Глава семьдесят пятая
Селинсгроув, штат Пенсильвания
– Ты… что сейчас сказала?
Груда вымытых ложек, вилок и ножей выскользнула из рук Рейчел и шумно приземлилась на кухонный стол. Сама Рейчел, разинув рот, во все глаза смотрела на свою лучшую подругу.
В кухне они были не одни. Рядом с Джулией, обнимая ее за талию, стоял Габриель. На барных табуретах расположились Скотт, Тэмми и Куинн. Ричард с Эроном о чем-то увлеченно беседовали возле плиты.
– Я беременна, – повторила Джулия, внимательно следя за выражением лица Рейчел.
В кухне воцарилась тишина.
– Но… но я не знала, что вы решились на ребенка. Я думала, вы хотели обождать, – вырвалось у Рейчел.
– Новость неожиданная, но весьма приятная, – сказал Габриель, целуя Джулию в висок.
– Так это же здорово, Джулия! – воскликнула Тэмми. – И когда ты собираешься рожать?
– В сентябре, – ответила Джулия, опуская руку на едва заметный живот. – Вчера вечером мы сообщили моему отцу, Дайане и дяде Джеку.
– Как велит традиция, у нас есть повод подымить сигарами. Я горжусь вами. – Ричард похлопал Габриеля по спине, затем поцеловал Джулию в щеку.
– Приятное пополнение. У Куинна и Томми появится новый товарищ по играм.
– Вот-вот, – подхватила Тэмми, обняв Джулию.
Затем ее обнял Скотт. Но Джулию сейчас больше всего заботило состояние Рейчел.
– Рейч, – тихо сказала она.
– Я… – Рейчел плотно сжала губы. Казалось, еще немного, и она разрыдается. Эрон обнял ее за плечи и что-то прошептал на ухо. – Я рада за тебя, – с трудом проговорила Рейчел. – Она подошла и разом обняла Джулию с Габриелем. – Я рада за вас обоих.
Глаза Джулии стали влажными.
– Пожалуй, дадим нашим девочкам поболтать наедине. Матч уже начался? – спросил Эрон, глядя в сторону гостиной, где стоял телевизор с большим экраном.
Взяв Куинна, Тэмми пошла вслед за мужчинами, оставив лучших подруг вдвоем.
– Какая неожиданность, – рассеянно произнесла Рейчел, опускаясь на табурет. – Это была случайность?
Джулия закусила губу:
– Габриель против того, чтобы называть мою беременность случайностью. Ведь дети даже во чреве многое слышат и чувствуют. Габриель не хочет, чтобы у нашего малыша возникло ощущение, будто он нежеланный.
– Да-да, конечно! – испугалась Рейчел. – Я как-то об этом не подумала. Прости меня, пожалуйста.
– Конечно, ребенок явился для нас полной неожиданностью. Мы действительно собирались обождать.
Глаза Рейчел были устремлены на подругу.
– Наверное, ты испытала шок. А сейчас, надеюсь, уже оправилась?
– Да. Поначалу я расстроилась. Но Габриель оказался на высоте. Его это очень обрадовало. Он и меня заразил своим энтузиазмом. Ребекка переехала жить к нам. Я очень рассчитываю на ее помощь. Я решила пойти в декретный отпуск. Габриель намерен сделать то же самое.
Рейчел невольно фыркнула:
– Габриель пойдет в декретный отпуск? Пока не увижу, не поверю.
– У него это называется отпуском по уходу за ребенком. Такая возможность предусмотрена в его контракте, и он собирается ею воспользоваться. Ему еще положен и оплачиваемый творческий отпуск, но Габриель пока думает. – Джулия села рядом с подругой. – У нас с ним есть и такая мысль: после рождения ребенка какое-то время пожить здесь.
Серые глаза Рейчел потеплели.
– Отец был бы в восторге. Вы ему сказали?
– Пока нет, – покачала головой Джулия. – Сначала решили объявить о моей беременности. – Она оглянулась на дверь гостиной. – Наверное, Габриель как раз обсуждает с ним это.
– Отец слова не скажет против. Вы и Ребекку хотите сюда привезти?
– Я пока об этом не думала. Трое взрослых вокруг одного младенца. Пожалуй, многовато будет.
– Не храбрись, – сказала Рейчел. – Тебе ведь не приходилось возиться с маленькими детьми.
– Нет.
– Помощь Ребекки была бы очень кстати. Она бы поддерживала порядок в доме и готовила еду. – Рейчел сосредоточенно разглядывала свои ногти. – Вы с Дайаной будете вздыхать и охать о тяготах материнства. Мы бы приезжали на выходные. Семейная атмосфера. Лучше для малыша не придумаешь.
– Ты угадала наши мысли. Жаль, что время так совпало… Я же знаю, как вы с Эроном стремитесь, и потому…
– Ты еще оправдываться начни! – Рейчел заставила себя улыбнуться. – Я по-настоящему счастлива за тебя. Я буду потрясающей теткой. Надеюсь когда-нибудь услышать эти же слова от тебя.
– Я тоже надеюсь. – Джулия улыбнулась, хотя на душе у нее было очень грустно.
* * *
Когда-то это была комната Рейчел. Стены до сих пор украшали призы, полученные ею во времена учебы в средней школе. А сама Рейчел стояла посреди комнаты и рыдала, уткнувшись в грудь Эрона.
Эрон был бессилен ее утешить.
– Рейч, – прошептал он, гладя ее по спине.
– Это просто несправедливо, – всхлипнула Рейчел, сжимая руки в кулаки. – Они ведь даже не хотели ребенка! Джулия собиралась ждать, когда окончит свою докторантуру. До сих пор не верится, что у них будет ребенок.
Эрон не находил слов. Когда Джулия сообщила радостную новость, он испытал зависть, однако не такую сильную, как Рейчел. После года добросовестных и безуспешных попыток зачать ребенка она все больше впадала в депрессию. Эрону не хотелось усугублять состояние жены разговорами о несправедливости жизни и риторическими вопросами, ответов на которые не существовало.
– Рейч, я понимаю: тебе сейчас плохо и тяжело. Но я очень прошу тебя: успокойся.
– Я хочу, чтобы мама была рядом. – Лоб Рейчел уперся Эрону в плечо. – Она бы знала, как мне поступить.
– При всей моей любви к твоей маме, она не была волшебницей.
– Она бы дала мне дельный совет. А так мне даже совета не у кого спросить. – Рейчел снова зарыдала.
– Ты сама знаешь, что это не так, – шепотом возразил Эрон, продолжая гладить жену по спине. – Да, ты испытала шок. Я тоже. Но мы справимся. Вокруг нас и дальше будут рождаться дети. Ты же не станешь из-за этого ссориться с Джулией.
– Нет, конечно.
– Ты же у меня умница. Завтра – никаких слез. – Эрон слегка отстранился. Его беспокоило заплаканное лицо Рейчел и ее состояние.
– Конечно, никаких слез. Я умею разыгрывать превосходные спектакли. Вполне могу получить премию Академии театрального искусства. Мне хотелось зареветь в голос, едва она сказала про беременность. А я улыбалась.
– Рейчел, я совсем не это имел в виду. Мне не надо твоей игры на публику. Я хочу, чтобы ты успокоилась внутри.
– А вот этого я тебе обещать не могу. – Рейчел тяжело села на край кровати.
– Давай спокойно поговорим, – предложил Эрон, садясь рядом. – Можно думать о том, чего у нас нет, но такие мысли заведут нас в тупик. Вместо этого давай подумаем о том, что у нас есть. У нас есть работа, уютная квартира. Мы…
– Мы проходим кучу обследований, не дающих никаких результатов, – сердито перебила его Рейчел.
– Существуют другие возможности. Мы о них говорили.
– Я не готова отказаться от попыток забеременеть.
– Нам и не надо отказываться. Возможно, нам просто нужно немного отдохнуть. Сделать перерыв.
– Перерыв? – удивленно переспросила Рейчел.
– Прекратить эти обследования. Махнуть рукой на гормональную терапию. Давай на время вообще забудем о ребенке. Только на время.
– Нет, – отрезала Рейчел, складывая руки на животе.
– Это создает излишнее эмоциональное давление, – сказал Эрон, беря ее руки в свои.
– Я могу с ним справиться.
– Нет, малышка, не можешь. Я тебя знаю не хуже, чем себя самого. И потому говорю: тебе нужен перерыв. И мне тоже. Нам нужен перерыв.
– Курс гормональной терапии рассчитан на год. Мне нельзя его прерывать. – У Рейчел задрожал подбородок.
– Можно, – тихо возразил Эрон, наклоняясь и целуя ее в губы. – Когда вернемся в Филадельфию, мы навестим врача. А затем отправимся в длительный отпуск. Габриель обещал предоставить в наше распоряжение их итальянский дом. Поживем там, как молодожены, которым хватает общества друг друга и которые пока не думают о детях.
– А что, если это ничего не даст? Вдруг мы вообще не сможем… – Рейчел не договорила. Не смогла произнести этих слов вслух.
– Тогда мы сосредоточимся на других возможностях. – Эрон обнял жену за плечи. – Будет у нас ребенок или нет, мы в этой жизни нашли друг друга. Согласись, что это здорово. – (Рейчел кивнула.) – Мы должны заботиться друг о друге. А какая же это забота о тебе, если я ничего не делаю, чтобы вытащить тебя из тягостного состояния?
– Я чувствую себя проигравшей по всем статьям, – призналась Рейчел, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
– Откуда у тебя такие мысли? Все как раз наоборот. Ты самая удивительная из всех женщин. Я буду рад стать отцом твоих детей, но только так, чтобы это тебя не сломало. Прости, но дети любой ценой мне не нужны.
Рейчел удивленно посмотрела на мужа:
– Я думала, дети для тебя важнее всего.
– Нет. Ты всегда стояла и будешь стоять на первом месте. – Эрон стиснул ей плечо. – Я хочу, чтобы ты вновь стала той женщиной, на которой я женился. Когда мы вернемся в прежнее состояние, тогда можно будет снова говорить о детях. Ну как?
Рейчел молча обдумывала услышанное. Она даже закрыла глаза. Ей казалось, что ее плечи освобождаются от чудовищного груза.
Неожиданно она почувствовала, что вновь может свободно дышать.
– Договорились.
Эрон крепко обнял ее:
– Я люблю тебя.
* * *
А в другой части дома, в ванной, примыкавшей к хозяйской спальне, Джулия стояла возле столешницы с умывальником и смотрела, как Габриель чистит зубы.
– Твой отец гордится тем, что у нас будет ребенок, – сказала она.
Габриель кивнул, продолжая водить зубной щеткой.
– Это значит, он гордится, что мы с тобой занимались сексом и ты смог меня оплодотворить. Как ты думаешь, существуют футболки для дедушек? Я имею в виду, с рисунком, который бы выражал эти чувства?
Габриель поперхнулся. Он закашлялся и склонился над раковиной, сплевывая пасту. Джулия похлопала его по спине.
– Что с тобой? Говорить можешь?
Он сплюнул, а затем громко расхохотался.
– Футболки, – бормотал он, вздрагивая от смеха. – Как тебе такое в голову пришло?
– Не мне. Я ни от кого не слышала, чтобы мной гордились за успешный секс с тобой. Ричард первый это сказал. Мой отец говорил, что рад за нас. Но он не сказал, что гордится нами.
Габриель прополоскал рот, промыл зубную щетку и положил на полочку.
– Первым про гордость сказал я. Помнишь?
Супруги переглянулись.
– Да, ты говорил, – усмехнулась Джулия. – Мне показалось, что дядя Джек обрадовался. Но разговор был какой-то странный. Такие вещи все-таки лучше сообщать не по телефону.
– И что Джек тебе сказал?
– Поздравил меня, а затем прочел целую лекцию.
– О чем? – удивился Габриель.
– О необходимости защищать себя и ребенка. Я заверила его, что с этим все в порядке. Тогда он спросил, что делаешь ты для нашей защиты.
– И что ты ему ответила?
– Сказала, что ты очень внимателен ко мне. Везде со мной ходишь, даже на прием к врачам. А Джеку это показалось недостаточным.
Габриель нахмурился:
– Ты спросила, что он сам считает достаточным?
– Спросила, но он почему-то сразу замолчал и вообще ушел от прямого ответа. Может, опять что-то связанное с Саймоном и Натали?
– Сомневаюсь. Тогда бы он сказал без прелюдий.
– Наверное. – Джулия растерянно покачала головой. – Он пообещал, что будет следить за нами. Я поблагодарила Джека за любую помощь с его стороны. Очень уж странный был у нас с ним разговор.
– Он и сам странный – твой дядя Джек. Может, он решил припугнуть Грега Мэтьюса, чтобы тот предоставил тебе декретный отпуск?
– Профессор Мэтьюс и так мне все подписал. Вмешательство дяди Джека не требуется. – Джулия улыбнулась и вышла из ванной. В спальне она встала у окна и посмотрела на беззвездное небо.
Габриель любовался женой. Сквозь старомодную ночную сорочку были видны ее длинные стройные ноги, округлившиеся бедра и ягодицы. Габриель погасил свет, подошел к Джулии и встал у нее за спиной. Его опытные пальцы играли с прядями ее волос.
– Наша новость ударила по Рейчел, но моя сестренка справилась. Я так думаю. – Он взял Джулию за руку и опустил руку на живот, в котором рос их малыш.
– Они с Эроном так стараются, и никаких результатов. А мы никаких усилий не предпринимали, и уже четвертый месяц.
Габриель наклонился и уперся подбородком в ее плечо:
– Не совсем так. Тут не обошлось без Божественного вмешательства.
– Ты серьезно в это веришь?
– А разве ты не веришь? – спросил он, напрягаясь всем телом.
– Верю. Но я чувствую себя виноватой. Мне кажется, это несправедливо по отношению к ним.
– Я понимаю, как им сейчас тяжело. Но, кроме моральной поддержки, мы вряд ли сумеем им помочь. – Габриель поцеловал ей затылок и прижался к ее спине. – Ты рассказывала Рейчел, при каких обстоятельствах мы впервые встретились?
– Нет. Это слишком драгоценные воспоминания, чтобы рассказывать о них. И… слишком болезненные.
– А теперь могла бы рассказать?
– Пусть это останется нашей тайной. У тебя замечательная семья, но вряд ли они поймут. Мой отец, если бы узнал, схватился бы за дробовик.
– Возражение принято. – Габриель стал гладить ей волосы. Прикосновения были очень нежными, но Джулия вдруг резко дернулась. – Прости, дорогая, – прошептал Габриель. – Совсем забыл про твой шрам.
– Нет, мне не больно. Просто как-то неожиданно.
Габриель снова стал гладить ее волосы, старательно избегая шрама.
– Шарон иногда бывала очень доброй и внимательной ко мне, – сказала Джулия, проглотив комок в горле. – У нее случались светлые промежутки, когда она не пила и рядом не было ее очередного дружка. Она водила меня в зоопарк, угощала сластями. Бывало, она разрешала наряжаться в ее платья и делала мне взрослые прически. Я так радовалась.
Рука Габриеля замерла.
– У моей матери тоже бывали светлые промежутки. Жаль, что нельзя навсегда стереть все горестные воспоминания. Шарон причинила тебе много душевной боли.
– До сих пор не понимаю, откуда брались эти светлые промежутки. Они неожиданно наступали и так же неожиданно кончались. Уж лучше бы их совсем не было.
– Согласен. Особенно в детстве. Ты привыкла к бесконечным тучам и дождю. И вдруг – яркое солнце. Мир играет всеми красками. Ты веришь, что теперь так будет всегда, а через пару часов – снова серые небеса и холодные струи. К сожалению, мне это очень хорошо знакомо.
– Мы с тобой многое преодолели, – сказала Джулия, поворачиваясь к нему.
– Согласен.
– И та история с Саймоном меня больше не пугает. Мне кажется, я действительно оставила прошлое позади.
Габриель выругался сквозь зубы:
– Этому подонку повезло, что у него папочка сенатор. До сих пор жалею, что не прибил его окончательно и не проучил его подружку. Твой дядя Джек не хотел, чтобы мы оставляли их безнаказанными.
– Прошлое осталось в прошлом, – сказала Джулия, кладя ему руку на грудь. – Саймон собирается жениться. Джек говорил, что Натали уехала в Калифорнию.
– Чем дальше, тем лучше.
– Не знаю, буду ли я хорошей матерью, но я точно знаю, чего не должна делать.
Габриель нежно погладил ее живот:
– Хорошая мать начинается с хорошего человека. А ты, Джулианна, лучший человек из всех, кого я знаю. – Он поцеловал ее. – Знаешь, когда я попадаю в этот дом, то всегда вспоминаю, каким он был раньше, при Грейс. Когда он был их домом. У нас с тобой может быть такой же. Дом, полный любви и счастья. Ведь на нас излилось столько милосердия… – Габриель замолчал. – Я очень счастлив, что мне есть с кем строить наш дом.
– Я тоже.
Габриель взял Джулию за руку и повел в постель.
