Глава 2
Дорога назад
Эбби
Я посмотрела на сияющий камушек и снова вздохнула. Это был отнюдь не томный вздох молоденькой девушки, которая рассматривает роскошный бриллиант обручального перстня. Напротив – вздох, преисполненный дум. Тяжких, гнетущих дум, ведущих к еще более тяжким и гнетущим думам. Мы с Трэвисом не способны жить в разлуке, поэтому у нас не было другого пути. К тому же Трэвис Мэддокс любил меня так, как другим и не снилось. За всеми этими вздохами скрывались беспокойство и надежды, связанные с моим глупым планом. Мое стремление обеспечить безопасность Трэвиса было чуть ли не осязаемым.
– Голубка, прекрати, – сказал Трэвис. – Из-за тебя я тоже нервничаю.
– Просто… оно слишком большое.
– Оно великолепно сидит на твоем пальчике.
Трэвис откинулся назад. Мы устроились между бизнесменом, тихо бубнившим по телефону, и пожилой парой. Сотрудница авиалинии стояла возле выхода на посадку и что-то говорила по радиосвязи. Я подивилась, почему бы просто не использовать обычный микрофон. Девушка объявила несколько имен и вернула прибор на место.
– Должно быть, рейс переполнен, – заметил Трэвис.
Его левая рука лежала на спинке моего сиденья, а большим пальцем Трэвис нежно водил по моему плечу. Он пытался выглядеть расслабленным, но его выдавало нервно прыгающее колено.
– Бриллиант просто гигантский, – пожаловалась я. – Чувствую себя так, будто в любую минуту меня могут ограбить.
– Во-первых, ни один придурок не посмеет к тебе притронуться, – засмеялся Трэвис. – Во-вторых, это кольцо просто создано для твоего пальчика. Я это понял в ту секунду, когда его увидел…
– Внимание пассажирам рейса двадцать четыре – семьдесят семь до Лас-Вегаса, мы ищем троих желающих полететь более поздним рейсом. В качестве бонуса предлагаем проездные билеты, действующие один год с момента отправления.
Трэвис вопросительно взглянул на меня.
– Нет, – решительно ответила я.
– Торопишься? – с самодовольной улыбкой поинтересовался он.
– Вообще-то, да.
Я прильнула к нему и поцеловала. Потом вытерла у него под носом пятнышко сажи.
– Спасибо, детка, – сказал Трэвис, прижимая меня к себе.
Он посмотрел по сторонам, задрав подбородок, его глаза заискрились. В таком хорошем настроении я не видела его с той ночи, когда он выиграл наше пари. Я не сдержала улыбки. Может, все это и безрассудство, но здорово, когда тебя так любят. В ту же секунду я решила: хватит мучить себя! Ну и что, если я слишком рано нашла свою вторую половинку? Есть вещи и похуже. Да и в конце концов, не так уж и рано…
– Как-то раз я говорил о тебе с мамой, – сказал Трэвис, глядя на занимающие всю стену окна по левую сторону от нас.
Снаружи все еще было темно. Что бы Трэвис ни увидел, находилось оно не по ту сторону стекла.
– Обо мне? А тебе не кажется, что это вроде как… невозможно?
– Не совсем. Это было в тот день, когда она умерла.
Меня пронизала дрожь. Трэвис никогда не говорил со мной о матери. Мне часто хотелось спросить о ней, но удерживала мысль о том тошнотворном чувстве, которое охватывало меня всякий раз, стоило кому-нибудь спросить про мою мать.
– Она сказала, – продолжал он, – чтобы я нашел девушку, за которую стоит бороться. Ту, которую добиться не так просто.
Я слегка смутилась. Имел ли он в виду, что я как заноза в заднице? Если честно, так и было, но не в этом суть.
– Мама сказала, чтобы я никогда не прекращал борьбы, и так я и сделал. Она оказалась права.
Он глубоко вдохнул, позволяя этой мысли прочно засесть ему в голову.
Трэвис верил, что его мама говорила именно обо мне, что она одобрила бы меня, и из-за этого я испытала невероятное чувство. Казалось, что Диана, ушедшая из жизни семнадцать лет назад, любила меня сильнее, чем собственная мать.
– Обожаю твою маму, – сказала я, прислоняясь к груди Трэвиса.
Он опустил на меня взгляд и после небольшой паузы поцеловал в макушку. Его лица я не видела, но по голосу поняла, как сильно он тронут.
– Она бы тоже тебя полюбила. Не сомневаюсь.
Женщина вновь заговорила по радиосвязи:
– Вниманию пассажиров рейса двадцать четыре – семьдесят семь до Лас-Вегаса: скоро начнется посадка. Начнем с тех, кому понадобится специальная помощь, и с пассажиров с детьми, потом перейдем к посадке первого и бизнес-классов.
– А как насчет адски уставших? – Трэвис поднялся. – Мне нужен «ред булл». Может, стоило отложить до завтра?
Я изогнула брови:
– Ты не хочешь поскорее сделать из меня миссис Трэвис Мэддокс?
Помогая мне встать, он покачал головой:
– Не в этом дело. Я все еще в шоке, если тебе интересно знать. Просто не хочу, чтобы ты спешила только потому, что можешь передумать.
– А может, я боюсь, что это ты передумаешь.
– Ты ведь не всерьез так считаешь. – Трэвис нахмурился и обхватил меня руками. – Сама знаешь, я хочу этого больше всего на свете.
Я встала на цыпочки и поцеловала Трэвиса:
– Думаю, пора идти на посадку, поскорее прибыть в Вегас и пожениться, вот что я считаю.
Трэвис крепко прижал меня к себе, потом спустился поцелуями от щеки до ключицы. Я захихикала: было щекотно. Он еще один раз поцеловал меня, поднял с пола сумку, и мы пошли к очереди.
Мы показали наши посадочные талоны и, держась за руки, прошли по трапу. Стюардессы с понимающим видом посмотрели на нас и улыбнулись. Трэвис пропустил меня на сиденье, разместил наши сумки на верхней багажной полке и рухнул рядом.
– Вздремнуть бы в пути, но не уверен, что смогу. Я весь на взводе.
– Ты ведь сказал, что тебе нужен «ред булл».
Трэвис улыбнулся, на его щеке появилась ямочка.
– Не слушай весь вздор, что я несу. Возможно, я еще с полгода буду невменяемым, пока не осознаю наконец, что все мои мечты сбылись.
– Трэв, если тебе интересно, почему я так спешу выйти за тебя замуж… – Я отклонилась и посмотрела ему в глаза. – Ты только что назвал одну из причин.
– Да что ты говоришь?
– Вот именно.
Он сполз по креслу и опустил голову мне на плечо, поводил носом по моей шее и расслабился. Я прикоснулась губами к его лбу и посмотрела в окно. Другие пассажиры поднимались на борт и беззвучно молились, чтобы взлететь поскорее.
Еще никогда я так не благодарила судьбу за свое непревзойденное умение делать непроницаемое лицо. Мне хотелось встать и закричать, чтобы все наконец сели и пилот поднял самолет в воздух, но я вообще запретила себе шевелиться и заставила мышцы лица расслабиться.
Трэвис нащупал мою ладонь и переплел наши пальцы. Его дыхание согревало мою кожу, окутывая теплом. Иногда мне хотелось раствориться в нем. А что, если мой план не сработает? Трэвиса арестуют, последует судебный процесс, а потом худший из сценариев: его посадят в тюрьму. Я понимала, что нас могут разлучить на довольно приличное время, и мое обещание всегда быть с ним показалось вдруг ничтожным. Глаза увлажнились, по щеке скатилась слезинка. Я по-быстрому смахнула ее. Из-за проклятой усталости я всегда становилась излишне эмоциональной.
Другие пассажиры суетились, убирая сумки на полки, пристегивая ремни и не имея никакого понятия, что скоро наша с Трэвисом жизнь навсегда изменится.
Я отвернулась к окну. Что угодно, лишь бы отвлечься от настойчивого желания поскорее оторваться от земли.
– Ну давайте же быстрее, – прошептала я.
Трэвис
Я устроился у Эбби на плече и сразу же расслабился. От ее волос по-прежнему попахивало дымом, а руки были опухшими: это после того, как она пыталась открыть окно в подвале. Я изо всех сил старался выкинуть этот образ из головы: перепачканное гарью лицо Голубки, испуганные глаза, слезящиеся от дыма, с растекшейся под ними тушью. Если бы я тогда не вернулся за ней, может, она и не выбралась бы. Жизнь без Эбби казалась лишенной всякого смысла. Я даже не хотел думать о том, что значило потерять ее. Слишком уж резкий был переход от нашего ночного кошмара к событию, о котором я так мечтал, но его сглаживало то, что сейчас я находился рядом с Эбби. Самолет загудел, и стюардесса бесстрастным голосом произнесла объявление по громкой связи.
Я дотянулся до ладони Эбби и сцепил наши руки в замок. Она прижалась щекой к моей макушке – так легко, что прикидывай я в этот момент, какой шнур дернуть в аварийной ситуации, то наверняка не заметил бы этого прикосновения.
За какие-то пару месяцев сидящая рядом миниатюрная девушка стала для меня целой вселенной. Я мечтал о том, какой она будет красавицей в свадебном платье, как создаст в квартире собственный уют, как мы купим нашу первую машину и будем заниматься скучными повседневными делами, как все женатики, вроде мытья посуды и походов за покупками – главное, вместе. Представлял, как она идет по сцене на выпускном вечере. После мы нашли бы работу, потом завели бы детей. Года через три-четыре.
Мы оба вышли из неполных семей, но я знал, что Эбби будет очень хорошей матерью. Я вдруг подумал, что почувствую, когда она сообщит о беременности, и растрогался от одной лишь мысли.
Пускай жизнь не сплошной праздник, мы умели пробираться сквозь тернии. Трудностей у нас на пути встретилось немало, и мы все преодолели.
Думая о светлом будущем, в котором Эбби носит под сердцем нашего первенца, я расслабился на жестком сиденье самолета и уснул.
…Как я здесь очутился? Запах дыма щекотал ноздри, а от криков и стонов вдалеке в жилах стыла кровь, в то время как по лицу ручьем лился пот. Во сне я вновь оказался в недрах «Китон-холла».
– Голубка? – прокричал я. Закашлялся и прищурил глаза, но в темноте лучше видеть не стал. – Голубка!
Я и раньше испытывал схожее чувство. Паника, чистейшей воды адреналин, возникающий из-за реальной угрозы жизни. Смерть дышала мне в спину, но я не думал об опасности задохнуться дымом или сгореть заживо. В мыслях была лишь Эбби. Где она? Все ли с ней в порядке? Как спасти ее?
В поле зрения появилась дверь, освещенная приближающимся пламенем. Я повернул ручку и влетел в помещение десять на десять. Коробка из четырех бетонных стен. Единственное окно. И возле дальней стены группка девушек и парней, пытающихся дотянуться до спасительного выхода.
Дерек, один из моих «братьев», подсаживал девушку, которая в отчаянии тянулась к окну.
– Линдси, достанешь? – тяжело дыша, проговорил он.
– Нет! Не могу! – выкрикнула она, царапая ногтями стену.
Розовая футболка с символикой «Сигма Каппа» была мокрой от пота.
Дерек кивнул другу. Имени его я не знал, но мы ходили вместе на пары по гуманитарным наукам.
– Тод, подсади Эмили! Она выше!
Тод присел, сцепил пальцы в замок, но другая девушка прижалась к стене, оцепенев от страха.
– Эмили, иди сюда.
Ее лицо исказилось. Выглядела она как напуганный ребенок.
– Я хочу к маме, – захныкала она.
– Иди сюда, черт бы тебя побрал! – яростно крикнул Тод.
Собрав последние капли мужества, Эмили оттолкнулась от стены и забралась на руки Тоду. Он подсадил ее, но и она не смогла достать до окна.
Глядя, как ее подруга тянется к свободе, Лейни заметила приближающийся огонь и прижала кулаки к груди. Она так сильно стиснула их, что ее руки затряслись.
– Эмили, постарайся!
– Давайте попробуем другой выход! – сказал я, но ребята меня не услышали.
Возможно, они уже перепробовали несколько маршрутов и смогли найти лишь это окно. Я выбежал в темный коридор и осмотрелся. Тупик. Больше бежать некуда.
Я вернулся в комнату, лихорадочно соображая, как спастись. Пыльные простыни покрывали складированную в подвале мебель, стоявшую вдоль стен, и пламя скользило по ней, как по дороге. Его путь лежал к нашему убежищу.
Я отступил на пару шагов, потом повернулся лицом к компании. Глаза ребят округлились от испуга, они прижались к стене. Лейни в ужасе пыталась вскарабкаться по вертикальной поверхности.
– Вы не видели Эбби Эбернати? – спросил я.
Они меня не слышали.
– Эй! – снова крикнул я.
Никто из ребят меня не замечал. Я подошел к Дереку и крикнул ему на ухо:
– Эй!
Он посмотрел сквозь меня – на пожар, на лице парня застыл немой ужас. Я взглянул на всех остальных. Они также не видели меня.
В растерянности я подошел к стене и подпрыгнул, пытаясь дотянуться до окна, а в следующую секунду уже стоял на коленях снаружи и заглядывал внутрь. Дерек, Тод, Лейни, Линдси и Эмили по-прежнему находились внутри. Я попытался открыть окно, но безуспешно. Я не бросал попыток, надеясь, что окно вот-вот поддастся и я смогу вытащить ребят на улицу.
– Держитесь! – крикнул я им. – На помощь! – заорал я в надежде, что кто-нибудь услышит меня.
Девушки схватились друг за друга, а Эмили завыла.
– Это лишь кошмарный сон, – снова и снова повторяла она. – Кошмарный сон! Проснись! Проснись!
– Лейни, принеси простыню! – крикнул Дерек. – Скрути и положи под дверь.
Девушка сорвала простыню со стола. Линдси помогла ей, потом проследила, как подруга в отчаянии затыкает щель под дверью. Обе попятились.
– Мы в ловушке, – сказал Дереку Тод.
Плечи Дерека поникли. Лейни подошла к нему, парень прикоснулся ладонями к ее перепачканным щекам. Они посмотрели друг другу в глаза. Из-под двери в комнату просочился густой черный дым.
– Тод, подсади меня! – Эмили подпрыгнула к окну. – Я хочу выйти отсюда! Хочу наружу!
Тод с потерянным лицом наблюдал за попытками девушки.
– Мама! – закричала Эмили. – Мамочка, помоги мне!
Ее взгляд устремился к окну, но она до сих пор не видела меня.
Линдси потянулась к Эмили.
– Ш-ш, – сказала она, пытаясь утешить подругу. Потом накрыла рот рукой и закашлялась. Она посмотрела на Тода, по ее щекам заструились слезы. – Мы все умрем.
– Я не хочу умирать! – закричала Эмили, по-прежнему прыгая.
По мере того как дым заполнял комнату, я все сильнее колотил по окну. Адреналин в моей крови, наверное, зашкаливал, ведь я совершенно не ощущал, что со всей силы бью рукой по стеклу.
– Помогите мне! – закричал я, но никто не появился. – На помощь!
Окно заволокло дымом, кашель и крики стихли…
Резко открыв глаза, я осмотрелся. Я был на борту самолета вместе с Эбби, мои ладони впились в подлокотники кресла, а каждый мускул напрягся.
– Трэвис? – Эбби прикоснулась к моей щеке. – Ты вспотел.
– Сейчас вернусь, – проговорил я, ловко отстегивая ремень.
Я направился в хвост самолета, дернул на себя дверь в уборную и заперся. Открыв кран, плеснул воды в лицо и уставился на свое отражение в зеркале, глядя, как по подбородку стекают капли и падают на столешницу.
Все те люди оказались там из-за меня. Я знал, что «Китон» не самое безопасное место, а также знал, что в том подвале собралось слишком много народа. И все-таки не отменил бой. Я стал причиной смерти десятков людей, а теперь летел в Лас-Вегас. Что же я за человек такой?
Я вернулся к своему сиденью и опустился рядом с Эбби. Она внимательно посмотрела на меня и сразу же поняла, что со мной не все в порядке.
– Что такое?
– Все моя вина.
Голубка покачала головой:
– Нет. Не надо так думать.
– Мне следовало сказать «нет». Настоять на более безопасном месте.
– Ты не знал, что так случится. – Она осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. – Все случившееся ужасно. Настоящий кошмар. Но мы не могли этого предотвратить. И сейчас ничего уже не изменить.
– Эбби, а что, если меня арестуют? Что, если я сяду в тюрьму?
– Ш-ш, – проговорила она, прямо как Линдси, пытавшаяся успокоить Эмили. – Этого не будет, – прошептала она.
Ее полные решимости глаза пристально смотрели на меня.
– Может, и стоило бы.
