Голод – это ощущение пустоты в желудке, но еще хуже – ощущение паники в голове. Я доведена до крайности, и мысль о том, чтобы стащить еду, уже не кажется чудовищной. Я становлюсь хитрой… Я лисица; глаза мои сужаются и устремляются на гроздь бананов, лежащих у самой двери большого магазина самообслуживания, открытого круглые сутки. Продавец, красивый молодой азиат, читает газету на индийском языке. На вид он парень добрый; красть у него не хочется. Я захожу в магазин и прошу у него один банан.

Лампы дневного света ярко освещают мои чумазые лицо и руки. Паренек поднимает голову; он встревожен.

– Бананы по двадцать пять пенсов штука, – говорит он и добавляет: – Независимо от размера.

Я выбираю банан, самый крупный в грозди. Несу его к кассе. Он пробивает двадцать пять пенсов и протягивает руку. Я даю ему два с половиной пенса.

– У меня больше нет денег, я очень хочу есть.

– Извините, – говорит он, качая глянцевитой головой, – вы уже третья сегодня просите.

– Я вам потом верну, – умоляюще говорю я.

– Нет.

– Прошу вас.

– Нет. Уходите.

Я обдираю с банана кожуру.

Но не успеваю сунуть его в рот, как продавец выхватывает его у меня из рук. Я снова вцепляюсь в плод. Банан скользит, размазываясь, из рук в руки, в конце концов распадается на куски и валится на рулоны пробитых чеков на полу. Тихонько охая от отвращения, парень вытирает липкие руки о коротенький халат.

– Вы грязная корова, – говорит он. – И воровка.

– Я хочу есть, – говорю я. – В жизни еще так не хотела есть.

– И прекрасно, значит, теперь вы понимаете, каково голодным! – кричит он. – Я из Калькутты. Там есть хотят все.

Из глубины магазина появляется седой индиец. На лице у него написано, что терпение его вот-вот лопнет. Паренек собирает куски без толку пропавшего банана и бросает в корзину под прилавком.

Мог бы все же отдать их мне.