать тренировку по крав-мага у Паркера и забежать домой, чтобы принять душ и подкрепиться лапшой быстрого приготовления. После того как весь день во рту и крошки не было, это пересоленное и насыщенное углеводами блюдо больно ударило по моему желудку.
— Дерьмово ты выглядишь, — приглушив телевизор, заметил Кэри.
— Кто бы говорил, — буркнула я, неспособная в таком состоянии нормально воспринимать критику.
— Меня поколотили бейсбольной битой. А у тебя какое оправдание?
Я поправила подушку и ворсистое одеяло на своей раскладушке, а потом изложила Кэри события прошедшего дня, от начала до конца.
— И с того момента мы с ним не разговаривали, — устало закончила я. — Даже Бретт и тог связался со мной после обеда. Оставил внизу, у охраны, конверт с номе ром телефона. Туда также были вложены деньги, которые я бросила на стол в ресторане.
— Собираешься ему позвонить? — спросил Кэри.
— Да не хочу я сейчас думать о Бретте! — Я растянулась на раскладушке и запустила руки в волосы. — Я хочу понять, что происходит с Гидеоном. За последние тридцать шесть часов он словно претерпел пере¬садку личности.
— Может, из-за этого.
Приподняв голову над подушкой, я увидела, что Кэри показывает на что-то, лежащее на прикроватном столике. Я встала на ноги и присмотрелась. Это было издание гомосексуального сообщества.
— Трей принес это вчера, — сказал Кэри.
На первой странице красовался портрет Кэри, а под ним статья с предположением, что нападение было совершено на почве ненависти. В статье упоминалось и о нашей совместной жизни, и о моем романе с Гидеоном, причем, как мне показалось, с единственной целью добавить к тексту клубнички.
— На сайте у них то же самое, — тихо произнес Кэри. — Полагаю, кто-то в агентстве пустил слух, ну а потом его подхватили, и вот результат. Честно говоря, мне стало не по себе при мысли о том, как может разозлиться Кросс…
— Из-за твоей сексуальной ориентации? Да брось ты. Он не такой.
— Но хреновы писаки могут думать иначе. Не исключено, что из-за этой шумихи он и решил держать тебя под постоянным наблюдением. А если его беспокоит, что кто-то может попытаться через тебя добраться до меня, становится понятно, почему он не хочет, чтобы ты болталась по улицам.
— Но непонятно, почему бы ему так прямо мне и не сказать, — Я положила газету обратно. — Пока мы были в отъезде, все было так чудесно. Он был чудесным.
Мне уже казалось, что в наших отношениях настал новый этап. Может, и настал, да только к худшему. Он сам на себя не похож. Это просто… Ну, не знаю. Он сейчас за миллион миль от меня. Ничего не понимаю.
— Не тот я парень, Ева, который может это прояснить, — сжав мою руку, сказал Кэри. — Ответы есть только у него.
— Ты прав. — Я полезла в сумочку и достала телефон. — Скоро вернусь.
Я вышла на небольшую лоджию в стороне от комнаты ожидания и набрала номер Гидеона. Раздавались бесконечные звонки, но трубку никто не брал, а затем последовало предложение оставить сообщение в режиме голосовой почты. Тогда я набрала домашний номер. После третьего гудка Гидеон ответил.
— Кросс, — отрывисто произнес он.
— Привет.
После недолгого молчания послышалось «подожди», а потом раздался звук открывающейся двери. Звук изменился. Где бы ни находился Гидеон ранее, он перешел в другое место.
— Все в порядке? — спросил он.
— Нет. — Я потерла усталые глаза. — Мне не хватает тебя.
— Я… я не могу сейчас говорить, Ева, — вздохнул он.
— Почему? Я не понимаю, почему ты со мной так холоден. Я в чем-то провинилась?
Послышалось бормотание, и до меня дошло, что он прикрыл микрофон, чтобы с кем-то поговорить. Ужасающее чувство измены сдавило мне грудь, затруднив дыхание.
— Гидеон. Кто там у тебя?
— Мне надо идти.
— Скажи мне, кто там с тобой! — Энгус подъедет к больнице к семи. Поспи хоть немного, ангел.
Наступила тишина.
Я уставилась на телефон, словно он каким-то образом мог объяснить мне, что это за чертовщина.
Чувствуя себя раздавленной и несчастной, я отправилась обратно. Едва я отворила дверь в палату, как Кэри, подняв на меня глаза, тяжело вздохнул:
— Ну, детка, вид у тебя такой, будто только что помер твой щенок.
И тут меня прорвало. Я разрыдалась.
