Глава сорок шестая
– Простите, вы не могли бы повторить то, что сейчас сказали? – попросила Джулия, во все глаза глядя на своего гинеколога.
Шла третья неделя сентября. Обычный ежегодный гинекологический осмотр, который на этот раз Джулия совместила с проверкой своей способности к зачатию. И вдруг – слова, произнесенные гинекологом и насторожившие Джулию.
– Я хочу направить вас на УЗИ. Моя секретарша свяжется с рентгенологическим отделением больницы Маунт-Оберн и договорится о приеме. Я настаиваю на немедленном обследовании. Об этом я напишу в вашей карточке. – Доктор Рубио торопливо написала несколько фраз.
– Это настолько серьезно? – упавшим голосом спросила Джулия.
– Есть потенциальная опасность. – Гинеколог подняла голову. Ее темные глаза внимательно смотрели на Джулию. – Хорошо, что вы пришли сейчас. Меня настораживает состояние одного из ваших яичников. Необходимо выяснить характер нарушения. Вы пройдете УЗИ, рентгенолог напишет свое заключение, пришлет мне, и тогда будем решать.
– Рак? – Джулия с трудом выговорила это слово.
– Я не исключаю такой возможности. Но опухоль может оказаться доброкачественной. Возможно, у вас просто киста яичника. Скоро мы узнаем, что это. – Гинеколог склонилась над карточкой. – Но не тяните с обследованием. Вам лучше прямо от меня поехать в больницу, – сказала она, продолжая что-то писать.
Джулия сидела не шевелясь. Все ее мысли были о Грейс.
* * *
– Дорогая, у меня сейчас семинарские занятия. Давай я тебе в перерыв перезвоню, – шепотом предложил Габриель.
– Прости. Я забыла. Тогда до встречи дома.
Джулия нервничала. Она кусала губы, едва сдерживая слезы. Габриель не отключился. В динамике телефона отчетливо слышались шаги, потом звук закрываемой двери.
– Я вышел в коридор… Что случилось?
– Я иду домой. Там все расскажу. Извинись перед своими аспирантами за мой звонок.
Джулия отключилась и заплакала. От нежного, заботливого голоса Габриеля ей стало еще хуже.
Но Габриель не захотел дожидаться возвращения домой. Он позвонил сам.
– Да? – Джулия прижала телефон к мокрому от слез лицу.
– Что у тебя стряслось?
– Я тебе дома расскажу, – ответила она и икнула.
– Нет, говори сейчас, иначе я отменю семинар и поеду к тебе. Ты меня пугаешь.
– Гинеколог во время осмотра… что-то обнаружила.
Габриель молчал, было слышно лишь, как он дышит.
– Что именно?
– Врач не знает. Она велела мне немедленно ехать на УЗИ-диагностику в больницу Маунт-Оберн.
– Надеюсь, ты не испугалась раньше времени?
– Нет, – ответила Джулия, стараясь говорить как можно убедительнее.
– Где ты сейчас?
– Иду домой после осмотра.
– Оставайся на месте. Я подъеду и заберу тебя.
– Тебе придется отменить семинар.
– Я не могу вести занятие, зная, что моей жене сейчас плохо и она плачет. Скажи, где именно ты находишься. Я мигом подъеду.
– Не волнуйся. Я успокоюсь. Это просто шок. Он пройдет.
– Я не могу не волноваться. Говори, где ты сейчас стоишь?
– Я почти уже дошла. Скоро увидимся.
Джулия отключилась. Габриель выругался и пошел в аудиторию сообщать аспирантам, что обстоятельства вынуждают его отменить семинар.
* * *
Оказалось, что УЗИ в больнице Маунт-Оберн смогут сделать лишь через несколько дней. В промежутке Габриелю позвонил уролог и сообщил, что сперма профессора Эмерсона вполне жизнеспособна.
(В скобках отметим, что сам профессор Эмерсон в этом никогда не сомневался.)
Но радость Габриеля омрачалась тревогами за Джулию. Рядом с нею он храбрился, подбадривал ее, однако внутри сам испытывал страх.
Джулия была молода и здорова. Но и Грейс тоже была молода и здорова, пока ей не поставили страшный диагноз. Какое-то время рак груди развивался, а Грейс даже не подозревала.
Габриель был настолько сильным и смелым человеком, что едва ли когда-нибудь ощущал себя беспомощным. Но сейчас, глядя, как его любимая жена мучается от неизвестности, он терял силу. Особенно тяжелыми были ночи, когда Джулия ворочалась с боку на бок и не могла уснуть. Джулия, его свет и жизнь, любовь и доброта. А вдруг она и в самом деле опасно больна?
Закрыв глаза, Габриель молился.
– Дорогой, ты не спишь?
– Нет.
– Обещай, что выполнишь мою просьбу.
Габриель повернулся к ней лицом:
– Я выполню любую твою просьбу.
– Если со мной… что-нибудь случится, обещай, что будешь заботиться о себе.
– Не говори подобных вещей, – почти закричал Габриель и тут же пожалел, что говорит с ней таким тоном.
– Габриель, я не шучу. Это может случиться скоро или через много лет, когда я состарюсь и поседею. Но когда бы это ни случилось, обещай, что ты и дальше достойно пойдешь по жизни. Обещай, что будешь хорошим человеком. И еще: обещай, что постараешься найти счастье.
Габриелю показалось, что сейчас он захлебнется в потоке эмоций.
– Без тебя мне счастья не найти.
– Но ты же обрел покой без меня, – шепотом возразила Джулия. – В Ассизи, во время нашей разлуки. Ты можешь жить без меня. Мы оба это знаем.
Его ладонь легла ей на живот. Пальцы стали нежно гладить шелковистую кожу.
– Может ли человек жить без сердца?
Джулия взяла его за руку:
– Ричард живет.
– Живет оболочка прежнего Ричарда.
– И все-таки, Габриель, обещай мне. Мне кажется, ты поставил свою жизнь в такую зависимость от меня, что, если со мной что-то случится, ты… – Она не договорила.
– Джулианна, я всегда буду бороться со своей зависимостью, но вряд ли когда-нибудь я вернусь к прежней жизни. – Его голос дрогнул. – Тогда я бы оказался в полном одиночестве.
– Габриель, я тоже тебе обещаю: где бы я ни находилась, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Я клянусь, – с отчаянием прошептала она.
– Если бы ты была Франциском, а я – Гвидо да Монтефельтро, ты бы пришла за моей душой?
– Непременно. Но я сомневаюсь, что твоей душе грозит смертельная опасность.
Габриель погладил ей щеку:
– Довольно этих угнетающих разговоров. Если после моего обещания твоей душе станет легче, я готов тебе обещать. Но не вздумай меня покинуть. Не позволю.
Джулия кивнула. Напряжение, владевшее ее телом, начало ослабевать.
